скачать книгу бесплатно
Сейчас я опишу тебе образ мамы, который у меня сформировался в детстве, и ты поймешь, какой она была тогда и какой научила быть меня.
Зарисовка 1. “Не дурей других”.
Мама всегда была и есть женщина сильная, выносливая, добивающаясятого, чего хочет. Она искренне хотела для себя и своих близких только самого лучшего. Но иной раз ее мнение о том, что лучше для меня, и мое мнение расходились. С высоты ее опыта, видения жизни и всех ее не очень приятных аспектов, она старалась оградить меня от тех вещей, которые считала опасными, стрессовыми, негативными. Сейчас я ее понимаю (но не принимаю ее модель воспитания, и это важно сейчас отметить), но, как и многие дети, категорически не понимала тогда.
История про музыкальную школу.
Моя мама окончила когда-то музыкальную школу и прекрасно играла на фортепиано. Бывало, вечерами собирались ее подруги, она играла, и все пели любимые песни: Аллегрову, Преснякова, Буланову и прочее. Это были очень теплые моменты, и мне до сих пор жаль, что наше черное пианино было однажды продано.
Но этот навык игры на инструменте мама получила, что называется “через не могу”, что оставило в ее сердце негативный отпечаток. Пойдя в музыкальную школу, ни она ни ее мама не знали, что нагрузка там большая, чуть ли не больше, чем в обычной школе, и совмещение еще и с другими ее секциями (бальные танцы) было очень сложным. Но моя бабушка тогда сказала свое веское материнское слово: “Ты что, дурей других? Другие закончили, и ты должна закончить, раз начала”. И мама продолжала учиться, ночами делать уроки по сольфеджио.
Вот тогда мою маму ее мама научила страдать, терпеть то, что ее не устраивает, доказывать другим, что она “не дурей”. Но не о том речь.
Я тоже хотела пойти в музыкальную школу, очень хотела, меня манила музыка, пение и все, что с этим связано. Но мама меня в школу не отдала. Ее аргумент был коротким, но емким: “Я там была, там очень тяжело, ты не потянешь”. И тут сразу растоптали и мои потребности, и мою самооценку.
Я в итоге пошла на вокал, но уже когда мне было лет 25, а потом возобновила это занятие в 35 в Москве. Потому что тяга к музыке у меня не пропала, и это было мое настоящее желание, которому в детстве не дали шанса раскрыться.
Вот так родительский негативный опыт может перейти по наследству вместе со “страданием”.
В итоге тогда я поняла, что мои желания и потребности могут ничего не стоить, и без одобрения окружающих я ничего не получу. Отгадай, кто потом много лет не мог купить даже платье без необходимости согласовать его с авторитетной в вопросах моды подругой? Как бы оно мне ни нравилось, если подруга говорила нет, в 99% случаев платье (или любая другая вещь) возвращалось на вешалку в магазине.
Зарисовка 2. “Все сама”.
Как я уже писала выше, мама была и остается женщиной сильной и волевой. Но часто эта сила и воля проявлялись не в самой экологичной форме. Она делала все возможное в непростое время Перестройки, чтобы у нас была и квартира обставлена, и вкусная еда, и деньги (жили мы, кстати, совсем не богато, а периодами и совсем тяжело), и одежда, и отдых. Но часто мама взваливала на себя не только женские, но и мужские обязанности, тянула семью, когда у папы-дальнобойщика были перебои в работе. И она так втягивалась в эту роль, что уже не могла остановиться и желание “тянуть” вошло в привычку.
Но речь не о ее заслугах, достижениях и умении справиться с любой ситуацией. Вопрос в ее восприятии и проявлении этой своей черты, которую называю “героизмом”. Мама могла не просить о помощи, а потом упрекнуть в том, что ей не помогли. Она могла в ссоре припомнить один из тех моментов, когда она справилась с чем-то сложным и указать на нашу с папой неблагодарность. Но самое печальное, что, получив результат, добившись желаемого, она могла снова и снова вспоминать, как тяжело ей это делось.
История про квартиру.
Я помню 1998 год, когда грянул дефолт и курс валюты взлетел до космоса. Родители, тогда как раз купили квартиру, небольшую, однокомнатную, но наконец свою. Деньги на нее брали в долг в долларах. Брали, условно, по 6 рублей за доллар, а отдавать пришлось по курсу в разы больше. Понятно, какое финансовое положение тогда было в моей семье. Родителям пришлось много работать, выкручиваться, перезанимать. Мама тогда провернула какую-то многоходовочку на работе со своей долей бизнеса (все было легально), и ей удалось закрыть большую часть долга.
Но новая квартира, которая далась очень тяжелым трудом, уже не приносила маме, которая ее так хотела, удовольствия. Да, она, как тогда говорили, вывернулась наизнанку. Но я не помню, чтобы она позволила себе насладиться этой своей победой, новым жильем и тем, что мы наконец не жили вшестером в одной квартире с ее родителями и сестрой. Мама тогда злилась на несправедливость жизни, на подставу от экономики, крутилась как могла на работе, чтобы у нас были еда и одежда. Заодно злилась на папу, у которого были перебои в рейсах, а значит и в деньгах. О ее и моем прежнем отношении к мужчинам я расскажу в другой главе. А пока важно понять, что в той истории про квартиру мама словно рассчитывала только на себя, иной раз не давала возможности папе как-то разобраться с проблемой, самостоятельно принимая решения. И частенько в спорах между родителями эта тема всплывала, особенно вопрос кто больше вложил в квартиру и ее ремонт денег и сил. Надо ли говорить, что мама обычно в этих спорах побеждала.
И тут я не могу не вспомнить историю про подоконник. Она уже про мою бабушку (мамину маму), и думаю, ты сама поймешь, почему я ее тоже решила рассказать.
Дедушка тогда взялся красить подоконник. Помнишь же, раньше были деревянные подоконники в хрущевках? Он покрасил, но что-то пошло не так. Бабуля моя, женщина волевая и сильная, долго пилила дедушку за то, что он что-то там (уже не помню что) не так сделал. Я помню, как спросила тогда ее, а чего ты ругаешься, он же покрасил? На что она мне ответила, что покрасил, но не так. Ну то есть спасибо тогда дедушке никто не сказал, как ты понимаешь. Ей был важен не результат, а чтобы сделали как ей нужно. Бабуля могла тогда выбрать иной путь: поблагодарить за работу и попросить, например, доработать недостатки. Но она выбрала страдать из-за этих недостатков и видеть только их. И бабуля в итоге сама подоконник и перекрасила. Занавес!
И здесь я укажу сразу на два урока по “Страданию”
Первый. Не наслаждаться своими достижениями, а упиваться страданиями от тяжести пережитого. Я уверена, измени тогда мои родители фокус внимания с плохого на хорошее, весь тот период прошел бы легче и быстрее. Но историю не переписать.
Второй. Быть женщиной из серии “все сама”, не просить о помощи, как бы тяжело ни было, но при этом отчаянно ее ждать и надеяться, что об этом кто-то догадается.
А еще я выросла с уверенностью, что мужчины без моего участия ничего сами не могут, и если вдруг скачет конь или горит изба – то мне точно нужно решать проблему самой. А потом ждала восхищения за мои подвиги и разочаровывалась, если восхищаться не спешили, и обижалась на весь мир за обесценивание моих усилий.
Зарисовка 3. “Как же он без меня?”.
Сколько раз мама с папой собирались разводиться я честно уже не припомню. Бывали локальные истории, где дальше слов не заходило. Бывало и то, что они разъезжались. Но так или иначе все возвращалось на круги своя. Одним из самых цепких аргументов мамы после очередного воссоединения было: “Как он без меня, я ж о нем столько лет заботилась”. Да, взрослый мужчина, который в 18 лет покинул отчий дом, переехал в другой город за 1500 км от родной деревни, который много лет был дальнобойщиком на огромных камазах и фурах (а на дорогах что только не происходило, и он справлялся всегда), который, более того, умеет прекрасно готовить и гладить себе брюки со стрелками, не сможет прожить один?
Они всегда сходились снова, а потом снова возникали ситуации, где они были недовольны друг другом. Мама же не была наивной и понимала, что все вернется к тому же самому. Но принимала решение вернуться в привычное, пусть и не самое радужное. Я не берусь судить о ее решении, может быть она боялась остаться одна, может ей так невыносимы были перемены, может быть, у нее были другие причины.
Я понимаю, что они просто не умели правильно и экологично выстраивать отношения, у них не было такого примера их родителей, и в то время не было столько возможностей для изменения мышления и своих взглядов, как сейчас.
И в итоге во мне укоренилось мнение о том, что нужно терпеть в браке все то, что не устраивает, ведь “лучше может не быть”, тянуть лямку отношений, которые давно исчерпали себя. И я ее тянула 13 лет, вместе со своим мужем, которому тоже не приносил радости наш формат отношений, передавшийся по наследству от родителей.
Я долгие годы выбирала страдать, точь-в-точь как мама и бабушка. В работе, в своем браке, в отношениях с дочерью. Я взвалила на себя все, не просила помощи, считая это проявлением моей слабости, и тащила на себе все, что только могла ухватить и взвалить на свой горб. Я не ожидала от других, что они сделают все так, как мне нужно, поэтому делала все сама. А потом жаловалась, что никто мне не помог, никто не поддержал. А скажите, зачем меня было поддерживать или мне помогать, если я об этом не просила, если со стороны люди видели, что я этого хочу, я это выбираю? Вот я и впадала в состояние жертвы, бедной и несчастной, на которой все держится, и никто не помогает.
Я не осуждаю выбор моих родителей и дальше объясню почему. А пока хочу, чтобы ты поняла: они дали мне этот опыт, который я прожила, набила шишек и сделала выводы. Они поделились со мной тем, что было у них, и не могли мне дать другого примера, потому что у них его не было. Вспомни историю с подоконником: у моей мамы была такая же ее мама. Учиться на ошибках, наверно, самый лучший, хоть и болезненный способ “зарубить у себя на носу” нечто важное.
Надеюсь, эти иллюстрации были для тебя достаточно яркими. Да, в моем детстве меня научили страдать. Когда что-то получалось – можно страдать от того, как тяжело это далось или результат неидеальный. Когда не получалось – можно страдать, потому что не получается. Да и вообще, вариантов выбора из-за чего можно пострадать ? масса.
Я понимаю, откуда это идет. Они жили во времена изменений, сложных, страшных, всепоглощающих. Смена власти, Перестройка, адские 90-е годы, когда у каждой семьи были сложности. Они выживали, а не жили. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но совершенно точно всем в России в то время было по-своему нелегко.
Тогда в умах людей преобладали проблемы, лишения, сложности, которые нужно было решать и преодолевать. Речи о наслаждении жизнью, жизни в моменте “здесь и сейчас” не шло.
Теперь же я понимаю, как тот тип мышления отразился на нас, что нам так сложно сосредотачиваться на хорошем, проявлять себя, не думая о том, что скажут окружающие, брать ответственность за свои решения.
Выживание, ограниченные ресурсы, привычки ждать плохого – вот это породило нынешнее поколение страдальцев.
Но все тянется еще от наших бабушек и прабабушек! Которые и научили наших родителей этому “страданию”. Только они страдали иначе, они пережили войну, они поднимали страну из руин, они, часто оставшиеся без мужей, отцов и братьев, как раз выживали. Им некогда было прививать детям любовь к себе, да и незачем. Важнее было вырастить, поставить на ноги, обеспечить, научить трудиться. И они справились. В то время иначе было нельзя, ну никак. Их сила помогла нам сейчас жить так, как мы хотим, в мире, в изобилии, в море вариантов выбора.
Наши родители под эффектом такого воспитания переняли установки своих родителей и довольно тяжело переживали период изменений, который царил в стране. Привычка ждать плохого помогала им продумывать следующие шаги и готовиться заранее. Привычка жаловаться на жизнь давала поддержку друзей и родных, которые их жалели и помогали. Привычка терпеть и через “не могу” идти вперед – выживать. Тогда других вариантов не было.
И это закономерно, логично, и я ни в коей мере не осуждаю ту систему, и не высмеиваю. Помните же пирамиду Маслоу? Фундамент пирамиды – базовые потребности: в еде, сексе, безопасности. И только когда они закрыты начинается духовный рост. А рост этот как раз про развитие личности, про индивидуальность, про служение миру, про реализацию.
То поколение построило для нас тот мир, в котором сейчас у большинства эти потребности закрыты, и мы можем начать развиваться, учиться, расти, познавать себя и достигать новых вершин. Они нам дали эту опору.
Но ведь многие и сейчас продолжают “страдать”, имея и деньги, и счастливые браки или разводы, детей, путешествия, дома и т.д., просто по привычке. Потому что их так научили на своем примере “взрослые”, или они сейчас в окружении таких же людей.
Они просто смотрят на мир через призму того, что у них нет, и не обращают внимание на то, чем они богаты. И это богатство может быть не только материальное, но и моральное: здоровье, счастливые дети, гармоничные отношения с партнером, любимое дело, красивые закаты, регулярный отпуск и многое другое. Ну и деньги, и материальные блага, конечно, тоже могут обесцениваться: дом недостаточно большой, лужайка не такая зеленая, как у соседа, “сын маминой подруги” уже в 14 лет зарабатывает деньги, а мой балбес в 20 лет из телефона не вылезает.
Даже в самом темном углу можно увидеть луч света. Даже если ты сейчас не живешь жизнью своей мечты, ты наверняка обладаешь тем, что приносит удовольствие. Можно страдать о том чего нет, а можно наслаждаться тем, что есть и стремиться к большему.
Кстати, одно другому не мешает. Я в будущем хочу купить Мерседес, но я езжу на своем Рено и радуюсь ему искренне.
Так что насчет истинной боли? Боль – это данность, да. Мы обжигаем палец – нам больно. Бросил парень – больно. И там, и там боль. Но в случае с пальцем мы засунем его под холодную воду, снимем боль, намажем пантенолом, и боль утихает. Мы ж не будем ходить еще неделю и страдать о том, как палец обожгли, а он распух, появился волдырь, и вообще это так ужасно. Нет. Обычно о нем вспоминается, когда заденешь за тот самый волдырь, и вернется боль. А так, пока он не напоминает о себе, мы и не думаем о нем.
Во втором случае мы страдаем, изо всех сил страдаем, как не в себя! И ладно бы эти страдания были реально независимы от нас. Да, первое время и думать ни о чем не можешь после разрыва или обиды, предательства, измены и прочего. Все мысли там. Наш разум и душа пытаются сначала осознать произошедшее, потом отрицать, злиться ну и далее по списку этапов переживания горя.
Но потом-то? Потом мы начинаем заниматься мазохизмом, вот никак иначе я это назвать не могу. Ходить в места, где вы вместе гуляли и истязать сердце в страданиях. Может быть, звонить ему, и хорошо если говорить какой он гад, а то может и умолять вернуться и все простить (ну а тут с 90% вероятностью вы снова получите тоже самое), слушать “ваши песни”, закрываться от людей и общества, меньше уделять время себе и своему внешнему виду и т.д.
Я, конечно, утрирую, описанное выше прямо сцены из мыльных опер, но я думаю ты понимаешь, о чем я. Во втором примере мы выбираем страдать, хотя боль уже ослабла, если вообще не отпустила. Мы выковыриваем болячку, впадаем в апатию, отказываемся от помощи, что приводит к ухудшению состояния и еще глубже затягивает в болото страданий.
Мы выбираем страдать, когда начальник поругал за отчет, корим себя, обесцениваем усилия и результат, хотя он уж и забыл про вашу оплошность и может его мнение о вас как о специалисте вовсе не ухудшилось. Он видит только эту ошибку, а ты свою общую никчемность. А стоило бы принять к сведению, прикинуть варианты исправления и улучшения отчета. Проанализировать, почему ты эту ошибку допустила? Может времени не хватило, может собранности, может информации? И в следующий раз все это учесть.
Мы выбираем страдать – и это мое любимое – даже когда еще ничего не случилось. А вдруг он мне не перезвонит? А вдруг мой отчет не понравится? А вдруг меня плохо постригут? А вдруг что-то пойдет не так? Ну серьезно, мы часто страдаем заранее, очень заранее. И переживаем весь каскад негативных эмоций, когда проблемы еще нет даже на горизонте. Ее может не быть вовсе никогда, но мы заранее уже настрадались, не спали ночами, лили слезы и т.д. Если уж страдать, так по крайней мере о том, что уже произошло, договорились?
Так что с этим делать?
Боль есть боль, от нее не убежишь, ее не стоит отрицать и игнорировать. Ее нужно принять. Ее нужно прожить, переварить и отпустить.
Безусловно, нужно дать себе время на переживание боли, на страдание. Можно выплакать слезы, прокричать свой гнев, закрыться в себе и позволить эмоциям быть. Не нужно делать вид, что все хорошо, особенно перед самой собой. Но и упиваться страданиями не стоит. Старый добрый способ – поставить дедлайн. Разрешите себе страдать неделю, прям на полную катушку страдать. А потом, как отведенный срок пройдет, возвращайся обратно к своей жизни и начни думать о том, как выстроить ее по-новому, после того, что случилось.
Переживая развод, я дала себе на слезы одну ночь. Ну как дала, я остановиться рыдать тогда просто не могла. Мне было больно так, что казалось я могу сойти с ума. Разум не хотел принимать новую действительность и казалось, у меня поедет крыша. Мне казалось все нереальным, словно я проснусь, и ничего этого нет. Но на утро я поехала на работу, опухшая от слез, лица на мне не было, и как бы я ни старалась делать вид, что все хорошо, было очевидно, что все очень плохо. Но я встала и пошла на работу.
Потом я стала думать о переезде в Москву и переехала. Через не могу, через желание зарыться в норку и помереть я заставляла себя идти вперед. И это я не к тому, какая я сильная и вообще молодец. А к тому, что в боли может быть ресурс, на нее можно опереться и созидать. Я понимала, что планирование жизни в Москве было моим способом “побега” от мыслей о разводе. Я просто занимала свой разум. Потом, уже после переезда, когда боль, кстати, только усилилась, потому что вдруг стало очевидным, что никакой это не сон и все реально, я занимала себя покупкой свечей в Икее. Тащилась за 15 км в торговый центр и покупала за 300 рублей свечи. Я тогда этого не понимала, но понимаю сейчас: я пыталась сделать свою реальность чуть более приемлемой для себя, пусть и через свечки и другие домашние атрибуты.
Чтобы не слышать собственных мыслей я включала телевизор (хотя ни до, ни после, телевизор я не смотрела), на выходные я придумывала себе миллион дел, чтобы поездить, посмотреть, повыбирать, поискать что-то. Я тогда похудела на 10 кг (а в последствии еще на 7), и мне была необходима новая одежда.
Это был мой способ возврата к жизни. Он занял у меня полгода, чтобы снять острые симптомы. Но я тогда совершенно точно не выбирала страдать, а выбирала учиться жить по-новому.
У тебя способы могут быть совершенно другие.
Может быть, податься в творчество, писать стихи и романы, дневники, выплескивая чувства на бумагу.
Может быть, уехать куда-то далеко, чтобы ничего не напоминало о произошедшем.
Может, изменить образ, сделать тату, выкинуть весь гардероб и заняться подбором нового.
Может, окунуться в работу и достичь там высоких результатов.
Может, пойти к психологу и прорабатывать боль по горячим следам.
Может, смотреть фильмы, слушать музыку, танцевать и петь.
Все что угодно делай, но не выбирай страдание, милая!
Проще всего мне кажется разложить свое “было-стало”: что было у тебя до произошедшего, что стало после.
Можно писать и хорошее, и плохое, и дело не в том, что перевесит. Важно, чтобы ты поняла, как изменилась твоя жизнь и что теперь тебе с ней делать.
Мое было-стало выглядело примерно так:
Был муж – нет мужа.
Было свое жилье – нет своего жилья.
Был Саратов (привычный родной город) – есть Москва (незнакомая и пугающая).
Родители, друзья под боком – родители и друзья за почти 1000 км от меня.
У дочери есть школа – школу нужно искать в Москве и т.д.
Это конечно урезанный вариант, но зато самый показательный.
И я стала думать, где мне жить, как жить, как теперь распределять финансы, как взаимодействовать с родными, как устроить ребенка в школу и т.д. Это очень отрезвляет и направляет мысли в созидательное русло. Жить-то дальше придется, как ни крути.
А еще можно продумать наихудший вариант развития событий, и придумать выходы из него. У меня был такой: выгонят и с работы, и из квартиры. Что я буду делать в этом случае? Я соберу вещи, дочь и котов, погружу в машину, и поеду в Саратов к маме. Это мой запасной вариант, который чуть успокаивал. Я, конечно, не хотела возвращаться в Саратов, но так я могла хоть немного обуздать свои страхи. А машина в тот момент стала для меня якорем, который держал меня.
Тут сразу захотелось рассказать историю про машину и покупку новой, это будет в другой главе.
Эту схему “было – стало” + “запасной вариант” можно применять к чему угодно, от мелких неприятностей на работе до потери близкого человека. Конечно, смерть родных – это адски больно, и это нужно переболеть, нужно выплакать и пережить. Но, как ни страшно от одной мысли об этом, мы можем жить без него. И должны жить.
Если ты не представляешь себе жизни без чего-то или кого-то, ты ошибаешься. Человек существо живучее. И мысли “все пропало” конечно будут, но пораскинув мозгами и посмотрев по сторонам ты сможешь найти как жить дальше, если выберешь жить, а не страдать.
Можно продолжать жить и испытывать боль. Боль бывает очень долгой, но она не мешает жить, лишь чуть замедляет процесс восстановления. Но выбрав страдание, ты перестаешь жить, ты застываешь, пока мир идет дальше. Ты зависаешь в одном моменте своего болезненного опыта, снова и снова, как зажеванная кассета, переживаешь этот момент и не живешь дальше.
Так что боль – это данность! Но выбирать страдание или нет – решаешь только ты!
Глава 4. Под стеклянным колпаком.
Когда мы переживаем тяжелые перемены, очень велик соблазн закрыться, спрятать свои эмоции, сделать вид, что ничего не чувствуешь, и все хорошо. Мы же привыкли быть сильными, выносливыми, твердыми в своих проявлениях. Долгие годы я такой и была, пряталась под маской силы и безразличия. Что бы ни происходило в моей жизни, я всегда старалась изобразить на лице гримасу уверенную и холодную, как бы больно или страшно ни было.
Привело это к тому, что в один прекрасный день, когда мне было уже лет 30 или даже чуть больше, я поняла, что не умею искренне проявлять эмоции на полную катушку. Конечно, я не была роботом, и я радовалась, печалилась, удивлялась и т.д. Но эти эмоции выходили из меня словно не полностью, я их сдерживала, считая недопустимым открываться миру и показывать свою внутрянку. А еще мне казалось, что мои эмоции никому не нужны, и лучше их оставлять при себе.
Ты можешь сказать, что это нормально, не рыдать на людях, не кричать на начальника, если он тебя разочаровал, не обижать подругу, если у тебя плохое настроение и все бесит. Да, это вполне нормально. Но я сейчас пишу не про нормы поведения, корпоративную этику и экологичность отношений с людьми. Я про эмоции и только в моменты, когда ты реально можешь их искренне проявить: с друзьями, родителями, партнером, детьми, в одиночестве. Я не призываю вываливать свой гнев на близких и истерики на мужа. Мы же все-таки здесь о внутреннем состоянии и осознанности говорим.
После развода я закрылась. Закрылась намертво, чтобы никто не мог ко мне достучаться и сковырнуть рану. Я вроде бы и говорила о разводе с подругами, но осторожно, не заходя за ту грань, где бы уже не смогла сдержать слез. Могла обходить эти темы, только издалека показывая свое состояние. Я даже родителям не рассказывала до тех пор, пока не смогла хоть немного восстановиться. И всем своим видом, своими поступками и словами я демонстрировала одно: “я сильная, я справлюсь”. И я действительно была сильной, и я справилась. Но не в этом дело.
Я игнорировала свои чувства, старалась от них побыстрее избавиться, занимала себя всем чем угодно, лишь бы не вспоминать о своей боли. Я включала телевизор и смотрела всякую ерунду. Читала, ездила, гуляла, придумывала себе всевозможные дела.
В самый пик того моего состояния ко мне приехала на один день подруга, она была проездом в Москве. Мы, как мне тогда показалось, довольно мило пообщались и все было хорошо. Но спустя время она призналась: Ты была как оголенный нерв, я боялась тебя тронуть”. Да, она видела мое состояние и как бы я ни старалась его скрыть под бравадой, силой, уверенностью, она это видела, и не тронула меня, понимая, что я к этому не готова.
Тогда я убегала от своих эмоций, старалась перескочить с этого этапа сразу не следующий. Но это так не работает, увы. Эмоции нужно проживать, проживать каждую, принимать их и позволять им быть. Тогда я этого не понимала, и удлинила свой процесс восстановления, снова и снова переживая то, что пыталась в себе подавить. Но боль опять находила меня и не отступила пока я ее не прожила.
Попытки быть сильной, сдержанной и непробиваемой имеют два побочных эффекта.
Первый – замещение эмоций. Скрывая боль, мы прячемся за гневом. Есть базовые эмоции, а есть чувства, которые состоят из разных эмоций. И если мы печалимся, то поверх этого мы можем и злиться, и бояться, и удивляться. Если не слышала об этом, почитай, интересная тема. Так вот, чтобы не признаваться в своей боли, мы можем начать проявлять гнев или изображать безразличие, а может даже отвращение. Но это обман и себя самого и человека, который причастен к нашей боли. И если тебя обидели, не правильнее ли будет сообщить об этом? Скрывая истину, мы не позволяем другим откликнуться и сделать вывод. Если твой друг не будет знать, что тебе было обидно, как он сможет понять, что так с тобой поступать не нужно?
Зарисовка 1. Все вокруг виноваты.
Однажды на даче я споткнулась о какую-то деревяшку и упала коленями на бетонную дорожку. Колени в кровь, как у ребенка, упавшего на асфальте. Мне было очень больно и обидно за собственную невнимательность. Муж тогда подбежал узнать, что случилось, а вместо того, чтобы позволить мне помочь, разозлилась на него, кричала и обвиняла в том, что он эту деревяшку просил на дорожке. Отмахнулась от помощи и гордо пошла лечить свои раны сама.
Было ли ему тогда меня жалко? Думаю, что после такой сцены он меня уже не жалел и особенно помогать не хотел. Стало ли мне легче от того, что я свалила вину на него? Тоже нет, я ведь понимала, что виновата сама, и ни он, ни деревяшка тут не при чем. Я не приняла тогда собственную боль, слила злость на другого, придумала себе обиду.
А еще интересно то, что если проявлять не ту эмоцию, что ты испытываешь на самом деле (например, прикрывать страх гневом), то первичное чувство не угасает, оно не находит выхода и начинает метаться внутри как зверь. Я злилась тогда так сильно, и никак эта злость не проходила, потому что не злиться я должна была, а жалеть себя, страдать от боли в ноге, оплакивать кожу на коленках… да все что угодно. В итоге и боль не вышла, и злость не принесла успокоения, и этот коктейль терзал меня изнутри. Я буквально не могла найти себе место, не понимала, что чувствую и что мне с этим делать. Это было глупо и деструктивно, но тогда я была такой.
Второй – сдерживание всех эмоций. В какой-то момент я поняла, что не только болезненные ощущения подавляю. Я потеряла возможность радоваться на полную катушку. Знаешь, как это бывает, ты прямо светишься от радости, прыгаешь от счастья, поешь, танцуешь. Вот эту способность я тоже потеряла на долгие годы. Увы, подавляя эмоции, не проживая их, ты теряешь способность принимать не только плохие, но и хорошие чувства.
Зарисовка 2. «Бесячие фанатки»
Однажды я загорелась идеей поехать в Москву на концерт любимого певца. Это была прямо любовь детства и большая мечта. Я сорвалась на выходные в столицу, договорилась с родственниками, чтобы у них остановиться, купила дорогущие билеты. Пришла на концерт заранее, чтобы занять место поближе к сцене. И, казалось бы, стоило порадоваться. Но нет. Сначала меня бесили девочки-фанатки младше меня, стоящие в очереди (теперь-то я понимаю, что подсознательно завидовала им, они-то искренне радовались тогда), потом начало концерта задержали, и пришлось стоять в толпе около часа. На самом концерте я не танцевала, не подпевала, просто стояла и смотрела. Мне было стыдно кричать, махать, петь, визжать. Я считала себя выше этого. А на самом деле была идиоткой, которая отдала столько сил, денег и времени на этот концерт, и даже не насладилась, не спела любимые песни с кумиром, не натанцевалась.
Вышла ли я тогда из Крокуса с чувством удовольствия? Нет, я была раздражена, что так долго пришлось ждать начало концерта, что не все мои любимые песни он спел, и какие эти фанатки бесячие. Я прямо вижу, как ты сейчас делаешь “рука лицо” и я тоже это делаю, вспоминая тот случай.
Непрожитые эмоции, хорошие или плохие, накапливаются, и не получив выхода, или хотя бы признания в том, что они есть, сваливаются в снежный ком. Потом они или вырываются наружу как ураган, с дикой яростью или сумасшедшим истерическим смехом, или протухают и отравляют наше состояние. Я очень хорошо знаю как “воняют” старые эмоции. Это похоже на эмоциональное несварение, когда у тебя что-то внутри начинает бурлить, и ты не можешь найти себе место. Новые яркие и хорошие эмоции уже не приносят кайфа, они отравляются старыми протухшими. А негативные становятся еще более противными.
Милая, пожалуйста, не подавляй свои чувства, не обманывай себя, думая/делая вид, что их нет или они не имеют значения. Каждое твое ощущение важно, даже самое сложное и неприятное, оно позволяет тебе понять себя, определить свои границы, составить критерии допустимого в твоей жизни. Через них ты выбираешь, что для тебя хорошо, а что плохо, что ты готова взять в свою жизнь, а что тебе не нужно ни при каких условиях.
