Ёлкус! Чудус! Новый годус! 15 душевных новогодних сказок

Ёлкус! Чудус! Новый годус! 15 душевных новогодних сказок

Елена Новак, Анна Антипина и др

Мир, дружба и жвачка

Иллюстрации Анны Сильниченко

© Авторы, тексты, 2025

© Сильниченко А. С., ил., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Ёлкус! Чудус! Новый годус!

Ю. А. Логвиненко, Т. А. Федорова

Ёлкус! Чудус! Новый годус!Мчится сказочный автобус.Стелет снег ему дорогуПрямо к вашему порогу.Едут к вам 15 фейС горкой сказок для детей.Там грифоны оживают,Львы куда-то пропадают,Светит звёздочка для мамы,И труба выводит гаммы.Вьюге вслед, пуская пар,Закипает самовар.Там счастливым воскресеньемПахнут булочки с вареньем,И, как будто дивным блюдом,Каждый рад делиться чудом.В этих сказках волшебство,Дух добра и озорство.В них сбываются мечты!Начинай читать и ты!

Самый добрый из Морозов

Елена Новак

В давние времена люди с тревогой ждали начала зимы. Зима приносила длинные ночи, большие снега и трескучие морозы. Три прадеда Деда Мороза – Трескун, Карачун и Зимник – обводили строгим взглядом свои владения, приходя осенними ночами – только лёгкая изморозь оставалась на утренней траве.

С последними желтеющими листьями наступало время грозного Карачуна. Он сковывал реки льдом, помогая Зимушке строить ледяные мосты и дворцы, заглядывал в колодцы и бочаги[1].

Высокий Трескун насылал стужу, губил посевы, морозил людей и животных. Даже звёзды становились ещё более острыми и яркими от его дыхания.

Самым добрым из братьев был сутулый и маленький Зимник. Он старался обойти владения до строгих братьев. Где периной снежной прикроет, а где и припугнёт, чтоб прятались от грядущего холода зайцы и лисы.

Братья растили своих детей в строгости, ведь если нарушится порядок – смешаются все времена года. И пшеница не вовремя вызреет, и птицы не выведут птенцов.

Но однажды родился в семье Зимника бойкий Морозец. Заглянет в окошко – заплетёт его узорным кружевом, таким, что мастерицы дивятся и вторят. Помогает Карачуну: так выгладит лёд до зеркала – ребятня с утра выбежит на улицу кататься. Играет с ними и Морозец, лишь щёки его не краснеют от бойкой забавы.

Скучно ему со старшими братьями шкодить на крестьянских полях, выдувая сугробы и обнажая пшеницу. Грустно с дедами обижать птиц и зверей. У маленького Морозца сердечко было тёплое, как у его матушки-Весны. Дунет – и завьётся дым колечками, схватит лунного серебра да навесит мелкими иголками инея на ветви. Прикроет пуховой периной озимые, подоткнёт её у медвежьей постели.

Самым любимым временем Морозца был канун самой длинной ночи в году. Люди приносили дары для его грозных дедов: красивые рубахи и расписные тарелки. Он любил и сам дарить подарки – для Весны наберёт жемчугов да лунного света, передаст гостинцы от белок. Добавит красок в северное сияние – и пойдёт оно гулять всеми цветами радуги, напоминая о весенних цветах.

Карачун и Трескун лишь пуще грозились – холодно было в душе даривших, страх заставлял отдавать лучшее. Однажды декабрьской ночью Морозец помогал Трескуну холодить звёзды, и одна из них упала на землю, рассыпавшись на серебристые крупицы. Подарил эти камни он девочке, что задорнее всех смеялась на катке.

Девочка собрала из них бусы и раздарила подругам. И тепло далёкой звезды отогрело людские сердца. Люди стали дарить подарки друг другу каждый год – чтоб хватило до весны тепла, рождённого от улыбки.

Старше стал Морозец, белые брови не скроешь под шапкой, белые усы не спрячешь – всё равно приходил зимой и дарил девушкам серебряные бусы и красивые снежинки.

Слушал у печных труб заветные желания детей да тайно оставлял подарки. Только узоры на окнах напоминали о его приходе. А когда состарился Морозец, стал ходить с посохом – внуки стали его величать Дедом Морозом.

Тихой морозной ночью прошепчи желание. Его услышит самый добрый из Морозов, и оно обязательно сбудется…

А какие иголки у тебя?

Анна Антипина

Ёжик Пух собирался на праздничную площадь к друзьям. Перед зеркалом он старательно прятал мягкие иголки под красный плащ. У ежей такие иголки – большая редкость, и Пух их стеснялся. А красный плащ и красный колпак с белым помпоном очень подходили для праздника у большой ёлки.

Увидев это, мама-ежиха вспомнила про свою лесную знакомую.

– Пойдём со мной! – сказала она и вышла из норки, забыв снять домашние тапочки из половинок желудей.

– Куда? Пашка, скорее всего, уже ждёт меня на площади.

– К тётушке Пихте! – кивнула ежиха в сторону леса.

Шаркая лапками по сверкающему снегу, Пух на ходу завязывал поясок плаща, путаясь в пушистых иголках – они мешали сделать узелок.

– Здравствуй, ежиха! Масло уже закончилось? – тётушка Пихта протяжно приветствовала ежей.

– Здравствуй, Пихта! Мы сегодня по другому делу: Пух прячет иголки, потому что они у него не такие, как у всех.

– Ах, вот оно что! Иди сюда, ёжик, я покажу тебе свои иголки. – Пихта опустила заснеженную лапу к самому носу Пуха. – У меня есть хвоинки с закруглённой верхушкой, как у тебя, и совсем не колючие, а есть с острой верхушкой, очень колючие и жёсткие.

– Ого! Пфчи! – Пух чихнул и раздул снег на краю ветки. – Никогда не замечал!

– А ты видел иголки у бабушки Ели в нашем дворе? – Мама-ежиха подошла ближе.

– Ну конечно, мам! Прочные и жёсткие – мечта любого ежа! – ответил он.

– А у тёти Лиственницы на краю леса видел? – продолжала ежиха.

– Её иголки очень мягкие, – протянула Пихта, – а ещё она сбрасывает их каждую осень.

– У дяди Тиса тоже очень мягкие иголки, сынок.

– Да-а, – Пихта встряхнула ветки, – у брата Тиса необычные хвоинки: сверху тёмные, снизу светлые, а на концах есть шипы, как у крыжовниковой ветки. Иголки бывают разные, Пух: у моего дяди Кедра – длинные и прочные, но мягкие, у тёти Сосны жёсткие, у её сестры Американской Сосны – мягкие, пышные и необычного сине-зелёного цвета. У меня ещё есть кузина Масляная Сосна. У неё иголки длинные и скрученные, за это её прозвали кудрявой.

– Все хвойные разные, как и ежи, Пух. – Мама погладила сына по лапке. – Каждый красив и важен таким, каким родился. Не нужно ничего прятать, дорогой.

– Но! – Пихта неожиданно сменила тон и заговорила быстрее. – Если ты хочешь произвести впечатление на друзей, я могу дать тебе волшебную шишку с порошком из моей хвои с самой верхушки. Он сделает твои иголки жёстче и острее. Хочешь?

У Пуха засияли круглые глазки-угольки:

– А что, так можно? Конечно хочу!

Пихта протянула ему шишку с порошком.

– Порошок такой жёлтый от солнца? Пфчи! – снова чихнул ёжик, взял шишку и побежал домой. – Спаси-и-ибо!

Мама-ежиха удивлённо посмотрела на Пихту, та подмигнула:

– В праздник всегда происходит что-нибудь необычное.

А ёжик радостно бежал по сияющей снежной дорожке, размышляя о хвойных иголках и о своих, о том, как здорово, что все разные, и о том, что быть такими разными очень интересно.

В норке он разгладил иголки перед зеркалом и, подумав, надел только колпак.

А на столе осталась волшебная шишка, которой Пух не воспользовался.

Скамейка с грифонами

Ирина Орлада

«Камень – он и есть камень, что с него возьмёшь? Молчит себе. Холодный. И даже если тебе одиноко – не заговорит. И хоть новогодняя кутерьма на праздничной площади, шум, веселье – молчит», – так думал проходящий мимо каменной скамейки с крылатыми грифонами по бокам Унылый Прохожий. Он прижимал к себе небольшую клетку с мышкой.

– Присаживайтесь, милый человек. Дощечки для сиденья у нас не холодные, деревянные. С чего начнём? С полётов над Антарктидой? Или, может, над городом полетаем?

Прохожий испуганно оглянулся. Ни-ко-го.

– Гаспар, ты невыносим! Напугал человека. Не набрасывайся так со своими шутками! Расскажи ему лучше о поющих водосточных трубах или об устройстве фонаря. Или лучше о неповторимости снежинок. Вдруг он захочет стать одной из них и сверкать на шапке с помпоном? Нет-нет! Лучше на сосновой лапе! Это так романтично! Снежинка на сосновой лапе в свете фонаря…

Прохожий повертелся, ещё раз поглазел по сторонам и застыл на месте.

– А помнишь, Гаспар? Трулля-булля-бом! Скамейка, стань мешком!

– О! Конечно, Квинтоша. Трулля-булля-бом! Скамейка, стань котом!

– Трулля-булля-бом! Скамейка, стань зонтом!

– Ага! И слоном, и китом, и гвоздём! И даже дождём! Это так романтично! Эх, Квинтоша, кем мы только не были! Во что мы только не превращались в школе Дедов Морозов! Пока… пока нас на праздничную площадь не направили стоять. А смысл? Тут нас почти никто не слышит. Если только он, конечно, не волшебник.

Теперь уже Прохожий стоял как вкопанный и внимательно прислушивался к болтовне. Кажется, он впервые в жизни в волшебную новогоднюю ночь услышал, как разговаривают грифоны.

– Да, да, – продолжил правый грифон, – если только он не волшебник. В прошлом году, помнишь? Один только был. Дед Мороз. И то… Как же всё это случилось? Ах да! Он забыл на нашей скамейке мешок. И посох свой тут же оставил…

– Да не забыл он… Молодой совсем, начинающий Дед Мороз. Увидел детвору и побежал с ними снеговика лепить!

Ну откуда ему было знать, что посох с мешком раз – и пронырнут в щель между дощечками? У него, у посоха-то, нюх – ого-го. Сразу в дедморозовскую школу вход почуял. Раз – тут же и сбежал. И мешок за ним – нырк!

– Да… А Дед Мороз тот небось обычным человеком теперь стал. Ничем тут не поможешь. Хотя одно средство, конечно, есть! Оно всегда выручает.

– Какое такое средство?

– Да откуда же мне знать? Мы с тобой не изучали сказковедение, а всё по сторонам на пейзажи глазели. Только как-то раз я услышал: «Есть одно средство». И всё. А какое такое «средство» – не знаю…

Тут Прохожий аккуратно достал из клетки мышь, согрел её дыханием и посадил на скамейку. Мышь просунула мордочку в щель, принюхалась. Потом схватила что-то передними лапками и стала сильно тянуть.

Грифоны с изумлением увидели, как из щели появился… мешок! А за ним и посох вылез.

Прохожий подпрыгнул от радости, взял посох, стукнул им три раза о землю, перекувырнулся и оказался… Дедом Морозом в красной шубе с белой каймой и высокой шапке со снежинками. Потом он подхватил со скамейки мешок и важно зашагал к ёлке на площади.

Как водосточная труба простыла

Гульшат Абдеева

В канун Нового года водосточная труба простыла. Она чихала сосульками и кашляла хриплым северным ветром. Воробей, живущий под аптечным козырьком, прописал ей гирлянды:

– Смотри почаще на цветные огоньки. От этого внутри становится тепло, простуда съёживается и исчезает.

Водосточная труба старательно щурилась на сверкающую витрину детского магазина через дорогу, но кашлять не перестала.

– Имбирь и мёд! – услышала она нежный шёпот чуть позже.

Это из форточки со сквозняком вырвалась кружевная белая занавеска.

– Вдыхать три раза в день, не меньше! – добавила занавеска и исчезла.

Труба посмотрела вниз, где выносили на улицу столики зимнего кафе. За одним из них уютно устроился старичок.

В руках он сжимал дымящийся напиток. Водосточная труба шумно вдохнула пряный аромат и с непривычки чихнула. Старичок вздрогнул и оглянулся.

«Нет, так дело не пойдёт», – грустно подумала труба и тихонько завыла.

– У-у-у-у! – услышали прохожие и заспешили прочь.

Оставшись в переулке одна, водосточная труба обиделась и уснула. Именно поэтому она не заметила, как к ней подкрался ветерок-хулиган. Непослушный северный мальчишка подскочил и швырнул в трубу целую горсть камней!

Бах-ба-бах! Трум-бум! Полетели камешки, пробивая тонкие стальные бока.

– Ай-ай-ай! – проснулась труба. – Ой-ёй! Разве бывают дырявые водосточные трубы? Мяу! Мяу!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Бочаг – яма с водой, глубокая лужа или озеро – остаток русла реки.