скачать книгу бесплатно
Ирка подняла глаза, пробормотала «потолки два двадцать на пять плюс метр двадцать и цоколь» и уверенно ответила:
– Тринадцать с половиной от силы.
Она по первому образованию инженер-строитель, так что в подобных вопросах для меня, филолога, безусловный авторитет.
– У тебя есть тринадцать метров веревки? – Я уточнила запрос. – Не очень толстой, годится обычный бельевой шнур.
– Подниматься или спускаться?
– Сначала спустить, потом поднять.
Я оценила недоверчиво-заинтересованное выражение лица подружки и досадливо уточнила:
– Да не меня!
– А кого? – Подружка заблестела глазками. – У тебя завелся романтический поклонник в суперлегком весе?
– Как ты могла такое подумать?! Не оскорбляй меня гнусным подозрением, я верная супруга и добродетельная мать!
– Тогда кого же ты будешь спускать и поднимать? – Ирка зарифмовала вопрос и показательно задумалась.
Я не стала ей мешать: пусть пошевелит мозгами, пока в борьбе с памперсами не деградировала как мыслящее существо.
– Ты надумала втайне от владельца апартаментов завести кошку? – предположила подружка.
– Холодно, – оценила догадку я.
Хотя и вполне логично, если вдуматься. При наличии домашних питомцев стоимость аренды жилья в нашем доме существенно возрастает, так что, надумай я обзавестись глубоко законспирированным четвероногим другом, смелая идея секретно выгуливать его в стиле десантника-парашютиста меня непременно посетила бы.
– Собачку? – выдвинула новую версию подружка.
– Теплее.
Ирка непроизвольно пошевелила пальцами, рисуя в воздухе смутный силуэт кого-то более близкого к собачке, чем к кошечке, озадаченно поморгала и махнула рукой:
– Ладно, сдаюсь! Для кого веревочка?
– Для шашлыка, – призналась я.
– Это имя животного?
– Это печальная судьба самых разных животных. – Я вздохнула. – Но человек в моем лице слаб, прямо сейчас я хочу жареного мяса, поэтому собираюсь позвонить Артуру Хачатуровичу.
– И-и-и?
Ирка выглянула за окно и приветливо помахала далекой фигурке в белом – уже знакомому нам шашлычнику Артуру Хачатуровичу.
– И он отгрузит нам полкило шашлыка в пакет, который мы спустим вниз на веревочке, положив в него предоплату наличными, – объяснила я свой смелый план.
– Гениально! – обрадовалась подружка. – Только позволь внести две поправки: во-первых, не полкило шашлыка, а килограмм, ибо ты тут не одинока в своей внезапной страсти к жареному мясу.
– А во-вторых?
– А во-вторых, я предлагаю исключить из этого смелого плана веревку. Чтобы получить тринадцать метров веревки, придется порвать на полосы целую двуспальную простыню, а это дорого и долго. Я могу придумать кое-что получше. А ты?
Теперь уже подружка коварно усмехнулась, побуждая меня пошевелить мозгами.
– Ммм… В ближайшем магазине игрушек продают квадрокоптеры, теоретически вполне можно поднять шашлык на шестой этаж с помощью радиоуправляемой игрушки…
– Это могучая идея, – уважительно оценила Ирка. – Возможно, в будущем мы ее реализуем, но пока я мыслила менее смело и технологично: давай используем резинку!
– Резинку?
Я скосила глаза на кончик подружкиной косы, удерживаемой означенным аксессуаром.
– Да не такую, не для волос! – захихикала Ирка. – Обычную бельевую резинку! Ее и меньше понадобится, чем веревки, – она же растягивается, так что как раз хватит десяти метров.
– У тебя при себе есть десять метров бельевой резинки? – неподдельно восхитилась я. – Максимова, да ты хомякус гигантус!
– Просто у меня в доме три мужика, и все они предпочитают модным плавкам классические сатиновые семейники, так что стратегический запас резинки для трусов всегда со мной, – похвасталась подружка и порысила к себе за ценным ресурсом.
Через пять минут она вернулась с мотком резинки в одной руке и пустой картонной коробкой из-под торта в другой.
Коробку мы положили в пакет из супермаркета, к ручке пакета привязали резинку, а картонку утяжелили камнями из коллекции, собранной моим ребенком на подоконнике.
Экс-Масяня у нас латентный геолог и большой ценитель природной красоты в виде обкатанных морем необычных голышей.
– Этот не бери, второй такой фиг найдешь!
Я отняла у Ирки редкий булыжник в виде полосатого огурца и положила вместо него несколько камней, похожих на куриные яйца:
– Достаточно?
– Думаю, да.
Подружка покачала в руках потяжелевшую коробку и потеснила меня у подоконника:
– Звони Хачатуровичу, договаривайся о поставке, я уже готова поработать лебедкой.
И она негромко, но с искренним чувством запела, явно путая лебедку и лебедушку:
– А-а-а белый ле-е-бедь на пруду! Таскает нам с тобой еду!
Я забыла сказать – Ирка у нас доморощенная поэтесса.
Из-за тотальной косности издателей широкие читательские массы еще не имели счастья оценить ее произведения, но подружку это не обескураживает, и она продолжает творить.
И тырить.
Слямзить у кого-нибудь одну-другую бессмертную строчку Ирина Максимова считает делом добрым, искренне полагая, что для сооружения барьера на пути напирающего варварства и бескультурья классические строительные материалы особенно хороши.
– Тальков не стал бы петь о еде, – привычно покритиковала я спонтанное творчество поэтессы-плагиаторши.
– Тальков смолчал и был таков! Тальков не любит шашлыков! – на тот же мотив напела подруженька.
Я только рукой махнула – горбатого стихоплета могила исправит!
Артур Хачатурович меж тем воспринял мою странную просьбу как совершенно нормальную. Получив стопроцентную предоплату, он готов был отгрузить шашлык хоть в коробку на веревочке, хоть прямо в рот заказчику.
– Тяни потихоньку, не дергай, – предупредила я подружку, добровольно вызвавшуюся в бурлаки.
– Не учи ученого, я дипломированный инженер!
Подруга символически поплевала на ладошки и крепко взялась за резинку для трусов и шашлыков.
В это время в точно такой же, как моя, однокомнатной студии, только на третьем этаже нашего дома разворачивалась локальная драма.
Супруги Вондриковы, арендовавшие скромное временное жилище в доходном доме на период летнего отпуска, в одностороннем порядке выясняли непростые отношения.
– Как можно в такой прекрасный летний вечер сидеть дома у телевизора? – вертясь у зеркала в прихожей, возмущалась Клавдия Вондрикова. – Не понимаю, какое в этом удовольствие?
Геннадий Вондриков размеренно и неторопливо загружал в рот чипсы, со вкусом запивал их пивом и благоразумно помалкивал, опасаясь спугнуть назревающее тихое счастье: по всему было видно, что жаждущая публичных увеселений Клавдия вот-вот психанет и убежит на променад, оставив своего ленивого и косного супруга в объятиях мягкого кресла и в необременительной компании телевизора.
– Тебе бы только жрать и пить, пить да жрать! – нажала Клавдия, все еще надеясь расшевелить аморфного Геннадия. – А что жена-красавица одна в потемках гулять будет, тебя не волнует! А если на меня маньяк нападет?
Не поддаваясь на провокацию, Геннадий невозмутимо поднял бутылку и пробулькал что-то подозрительно похожее на «Сам нападет, сам пусть и обороняется».
– Гена! Ты меня слышишь? Я ухожу! – покричала Клавдия и распахнула наружную дверь.
Моментально возникший сквозняк просторным флагом выдул в окно длинную тюлевую занавеску.
– Я ухожу! – не закрывая дверь и оставаясь на месте, повторила Клавдия и демонстративно поцокала каблуками.
Полупрозрачное белое полотнище за окном распростерлось параллельно далекой земле.
– Дзынь! – звякнул мой мобильник.
Подготовив наш заказ к транспортировке, Хачатурович прислал мне сигнальную эсэмэс: «Ест».
Армянский дедушка, наверное, имел в виду слово «есть», означающее полную готовность, но Ирка все-таки забеспокоилась: а вдруг наше мясо учуяла какая-нибудь собачка, и это она сейчас «ест»?!
Отдавать незнакомому бобику наши харчи подружка не собиралась.
Она дернула за веревочку и…
Знаете, резинка для трусов – штука дивно отзывчивая!
Одно смелое движение нежной женской ручки – и бельевая резинка, сладострастно содрогнувшись, подбросила вверх закрепленный на ее конце пакет эффектным рывком.
Достигнув призрачной горизонтали, обозначенной распластавшейся в воздухе занавеской, пакет смял ее и повлек с собой, уверенно превращая полупрозрачную плоскость в интригующе растущую выпуклость.
За минуту до этого в типовой квартире-студии на четвертом этаже десятилетний Васька закончил пересказывать восьмилетней Катьке и шестилетней Нюрке сюжет страшного голливудского кино про призраков и теперь откровенно наслаждался видом испуганных сестриц.
Впечатлительные барышни поджали к подбородку коленки, обняли их руками и крупно вздрагивали, выжимая дополнительно пугающие скрипы из панцирной сетки кровати.
– А вот еще история про привидение, стра-а-ашная и ужа-а-асная, – загробным голосом начал Васька, незаметно нашаривая под подушкой очки для плавания, старательно вымазанные люминесцентной краской.
Светящуюся в темноте краску Васька сам тайно сделал из хвойного концентрата и порошковой борной кислоты. Дело-то нехитрое, предприимчивому парнишке вполне по плечу.
– Однажды две ма-аленькие девочки остались дома ночью без родителей, – зловеще начал юный искусник. – Уходя, мама велела им: «Закройте, девочки, все окна, задерните все занавески», а девочки ее не послушались, потому что им было жарко, и оставили одно ма-а-аленькое окошко открытым. И вот наступила ночь, посмотрели девочки в окно…
Катька и Нюрка, как загипнотизированные, синхронно повернули головы к окну.
Пользуясь моментом, Васька спешно приладил на лицо фосфоресцирующие окуляры и ликующе договорил:
– И увидели жуткое привидение!
– А-а-а-а-а! – дуэтом завизжали девочки.
– Сюда смотрите! – досадливо потребовал Васька, жаждущий продемонстрировать сияющие очи.
– Привидение! – завопила Катька.
Васька привстал и открыл рот, увидев за окном гигантскую полупрозрачную медузу.
– Ч-что эт-то?
– Страшное привидение! – поддержала Катьку Нюрка.
– А-а-а! – завизжал Васька.
– А-а-а! – взглянув на Ваську, завизжали Катька с Нюркой.
– Кто там орет как резаный? – поморщилась Ирка и дернула резинку, как удочку.
Страшное привидение рвануло ввысь.
Маскировочная занавеска соскользнула с никем не опознанного летающего объекта и плавно пошла вниз.
Я ловко – в прыжке – выхватила из воздуха увесистый пакет, взлетевший выше моего роста.
– Все, Гена, я ушла! – объявила мужу рассерженная Клавдия и наконец вышла, захлопнув за собой дверь.
Перепуганные дети в квартире на четвертом этаже дружно моргнули.
Беглая занавеска сама собой вползла в законный оконный проем на третьем этаже.
Привидение бесследно исчезло.
