скачать книгу бесплатно
Свиристель и талисман совпадений. Хроники волшебных холмов
Элайя Лоран
Представьте: что, если наш привычный мир не только наш. Что, если мир не настолько рационален, каким мы его привыкли видеть? Что, если на нашу планету влияет и другой мир, в котором есть волшебство творения, волшебство мечтаний, магия Земли, и, конечно же, проживают все те сказочные существа, которых мы так часто представляли себе детьми и которых без устали искали во время прогулки по лесу? Что, если действительно совпадения и удача неслучайны?
Свиристель и талисман совпадений
Хроники волшебных холмов
Элайя Лоран
Моим самым мечтательным читателям посвящается… Берегите родные леса нашей с вами такой живой и волшебной планеты, берегите животных и внимательно относитесь к своим питомцам дома, пожалуйста…
Иллюстратор Мария Шестакова
© Элайя Лоран, 2022
© Мария Шестакова, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0056-5618-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Наберите в строке http://elijahlaurent.ru/, и сможете узнать последние новости, размышления, задать вопросы и выбрать ещё одну книгу…
«Почему некоторые двери бывают запертыми?»
И Ветер спросил: «Однажды ты не только вернёшь свой талисман, но и сумеешь использовать его с полной отдачей. Ты действительно веришь в то, что сделаешь этот мир лучше, чем он есть сейчас?»
– Я просто уверен в этом, – ответил ему Свиристель. – Я верну магию, защищу справедливостью пограничный мир, уменьшу страдания… Я обещаю – я распахну врата, и наш лес будет сохранён навсегда!
– Вопрос лишь в том, почему ты решил, что сегодняшний мир в этом виде столь уж плох? Ведь, входя в музей, никто не вносит улучшение в творения автора. Так уж заведено, что дверь отпирает её владелец, а не гость.
Пролог
Наступали новые времена, когда мир изменится и уже никогда не станет прежним. Признать этот факт для друида было довольно легко. Он был очень старым; и понимание того, что ему придётся навечно запечатать проход между мирами, печалило его сердце. Заранее зная, что уже завтра совет магов примет своё окончательное и бесповоротное решение навсегда разделить мир людей и мир волшебных существ, закрывая один за другим каждый из существующих переходов между мирами. Многие из совета магов, собственно, и были полукровками, чьи родители происходили как от людей, так и от одной из волшебных рас, и это позволяло им успешно изучать магию, используя её несколько иначе, чем это было бы дано чистокровным людям или кому-то из волшебного мира. Родиться со способностями ещё не означает развить их полностью и уметь виртуозно применять на практике. Тяжёлый труд постижения знаний и тренировка могут открыть путь для успешного занятия магией, но без наличия таких пожеланий, как предрасположенность, желание и причина, навряд ли удастся стать настоящим магом. Какой бы захватывающей ни была перспектива изучения предмета, связанного с волшебным миром, без стоящей причины разочарование могло погубить любого ученика и навредить окружающим. Те, кто всё же стал магами, пройдя все испытания, были достойными своего титула, вне всяких сомнений! Поэтому старый Ласэр Крейдем доверял уже сформировавшемуся на тот момент среди магов убеждению, что два мира, привязанных к одной планете, должны были быть разделены навечно. Но его всё же что-то беспокоило в этом решении… Что произойдёт с людьми без магии? Что произойдёт с волшебными жителями без людей? Маги были мудрыми и в силу своей могущественности; они также были ответственными людьми, но друид не видел в них самопожертвования и доброты. С его позиции друида – как кого-то, кто выполняет свою профессиональную социальную работу в обществе, а не как того, кого ненавидели и среди людей, и среди эльфов, – амбициозность и вражда были разрушительными для предназначения существования магов. Зло проникало в оба мира и иссушало души обитателей по обе стороны. Но остановят ли они ли этот процесс запечатыванием переходов между мирами – находилось под большим вопросом. Во всяком случае, утешал себя старый друид, люди останутся наедине со своими проблемами и у них не будет уже другого выхода, как научиться их решать, не имея возможности сбежать от них. Если положить руку на сердце и сказать откровенно, то из всего совета ему нравился только один молодой маг Ревенвейлиус. Возможно, из-за того, что он, как и Ласэр, был наполовину эльфом, и возможно, из-за того, что он никогда не был под плохим родительским присмотром. Ревенвейлиус вообще не был никогда под родительским присмотром. Он был беспризорным ребёнком и не помнил никого из своих родителей, а тем более кого-то из родственников. Ласэр Крейдем встретил его в обычной школе и понял, что это не было случайностью. Мальчишка угадывал билеты, которые ему попадутся на экзамене, заранее. После чего готовил всего один или два ответа на них. Он сам не знал, как у него это получалось, но принимал как данное и всячески пользовался своим даром, чтобы добыть отметки получше. Хотя, в общем-то, делал он это с благой целью: ему очень хотелось вырваться из мира приюта и нищеты. Он умел мечтать, более того, как и у всех эльфов, у него был дар творить прекрасные безупречные изделия. Мальчик жестоко страдал от человеческого безразличия и лицемерия в существовании детских приютов. С тех пор прошло много лет, и в один прекрасный день старый друид увидел его среди совета магов. Он был по-настоящему горд своим учеником. Молодой маг написал самый замечательный учебник по магии, какой только можно было пожелать и который словно обязан был существовать давным-давно. Он словно материализовал эту идею из воздуха с особым изяществом, присущим только воистину чистой душе. Но завтра мир должен будет измениться навсегда и окончательно. И это почему-то продолжало сильно терзать старика…
Ворота в холм
Звучит легенда снова
Про жителей холмов.
В стихах печать удержит
Заклятье от воров…
Врата открыть для смертных, —
Пройдут немного раз.
Вернуться иль остаться —
Вопрос страшней в сто раз!
Вещей чудесных полон
Опасный мир холмов.
Существ различных домом:
Для добрых или злых, —
Прослужит ровно столько —
Жива планета в них.
Но ангелы ступают
Тропинками из снов;
Земной мир охраняют
И всех живущих вновь.
Но бойся повстречаться
Ты жителям холмов.
Где сон, где наважденье —
Легко ли распознать?
Уродлив иль прекрасен —
Не нам с тобой решать!
Поверье или сказка —
Реальность для других:
Где свет и цвет с пространством
Играют в миражи.
Огни мерцают далеко —
Зовут всё глубже в лес.
Остерегайся к ним идти —
Дороги к дому нет.
Года пройдут – забудет мать,
Не вспомнит и отец.
Исчезнувших в холмах детей
Не возвращают, нет.
Глава первая.
Пропавший талисман
Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
A. C. Пушкин
Ветер, создавая подарок, играл с опавшими листьями клёна, которые выглядели потрясающе красиво за счёт своего необычного резного края и красного цвета. Небольшие вихри из листьев поднимал и опускал ветер, комбинируя по дороге различные их оттенки и цвета, по всей видимости, добиваясь наилучшего букета. Он уже собрал коллекцию из дубовых, кленовых, терновых листьев и приближался к ясеню, где лежали листья изумительно яркого жёлтого цвета. Начало осени всегда удивляет своим переходом от яркого зелёного цвета большинства деревьев и кустов к фантастической и неправдоподобной окраске их листьев. Здесь, в пограничном лесу между мирами, ветер был живой стихией воздуха. Он действительно осознанно создавал самый красивый букет из самых лучших и самых идеальных листьев, какие он только мог разыскать по дороге.
Только в таком удивительном месте, как пограничный лес, где воздух хранит остатки магии, а земля всё ещё не пропиталась рациональностью из мира людей, осень остаётся очень мягкой и щадящей по погодным условиям вплоть до самого наступления зимы. Животные могут беспрепятственно проходить пограничную зону, чтобы на какое-то время скрыться от людей, сделать запасы или просто насладиться погодой и красотой этих мест. Вы когда-нибудь отпускали в лесу ёжика, которого заботливо подкармливали дома всё лето? Никогда не удастся вам увидеть, куда он исчезнет, как только вы закрыли глаза на долю секунды, чтобы моргнуть. «Словно исчез!» – подумаете вы. И будете как никогда близки к истине. Скорее всего, он уже там – в пограничном мире торопится к своему небольшому домику, где и проведёт зиму. Не сомневайтесь, он будет хорошо спать и с благодарностью вспоминать о вашей заботе о нём. Но дикие животные очень высоко ценят свою свободу.
Осень – действительно противоречивое время года: время для подведения итогов, для лёгкой грусти, время предупреждения о грядущих холодах, но это и время для долгожданной прохлады, для долгих прогулок с собакой и друзьями, время для творчества… Воодушевлённый своей идеей подарка, ветер излучал радость, и деревья охотно подбрасывали ему всё лучшие и лучшие свои листья, словно кистью художника раскрашенные – с определённым стилем и изяществом в исполнении. Подарок предназначался его лучшему другу, который когда-то, в незапамятные времена, тоже родился из стихии воздуха, подобно ему – ветру, но в совсем ином качестве.
Но маленький лесной дух – хранитель этих волшебных и не таких уж и больших по площади земель, на которых размещались только лес, большой холм и очень глубокое озеро, – был совсем не в хорошем настроении. Даже когда ветер принёс ему в подарок роскошный букет из листьев, он – а имя его было Свиристель (потому что именно в эту птичку ему нравилось превращаться больше всего) – только грустно посмотрел на листья и тяжело вздохнул…
– Тебе не понравились эти листья? – голос ветра разливался в воздушном потоке и обдувал перья на птице. – Если хочешь, я поищу что-то другое тебе в подарок.
– Ты мой лучший друг. Я не хотел тебя обидеть, – ответил Свиристель, стараясь взбодриться и заразиться той радостью, с которой на него налетел ветер с прекрасным по композиции букетом. – Эти листья и вправду наилучшие во всём нашем лесу. Я так рад видеть, что ничего не изменилось ещё и их не коснулось… – Свиристель резко замолчал, догадавшись не произносить нечто столько плохое, как упомянуть о проклятии.
Но, ветер, всё ещё касаясь волшебной птицы, уловил настроение духа-хранителя и его недосказанную фразу.
– Мне тоже нужно знать, – тихо прошептал ветер. – Я знаю тебя очень хорошо, даже если мы нечасто общаемся, то всё же остаёмся быть частью одной природы.
– Я хотел сказать, что, возможно, нас ждёт что-то очень плохое скоро. Мой… наш лес, наша земля… – Из глаз волшебной птицы закапали слёзы. От внешней радости не осталось и следа. – Ветер, ты же знаешь, что происходит сейчас с большинством волшебных земель этой планеты, особенно с пограничными зонами?
– Ты говоришь о проклятии, набирающем силу от сезона года к сезону? – Ветер стал обжигающе холодным и колючим, даже словно его потоки сгустились и стали плотнее.
– Я не знаю… Я потерял небесный талисман… – Свиристель был безутешен.
Небольшой шарообразный кулон, чей золотистый металл удерживал в себе удивительный мерцающий камень цвета ночного неба с проблесками золотого пирита и полосками ярко-синего цвета, был потерян с шеи несколько дней назад. Свиристель называл его своим талисманом.
Ветер внезапно утих и потеплел. Теперь он очень мягко перебирал пёрышки Свиристеля.
– Извини, я подумал, что причина была в тебе. Я почему-то уверен, Свиристель, что причина несчастий, которые сейчас происходят с остальными волшебными владениями, не в таинственном проклятии, а в том, что их духи-хранители за долгие века изоляции от магии уже деградировали или только начинают сходить с ума. Я никогда не был уверен, что твой очень «небесный талисман» такой уж всесильный или хоть как-то защищает наш лес. Нет. Это всецело твоя заслуга. Это ты сам трудишься и не даёшь лени поглотить твой разум.
– Удача отвернулась от меня, – пробормотал тихо Свиристель себе под нос. Сделал глубокий вдох, наполнив свои лёгкие волшебного существа свежим воздухом, чтобы тот омыл его опустошающую грусть внутри.
«Мир дрогнул созданный,
И в тот миг, когда почти распался,
Ценнейшие возникли камни —
Связать своею силой и
Жизнь вдохнуть в природу…»
Произнеся слова из древнего сказания о создании мира, он чувствовал, что ещё сильнее уверен в том, что его талисман точно был из тех самых драгоценных камней, что возникли в недрах Земли в момент её создания. Некоторые духи подсмеивались над ним, полагая, что он просто придумывает некие сверхспособности в своём воображении и наделяет свой маленький талисман немыслимой силой. Однако существовали духи и постарше, которые были гораздо мудрее, чем скромные хранители участков лесов, пустырей и водоёмов, но их мнение по этому поводу узнать было довольно затруднительно. Даже для такого волшебного существа, как Свиристель, обратиться за правдой к древним богам напрямую было нелёгкой задачей. Боги с незапамятных времён сосуществовали с человеческой цивилизацией и редко обращали внимание на вопросы или просьбы волшебных существ.
– Но, Ветер…
– Моё мнение – это всего лишь моё мнение. Оно не обязано быть правдой или ложью. Мнение никак не изменяет мир. Это всего лишь моя точка зрения, – прервал возражения Свиристеля ветер. – Но оно основано на том, что я не замечал никаких особых чудес, происходящих с тобой или с лесными обитателями, всё то время, пока ты носил его на своей шее.
– Ветер! – Свиристель был глубоко обижен подобной честностью со стороны друга. Но он уже понял, что он остался один. Волшебный ветер перестал дуть, и вокруг осталось только обычное движение свежего воздуха осеннего леса.
Древнее озеро, образовавшееся когда-то от падения метеорита, располагалось недалеко. Свиристель чувствовал, что ему обязательно нужна моральная поддержка в данный момент, но не столь честная, как от Ветра. В данный момент ему нужен был, скорее, такой же чокнутый друг, как и он сам. Как бы то ни было, а лес пограничного мира, хоть и не был заселён волшебными существами, как холмы, но всё же существовал за счёт небольшого потока магии, его питающего. Деревья его использовали очень рачительно и не были склонны к болтовне. Но кое-кто ещё здесь обладал постоянно хорошим расположением духа, отличался озорством характера и мог бы дать самому Свиристелю форы в безумных предположениях и веры в невероятное. Птица расправила крылья и полетела к этому озеру.
Свиристель обнаружил её довольно быстро, чему и был несказанно рад. Он беспокоился, что она могла давно уже покинуть пограничный мир и вернуться жить на улицах города людей. Она была самой очаровательной дворнягой, которая когда-либо здесь побывала. Однажды она, спасаясь от преследования плохих людей, которые ради развлечения устроили на неё охоту, прибежала на берег того места, который люди считали за старый пруд, и от боли и страха провалилась в это самое озеро. Она выплыла на берег, уже будучи в пограничном мире. В отличие от всех других животных, эта собака приняла решение здесь остаться. Ей нравилось быть вечно годовалой молодой собакой, с хорошим чувством юмора и крайне игривым характером.
– Жозефина! Ты где?! – позвал её Свиристель, надеясь, что она расслышит и оторвётся от выкапывания какой-то ямы, значимой для неё лишь самой. Серо-рыжую собаку средних размеров было довольно трудно разглядеть среди возвышений из опавшей осенней листвы.
– О, ты наконец-то вспомнил, что пообещал поиграть со мной? – откликнулась она немедленно. В её хитрых глазах на почти что лисьей морде заиграли озорные огоньки.
Жозефина чем-то напоминала овчарку, чем-то колли, но по характеру и повадкам всё же более напоминала лисицу. Словно она собрала все самые лучшие качества от разных пород собак, которые и создали это уникальное существо.
– Я здесь, но в данный момент я страшно занята, чтобы тратить время на пустые глупости, – важно предупредила она Свиристеля.
Птица озорно склонила голову набок.
– Ты думаешь, я бы прилетел сюда к тебе, если бы вопрос был глупым? – спросил он немного обиженным тоном. – У меня пропал мой талисман. Я хотел бы, чтобы ты мне помогла разобраться, насколько это важно, – сказал он очень строго и про себя улыбнулся. Жозефина всё же была собакой, а для собаки нет ничего важнее задания или работы.
– Я его не видела нигде, кроме как на твоей шее. – Жозефина внимательно посмотрела на птицу. – Определённо! В данный момент талисмана на тебе нет.
Неожиданно для самого себя Свиристель задал вопрос, который просто так пришёл ему в голову.
– Слушай, а почему Жозефина?
Когда она только появилась здесь, то назвалась именно этим именем. Он ещё подумал, что это странно, чтобы дворняга носила такое необычное имя. И кто ей его только дал? Или она сама его выбрала по какой-то причине…
Но Жозефина прижала уши, хвост опустился сам собой и на морде появилось настолько жалостное выражение, что Свиристель немедленно пожалел о заданном вопросе. Собака моментально потеряла всю свою «лисью» красоту и пушистость. Она приглушила свой голос, решившись ответить на вопрос честно.
– Однажды я увидела прекрасную пару: хозяйка – добрая, внимательная, и рядом с нею шла её холёная афганская борзая, важная и счастливая. Хозяйка звала её Жозефиной. И тогда я решила…
– Что станешь афганской борзой? – слегка ехидно перебил её Свиристель.
Жозефина уставилась в землю.
– Нет, что я стану ближе к своей мечте обрести такую хозяйку, если у меня будет имя, как у той собаки.
– Что звучит так, словно бы первый шаг на порог мечты уже был сделан, – подметил Свиристель.
– Моя мечта не тщеславна; я действительно заслужила иметь свою хозяйку, – она вскинула голову и на этот раз посмотрела на Свиристеля с вызовом, словно защищаясь. – Любая собака этого заслуживает, даже беспородная. Просто так получилось, что собаки иногда остаются на улице, но мы не дикие животные – мы же не можем выжить без людей.
– Я прекрасно тебя понимаю. Но имя – только один маленький шаг на пути к другой жизни. Другие шаги тоже необходимо сделать, а вместо этого ты застряла здесь – в пограничном мире.
Свиристель сделал паузу, чтобы и самому обдумать своё предложение. Ему хотелось обсудить с нею пропажу талисмана с его шеи, но он неожиданно понял, что, по сути, не знает Жозефину. Её история была и обычной для дворняжки, и нет. Насколько он понял из её рассказа, мать Жозефины столь яростно защищала своих щенят, что её застрелили, чтобы подойти к щенкам. Он продолжил свою мысль.
– Жозефина, я не прогоняю тебя из своих владений, – он развёл крыльями. – Но здесь почти что нет течения времени, волшебных существ тоже нет, магии здесь немного, живые животные забегают очень редко и ненадолго. Здесь есть пара-тройка разговорчивых деревьев, а остальные предпочитают не растрачивать энергию на пустую болтовню. Бывает, что сюда попадают призраки людей, но и они, как правило, всего лишь проходят сквозь наш пограничный мир. Ты единственная, кто остался здесь так надолго. Почему или зачем?
– Я? Надолго? – Жозефина растерялась. – Знаешь, я почти не помню, когда это случилось. Я думаю, мне просто некуда возвращаться. Мечтать – это одно, а создавать реальность это другое. Надо уметь посмотреть и правде в глаза. В лучшем случае меня поместят в приют, а оттуда есть всего лишь один выход из клетки для многих собак. Говорят, они засыпают легко и уже никогда не просыпаются, возможно, они как раз и проходят через твой лес, Свиристель.
– Возможно… но ты точно не умерла ещё, в этом я уверен. Я видел здесь много дворняг, но ты немного иная, чем они. – Свиристель сам смутился и нахохлился, хотя ветра совсем не было. – Ты удивительно много знаешь о мире людей. Ты словно жила в библиотеке и в полном достатке.
Собака усмехнулась, и мелькнули чистые белоснежные клыки.
– Просто я стремилась к своей мечте почти два года. Ну, пока грузчики меня не загнали сюда, и с тех пор, как я осознала, что моей хозяйки не существует.
– Не, ну это мудро было с твоей стороны – кто бы спорил! – Птица выглядела слегка рассвирепевшей. Тело птицы инстинктивно отреагировало на настроение лесного духа, и свиристель расправил оба крыла в угрожающей стойке. – Ты мне сейчас напоминаешь моего друга Ветра, он тоже ни во что не верит. Весь такой рациональный, хотя и насквозь волшебный. Как можно жить на такой удивительной уникальной планете, каждый день встречаться с иррациональным и быть настолько рациональным и материальным?!
Жозефина была заинтересована причиной такого гневного настроения обычно крайне милого и весёлого Свиристеля, каким она всегда его видела.
– Может, всё же успокоишься и расскажешь с самого начала, что случилось? Обещаю поддержать любую из твоих «иррациональных» идей.
– Я сегодня заметил, что мой талисман пропал с моей шеи, – сухо, но уже гораздо спокойнее сообщил он ей.
– Так. Понятно. И ты этим сильно расстроен?
– Несомненно, – Свиристель был даже обижен этим вопросом. – Как же иначе?
– Не обижайся, но почему он был настолько важен для тебя? Если честно, то я была удивлена, что лесной дух везде носит с собой цепочку с кулоном, – собака немного помолчала, чтобы правильно сформулировать свой ещё один вопрос. – И почему ты называешь свой кулон талисманом?
