скачать книгу бесплатно
И вот теперь глаза в глаза, впервые так долго после нашей встречи.
Значит, забыла? Виделись пару раз?.. Просто свадьба друзей?.. Не ожидал. Я почти чувствую, как злость на Коломбину, зудя в груди, поднимается к горлу, тугим кольцом перехватывая дыхание.
А я-то, дурак, устроил себе натуральный целибат, пока она времени зря не теряла, кувыркаясь со своим любознательным дружком и наверняка так же ярко кончая, как со мной.
Твою мать!
И мою! Со всеми ее любимыми модельками, так щедро рассыпанными по квартире, что только протяни руку и возьми… И ведь брал же! Черт! Так почему сейчас застопорил?
Я вспоминаю темперамент Коломбины, то, как требовательно ее пальцы впивались в мои плечи, а ноги сжимали бедра, и с неожиданной досадой дергаю на себя подружку – малыш-какая-разница-как-тебя-зовут-не-хочешь-развлечься? – забираясь ладонью под край короткого платья. Да, представляя на ее месте другую, но кому сейчас есть до этого дело?
– Как скажешь, – скалюсь Коломбине на все тридцать два заточенных клыка. – Вот так, стараешься для вас, а вы все забываете, правда, милая? – намеренно даю понять, как обстоят дела в отношении ее и моей сегодняшней пассии, и она понимает. Вот и хорошо, умная девочка. Смотрит на меня с холодом и злостью, заливаясь румянцем, и это, клянусь, дорогого стоит!
Не знаю, что ее дружок углядел в нашем бодании взглядов – со стороны все выглядит слишком невинно, но он вдруг наваливается на девчонку, сминая в своих руках. Доводит меня до белого каления пошлыми фразами о том, насколько она у него горячая и отзывчивая, все ниже склоняя голову к ее лицу…
Я жду от Коломбины показного урчания в ответ и, возможно, смеха – я слишком увлекся в линчевании ее самолюбия, зайдя за черту, – но, клянусь, дальнейшее становится для меня полнейшим сюрпризом. Как, впрочем, и для ее дружка.
– Значит, горячая штучка, да, Медвед? – Она не только отказывается играть роль внимательной подружки, она отталкивает парня от себя так, будто он ей до лешего осточертел, шипя рассерженной кошкой. Снятая куртка летит темноволосому в лицо, обнажая слишком открытые для прохладного вечера стройные плечи и неожиданно нежные, как для такой порывистой девчонки, руки.
– Да пошел ты…
Его виновато-растерянное «Та-ань!», и мое внезапно-запоздалое вслед Коломбине: «Подожди!», наткнувшееся на ядовито-едкое, приправленное недвусмысленным жестом:
– И ты тоже, милый. Оба – пошли к черту!
И твердым шагом к клубу. Туда, где выпивка и веселье.
– Эй, Макс! Пропусти ее! – охранник выполняет команду безукоризненно, но девчонка решает за себя сама. И новый «фак!», как удар ниже пояса.
– Впечатляет. – Я все еще улыбаюсь, раскуривая сигарету, сплевывая горькую слюну в сторону темноволосого, явно озадаченного поведением подруги.
– Похоже, парень, – замечаю контрольным в голову, – тебе стоит поискать для своего дружка в штанах новую горячую штучку. Твоя девчонка к нему явно поостыла.
Малыш-не-пошла-бы-ты-куда-погулять звонко смеется, и парень Коломбины срывается с тормозов, оказавшись отнюдь не робкого десятка.
– Закрой рот, ты, урод! – метнувшись ко мне, цедит сквозь зубы, хватая меня за грудки. – Не зря ты мне сразу не понравился! Что у тебя с ней было, а, Бампер? Какого хера ты лезешь к Таньке с приветами? Что за фигня с намеками, мать твою?!
Как много вопросов. Не уверен, что хочу отвечать. Вместо ответа мне приходится прижать парня спиной к стене клуба, протащив на себе несколько метров, напугав, вскрикнувших в унисон от нашей внезапной потасовки, девчонок.
– Какие намеки, спортсмен? Обижаешь! Тебе ясно дали понять: не твое дело. Довольствуйся, или иди нахрен, пока я тебе подробнее не разжевал! Очень меня злит твоя унылая рожа!
– Эй, ребята! Вы чего? – нас разнимают чьи-то руки, оставляя тяжело дышать, глядя друг на друга.
– Медвед, какого черта? Мозгами тронулся? Это же Бампер! Дело решил завалить? Нахрена тогда ехали?
– Да хоть задний привод! Мне похер! Хочет мужской разговор – он его получит! Я тоже люблю разжевывать непонятливым.
– Ой, нарвешься, пацан…
– Витек, ты рехнулся? – тормозит меня Стас, толкая в плечо. – Что с тобой? Завелся вполоборота не пойми с чего. Не хочешь иметь дело с парнями – так и скажи! Я им вмиг растолкую расклад. Зачем с пустого-то наезжать? Ты же сам попер, я свидетель!
– Стас-с…
– Что?
– Не пошел бы ты…
– Взаимно! – невозмутимо отрезает друг. – И тебе, Витек, дальней прогулки! Что с девчонкой? – оглядывается на оставшуюся в одиночестве подругу малыш-ты-все-еще-здесь? Растерянно теребящую в руке дамскую сумочку.
– Впусти в клуб, а там – свободна. Этих, – киваю головой в сторону набычившейся троицы, – запустишь, как только поостынут. Пусть пока проветрятся. Если не передумают, разговор о деле останется в силе. Позже, – я сбрасываю с себя руку друга, одергиваю на плечах куртку и решительно шагаю к входу в клуб. Один. – Не сейчас.
Таня
Музыка заводит. Мне кажется, я танцую уже так давно, что теряю счет времени. Волосы растрепались, хвост съехал набок, но мне все равно. Охочих познакомиться хватает, и я легко дарю медленные танцы одному, второму, третьему… даже не запоминая имен… Снова накачиваюсь с девчонками коктейлем и разгоняю алкоголь по венам диким драйвом субботнего вечера на танцполе.
– Йухху! Давай, Настена! Давай! – полупьяно орет Лилька, размахивая над головой руками, и тут же повторяет за подругой неприличные движения, вовсю виляя задницей и строя глазки парням.
– Танька, не старайся, у меня все равно лучше всех получается! – громко смеется, и я смеюсь вместе с ней, и не думая вытворять нечто подобное. Мои ноги и бедра вполне послушны музыке, руки вскинуты над головой, но мне до черта долгое время мешают голубые глаза. Его глаза – проклятого Рыжего, нашедшие меня и не отпускающие ни на минуту.
Файерболы под потолком вспыхивают желтым светом, и я вновь вижу высокую фигуру Бампера в просвете между танцующими. Ухожу от его взгляда, забываясь в чужих руках, проклиная про себя, вспоминая, как его ненавижу, но снова и снова сама возвращаюсь к нему, отыскивая глазами в толпе.
Это как наваждение. Как тоска. Как голод. Внезапно проснувшийся голод по человеку, что находится от тебя в десяти шагах, и которому ты противостоять не в силах… Вот уже в пяти шагах… в двух…
– Убирайся! Видеть тебя не хочу! – но сильные руки отрывают меня от незнакомого парня и притягивают к груди Рыжего.
– Тогда просто закрой глаза, – уверенно, без права выбора. Как будто эта мелочь все решит.
Черта с два! Но глаза послушно закрываются, а язык немеет, едва щека касается твердого плеча, а теплая ладонь Бампера – голой кожи спины, обжигая прикосновением.
И снова этот одуряющий запах дорогого парфюма и табака. У самого изгиба шеи. Там, где отчетливо бьется пульс…
Да, это он. И вот уже мир под ногами рушится в бездну, выпуская на волю из-под разломов языки пламени, что вновь – я чувствую это – сожгут меня. Оставив душу плясать на пепле.
– Отпусти.
– Нет.
– Сволочь.
– Знаю, – так близко у виска, не позволяя взглянуть друг другу в глаза.
Руки Рыжего куда смелее рук Мишки. Они ищут, вспоминают, сминают кожу, а тело отказывается протестовать против их прикосновений. Напротив, само льнет к этим наглым рукам, бесстыже изучающим меня, обещая и позволяя. Предавая…
Я чувствую напряжение в его широких плечах и скрытую дрожь в нетерпеливых пальцах, ползущих по моей спине. Слышу учащенное дыхание, спустившееся к уху, будоражащее проснувшееся желание похлеще откровенных слов…
Черт, мне не нравится эта власть Рыжего надо мной! Сейчас! Я должна сказать ему все прямо сейчас! Как глубоко его ненавижу. Как он мне неприятен и чужд! Омерзителен в своей вечной самодовольной ухмылке! Бабник, гад, и просто наглая морда! Но губы со вздохом размыкаются, чтобы вместо слов коснуться мужского подбородка чуть слышным предательским стоном…
Нет! Я просто пьяна и сошла с ума. Это не может повториться.
– Пойдем! – и больше ничего. И вот я уже иду за его рукой, поймавшей мое запястье, послушно переставляя ноги, пробираясь сквозь толпу танцующих тел в темный коридор, и дальше – в незнакомую комнату. Слышу, как громко хлопает за нашими спинами входная дверь, и вдруг оказываюсь распластанной на стене. Так быстро, что едва ли успеваю сделать вдох и податься навстречу встречающему мои губы рту…
Все-таки стол… Нет, диван… Черт, не знаю! Топ слетает с меня, застежка бюстгальтера рвется в нетерпеливых пальцах, а следом я сама стаскиваю с Рыжего куртку, стягиваю футболку, встречая голой грудью навалившуюся на меня горячую тяжесть сильного тела. Наш поцелуй настолько крепок, что не разорвать, и я спешу помочь жадным рукам Бампера обнажить себя. Обнажить его. Чтобы встретить, пустить, почувствовать… Еще раз пережить самую яркую в своей жизни кульминацию…
– Коломбина, – жаркое дыхание на запрокинутой шее обжигает, как и скользящие вдоль линии скул губы. – Почему так долго?
– Что? – не понимаю я, а он уже со стоном входит в меня, дергая за бедра себе навстречу. Вжимаясь, толкаясь, насаживая… Фиксируя руку, в неосознанном жесте метнувшуюся к нему, над головой крепким захватом.
– Ты меня так измучила, девочка. Чуть не сдох!.. Да, вот так, милая, вот так, – царапает щетиной щеку, находит губы, жестким давлением требовательных бедер заставляя шире развести ноги для него и для нашего общего с ним схлестнувшегося желания.
Не слышу. Не хочу слышать. Это не обо мне. Не со мной. Я крепко закрываю глаза, прогоняя мысли, разрешая себе лишь чувствовать… Сама прогибаюсь навстречу и встречаю. Требую внимания от Рыжего еще и еще, не позволяя ему вести самому, каждым движением все увереннее заявляя о себе, да он и не хочет. Он играет со мной, умело уступая лидерство… Вновь отбирая… Распаляя непрошенным поцелуем грудь, встречая укусом, взлетевшие в вялом протесте к его щеке пальцы.
– Давай! – милостиво разрешает взойти на пик, и сам тут же поднимается следом, с хриплым стоном ударяясь в меня, запечатывая поцелуем рот, почти бесчеловечно продлевая вспоровшее меня надвое удовольствие. Прижимая к себе так сильно, что я едва ли могу дышать…
И после всего тихое, обращенное не ко мне, к себе:
– Проклятье, Коломбина, что к чертовой матери творится?
За дверью гремит музыка, удары пульса стихают, и все, о чем я могу думать, это о том, что вновь совершила глупость. Я или все же не я? Другая, сумасшедшая и незнакомая мне, охваченная слепой похотью девчонка?
Поцелуй Рыжего в плечо, уже без страсти – спокойный и ленивый, смущает и кажется фальшивым. Как и взгляд голубых глаз, остановившийся на моих голых ногах. Рука, вдруг вернувшаяся на бедро, скользнувшая между ног и собравшая на ладонь все, что он во мне оставил, довершает дело…
– Перестань. Уже… уже все, слышишь! Не надо больше.
– Ты покраснела, Коломбина.
Какая к черту разница? Это слишком даже для меня. Мои руки все равно отталкивают его.
– А ты делаешь все только хуже.
– Почему?
– Потому что.
– И все же? – напрасно он поднимает к себе мое лицо, я больше не смотрю на него, отдернув подбородок. – Мне казалось, мы хотели «этого» оба.
– Потому что ты уже все получил. И я… – я должна сказать это, иначе распишусь под собственным лицемерием. – Я тоже… получила.
– Коломбина, послушай… – Черт, до чего упрямый!
– Я просила тебя не называть меня так!
– Не могу, – и вновь ухмылка на пол-лица. – Ты Коломбина для меня, милая.
Это слишком. Хотя, скорее видится правдой, чем ложью. Я все же поднимаю лицо и стараюсь смотреть на Бампера прямо.
– Что, такая же до жалкого смешная? Или дешевая и доступная, как бульварная комедиантка? А-а, ну да, – делаю шаг в сторону, чтобы поднять с пола свой желтый топ. Прикрыв им грудь, одергиваю на бедрах, вздернувшуюся было к талии юбку. – Девчонка без вкуса. Не чета тебе – завидному парню. Посмешище всех местных газет. Ну, давай, скажи уже, Бампер, что обо мне думаешь? Или я даже твоего ответа не стою? Оскалься так, как умеешь только ты, чтобы я от стыда провалилась сквозь землю!
И он говорит, больше не улыбаясь. Просто и зло. Отворачивается к стене, чтобы голым пройти к умывальнику и помыть руки, оставив меня с открытым ртом обозревать его бесстыже-упругий, мускулистый зад. И крепкую, развернутую в плечах спину:
– Дура.
– Что?
– К тому же глухая и пьяная.
– Да п-пошел ты…
Мы одеваемся молча. Не гладя друг на друга, и больше не касаясь словом. Мой бюстгальтер безнадежно испорчен, и я бросаю его в мусорное ведро, уже не надеясь отыскать в том бедламе, что мы с Рыжим устроили, вихрем пройдясь по его рабочему кабинету, нижнюю часть своего белья. Натягиваю одежду и обещаю себе тотчас же убраться в общагу, едва переступлю порог этого чертового клуба, хозяин которого умеет не только удовлетворять женщину, не хуже Казановы, но и читать мысли, как долбанный Калиостро.
– Я сам отвезу тебя. Черта с два ты поедешь со своим хлыщем на его спортбайке.
– Попробуй, помешай мне.
– Сомневаешься?
– А ты нет?
– Нет, – твердо отвечает Рыжий, открывает дверь, чтобы выпустить меня в полутемный коридор, шагает следом… а уже через секунду, резко обернувшись, рушится у стены, как подкошенный, сраженный в висок точным ударом кулака. На моих глазах теряя сознание от удара головой о дубовый косяк двери…
– Медвед! Ты… Ты… С ума сошел?!
Мишка пьяно шатается, и даже сотворенная им подлость не приводит парня в чувство.
– Вот и поговорили. Ну и сука ты, Танька. Не хотел вам мешать. Тебе хоть понравилось? – хищно скалится, смерив меня брезгливым взглядом, намекая на мою шалавную сущность, а мне плевать. Я не успеваю подумать, как заряжаю Медведеву кулаком в ухо.
– Еще как! Придурок чертов! Ты что натворил?! – ошалело кричу и тут же командую, втаскивая его – оторопевшего – за рукав в кабинет. – Быстро! Звони в скорую! Если ты его убил, я тебя сама без суда линчую! Ну! Чего пьяным бараном встал? Живо звони, кому говорят!
– Тань…
– Потом, Медвед! Все потом! А сейчас звони!
Мишка уходит, я падаю на колени возле Рыжего и всматриваюсь в его лицо. Протянув ладони, осторожно ощупываю голову…
Нет, вроде бы крови нет, но мало ли о чем это может говорить? Я ничего не смыслю в оказании первой помощи, парень без сознания, и, чувствуя, как под моими пальцами опухает висок, наливается гематомой бровь и верхнее веко, я понимаю сердцем, что такое липкий страх и вина.
– Ммм, голова… Кажется, меня сейчас вырвет.
– Не вздумай подниматься! Если у тебя сотрясение мозга, тебе нужна профессиональная помощь! Слы…слышишь?
Но как только я подхватываю Бампера под плечи, осторожно опуская его голову к себе на колени, он снова теряет сознание.
Когда проходит долгие полминуты, а он все так же молчит, кажется, я реву.
– Чертов слабак! Ну, давай уже, блевани, что ли! Или я тебя сейчас сама так растрясу, что мало не покажется!
Глава 9
– Девушка, шли бы вы домой, а? Время – почти восемь утра, через двадцать минут я сдам дежурство непосредственно лечащему врачу. Уверен, после осмотра пациента он скажет вам все то же самое! Все будет хорошо, не переживайте! Повреждений костей черепа нет, внутричерепного кровотечения нет, утраты памяти нет, реакция на раздражители присутствует… Да, с учетом клинической картины случившегося, но присутствует! А как вы хотели? Сотрясение мозга – это вам не шутки! Травмы – дело серьезное! Так что на ближайшие три дня ваш парень – наш пациент! Мы таких молодцов здесь в травматологии пачками штопаем и латаем каждый день! Ничего, справимся!
