скачать книгу бесплатно
и, казалось, больше нечего желать.
всё было хорошо, но ты сказал,
что единственным ты станешь с этих пор,
лишь тебе должны внимать мои глаза…
мой мобильный вызвал твой укор.
ты сказал: ночных звонков не будет
от друзей, особенно мужчин.
ты внушал, что я о них забуду
и не будет связей без причин.
ты просил поудалять контакты
icq и электронной почты,
чтоб друзьям я объяснила как-то —
sorry, но «мой парень» так не хочет…
ты просил меня забыть стихи. ру,
не общаться и ни с кем не делать дел.
ты хотел мне заменить собой полмира,
ты быть всем мне, видимо, хотел…
вот поэтому с тобою мы не вместе,
и к себе меня обратно не зови —
мне друзья дороже, если честно,
хоть желанной, но кощунственной любви…
февраль 2007 г.
чудовищное взросление Музы
знакомый голос в шум дождя тебя поманит —
ты этот голос знаешь наизусть…
блокнот и ручку достаёшь ты из кармана,
вздыхая, говоришь: «ну здравствуй, Грусть»
под звук дождя и всхлип родной стихии
ты долго и самозабвенно пишешь —
конечно, будут новые стихи, ведь
ты в этой грусти вдохновение услышишь.
я приходила музой и во сне
и волновала, горячила кровь…
стихи, конечно, ты писал не мне,
но говорил: «да здравствует Любовь!»
и с новой силой вдруг нахлыну снова я —
несбывшейся надеждой и пророчеством.
достал бумагу. ручку. пишешь новое.
и тихо скажешь: «здравствуй, Одиночество»
ты пишешь, пишешь, пишешь до утра —
и вдохновенье черпаешь в тоске…
сегодня будет то же, что вчера —
сегодня я усну в твоей руке…
ты часто в Музе узнавал меня, наивный,
но имя угадать боялся в круговерти…
отбросив страх, ты назовёшь меня по имени
однажды… скажешь тихо: «здравствуй, Смерть!»
февраль 2007 г.
побег
как в рабстве оказалась, я не знаю —
в один какой-то непрекрасный день
вдруг поняла, что стала я другая,
что от меня осталась только тень
сама себе я стала палачом —
себе я причинила столько боли!
с тех пор все мысли только об одном —
лишь о побеге – вверх! вперёд! на волю!
я тщательно готовила побег —
точила меч. убить была готова
любого. каждого, практически, из тех,
кто задержать посмеет даже словом
я рада. до убийства не дошло.
отчаянье в моих глазах и ярость
остановили их. и всё прошло.
моя свобода дорого досталась
теперь – вперёд, зализывая раны —
а впрочем, их свобода быстро лечит
мне не страшны ни ливни, ни туманы
мне даже дышится уже намного легче
я снова улыбаться научилась,
душа уже не мучится вопросом
и я вчера весне вдруг удивилась —
увидела, что зацветают абрикосы…
апрель 2007 г.
ты не любишь меня-поэта
вспоминаешь, встречая рассвет —
обо мне снова думал ночью…
а вот то, что я тоже поэт —
почему-то признать не хочешь…
для тебя я всего лишь красавица —
ни таланта, увы… ни ума…
а стихи вот… тебе не нравятся —
формы нет… смысла нет ни хрена…
…беспощадно меня критикуешь,
по пути соблазняя, дразня…
ты поэта-меня не любишь,
не-поэта же нет меня…
нет. не будем и спорить об этом.
твой вопрос – мой жестокий ответ:
ты не любишь меня-поэта,
а меня-не-поэта… нет…
февраль 2007 г.
боль
каждый день причиняет боль
каждый шаг причиняет боль
каждый час добавляет боли
каждый миг новой болью полон
я болею круглой луной
я болею поздней весной
я давно болею тобой
я болею твоею болью
я болею твоими глазами
я болею твоими стихами
я болею твоими мечтами
я болею твоим расстояньем
и во мне всё болит и болеет
эту боль прекратить не смею:
если вдруг заживёт, занемеет —
кто-то другой заболеет…
я же сильная. я стерплю.
кто-то другой не сможет
жить с таким сердцем тревожным
…мир почему-то люблю…
если кому-то больно,
я умею быть просто рядом…
не утешайте. не надо.
мне ведь такой спокойно
мне ведь такой привычно —
лишь позвонят – в темноту
улетаю в даль на версту
чужое лечить безразличье
а сама… что сама? всё равно.
выживу – мне ль привыкать?
мне ль этой боли не знать?
я-то ведь с ней давно…
февраль 2007 г.
проклятие царевны Несмеяны
все знали – от добра добра не ждут,
и город захлебнулся от грехов —
все сбились с ног, все ищут и зовут
царевне Несмеяне женихов.
а во дворце сегодня траур, как всегда —
очередного погубила Несмеяна —
безумна, нетерпима и горда
и в каждом видит множество изъянов.
не улыбнулась – голову долой,
и снова ждут и ищут, как и прежде.
и не один безумец молодой
жестоко поплатился за надежду.
надеятся – опомнится, очнётся —
ведь государству нанесла такой урон…
и если Несмеяна улыбнётся,
то свадьба будет вместо похорон…
…и всё никак ей нету жениха,
никто никак не приглянётся ей,
и нет пощады больше от греха
царевне той от совести своей
…а по ночам приходят женихи —
и ни в одном – ни одного изъяна…
и ждёт расплаты за свои грехи
капризная царевна Несмеяна…
март 2007 г.
моё весеннее
и сразу столпился народ на дороге —
шумит, и кричит, и на кошку глядит,
а кошка отчасти идет по дороге,
отчасти по воздуху плавно летит.
Д. Хармс
длинный шарф до земли (Айседоре Дункан – привет)
развевается с ветром, запутан между ногами
лень распутывать… ("Вам не мешает…?" – "нет")
ветер-кокетка играет уже с волосами
узкие джинсы, высокие «шпильки», и взгляд —
равнодушный. немного, возможно, высокомерный —
