скачать книгу бесплатно
– Извините, – собираю помаду, ключи и разлетевшийся на части телефон. Все к одному.
– Эй! Это ж Юла! Арс, тормози! – смотрю на остановившуюся машину. Из нее выбегают мои девчонки. Я всё так же продолжаю сидеть на корточках на асфальте, сжимая в руках телефон.
– Юлечка, ты чего? – Таня и Света подхватывают меня под руки.
– Мы тебе звонили раз сто, ты не отвечаешь. Домой только что ездили. Никто не открыл.
– У меня телефон сломался. Только что.
– Тань, да посмотри на нее! На подруге лица нет, а ты с вопросами посреди улицы пристаешь. Давай ее в машину.
Девчонки садятся со мной на заднее сиденье.
– Что было после концерта? – всхлипываю. Кошусь на Арсения. – Арс, сбегай в магазин. Купи чего-нибудь вкусненького.
– Светик, там народу сейчас. Все после работы прутся.
– Сходи, – с нажимом говорит Света.
– А! Понял.
Арсений выходит. На меня тут же набрасывается Таня.
– Расскажи, что случилось. Мы тут от беспокойства, как ты, уже весь маникюр съели. Уехала с Райсом, ни звонишь, ни пишешь. Мы уж не знаем что думать.
– Ага, – подтверждает Света. – Таня вообще предположила, что он маньяк. Убил и закопал. Мы в полицию хотели идти!
– Он меня просто бросил.
– В смысле? У вас что-то было? – девчонки переглядываются.
– Я такая дура! – из глаз льются слезы. Я скороговоркой все выкладываю. И про нашу ночь и про Жужу, и про скотину Толика.
– Ну, тихо-тихо, – Света прижимает меня к груди и гладит как маленькую по голове.
– Он был таким… у-у-у! И я подумала… А Нина была права, как всегда. Я не знаю, как сейчас дома показаться и посмотреть ей в глаза. А еще этот Толик! Меня от него воротит. Нина целыми днями на работе, я сейчас просто боюсь с ним оставаться наедине. Я же думала, что меня защитит Женя, как когда-то в детдоме. Что снова будет называть моя Жужу и покажет Париж, как обещал в детстве. Я ведь до сих пор храню браслет с Эйфелевой башней.
– Что какая башня?
Раньше
«Я спешу на наше с Женей тайное место, прижимая к груди пакет с вкусняшками, который принесла Нина. Представляю как мы будем объедаться конфетами, фруктами и горячими ватрушками. Сзади раздается свист.
– Воробьева! Юлька! – оглядываюсь.
За мной бежит Ромка Селиванов вместе со своими дружками. Я прибавляю шаг, добегаю до нашего парка. Ромка меня догоняет и пихает на забор.
– Куда спешишь? – прячу за спину пакет.
– Гуляю!
– Да? А мне шепнули, что к тебе сестра приходила.
– Приходила.
– И принесла что-то?
– Нет. Откуда у нее?
– Врешь, крыса! – толкает меня в плечо. – Мотя, забери у этой предательницы передачку.
У меня вырывают пакет.
– Отдай!
– Ты правил не знаешь? Все что передают, должно по-братски делиться. А раз ты скрысятничала, значит вообще ничего не получишь!
– Я не крыса! Ты мне просто не брат! И делиться с тобой я не должна! Отдай! А иначе…
– Что иначе?
– Я все Вере Палне расскажу! – вру конечно. Просто обидно. Нина купила на последние деньги, все утро мои любимые ватрушки с картошкой пекла, а есть будет козел Ромка. Ромка дает мне пощечину.
– Руки убрал, сука, – слышу знакомый голос. К нам направляется Женя с перекошенным от злости лицом.
Чё я вцепилась так в этот пакет? Просто капуста тушеная детдомовская поперек горла стоит. Так хочется домашнего. А сейчас из-за моего малодушия еще и Женька огребет.
– Женечка, – встаю между ними, пытаюсь достучаться до его разума, но в глазах цвета карамели звериный блеск и жажда расправы. – Хрен с ним! Пойдем.
– Иди, Жужу, – ласково. – Я сейчас подойду, – задвигает меня за спину.
– Ты чего, Костров? Она же крыса! Все себе забрать хотела.
– Пакет верни, – от его голоса спокойного, полного металла, становится плохо.
– Жень! – но он не слушает.
Хватает Ромку за грудки бьет кулаком. Парни Ромки накидываются на Женю, но получив пару раз от него, падают на землю.
– На девушку руку решил поднять! Урод! – Ромка под непрекращающимися ударами падает. – Вставай! Я не бью лежачего!
– Да подавись своими огрызками, – кидает в меня пакет.
Мне так страшно. Не за себя. За него.
Женя обнимает меня и целует в висок.
– Испугалась, маленькая.
Мы идем к нашему месту, а сзади слышатся: «Тили-тили тесто! Жених и невеста!»
Сидим напротив друг друга на нашем дереве.
– Больно? – вытираю кровь с костяшек Жени.
– Нет. Да оставь ты! – он взволнованный и озабоченный.
– Что случилось?
– Тетка с дядькой в Париж забирают, – я замираю, смотрю на него не моргая.
– Жеень, – хлюпаю носом. Он прижимает меня к себе. – А как же я?
– Я вырасту и приеду за тобой. Заберу в Париж. Покажу тебе башню, мы будем гулять по берегу Сены. У дяди есть своя яхта, покатаемся.
– Обманешь. Забудешь.
– Никогда. Слово пацана. И вот, – одевает мне на руку браслет с маленькой башней, – чтобы и ты не забывала.»
Сейчас
– А он забыл! Все забыл! Прошло то всего ничего лет. Мне тогда двенадцать было. – Таня и Света слушают открыв рот.
– Так та песня это для тебя была?! – первой очухивается Таня. – А-а-а-а! Это так романтично!
– Было романтично, а стало пошло. Переспал, уехал. Даже не позвонил.
– И что делать будешь? – Света смотрит изучающе.
– Не знаю.
– Не раскисай, Юла! Напишешь на его страничку.
– Я не хочу навязываться.
– Ерунда!
– Не буду я сказала, – твердо говорю.
– Ладно. Поехали ко мне. Переночуешь. От меня позвонишь сестре. И про старого кобеля Толика тебе нужно рассказать все Нине. Пусть гонит его взашей.
***
Марина Владимировна, мама Светы, делает завтрак. Ловко переворачивает сырники.
– Давайте помогу, – предлагаю свою помощь.
– Не стоит, Юлечка. Я сама. Ты выглядишь не выспавшейся. Неудобно на надувном матрасе? Да и Светик, поди, всю ночь болтала, спать не давала.
– Да нет. Все нормально, – подруга пыталась меня отвлечь предстоящей учебой, избегая темы случившегося. Но после моего очередного «угу» – отстала.
Мысленно я была не с ней, а там, в том номере. Раз за разом прокручивала события рокового вечера и искала признаки фальши. Женя был искренним. И увлечен мной. Неужели он такой со всеми?
А вдруг сейчас он с другой? Так же смотрит на нее, целует.
Нет. От этой мысли начинаю сходить с ума.
– Из-за разговора с сестрой переживаешь? – хмурюсь. Нина говорила со мной сухо, формально. Всё ещё обижается на мои необдуманные слова.
– Я ей очень неприятные вещи сказала, потом пожалела и извинилась, но уже было поздно.
– Света тоже мелет языком как помелом. И ссоримся и ругаемся. А потом миримся. И вы помиритесь. Одна ж семья.
В кухне появляется заспанная Света.
– Про меня сплетничаете? – садится рядом со мной. – Ты как? – шепчет, чтобы мама не услышала.
– Нормально.
В кухню с визгом забегают близнецы.
– Мам! Она мой рюкзак стащила!
– Мам, она врет! Это мой!
– Леля! Коля! Марш умываться, собираться в лагерь. Итак, каждое утро, – сетует Света.
– Еще и я свалилась на вашу голову.
– Да перестань ты! – пиликает телефон. – Арс написал.
Света с улыбкой на лице печатает что-то.
– В разговоре из него и слова не вытащишь, а по телефону «доброе утро, мой Светлячок», пишет, что скучает, любит. Такой милый, поганец.
– Повезло тебе, – а у меня ничего такого нет и не будет. Никаких милых смсок, ласковых слов, ухаживаний и свиданий. И виновата в этом я сама. Не стоило доверять Жене.
Куча хороших парней бегали за мной, а я все верила в сказку, что приедет Женя и заберет меня. Верила детскому обещанию.
– Прости, Юла. И у тебя все будет. Ты просто не того выбрала. И я виновата. Нельзя было тебя с ним отпускать.
– И чтобы ты сделала? Наручниками к себе приковала? Я сама пошла с ним.
Раздается звонок в дверь. Слышу голос Нины, как сестра переговаривается с папой Светы. Напрягаюсь. Через минуту сестра заходит в кухню.
Строгий взгляд, брошенный в мою сторону. Такой же, которым она смотрит на провинившегося ученика. Она и тигра укротит одним взглядом. Я съежилась. Виновато опускаю голову. Чувствую свою вину.
– Поехали домой, – холодно бросает, поправляя очки.
