скачать книгу бесплатно
– Намекаете, что то самое платье имеет такую стоимость, что его могли похитить?
Тетушка развела руками:
– Я, конечно, не знаю, сколько может стоить этот наряд… Но, например, платье, в котором Мэрилин Монро спела свое знаменитое «Хеппи бёздей, мистер президент», было продано на аукционе в Беверли-Хиллз за 4 миллиона 800 тысяч долларов!
– Ого, – охнула я.
– Ну, Марфинька наша, прямо скажем, не Монро, – хмыкнула тетушка, – да и клетчатое платье вообще-то не ее, а Алисы Фрейндлих, звезды отечественного кинематографа. Это чего-то да стоит… Ты знаешь, что наряды Катрин Денёв ушли с молотка за миллион, а свадебное платье Шэрон Тейт – за пятьдесят тысяч, и это в долларах?
– Я не знала… А вы-то откуда? – У меня зародилось подозрение.
– Так, проясняла историю вопроса… Для себя и для Марфиньки, – уклоничиво ответила тетя Ида.
Понятно. Значит, ушлые старушки, освоив блошиные рынки, подумывали замахнуться уже и на «Кристи» с «Сотбисом».
– Ах, ну что же мы тут сидим, тебе же работать надо! – Хитрая тетушка встала со скамейки, положив конец разговору, который мог принять нежелательный для нее оборот.
Досекретничаются они с Марфинькой, две старые авантюристки. Одна уже получила по голове, а им все мало – ищут волнительных приключений!
Я все-таки сделала попытку урезонить тетушку, заметив – мягко, поскольку нотаций она не терпит:
– Опасное это дело – поиски сокровищ. Вы бы с Марфинькой…
– Ах, оставь, мы же не расхитительницы гробниц! – перебила меня тетя Ида досадливо и польщенно одновременно. – И не морские флибустьеры, живем себе мирно в культурном городе, питаем интерес к предметам старины, оно и понятно – сами уже антиквариат. – Она хихикнула над собственной шуткой и снова коварно сменила тему: – А что там Ирочка, когда ее ждать?
– Ее не надо ждать, Ирка же как любовь: она нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь, – ответно отшутилась я и послушно подцепила тетушку за подставленный мне сдобный кренделек локотка. – В самом деле, пора домой, я сегодня еще даже свою программу-минимум не выполнила.
Надо сказать, я из тех неудобных для окружающих людей, которые органически не выносят безделья.
Если мне нечем заняться, я затеваю авантюры разной степени опасности. Наверное, поэтому мой ангел-хранитель заботится о том, чтобы у меня всегда было много работы.
В Питер я приехала, не имея никаких срочных трудовых задач, кроме скорейшего завершения очередного бестселлера мистера Блейка, однако стоило мне вынужденно задержаться на брегах Невы, как тут же подвернулась интересная подработка.
Бывшая коллега-журналистка, давно уже перебравшаяся в Северную столицу, предложила мне конвертировать избыток свободного времени в деньги, заняв вакансию в новом СМИ под названием «Криптаймс». Это электронное средство массовой информации возникло, как Афродита из пены морской, на волне растущего интереса публики к блокчейну и криптовалюте, а я в них кое-что понимаю – мой муж как раз по этой части специалист.
Экс-коллега предложила мне работу редактора-копирайтера, условия меня вполне устроили – удаленка, свободный график, необременительные пять новостей в сутки, оплата на криптокошелек в стейблкоинах USDT, надежно привязанных к доллару. Я согласилась и вот уже пару недель вношу свою лепту в продвижение в широкие массы идеи принятия криптовалюты.
Чем просто так скучать, рискуя вляпаться в неприятности, лучше уж заняться чем-то полезным и заодно денежек на предстоящий ремонт подкопить, правильно?
Мы с тетушкой вернулись домой, и она объявила, что, пожалуй, приляжет немного отдохнуть, а я поспешила подняться к себе, торопясь избавиться от неудобного узкого платья. Уже переодевалась в спортивный костюм, когда услышала звуки какой-то возни за окном.
– Объявился, гуляка?
Полагая, что это Волька вернулся с прогулки по крышам, я сунулась к окну и едва не столкнулась лбом совсем не с котом! Хотя – нет, мы не могли столкнуться, ведь между нами было стекло…
Подумав об этом, я машинально толкнула створки, открывая окно. И заодно отбрасывая подальше непропеченный блин незнакомой бледной физиономии.
Физиономия и все остальное, тоже незнакомое, исчезли, перестав загораживать мне романтический вид на питерские крыши. Но желание любоваться ими у меня почему-то пропало.
Очень медленно и осторожно, как проржавевшая кукушечка из старинных (с Блошки!) ходиков, я высунулась в окно по пояс и посмотрела на яркое пятно под моим подоконником.
Говорят, все в истории повторяется дважды, сначала как трагедия, а потом как комедия… Или наоборот? Не помню точно. Но вчера я легким движением руки обрушила на героя свеженького бестселлера Питера Блейка кару небесную в виде бетонной плиты, превратив любимца читателей в мокрое место, – а сегодня на крыше за моим окном обнаружилось алое пятно с распластавшимся в нем недвижимым телом!
Да нет же, стоп машина, красная блестящая лужа – это вовсе не свежая кровь! Я отважно пригляделась к пугающей картине: алая шелковая подкладка то ли куртки, то ли пиджака…
«В белом плаще с кровавым подбоем…» – хорошо поставленным актерским голосом затянул кто-то начитанный в моей голове.
– Цыц! – велела я ему и не глядя нащупала справа от подоконника длинную палку, которую использую для того, чтобы задвигать шторы, – потолки в моей светлице почти четырехметровые.
Я осторожно потыкала ею этого, в плаще с подбоем. Тот ойкнул, повернулся на бочок, поджал ноги и замер в позе зародыша.
Живой пока. Уже неплохо.
– Лена, что там у тебя? – спросила снизу не по возрасту чуткая тетя Ида.
Не иначе, услышала, как я открыла окно. Она не любит сквозняков и всемерно с ними борется.
– Какой-то мужик, – ответила я лаконично, но честно.
Обалдела немного, признаться, иначе соврала бы, чтобы не тревожить старушку.
– Какой еще мужик? – Голос тетушки сделался громче – она явно переместилась к основанию лестницы. – Откуда?!
– Очень, очень хороший вопрос, – пробормотала я и снова высунулась за борт, на этот раз взглянув не вниз, а на окно соседа сверху.
Надо мной проживает Василий Кружкин, классический питерский маргинальный интеллигент – художник-алконавт. По причинам, мне неведомым, он хранит скоропортящиеся продукты не в холодильнике, как все нормальные люди, а в специальном ящике за окном. Однажды оттуда уже упала кастрюля с борщом, тогда под моим подоконником тоже образовалась красная лужа с пугающе крупной мозговой костью в центре.
«Думаешь, на сей раз Василий сварил борщ из целого мужика?» – скептически вопросил тот же голос в моей голове.
Я, разумеется, отбросила эту нелепую версию и выдвинула другую, более резонную:
– Может, это какой-то приятель Василия. Напился, забылся, свалился…
«Упал, очнулся – гипс», – подхватил внутренний голос, не утратив скепсиса.
Я снова посмотрела на незнакомца. Он выглядел целым.
– Так что там с мужиком-то? – точно в тему покричала снизу излишне любопытная тетушка. – Он влез к тебе в окно?
– Что за инсинуации? – Я сочла необходимым оскорбиться. – Я вам кто, влюбленная Джульетта? Я честная женщина со стойкими моральными принципами!
– Тогда откуда у тебя там мужик?
У меня с принципами все хорошо, а у тетушки – с логикой.
– А он не тут у меня! Он там, на крыше! – ответила я.
– Трубочист, что ли?
Я отошла от окна, чтобы выглянуть в лестничный проем:
– Какой еще трубочист?!
– Лена, в городе тысячи квартир, оборудованных газовыми водонагревателями, в них есть дымоходы, зачастую они сделаны из красного кирпича, а он имеет свойство разрушаться. Вентиляционные каналы засоряются, и их прочищают трубочисты, – не затруднилась с обстоятельным ответом тетушка. – Посмотри, у него есть при себе гиря?
– Какая еще гиря?! Зачем?
– Для прочистки дымоходов, зачем же еще! Если есть, это точно трубочист! – Снизу донесся скрип – тетя ступила на нижнюю ступеньку лестницы.
– Не вздумайте сюда подниматься! – крикнула я нервно. – Свалитесь – тоже убьетесь, хватит с меня одного трубочиста!
– А он убился?
Говорю же, с логикой у тети все в порядке.
– Не знаю.
– Посмотри! Может, он еще жив и нуждается в медицинской помощи, так я скорую вызову!
– Куда – на крышу? Какую скорую? Айболита на орле?
Делать нечего, надо лезть на крышу и спускать с нее этого, с подбоем, если он относительно транспортабельный. Иначе к нему не скорую, а МЧС вызывать придется, вот морока-то…
– Ждите там, я попробую переместить его в дом! – сказала я тете Иде и по характерным звукам снизу поняла, что старушка кинулась готовить аптечку – у нее это средних размеров чемодан в нижнем ящике комода.
Тихо радуясь тому, что на мне удобный спортивный костюм, я вылезла в окно и склонилась над лежащим на крыше мужиком, прислушиваясь, дышит он или нет.
Тот засопел, дернулся и вдруг открыл один глаз и сказал:
– Сорри…
Переключатель в моей голове щелкнул, не дожидаясь команды, и я брякнула по-английски:
– Are you okay?
И сама же смутилась: блин, сколько раз мы с Иркой ржали над тем, как в штатовских фильмах добрые люди заботливо спрашивают полумертвого героя: «Вы в порядке?» – и сама повторила ту же глупость!
– Speak English? – Полумертвый открыл второй глаз.
– Иногда, в случае крайней необходимости, – пробурчала я.
– Я на край? – Он заволновался, неловко сел и опасливо огляделся. – Нет, далеко.
– И высоко, – подсказала я, помогая ему подняться. – Это третий этаж, спускаться лучше по лестнице.
– Нет лестница, – сказал он с сожалением. – Много крыша. Идти, идти… Тур.
– А, вы с экскурсией приперлись? – догадалась я.
Прогулки по питерским крышам – популярная альтернативная экскурсия, на Невском на каждом углу стоят ушлые мальчики и девочки, готовые организовать гостям города такое развлечение. Это интересно, только безопасность экскурсантов «левые» гиды не обеспечивают. Вот и интурист, похоже, пострадал…
– А гид ваш где? – спросила я пострадавшего, увлекая его к открытому окну.
Не бросать же интуриста на крыше. Что он подумает о традиционном русском гостеприимстве!
– Гад, а не гид! – сердито выдохнул интурист, и я посмотрела на него внимательнее.
Как фразу-то построил, будто и не иностранец!
Интурист засомневался:
– Не гад? Как есть? Разбойщик?
Нет, все-таки с русским у него беда.
– Разбойник, – поправила я, установила импортного товарища в шатком равновесии у подоконника, залезла в комнату и потянула его туда же. – Welcome home… Home, sweet home…
– Thank you… – Мужик кое-как перевалился через подоконник и уже в помещении сунул мне холодную, как рыба, ладонь. – Very happy… I’m Warren.
– Я Елена. И не то чтобы очень рада, но куда деваться, добро пожаловать. Присядьте пока на кровать.
– Ну что там, Лена? Что?! – позвала истомившаяся в неизвестности тетушка.
– Живой! – доложила я ей. – Не трубочист. Похоже, иностранец. Уоррен зовут.
– Как интересно! – восхитилась она. – Уоррен сможет спуститься по леснице? Если да, я тут жду с аптечкой!
– Если нет, аптечка тем более пригодится, – пробормотала я, мысленно попросив своего ангеля-хранителя осенить крылом иностранного гостя.
Да не рухнет он с крутых ступенек, не расшибется и не окочурится!
Ангел не подвел. Уоррен не грохнулся с лестницы, и тетушке не удалось попробовать себя в роли сестры милосердия. Ран, которые требовалось бы врачевать, у нашего незваного гостя не было, только шишка на голове.
– Разбойщик – бам! – Напившись чаю с травками и взбодрившись, интурист выразительной пантомимой показал, как ему дали по голове.
С размаху, похоже. И чем-то увесистым.
– Денюжник – хап! – Уоррен вывернул пустой карман куртки.
– Бумажник, – машинально поправила я.
– Ах, боже мой! Это мог быть тот же грабитель, который вчера напал на Марфиньку! – округлила глаза тетя Ида.
– Или какой-то другой, – заметила я.
– Думаешь, в нашем прекрасном городе такая криминогенная ситуация, много грабителей? – Тетушка обиделась за родной Санкт-Петербург. – Ах, оставь. То ни на кого не нападали, а то вдруг каждый день кого-то по голове бьют и обчищают? Нет, у нас точно завелся налетчик, надо будет позвонить участковому.
– Полиц? – заволновался наш ударенный и ограбленный. – Не есть полиц!