скачать книгу бесплатно
Когда предстану нищим
в день Твой Судный,
Когда умолкнут все мои стихи.
Не стану спорить с поэтом: стихи действительно умолкают… Но умолкнуть – это не значит исчезнуть. Звезды тоже молчат, но многое могут рассказать устремившим свой взор к Небесам.
Из чего растут стихи?
Как часто, если нам чего-то не хватает, мы просим: дайте хотя бы кроху! Крошечку! Но, получив эту кроху, можем немедленно опечалиться: мало! Забывая, что из крохотных мгновений соткан не только дождь, но и всё на свете…
Мгновения надо ценить и беречь… А крохи – это тоже мгновения. Но куда же тогда деть просто крошку? Совсем не нужную? Ту, которую как-то жаль смахнуть веником… На этот вопрос есть по меньшей степени два ответа, и оба они – в одном из стихотворений Терентия Травника.
Есть – крошки. Есть – крохи.
Похожи, но всё же,
Одни – выметаем,
Другие – храним.
По крохам растится душа осторожно,
По крохам становится всё в ней живым.
И если сметаем мы крошки рукою,
То крохи считаем по пальцам руки.
Две буквы в одном, в одном только слове
Меняют течение нашей реки.
По крохам слагаются судьбы эпохи,
В мозаику времени смальтой ложась,
Но если мне крошкою ссыплются строки,
Склюю всё, что есть, ничуть не стыдясь.
Терентiй Травнiкъ
Каждая кроха – это своего рода урок. Урок, в течение которого нам объясняют, как бесценно то мгновение, что есть у тебя сейчас. Всё возрастает крохами: и дерево, и душа, обретая заложенную изначально суть… То и другое растёт осторожно… Иначе никак. Может ведь вырасти совсем не то. И река жизни повернёт не туда…
Каждая кроха приближает нас к жизни вечной. Но мы замечаем далеко не все из тех, что складывают мозаику временного пространства… Ведь нам то и дело нужны масштабы, рывки. И мы сметаем на своём пути всё: и крошки со стола, и крохи чистой, негромкой радости бытия… Крепко зажав при этом в кулаке памяти всего с десяток крох.
Можно пробежать по дорожке весеннего сада мимо цветущих яблонь, на бегу вздохнув: как же они прекрасны! И даже торопливо заметить: аромат-то какой! И понестись дальше, не вспомнив о блаженстве остановиться – пусть даже на мгновение – и вобрать в себя это чудо: трепет оранжевых тычинок под лапками пчелы внутри бело-розовой чаши. И вдохнуть особенный запах только что клюнувшей из почек листвы…
А всяческие крошки – разве они не осколки суеты, что мешают нам жить, попадая то в глаз, то в сердце, то в ботинок… И порой на важное не можем мы найти и крохи времени… Или крошки?
– Когда б вы знали, из какого сора
растут стихи, не ведая стыда…
– написала однажды Анна Ахматова.
– Но если мне крошкою ссыплются строки,
Склюю всё, что есть, ничуть не стыдясь…
– вторит ей Терентiй Травнiкъ.
Выходит, в поэзии полным-полно крошек? Тех самых, которым в обычной жизни предназначено попасть под веник? А не скрываются ли подчас в горке мусора застенчивые россыпи жемчужин? А вдруг запорошится крошками пыли мозаика времён, выложенная из смальтовых крох?
Но давайте вспомним, что на земле нет ничего, что создано просто так. И вот мы уже наклоняемся, чтобы поднять с пола крошку просфоры… А глаза ребёнка с неотступной радостью следят за тем, как наполняется пространство разного рода крошками вокруг верстака, за которым трудится отец. И мы, взрослые, с какого-то момента, осознав свою немощь, заново учимся смотреть на мир по-детски… И принимать его во всем многообразии, построенном из крох и крошек. И прежде, чем смахнуть очередную сотню крошек, подумать. И при этом позаботиться о том, как сберечь те крохи, в которых отразилась душа…
Мысленным своим взором обнимает поэт весь мир, лелея крохи тепла, заботы, любви… И не презирая крошки, даже если они, словно от разбитого кем-то зеркала, колючие…
А может быть, иногда поэт собирает в ладонь крошки-соринки для того, чтобы отнести туда, где их развеет без следа ветер? И с лёгкой его руки станут эти склеенные в крошку пылинки частью почвы для произрастания радости… Скажете, фантастика? Да нет. Ведь мир, созданный Богом и воспеваемый поэтами, по сути своей совершенен.
И душа тихо ответит…
И как же славно сочетаются эти два слова – встреча и стихотворение. Именно встреча, а не так: попалось на глаза и прошло мимо. И это так важно, когда они, поэтические строки, вдруг позовут к осознанию чего-то очень важного. Бывают стихи-загадки… Не путать с непонятными – с теми, разгадывать которые ни к чему! Бывают стихи как музыка, как живописная картина… А бывают – сама простота. Вот сижу и думаю, что же можно написать о стихотворении, в котором Терентий Травник так ясно обозначил всё, о чём хотел сказать. Ясно и просто. В лучшем, самом душевном смысле этого слова – просто. А написать – хочется!
СЕМЬ ЦВЕТОВ БЕЛОГО
Желайте света! Чистоты желайте!
Желайте вод – чистейших из воды.
Прозрачней воздуха воздухи есть, вы знайте.
Желайте ж их – живительных, святых!
Желайте музык благо-духоносных,
Желайте красок, полных бытия.
Не думайте, что это сложно… Просто!
Все это просто! – говорю вам я.
Не прячьте лиц от простоты душевной,
Откройте совести своей её ж пути.
Свободным быть здесь так обыкновенно:
Тебя прощают, так и ты прости!
Желай любви – не страсти жгучей, ярой,
Но настоящей – той, что ищет так
Душа твоя. Я – о любви, что даром
Тебе даётся. А иначе – как?
Желай и будь! Будь чистым, как всё небо,
Что над тобою, чистым, как вода.
Не знаешь, чем отваживают беды?
Скажу: бежит от чистоты беда!
Желайте Благодати! Разве можно
Забыть о том, зачем сюда пришли?
Не слушайте того, кто скажет: сложно
Её найти. Его слова – в пыли!
Она дана! Она дана – берите!
Берите чистой совестью своей.
Желайте – Станьте – Будьте и – Живите…
Живите с Благодатью – только с ней
Терентiй Травнiкъ
Перо зависло над белой гладью листа… Как же это непросто – написать о простоте! Но – попробую. Небо – оно бесконечно чистое… Только вот, обитая на земле, можешь в этом и засомневаться. Ведь небо, бывает, закрывают тучи… Случаются даже и такие: сплошные, беспросветные… А ведь всё так просто: надо помнить, что на Небесах туч не бывает! Они – только под ними! А над ними – Свет. И этим все сказано…
Осмелюсь предположить, что у света тоже семь цветов, как и у всего белого. А чернота, может быть, – это просто отсутствие и цвета, и света? И кто же не желает света и чистоты? Кто вдруг предпочтёт мутную водичку – хрустально-родниковой? А свежему воздуху – такой, что бывает в курилке? Но именно это мы порой и выбираем: мутную водичку и нечто, подобное застоявшемуся в курилке воздуху… И оправдываемся: ничего не поделаешь – обстоятельства… Вязнем в проблемах, путаемся в недовольствах, называем всё вокруг неправильным, непоправимым, несовершенным. И придумываем ещё десятка два слов с приставкой «не», и просто забываем о том, что тучи, мгла и темень не относятся к вечным категориям. В отличие от света.
А давайте все-таки попробуем просто пожелать – и себе, и всем – чистоты и света… И дальше, при свете небесно-ясном, всё сложится само собой: придут благие желания, засияют свежие краски, улыбнётся в простоте своей душа и чистая совесть совьётся в ней уютным клубочком. И станет радостью – прощать… И видеть в этом свою свободу. И тогда вдруг придёт осознание: любовь – это дар. Не проблема, не мечта, не то, что не знаю, что… Любовь – это дар и желание дарить. А человеку просто нужно очень захотеть подключить себя к этому состоянию. Когда любишь и только что распустившийся цветок, и золото увядания… Когда любишь саму жизнь как Божественную бесконечность проявлений любви. И страсти по имени «хочу-без-тебя-не могу» – уйдут. Останется радость.
Но жизнь человека не обходится без потерь, слез и бед… А если все-таки поверить поэту, который утверждает, что «… бежит от чистоты беда»? И тихонечко – в светлую, смиренную и добрую минуту – спросить у своей души: чего же ты, тихая моя, желаешь? И душа непременно ответит: чистоты… Той чистоты, что от Неба…
Прозрачней воздуха воздухи есть, вы знайте.
Желайте ж их – живительных, святых!
Да пребудет Благодать Святого Духа со всеми нами…
О прекрасных мгновениях…
Утро сегодня воистину зимнее: чистая небесная синева, по ней безмятежно плывут жемчужно-белые облака, лишь слегка отяжелевшие ближе к горизонту чернёным серебром. Всё прекрасно: и мягкий солнечный свет, и снежный пух везде – даже на самых тоненьких веточках.
Но я недовольно вздыхаю. Потому что не забыт прогноз погоды, согласно которому всё это благолепие к середине дня потечёт, поплывёт, станет серым. Синоптики предупредили: к середине дня – плюс три… И не исключён зловредный дождь со снегом, тот самый не то дождь – не то снег, что имеет столь неприятные свойства: проникать за воротник, хлестать по щекам и отвратительно хлюпать под ногами.
И надо же – именно сегодня Терентий Травник публикует стихотворение именно с таким названием:
ДОЖДЬ-СО-СНЕГОМ
Давно пора ненужное оставить,
И вон не лезть из пересохших кож.
Январь, а снег и тот, смотри-ка, тает:
Идёт, идёт и переходит в дождь…
И дождь, не ощущая себя лишним,
Уверенно пускается в раскрас:
Так, словно б перекинулся в картишки
И повезло ему на этот раз.
Не важно, что зима, и что не местный,
Что в правилах дожди зимой не льют,
Мой взял и притащил с собой оркестрик
И ля капеллу – знай себе поют.
Всё слаженней, за тоном тон – всё выше,
Не ошибаясь, ноты хор берёт.
Смотрю, как озорно со старой крыши
По наледи вода враспев течёт
И на душе, как у того ребёнка,
Надежды и прозрачны, и легки.
Как всё-таки всё в этой жизни тонко,
Как говорится, делалось с руки…
Недолог дождь… И вот, пока что мокрый,
Снег начинает свой сонливый ход
По крышам, подоконникам, по стёклам
Теперь не дождь, теперь январь идёт…
По всей округе старо-новый год!
Терентiй Травнiкъ
У поэта на данный момент всё, в отличие от моих предположений, беспечально: словно бусины, нанизаны на шёлковую нить прекрасные мгновения, а дождь по-своему раскрашивает картину январского дня. И он, дождик, пребывает в прекрасном настроении. Взял и организовал оркестр – нет, притащил с собой! И капельки обратились в многоголосую капеллу, и все вокруг радостно подчиняется озорной мелодии. Здравствуй, чистая детская радость! И сердце становится наивно счастливым, принимая всё, что происходит вокруг. И вот она, очень важная строка:
Как всё-таки всё в этой жизни тонко…
Осознание моментов бытия – как это важно! По сути – не прекрасных мгновений не бывает… Но есть в нас недобрая привычка: то и дело надевать тёмные очки. И мы не видим прекрасного. Проходим мимо…
А зимний дождь тем временем мирно уступает место снегу, ещё сонному. И снежная сумятица уже не видится мне досадной неприятностью. Вдруг вспомнилась строчка из песни: «У природы нет плохой погоды…». Но, к сожалению, плохая погода бывает в душе. И прячутся от этой непогоды счастливые мгновения, а вместе с ними радость: искренняя, чистая, свободная от душевной смуты. Но, слава Богу, есть стихи, которые помогают исцелить душу. И бывает, что для излечения – в качестве таблетки – достаточно нескольких слов, и тогда расцветает радость…
И на душе, как у того ребёнка,
Надежды и прозрачны, и легки.
И куда-то уходит ненужное, и не надо лезть вон из пересохших кож – пусть лучше кожа моей души станет под дождём и снегом мягкой и атласной… И хочется пожелать всем именно таких надежд – прозрачных и лёгких… А январь, распорядитель серебра, жемчуга и аквамарина, встретив старый новый год, снова вступает в свои права. И зимние зори окрашивают снега сиреневым, розовым и алым… Радуйся, душа моя!
Утро вечности
Я ничего не знаю о том, как возникло это настроение у Терентия Травника, написавшего удивительное стихотворение. И потому возьму на себя смелость написать о собственном настроении, подаренном мне размышлениями поэта о сокровенном. И о том, что вдруг пробудились во мне лермонтовские строчки о парусе:
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой.
Но, возможно, покой придёт после, когда вдруг станет смиренным ветер, только что свирепо трепавший густые струи дождя и гоняющий их по скользкой земле… Придёт, когда уже, наверное, с любовью будет отпущено на все четыре стороны стихотворение под названием
СОКРОВЕННОЕ
Хочется дождя и ветра,
Чтобы старую, из фетра,
Шляпу б он с тебя сорвал —
Тотчас! Как девятый вал
Накатилась б непогода!
Чтоб ни выхода, ни входа,
Ни случайного следа,
Ничего и никогда:
Только ветер,
Всюду ветер,
Вечный ветер
И вода!
Хочется дождя, и много:
Чтобы мокрая дорога,
Чтобы свежая трава,
Чтобы тихие слова…
Хочется дождя, и долго:
Чтобы грусть твоя умолкла,
Растворилась, но не вся…
Чтоб источник не иссяк
