скачать книгу бесплатно
И всё равно после длительных споров взял «жучок», как агрегат, не требующий ни батареек, ни розетки для подзарядки.
– А зачем очки – удивился он: – зачем они нужны глубокой осенью в Сибири?
– Чтобы не ослепнуть от снега, – разъяснила Лида, – глаза надо беречь.
– Обойдусь без очков, – буркнул он и положил рядом с кипятильником. – Если снег сильно заблестит, закрою глаза.
Коробку спичек принял без спору, а вот металлические складные плечики несколько раз убирал после того, как Наташа возвращала их в почти не тающую гору. В конце концов, когда в его голосе проклюнулись нотки похожие на раздражение, плечики убрались.
С тремя старыми газетами – на хозяйственные нужды – согласился, зато никак не мог понять: зачем нужен зимой полиэтиленовый плащ.
– Чтобы укрываться от снега, – пояснила жена.
Такой довод не убедил, и плотный свёрток лёг рядом с кипятильником.
Дочь очень настаивала, чтобы он взял мобильный телефон. Не помогло.
– Там в 100 километрах никого нет. С кем и через кого я буду разговаривать? – недоумевал отец.
Молча, не принимая возражений, отложил мешочек с ножницами, нитками, иголками, булавками:
– Я же не шить туда еду. Понадобится игла или нитки, возьму у кого-нибудь.
Удивила чёрная шапочка:
– Зачем она нужна, ведь у меня же будет «кепка»?
– Во-первых не «кепка», а меховая шапка-ушанка, а во-вторых: не будешь же ты сидеть в этой шапке в помещении, если там будет недостаточно тепло: наденешь шапочку, – безапелляционно парировала возражение Лида.
И, наконец, поверх всего, лег шерстяной свитер.
Посмотрев на гору «крайне необходимых» вещей, «путешественник» задумался:
– А может быть, и правда там ничего нет и лучше самое необходимое взять с собой? – Поддавшись паническому настроению «советниц», он открыл один ящик стола и достал старенький ученический калькулятор, который, сохраняясь как сувенир, уже давно лежал в дальнем углу ящика без надобности. – Кто знает, что у них там, в первозданной глуши, есть. Может быть, и простейший калькулятор туда еще не добрался и они всё еще считают на арифмометре. Лучше подстраховаться, – пошутил он и добавил карандаш и шариковую ручку.
В другом ящике попалась под руку десятикратная лупа, взял её, потом достал цифровую фотокамеру:
– Это понадобится. Могли бы напомнить о фотоаппарате, чтобы я имел возможность привезти вам документальное представление о Сибири из первых рук…
Никита Денисович редко занимался фотосъёмкой, но давно обзавёлся цифровой фотокамерой, собираясь капитально заняться изучением её возможностей. Однако, положив её на гору, подумал, что надо брать еще и зарядное устройство для аккумуляторов, которому, как минимум, нужно электричество. Быстро «перерешил» и взял старый испытанный «Киев» с двумя фотопленками:
– Хватит, чтобы сохранить память о Сибири.
Достал из стола карманный радиоприемник, в который недавно вложил новую батарейку. Уж радиоволны туда, надеюсь, доберутся.
Вспомнив, что где-то лежит брелок – пружинный градусник, – который тоже не помешает, покопался минуту – нашел.
– Ну и как я уложу все это в портфель? – глядя на груду вещей и улыбаясь, спросил командированный, – ни в одну сумку это «богатство» – он сделал ударение на слове «богатство» – не войдет. К тому же тара должна быть приличной и достаточно удобной для далекого путешествия.
Лида нахмурилась, немного подумала, накинула куртку и убежала, а через тридцать минут возвратилась именно с такой «тарой».
Втроем они уложили в нее отобранные вещи, добавив ещё пустую «древнюю» сумку из ткани «болонья», занимавшую меньше места, чем «антикварная» сетка.
Перекладывая из портфеля заготовленный комплект, Никита Денисович наткнулся на электробритву. Снова всплыл вопрос об электричестве:
– А если с ним будут затруднения? Лучше заменить электробритву. Чем? На безопасную бритву я ещё не перешел, и её у меня нет… Возьму старую – отцовскую – опасную, которую он мне навязал в прошлый отпуск. Заодно использую чашечку. Она алюминиевая и много не весит… И еще нужно зеркало…
Пока главный виновник переполоха искал бритвенные принадлежности, а потом двадцатикилограммовый безмен, Лида незаметно положила на дно сумки маленький топорик с обрезиненной ручкой…
Совсем немного не хватало до десяти килограмм.
– Ну, зачем я буду тащить все это за 6 тысяч километров? Что, мне придется одному жить в тайге всю зиму?… Через две недели вернусь, и вы будете все разносить назад…
Он с надеждой посмотрел на «инструкторов». Не убедил?
– А может быть переполовиним? – Но те стойко молчали.
– А, ладно, – «зимовщик» махнул рукой и, отсыпав в полиэтиленовый кулёк горсть кусочков сахара и добавив к нему десять пакетиков чая, положил в карман сумки. Потом заполнил пустой спичечный коробок солью и отправил туда же. Немного подумав, отрезал от кольца колбасы кусок граммов на сто, от кирпичика хлеба пластик толщиной в три пальца и положил в другой карман.
– Объясняю непонятливым: вот это может действительно пригодиться: вдруг самолёт попадёт на несколько дней в пробку. – И засмеялся, наблюдая за лицами контроллёров.
Утром следующего дня и улетел. Собираясь в аэропорт, посмотрел на градусник за окном и надел на пиджак легкую осеннюю куртку.
– Ты что – в один голос закричали Наташа с дочерью, став перед дверью, – ты же в Сибирь едешь, а не в Сочи.
– Надевай дублёнку, – потребовала Наташа, – лучше бы полушубок, но его у нас нет.
Спорить Никита опять не стал. Застегнув дублёнку, спросил:
– Ну и как я выгляжу в этом «тулупе»? …
Неожиданно рядом оказалась Лида. Она быстро расстегнула «тулуп», накинула отцу на шею шарф, и захлопнула борта …
Попав в аэропорт, Никита Денисович успокоился. На пассажирах, толкавшихся в зале ожидания, было надето всё, что только можно представить – и шубы и унты, и костюмы, и различные куртки. Увидел даже двух вылетавших на юг девочек в легких курточках с полосками голого тела над джинсами.
Сам Никита Денисович в своей дубленке и меховой шапке, смешным не выглядел – это была средняя одежда для Московского аэропорта середины октября…
Под эти воспоминания он незаметно заснул.
Проспав почти девять часов, проснулся свежим, с рабочим настроем, готовый хоть сейчас, ехать куда угодно.
Разжег печь, размял слабой физзарядкой мышцы, умылся. Когда закипела вода в чайнике, побрился, поджарил все ту же яичницу с салом, выпил всё тот же чай, но с другим вареньем. Вспомнил про погреб и заинтересовался второй комнатой.
Спустился вниз с «летучей мышью». Увидел выключатель. По привычке щелкнул. Света, конечно, не было.
Открыл до половины дверь во вторую комнату, протиснулся туда с лампой. Кроме коробок и ящиков, здесь было сложены какие-то железные и деревянные детали… Кислорода в комнате было мало, так как с внешним миром она не сообщалась.
Глава 2. Удар.
Рано утром, передав по рации сообщение об установлении безветренной погоды, начальник участка со всем «населением» перебрался к штольне. Весь день трудился народ, окончательно подготавливая её к началу работы, надеясь, что, наконец-то «капризная» установка себя покажет. Поздно вечером, разместившись на двухэтажных нарах в двух бараках, люди заснули с чувством выполненного долга. Проспав ночь, утром досматривали последние сны. «Пассажирская» подвода мощностью в две лошадиных силы с двумя вспомогательными человеческими, была готова через час отправиться за специалистом …
Тайга, погружённая в тишину, изредка нарушаемую последними проявлениями ночной жизни, ожидала утра. Деревья с хлопьями снега, застрявшими на хвое и на голых ветках, затаились в преддверии перемен. Звёзд на небе почти не было. Их закрыла пелена толстых облаков, с небольшими просветами, которые готовы были в любую минуту высыпать на землю подготовленный заряд снега. Скоро должно взойти солнце, чтобы, пробившись в щели между облаками, приветствовать землю своими первыми лучами… Тогда лес начнет просыпаться и переходить к совершенно другой – дневной – жизни, с особенностями, непохожими на ночные … Неожиданно вспыхнуло небо, осветив землю сильнее, чем в яркий летний день. Сотни, а может быть, тысячи градусов обожгли землю, воспламенив лес и высохшие деревянные постройки. Этот день продержался не более пяти секунд, а потом его сменила абсолютная темнота. Через некоторое время спрессованное в несколько раз атмосферное давление с огромной силой обрушилось на тайгу, задушив зарождающиеся пожары. Воздушная волна ударила по постройкам, разрушив самые ветхие и тоже не дав зарождающемуся огню распространиться. Кровли устоявших домов распластались на крышах, разбросав вокруг шифер и железные листы. Окна и двери от разности давлений распахнулись, или, сорвавшись с петель, влетели внутрь. Затем по небу запрыгали перекрещивающиеся снопы молний. Часть из них ударяла по деревьям тайги и по посёлку. Матёрые сосны кусками разлетались в стороны или вспыхивали как свечки. Загорелись бревна разрушенных домов и, в довершение, страшный грохот ударил по ушным перепонкам всего, что еще оставалось живым. Через минуту природа окончательно успокоилась: поверхность тайги освещалась горящими домами и лесными деревьями. Спустя несколько секунд верхний слой земной коры, поглотив энергию атмосферного удара и спружинив, ответил ощутимым землетрясением: вздрогнула и затряслась тайга, что-то загудело в глубине и резкий удар снизу поставил точку свершившемуся. … Комнату, в которой находился Никита Денисович, на несколько секунд ярким светом озарила вспышка.
– О, свет дали, – подумал он, – значит уже приехали.
Не успел он додумать до конца эту фразу, как атмосферный удар с сильным стуком мгновенно захлопнул дверь комнаты, которую осматривал, приехавший по вызову специалист, предотвратив воздействие на него огромного давления. Потом он услышал отдаленный грохот, но только, когда задрожала земля в погребе, и что-то стукнуло снизу, он почуял неладное:
– Что это? Землетрясение? …
Схватив лампу, он кинулся к двери. Толкнул рукой – дверь не шевельнулась. Толкнул сильнее – тот же результат, хлопнул корпусом – никакого сдвига. Он начал лихорадочно искать что-нибудь тяжелое. Заглянув под нижнюю полку, увидел железную деталь какого-то приспособления. Вытащил – тяжелая. Подбежал к двери и принялся изо всех сил бить по ней этой деталью. После нескольких ударов дверь подалась, а затем и приоткрылась. Бросив железку, схватил лампу и протиснулся в первую комнату…
Заглушки отдушин, преграждавшие поступление в погреб холодного воздуха, не могли помешать атмосферному удару сделать своё дело: полки в подвале оказались поломанными, а на полу в беспорядке валялись коробки, ящики, разбитые при падении «закатанные» стеклянные банки. Через прочищенные отдушины сюда уже начал проникать запах горелого леса. Что произошло?
Никита бросился к лестнице. Поднявшись на две ступеньки, толкнул крышку люка. Она даже не шелохнулась. Спустился с лестницы. Поставив лампу, схватил лопату и начал бить черенком по крышке люка. Бесполезно. Осмотрелся. Ничего подходящего не увидел. Вернулся во вторую комнату, схватил знакомую деталь. Снова поднялся к люку и, упершись головой в бетонный потолок, попытался приоткрыть люк ударами этого тяжёлого куска железа.
Десять ударов, двадцать, короткий отдых, еще десять – из последних сил, увеличенных зарождавшейся паникой. Люк оставался на месте…
Спустился на пол. Постоял десяток секунд, успокаиваясь и начал соображать:
– Наверху случилось что-то серьёзное. Забыть про меня не могут, но искать здесь, в подвале, вряд ли будут. Криков отсюда тоже не услышат… Надо искать способ выбираться самостоятельно … Но как? …
Никита Денисович растерялся. Ему показалось, что выхода нет. … Через люк не получается – его почему-то заклинило. Бетонный потолок своими средствами не пробить, во всяком случае, быстро… Надо придумывать что-то другое. Он посмотрел вокруг. При слабом свете «летучей мыши» вырисовывались кирпичные фундаментные столбы и тёмные тени между ними.
– Есть выход! – обрадовался он. – Надо попробовать сделать проход в стене. Вытащить десятка два кирпичей и, убрав землю, прокопать выход на поверхность. Не к месту вспомнил аббата Фариа из книги: “Граф Монте Кристо“, который много лет копал выход из замка не в ту сторону. У него нет этих нескольких лет. Внимательно осмотрел стены.
– Печь стоит рядом с медпунктом, – вспоминал он, пытаясь определить место, где лучше всего делать подкоп. – Слева, если стать лицом к печке, находится прихожая, то есть коридор, – туда копать не стоит. Больше всего подходит стена против печки, она выходит на контору… Надо пробиваться в ту сторону. Лучше всего разбирать стену в центре, между двумя фундаментными столбами…
Из имеющихся инструментов, Никита Денисович выбрал кирку, которая больше всего годилась для такого дела… Вот, один кирпич расколот … вот части его уже валяются на полу … вот рядом лежит другой кирпич… После нескольких ударов немного сдвинулся третий – уже целый. Очень быстро Никита Денисович вынул и его, потом еще… еще… А дальше пошло совсем легко. Минут через десять – на часы он не смотрел – под ногами лежали тридцать кирпичей, а в стене образовался проём шириной почти восемьдесят сантиметров и высотой около семидесяти. Поблагодарив мысленно “проектировщика“ и строителей за толщину подвальной стены, Никита Денисович продолжил орудовать киркой, а потом заменил её лопатой. Немного углубившись, убрал обломки стеллажа, коробки, разбитые стеклянные баллоны и притащил от люка лестницу. Приставив её к проёму, продолжил вырубать в земле выход. Копал вверх под небольшим углом, чтобы быстрее добраться до поверхности. Вначале горка земли на полу погреба росла быстро, но усталость и недостаток воздуха, смешанного с запахом гари, вынудили уменьшить темп. Вдруг, лопата ударилась во что-то твердое.
– Что это? – испугался он. Расширив лаз, обстукал поверхность препятствия: оно оказалось плоским и без каких либо границ. Перестав копать, задумался… Вспомнил: отмостка, предохраняющая фундамент от замачивания. Объем работы увеличивался. Насколько? Какой ширины отмостка, какая её толщина? Что делать дальше? Пробивать её или продолжать копать в том же направлении, учитывая, что ширина вряд ли превышает полтора метра… Лучше копать…
Уменьшив до минимума огонь в лампе, Никита Денисович стал работать медленнее, размереннее, сберегая силы: неизвестно, сколько продлится работа и чего можно ожидать на поверхности. Обломал черенок лопаты, которая не умещалась в образовавшемся туннеле. Через пару минут подкоп расширил, так как приходилось далеко продвигаться вперёд, перекрывая телом доступ «свежему» воздуху. Из-за этого теперь приходилось часто выползать, чтобы отдышаться и выгрести землю. Продвижение замедлилось…
Вдруг, в поисках края отмостки, ударив лопатой несколько раз вверх по слабо замёрзшей почве, он почувствовал, что лопата куда-то «провалилась». Втянув её внутрь, Никита Денисович уловил приток свежего воздуха, смешанного с более сильным запахом гари.
– Что там? Что случилось?
Он лихорадочно продолжал прорываться к выходу, отбрасывая землю под себя, вбок – в обе стороны – даже за спину, заполняя мельчайшие «карманы» вокруг тела. Наконец, вверху образовалась дыра размером около пятьдесят на тридцать сантиметров. В рывке пленник вырвался в неё до пояса и …замер. Не слышно ничего кроме потрескивания горящих деревьев и звуков «стреляющего» шифера. Никита Денисович выбрался из лаза и обежал вокруг дома.
Крепко сложенные деревянные срубы домов в усадьбе, устояли от разрушения, но небесный жар и огненные стрелы позволили огню прицепиться кое-где к наличникам на окнах и шероховатым доскам пристроек в доме продавщицы. На другой стороне балки огонь был сильнее. Только несколько особо крепких домов оставались целыми, но и они стояли без крыш, а некоторые даже дымились.
Обе части посёлка были окружены горящим лесом. Деревья, подобно свечам, стояли ровные, стройные, охваченные пламенем горящей хвои и боковых сучьев.
Ширина огненного моря не определялась. Казалось, ему нет конца. Что случилось? Война? Падение метеорита, подобного тунгусскому? Нападение инопланетян? А если это ядерный взрыв? Значит, он уже, практически, труп? Но, пока никакие симптомы не чувствуются, пока можно дышать, надо держаться, что-то делать, принимать какие-то срочные меры. А мера, пожалуй, единственная: бежать. Скорее и, по возможности, как можно дальше. Здесь могут быть еще удары. Один, другой, третий! Бежать надо далеко: за границу огня. – Километров за тридцать… И дальше: вдруг здесь радиация.
– Бежать!? Сначала надо пробежать по домам – может быть, кто-нибудь там есть живой? Нужна помощь… Подбежав к двери своего коридорчика, увидел, что она лежит на полу, как будто кем-то выдавленная. Ворвавшись в «гостиницу», увидел, что крышка люка в погреб засыпана кирпичами от развалившейся печки, посуда разбросана по комнате, но кровать и шкаф, установленные враспор между боковыми стенами остались на месте. Достав из, шкафа дублёнку и сумку, вытащив из-за кровати шапку, оделся и выбежал наружу. Прежде всего, перемахнул через балку. В поисках признаков жизни побывал в нескольких уцелевших домах, побегал среди развалин. Ничего, кроме трупов домашней живности: собак, кур, свиней не нашел.
– А может быть, люди все это предвидели и своевременно скрылись? – пришла в голову спасительная мысль. – Нет, – разочаровал он себя, – продавщица бы предупредила… А может быть уже, вообще, в мире никого живых не осталось? Я один? И скоро меня тоже не будет?.. Бежать!! Взять одежду, сумку, найти лыжи… Где я их видел?… А-а – В коридоре. Вернулся в комнату. Затолкал в сумку все, что там ранее находилось, повесил на плечо. В коридоре отыскал под дверью лыжи и выбежал из дома. Посмотрел вокруг. Дома в усадьбе еще не загорелись, лес горел не очень сильно, но устойчиво – мешал снег. Огонь был везде, где сильнее, где слабее, но везде. Немного пробежав, вспомнил, что мыло, зубная щетка и паста, а также бритвенные принадлежности остались в тумбочке. Возвратился, затолкал их в сумку и снова побежал. За пределами усадьбы, бросил на снег лыжи, вставил сапоги в крепления – хорошо, что они сразу подошли – увидел слева небольшой просвет в море огня и кинулся в него.
От тепла горящих деревьев снег местами подтаял и покрылся сажей. В таких местах лыжи только затрудняли движение. Это он почувствовал сразу, как только вошёл в лес. Сняв лыжи и обхватив их левой рукой вместе с палками, «нырнул» в огненное море. Добравшись до более или менее чистого снега, остановился. Распустив до предела ремень на сумке, перекинул его через голову, надел лыжи, взял в руки палки и снова побежал. Сумка сильно мешала. Остановился, достал из кармашка веревку, сделал вторую лямку и надел на оба плеча. Стало удобнее. Устав, перешел на быстрый шаг… Сверху продолжали сыпаться искры, изредка падали горящие головешки…
Лыжи не были для Никиты Денисовича новостью. Родился он на юге и прожил там почти половину жизни. Научился хорошо плавать, но за короткий зимний период ни лыжи, ни коньки освоить не смог. Зато в Москве вплотную познакомился со снегом, сдал в институте положенные зачёты по лыжам. Во время небольших переходов, когда выезжал за город с компаниями на прогулки, «мастерство» совершенствовал. Но тогда это было развлечение, а последняя такая вылазка совершалась два года назад. Постепенно успокоившись, Никита перешел на ровный, ритмичный шаг и начал присматриваться к лесу. Деревья горели, но проталин стало меньше. Причину и объём катастрофы, находясь в почти изолированной комнате подвала, Никита не мог знать. Поэтому, стараясь уйти как можно дальше, он на ходу обдумывал возможные варианты, перемывая виденные детали. Прошло минут 10. Ноги машинально двигались, а в голове кружилась какая-то сумятица. Что случилось, что делать, куда бежать, как жить, где все люди, как их найти? В этой мыслительной каше вспыхивали разные тревожные мысли. Одна из них заставила остановиться. Он, вдруг, произошедшее осознал с другой стороны и чётко представил свое будущее. Куда он бежит? Зачем? С чем? Давно бросив курить, он сейчас имел в сумке только одну коробку спичек. По одной спичке в день – и на два месяца не хватит. А потом? А чем питаться? Оружия нет никакого, да и охотиться он не умеет. Это гибель. Верная и очень тяжелая, … если сразу не съедят звери. Остановившись, Никита Денисович стал обдумывать ситуацию. Он идет в тайгу, совершенно незнакомую по своим особенностям, условиям жизни, погоде. Идет один, практически без предметов жизнеобеспечения. Имея только небольшой карманный нож и бритву, пусть даже «опасную». В сумке есть ещё много разных вещей, которые, конечно, можно будет для чего-то использовать. Но все это не то. Чтобы выжить в тайге нужно очень много. Много по значению хотя и мало по количеству. А взять хоть какую-то часть из этого «много-мало» будет негде. Ножи, топоры, лопаты на каждом шагу не валяются… Сейчас есть только одна возможность достать всё необходимое для выживания. Это то место, откуда он только что убежал…
– Следует вернуться – думал Никита Денисович, – собрать то, что удастся, и уже тогда уходить. …А может быть всё уже сгорело? Или к тому, что осталось уже не подступиться? Всё равно надо будет побегать по развалинам и подобрать остатки.
– Магазин! – вспомнил Никита Денисович, – если он ещё не сгорел, то там можно будет многое найти.
– Надо снова пройти через горящий лес туда, а потом обратно. Как будет вести себя всё это время огонь? Затухнет или разгорится до полновесного лесного пожара, из которого не выберешься?.. А если будет новый удар?… А если останусь только с тем, что есть у меня сейчас?… Надо рисковать! Он развернулся и быстро пошёл обратно. Сразу же напомнила о себе сумка. Она мешала двигаться: тянула назад, била по локтю, цеплялась за сучки – теперь он это чувствовал. Остановился.
– Оставить здесь? – начал искать решение. – Там она мне не нужна, а сюда всё равно надо будет возвращаться… А вдруг не вернусь, не найду сумку или кто-нибудь её утащит? Или огонь подберется к дереву – много ли сумке надо? –Рассматривал он возможные варианты. – Но стоит ли тащить её туда, а потом опять сюда, вместе с новыми вещами? А если буду возвращаться другой дорогой? … Нет, лучше возвращаться этим же путём – он уже немного изучен.
Никита Денисович выбрал дерево, больше всего удаленное от огня и повесил сумку на сук, расположенный на уровне головы, окончательно решив этот сложный вопрос. Все сомнения относительно целесообразности такого решения, ещё долго продолжали копошиться в его голове, но это было только для очистки совести… Посмотрел на часы и налегке, уже более спокойно, хотя немного быстрее, двинулся назад к посёлку. Мысли, наслаиваясь одна на другую, продолжали толкаться в голове. Что нужно будет в тайге? Где это взять? Остались ли в лесу животные? Где жить? Куда отсюда идти? Что с остальными людьми? Эти вопросы заполоняли мозг: все его закоулки, извилины, точки, – оттесняя прежние заботы, становившиеся ненужными. Совершенно посторонними. Сейчас он уже не бежал, а просто спешил. Первую половину обратной дороги, обходя проталины и спрямляя путь между деревьями, Никита Денисович шел на лыжах, не желая тратить время на то, чтобы снимать их; но потом всё же снял и понёс в руках: ногами идти привычней и пока легче.
– Пока дойду надо все обдумать, чтобы точно знать, что искать. – Сделал он основной вывод из «сумятицы» в голове … Кстати, надо будет запастись бумагой, – начал он с самого ненужного предмета. – Чтобы потом начертить какой-нибудь план, записывать основные события, составить календарь – не делать же зарубки на дереве. Карандаш и ручка в сумке есть.
– Сейчас особенно нужен источник огня, – Сделав десяток шагов, продолжил он выявление необходимых вещей. – Затем хороший нож, топор; нужен… Нет, так не годится, – остановил он себя. – Надо все упорядочить: выделить приоритеты, распределить их по назначению, с учётом значимости и необходимости каждого предмета, установить очерёдность поисков. Прошагав десяток метров, обдумывая детали, начал заново:
– Разделы должны быть такие: 1. Огонь; 2. Жилье – зиму у костра не проживешь; 3. Питание; 4. Одежда; 5. Самозащита… Порядок может быть другой, скажем, питание должно стоять впереди, но все пять разделов остаются обязательно. Разница только в их качестве и насыщении деталями.
– Самое главное, пожалуй, – огонь. – Приступил он к разработке одного из разделов. – Первобытным способом – трением деревьев – я вряд ли овладею. Значит, спички. Но они могут подмокнуть, и когда-нибудь закончатся. Нужно попытаться отыскать что-то надежнее и долговечнее… Хорошо бы найти зажигалку с запасными камушками и бензин. Их хватит надолго, тем более, что огонь надо будет постоянно поддерживать любыми возможными способами. Например, сохраняя в костре тлеющие угольки. Ритмично передвигая ноги, Никита Денисович продолжал обдумывать способы добывания и сохранения одного из главных предметов жизнеобеспечения зимой – огня. Следующий раздел был не менее важен, точнее, один из самых важных – жилье:
– Нужно иметь крышу и стены, чтобы можно было спать, не опасаясь нападения.
Для того, чтобы их сделать, потребуется, как минимум, лопата и топор. Их надо искать в первую очередь.
Жильё – это очень нужный элемент, но самое главное: каждый день надо что-то есть, и Никита принялся разрабатывать раздел «Питание»:
– На первое время можно найти что-то в магазине или в домах – лучше всего калорийное, потому что оно занимает меньше места. Например, мясные консервы: они не испортятся и железные банки никто не съест. Но особенно надеяться на магазин не следует: на всю жизнь не запасёшь.
Бездумно прошел несколько шагов, приходя в себя от напрашивающейся неприятной перспективы, и продолжил:
– Надо готовиться добывать питание самому. Как? Чем? Вот это и есть самый главный вопрос. Всего будет много, а без еды загнёшься. С другой стороны: будет что есть, даже без жилья и огня до лета можно дотянуть… А как это питание здесь добывать, я не представляю. Проще всего ставить силки, капканы. Но как это делать? Из чего? Где ставить? … Хорошо бы иметь какое-нибудь огнестрельное оружие. Но вряд ли они здесь есть. Может быть, удастся найти какое-нибудь завалящее охотничье ружье? – Обрадовался он вспыхнувшей надежде. – Здесь ведь все должны охотиться. … Нужно будет поискать. Если найду ружьё, то всё будет зависеть от количества зарядов… А если не найду? …
Этот вопрос очень расстроил Никиту, и он непроизвольно увеличил скорость.
– На мелкую дичь хорошо бы сделать рогатку, – успокоившись, посмотрел на проблему с другой стороны. – Запомнить – поискать подходящую резину. … Хорошо бы «соорудить» лук, – продолжил он наращивать список оружия. – Но это уже весной: сразу, как только появятся гибкие прутья. … Впрочем, можно попытаться сделать и зимой. Несколько секунд прошел, припоминая детали следующего раздела:
– Одежда. Того, что на мне, хватит не надолго, да этого и мало. Надо обязательно найти валенки и какие-нибудь лёгкие туфли на лето, и ещё сапоги. Хорошо бы отыскать летний костюм – брюки, куртку и какую-нибудь кепку, чтобы дольше сохранялась зимняя одежда. Без остального можно и перебиться. Не помешал бы к дубленке ещё хороший полушубок…
Оставался последний раздел, который требовалось обсудить до подхода к усадьбе:
– Защита или оборона. В моих условиях, без оружия, охотник сам является дичью и это может случиться раньше, чем он станет охотником… Нож – ухватился Никита за вещь, которая первой пришла в голову. – Хороший охотничий нож. Пожалуй, здесь его можно найти. В крайнем случае, крепкий, толстый кухонный нож, достаточно длинный. Даже два – на случай потери… Топор уже учтен, ружье тоже. А что еще? … Он шагал, вызывая мысли и, настраивая их на нужный раздел.
– Можно сделать пику. Если вырубить крепкую, длинную палку и привязать к ней нож получится прекрасное оружие… Пика это очень хорошо, но в первую очередь нужна простая дубинка. Крепкая, удобная – как у первобытного человека. Правда, топор её может заменить, но им не удобно размахивать и постоянно носить с собой. И, вообще, удастся ли найти топор, а дубинку можно вырезать в любое время…
Итак, Никита Денисович с минимальным набором определился. Удастся собрать этот минимум, до лета можно будет прожить, а там уже более капитально подготовиться к следующей зиме, если всё окажется так серьёзно. Впрочем, к лету, может быть, и обстановка прояснится в лучшую сторону…
Вдруг, от внезапно пришедшей мысли, Никита остановился:
