скачать книгу бесплатно
Собственно, и сейчас Василий Васильевич находился в разъезде, лично осматривая территорию на границе с Литвой у побережья Балтийского моря которую ему предстояло контролировать… Где ему и попался сей злосчастный круг-лабиринт.
«Однако ж не только во времени перенесло, телом поменяло, но еще и в пространстве, – подумал Василий-вселенец. – Может они предназначены для связи между шаманами, что жили на берегах этих морей? Только мы сунулись в тонкий механизм как идиоты, вот нас и приложило…»
Впрочем, думать дальше на эту тему он не стал. Продолжил дальше вспоминать вехи карьеры реципиента.
В 1798 году Василий Орлов получил звание подполковника.
А год назад в 1799-м 3 июля стал полковником.
Каково!
Впрочем, в эти времена таким быстрым карьерным ростом никого не удивить. Видали и стремительнее. Шутка ли, во времена правления Екатерины Второй получило широкое распространение такое явление, когда только что родившихся младенцев записывали в какой-нибудь полк и к 16-ти годам они уже становились капитанами. То-то они даже карты читать не умели и путали реки с дорогами. Офицеры в России были самыми безграмотными в Европе.
Ну ладно, это обычные дворяне. У казаков такого безобразия не наблюдалось. Но и это не являлось помехой для быстрого роста в чинах. Взять того же знаменитого Матвея Ивановича Платова, ставшего полковником в девятнадцать лет!
Конечно, не всем так везло. Карьера Василия Орлова неслась вскачь не только из-за усердия самого реципиента, (мало ли таких усердных?), но и благодаря тому, что отцу Василия атаману войска Донского генералу от кавалерии Орлову Василию Петровичу благоволил сам император Павел Первый. Ну и не будем забывать про деда по материнской линии Федора Петровича Денисова, что так же был обласкан императорским вниманием, хотя и без опалы не обошлось. Но Павел такой Павел…
Василий, покопавшись в памяти разузнал все об отце реципиента и его деде.
«Монстры!» – восхитился он их биографией.
Восхищаться там действительно было чем.
Орлов Василий Петрович, начал службу в 1764 году в 19 лет. Благодаря своему недюжинному уму и беззаветной храбрости, Орлов быстро повышался по службе и десять лет спустя был уже войсковым старшиной и командовал одним из донских казачьих полков; в марте 1776 года он был произведён в премьер-майоры, а 13 декабря 1784 года – в подполковники.
Участвовал в двух войнах против турок с 1768 по 1774 и с 1787 по 1792 годы.
Получил множество наград и премий: Орден Святого Георгия 4-й ст. (1787), Орден Святого Георгия 3-й ст. (1789), Золотое оружие «За храбрость» (1789), Орден Святого Владимира 3-й ст., Орден Святой Анны 1-й ст. (1797), Орден Святого Александра Невского (1799), Орден Святого Иоанна Иерусалимского.
Еще больше стал знаменит его дед, первый граф из казаков Федор Петрович Денисов. Героический и даже какой-то бесшабашной храбрости человек, о таких говорят «гвозди бы делать из этих людей». О его похождениях можно было бы написать увлекательный военно-приключенческий роман (и даже удивительно, что до сих пор не написали), ибо то, что с ним происходило, и что делал он сам в реальности, не сразу и нафантазируешь даже при самой буйной фантазии.
1 февраля 1756 года в возрасте 18 лет был записан в число служилых казаков, причислен к Атаманскому полку и поступил в полк, содержавший пограничные караулы на Оренбургской линии. Произведённый 20 марта того же года в полковые есаулы, он в 1763 году перешёл с полком в Кизляр.
Когда казаки были вытребованы с Дона в армию Румянцева, действовавшего против турок, Денисов добровольно отправился туда и вскоре был выбран казаками в есаулы. В первом же сражении при Ларге он оправдал этот выбор. Врубившись в турецкую конницу, Денисов зарубил 7 турок, о чём свидетелями этого подвига было донесено фельдмаршалу, который обратил внимание на лихого казака, начал давать ему ответственные поручения и, убедившись, что Денисов оправдывает его надежды, дал ему ряд наград в короткое время: 5 сентября 1770 года он был произведён в старшины, в 1773 году – в премьер-майоры, в 1774 году – в подполковники и полковники; кроме того, получил золотую медаль с портретом императрицы Екатерины II и с надписью о его подвигах.
Направленный к Измаилу, он разбил 6-тысячный турецкий отряд, вышедший из крепости ему навстречу, и захватил 1700 пленных и 12 знамён; 22 сентября 1770 года взял крепость Татар-Бунар, захватив в ней 23 пушки и 15 знамён, затем разбил турок при устье Дуная, взяв 12 знамён, и участвовал при взятии крепостей Аккермана, Тульчи (в 1770 году), Бабадага и Исакчи (в 1771 году).
В 1772 году он снова разбил турок при Горы-балах, отняв 4 пушки и 17 знамён, и при взятии Силистрии был впервые ранен пулей в ногу.
В 1773 году участвовал в поражении турок у озера Карасу, причем взял много пленных, 5 знамён и 8 пушек и под Варной снова был ранен пулей в грудь. Произведённый в том же году в майоры армии, Денисов в 1774 году разбил под Силистрией корпус Кара-паши, взял его лагерь, 2 пушки и 9 знамён; двигаясь затем к местечку Базарджику, он атаковал 7-тысячный конный корпус Черкеса-паши и, гоня его, смял 13-тысячный турецкий отряд у Базарчука, захватил лагерь, 12 пушек и 13 знамён; 15 июня того же года Денисов вторично разбил Черкеса-пашу у Ени-Базара, захватив 4 знамени, 17 июня разбил под Шумлой 17 тысяч турецкой конницы и, направленный затем к Балканам, прогнал за них Юсуфа-пашу, причём был ранен пулей в левый бок. Вернувшись после сего к Шумле, принял участие в отражении вылазки из неё турок и снова был ранен двумя пулями в левую ногу. Вынужденный вследствие многих ранений оставить на время строй, Денисов, по окончании 1-й турецкой войны, награждён был 10 июля 1775 года орденом Георгия 4-й степени.
В течение одной лишь этой войны с Турцией Денисовым было взято всего у неприятеля 2797 человек пленными, 108 знамён и 68 пушек. О храбрости его создались легенды, и прозвище «Денис-паша» наводило ужас на турок.
По выздоровлении от раны и при занятии полуострова Крыма, Денисов в 1779 году снова появился на театре военных действий, на этот раз в Крыму против бунтовавших татар, в 1780 году был вызван в Санкт-Петербург, а в 1783 году снова отправлен в Крым, в помощь Суворову.
За многие отличия по службе Денисов в 1784 году произведён был в бригадиры, а 30 мая 1787 года в генерал-майоры а также получил золотую саблю с бриллиантами и надписью «За храбрость».
Денисов принял участие и во 2-й турецкой войне. Как один из наиболее отличившихся на штурме Очакова в 1788 году, Денисов был отправлен Потёмкиным в Санкт-Петербург «с регалиями».
Императрица Екатерина II, придавая большое значение ведшимся в то время военным действиям со Швецией, отправила Денисова в действующую армию. Денисов и здесь покрыл себя славой, разбив шведов у деревни Кире при переправе у Парусальми, при деревнях Капиасы и Кутти, на реке Кюмень и у кирки Вилькеной. В последнем деле противником его явился сам шведский король Густав III, стоявший во главе 7-тысячного корпуса. На вопрос императрицы Екатерины, как он, Денисов, осмелился со своими малыми силами напасть на самого короля, Денисов ответил: «Смелость отворяет широкие ворота к победе».
В эту кампанию Денисов был снова дважды ранен тремя пулями в левую ногу и левую руку. Здесь Денисов неоднократно проявлял присущую ему отвагу и распорядительность; однажды в стычке со шведами, раненый пулей в руку он не оставил поля сражения и тут же приказал врачу вынуть пулю и после операции тотчас же сел на лошадь и стал распоряжаться расстановкой орудий на возведенных, по его приказанию, батареях. Наградой Денисову были вторая золотая сабля с бриллиантами и ордена св. Владимира 2-й степени в 1789 году, св. Анны в 1790 году и Белого Орла в 1793 году. Кроме того 9 июня 1789 года Денисов был пожалован орденом св. Георгия 3-й степени.
Излечившись от ран, Денисов в том же 1790 году был послан в Речь Посполитую (Польша и Литва) и с началом там военных действий был поставлен во главе передового отряда.
В 1794 году он противостоял войскам Тадеуша Костюшко. Прибыв к действующему корпусу, стоявшему недалеко от Кракова, Денисов, узнал, что в 10 верстах от него сосредоточены главные силы противника. Желая сразу поразить их, он разделил свой отряд, состоявший из 3500 человек, на две части; одну повел в обход слева, а другую вверил генералу Тормасову. Последний не дождался условленного сигнала, преждевременно атаковал поляков и был разбит. Однако, Денисов не смутился этим; не дав опомниться полякам, он напал на них и вознаградил потери своего корпуса блестящей победой. Действия Денисова награждены были орденами св. Александра Невского и св. Георгия 2-й степени
Приняв участие в сражении при Мацеёвице, захвате в плен Костюшко и взятии варшавского предместья Прага, Денисов был послан Суворовым преследовать польские войска Вавжецкого, ушедшие из-под Варшавы, и, нагнав их у Опочно, один, с казаком, явился к Вавжецкому и, объявив ему, что он, Денисов, арестует его, отвёз к Суворову.
1 января 1795 года произведён в генерал-лейтенанты и зачислен в Свиту.
Император Павел I в 1798 году назначил Денисова командиром лейб-казачьего полка, 26 февраля того же года произвёл в генералы от кавалерии и в следующем году назначен инспектором Кавказской линии и Астраханским военным губернатором, с оставлением в должности командира лейб-казачьего полка, а затем ему приказано было взять в своё командование 28 казачьих полков, расположенных на западной границе, «для исполнения порученного». В чём заключалось это поручение, осталось неизвестным.
Когда начались приготовления к войне с Францией, Суворов, высоко ценя военные дарования Денисова, рекомендовал императору назначить его командующим корпусом, направленным в Швейцарию, но император Павел предпочёл генерала Римского-Корсакова. Государю, однако, пришлось убедиться в ошибочности своего выбора. Обсуждая однажды с Денисовым положение дел в Швейцарии, Павел разгневался на Денисова и воспретил ему приезд ко двору за то, что последний высказал уверенность в поражении Римского-Корсакова, если он не изменит растянутого расположения своих войск. События оправдали предсказания Денисова и подняли его в мнении государя.
4 апреля 1799 года Денисов был возведён со всем своим потомством в графское достоинство, но через год, в марте 1800 года, отставлен от службы «за проволочку препорученного ему дела по комиссии военного суда».
«Жаловался на серость своей жизни? – самоиронично подумал Василий. – Теперь ярких красок будет хоть отбавляй!»
Кстати, еще немного о внешности. Василий Васильевич оказался ярким свидетельством смешения генотипа. Так его отец был низеньким и полненьким, этаким колобком, но подвижным словно шарик ртути, за счет чего собственно и выжил в лихих рубках с врагом.
Дед же, в которого пошла его дочь – жена Василия Петровича, достаточно высокий, худой и жилистый. Так что сам реципиент оказался чуть выше среднего роста и среднего телосложения. На лицо пригож (в отличие от отца и деда, что оба были прямо скажем не красавцы), в общем барышням нравился и имел у них большой успех.
«Вот они настоящие супергерои, – подумал вселенец. – Зная их биографии особенно остро понимаешь, каким же суррогатным дерьмом забивают головы молодому поколению в мое время… всеми этими бетменами, человеками пауками и муравьями, а также капитан-пиндостан…»
3
После крика Василия к нему со всех сторон метнулись сразу все казаки, тут же плотным кольцом обступив лежанку.
– Очнулся Василий Васильевич! – с нескрываемой радостью и облегчением воскликнул упавший рядом на колени старый по местным меркам, сорок два года, урядник Онисим с окладистой бородой от которого сильно несло табаком.
Так же радостно загалдели молодые казаки из специального отряда, что собрал как раз для таких своих разведывательных рейдов полковник Василий Орлов.
– Очнулся…
– Что ж ты так? Неужто падучая с тобой приключилась?
Онисим будучи из простых, вел себя довольно свободно с полковником ибо выполнял роль своеобразного дядьки, приглядывая за сыном войскового атамана, по его же поручению. Заодно отрядом специальным рулил в который набирались молодые и многообещающие казаки, но из бедных семей. Свита или личная дружина опять же на которых можно положиться в любом деле…
– Нет. Никакой падучей у меня нет, – резко ответил Орлов.
Оно и понятно, пойдет слух, что у тебя падучая и все… можно уходить в отставку и жить в деревеньке, барашков или там лошадок разводить. О достойной жене из знатной семьи можно сразу забыть. Репутации будет нанесен чудовищный урон, который уже никак не исправить. Слухи, особенно если их станут подогревать враги ради каких-то своих интриг, а врагов у всех всегда хватает с избытком, штука такая… липучая, не отмыться.
– Сами должны понимать, как бы ни любили меня отец и дед, а позориться бы так не стали посылая падучего в войско да по службе двигая… сидел бы сейчас дома на печи.
Василий с помощью урядника принял сидячее положение с радостью отмечая, что никаких нехороших симптомов вроде головокружения или слабости в теле не наблюдается.
– А что же тогда случилось?
– Не знаю… Место тут не простое, – решил свалить все на круг-лабиринт Орлов.
Отказавшись от помощи Онисима, что порывался ему подсобить, он встал со своей лежанки и пошел к костру, где присел на бревнышко. Тело при этом слушалось отлично.
Людей же следовало отвлечь от темы падучести, переведя стрелки на непознанное. Хроноаборигены в такую версию по его мнению поверят с готовностью. Тут и не в такое верят. До сих пор в чертей, русалок, леших да домовых верят.
– А что я тебе говорил Василий Васильевич?! – не унимался урядник-нянька. – Не надо было ходить туда… бесовское место…
Орлов вспомнил, что Онисим и впрямь возражал против остановки у круга на ночевку.
– Ничего оно не бесовское…
– А то какое же?! Вошел в него, прошелся по тропинке и опал как лист, словно хребет из тебя вынули! Мы уж думали, что все… прибрал тебя Господь. Кинулись к тебе, ан нет, дышишь, только без чувств… Сомлел стало быть…
– Извини что так испугал…
Орлов мысленно усмехнулся. Психологическое состояние урядника можно понять. Случись что с подопечным и он огреб бы так от отца и дела, что потом не разрасти. И еще неизвестно, кто оказался бы более злобным мстителем, отец подопечного или же его дед, что во внуке души не чаял видя в нем продолжателя своего рода и графского достоинства о чем не раз упоминал уже хотел по этому поводу подавать прошение императору, да в опалу попал, оно и понятно, ему самому сыновей бог не дал. И ладно бы в бою слег, то дело понятно, на все воля божья, но не так… в круге бесовском.
«Надо этот момент не просто дезавуировать, но более того, как-то в свою пользу повернуть, – озабоченно подумал при этом Василий. – Казаки по большей части люди темные, в приметы и прочую муть верящие, как никто другой, так что если пойдет слух, что я на бесовском круге чувств лишился, то может плохо для меня в будущем повернуться. Выкрикнет кто-нибудь в горячке во время какой-нибудь сложной ситуации, что, а не бесы ли тобой верховодят? Не на смерть ли нас ведешь в уплату дьяволу душами христианскими? Ну или еще какую-нибудь подобную ересь родят. Оно мне надо? На всякие глупости у людей память долгая. Это добро они быстро забывают. На этой почве могут еще и церковники докопаться…»
Казаки хоть и успокоились, но продолжали с некоторым настороженным интересом поглядывать на своего командира и это Василия нервировало. Но тут ему в голову пришла если не блестящая, то вполне приемлемая идея, что позволяла если не нивелировать произошедшее, то по крайней мере повернуть ее в свою пользу.
– Круги эти нашими предками поставлены, викингами или варягами, теми, кого мы знаем как характерников…
Казаки совсем замерли, а некоторые даже придвинулись поближе, явно заинтересовавшись темой. Оно и понятно, характерники люди легендарные и загадочные. Много о них ходит былей и небылиц и уже не понять, где чего больше.
– А варяги наши предки? – спросил приказный Михаил, молодой подающий большие надежды казак, вот и первое звание заслужил в свои девятнадцать лет, служа всего год.
Для того у кого нет за спиной влиятельных и богатых родственников, что могут замолвить словечко, да позолотить чью-нибудь волосатую ручку, весьма неплохое начало карьеры, учитывая, что служба сейчас довольно тихая, поляки-то притихли, после того, как их в очередной раз отметили. Пластун каких поискать, невысокий но очень верткий, мало кто с ним мог справиться.
– В том числе, – кивнул Орлов. – Казаки до недавнего время чубы носили, так это от них повелось. Слышали наверное о таких людях древности, как конунг Рюрик, Аскольд и Дир, а уж про Вещего Олега думаю вообще все знают.
Казаки закивали.
– Царьград ходил воевать! – выдал кто-то знающий.
– Верно. Вот он и был таким характерникком. Провидцем.
– А что круги-то эти?.. – спросил двадцатилетний Уил, калмык, отменный лучник за что собственно и был приближен Василием, потому как иногда может потребоваться использование бесшумного оружия. – Зачем они?
– Круги ставили в былые времена на местах силы, где характерникам особенно легко давались их ритуалы, усиливали их возможности, очищали свою душу от враждебных проклятий, избавлялись от злых духов-паразитов цеплявшихся во время походов в море, и даже исцелялись телесно… – на ходу придумывал Василий, валя все в кучу, по принципу «кашу маслом не испортишь».
– А ты зачем туда полез если знал, что там такое место силы? – вновь недовольно проворчал Онисим набивая трубку ядреным табаком. – Наверняка ведь чтобы взаимодействовать с этой силой учиться нужно… Это ведь все равно как несмышленому сесть на дикого коня… вмиг сбросит и затопчет. Что с тобой чуть и не произошло…
– Прав ты… во всем прав, – показательно повинился Орлов. – Вот только видишь ли какое дело… я как бы тоже характерник… слабенький правда.
И тут Василий вспомнил из чужой памяти, что в роду Орловых по легендам и впрямь имелись характерники, правда об этом предпочитали сильно не распространяться. У казаков к ним было странное, какое-то двойственное отношение, уважительная опаска. Вроде и полезные члены общества, как ни посмотри, много знают, умеют, но в то же время имело место быть некоторое отчуждение. Люди не любят тех, кто сильно от них отличается. Опять же с точки зрения Церкви их сила имела, скажем так, сомнительное происхождение – ведьмаки.
– Правда, что ли?! – аж слегка отшатнулся урядник.
– Правда. Много слышал о таких местах и вот оказался возле одного из них. Вот и не утерпел. Сам понимаешь, находиться от места силы на расстоянии вытянутой руки и не попробовать…
– Ну да… это наверное, как от девки на все готовой и уже подол задравшей отказаться…
Казаки такому сравнению жизнерадостно засмеялись.
– Верно подметил Онисим. Вот и я не смог от такого отказаться.
– Слаб человек, – пыхнув только что раскуренной трубкой, философски заметил урядник.
– Верно.
– А в чем твоя сила, господин полковник? – с жадным любопытством спросил Михаил.
И остальные казаки аж наклонились навстречу с блеском в глазах, желая оказаться в числе посвященных в тайну. Их буквально распирало от любопытства.
И это было Василию на руку. С такими легко внушаемыми людьми легче работать.
– Как и у Вещего Олега, в прорицании, – сказал Василий, решив выжимать из ситуации максимум возможного.
Тут на поляне возникла абсолютна тишина, казалось, казаки даже дышать перестали, только дрова потрескивали.
– Видели что-то?.. – с придыханием прошептал кто-то из молодых.
– Видел.
– И как оно там в будущем? – медленно произнес пришедший в себя урядник Онисим, пристально взглянув на Орлова.
– Если в целом, то хреново и чем дальше, тем хреновее.
– Далеко увидел?
– До две тысячи двадцатого года от рождества Христова.
– О-о-о!!! – пронесся по поляне общий протяжно-восторженный стон.
– Далеко…
– И что будет? – снова спросил Онисим.
– Как я уже сказал, хреново будет, – с тяжелым вздохом и хмурым видом, произнес Василий. – Россия сначала разрастется до одной шестой части всей суши планеты, а потом сожмется до пределов столетней давности. Будет много войн и казачество наше практически исчезнет…
– Что?! – схватился за кинжал урядник и даже вскочил с бревна.
– Я сказал, что увидел.
Тот кивнул и снова сел.
– Цари изведут?
