скачать книгу бесплатно
Пожелав дяде быть осторожнее, Джейн поднялась по боковой лестнице, направляясь в свою комнату. Где и заперлась.
* * *
Некоторое время спустя дядя Генри постучался в дверь. Он остыл, но был столь же решителен.
– Открой и выйди. Если мне придётся вызвать слесаря, тебе достанется гораздо больше.
– Если дверь взломают, я выпрыгну в окно, – сказала Джейн.
Надо заметить, перед этим она взглянула на место предполагаемого падения и пришла к выводу, что, скорее всего, останется жива. Или будет лежать в соседней комнате с Лайонелом. Что было бы не так и плохо.
– Можешь не беспокоиться, – спокойно сказал дядя Генри, – я лично к тебе не прикоснусь. Тебя накажет тётя Элизабет – она дама и твоя родная тётя. Поверь, для неё это очень неприятная, но необходимая обязанность.
– Да, я была вынуждена согласиться на это, – сказала тётя Лиз так грустно, будто наказание грозило ей самой.
«Внизу цветник, может, даже ногу не сломаю, – подумала Джейн. – Тогда сразу на конюшню за лошадью. Будем надеяться, Диана осёдлана. Вот только дальше-то что?»
– Простите, мистер Стромли, – раздался за дверью голос миссис Дэниэлс. – Но все неприятные и необходимые обязанности такого рода возложены сэром Фрэнсисом исключительно на меня.
– Вы неправильно понимаете ваше положение в этом доме, – сказала тётя Лиз.
– Напротив, понимаю очень хорошо. И своё, и не только своё, – громко ответила миссис Дэниэлс. – Но сейчас главное не это. Я повторяю и готова подтвердить под присягой хоть констеблю, хоть королевскому прокурору: из всех взрослых, находящихся в этом доме, только я имею право наказывать мисс Джейн, если это будет необходимо. И так будет до того дня, пока я не получу письменное подтверждение от сэра Фрэнсиса о том, что воспитательские права переданы кому-то другому.
– В этом доме, миссис Дэниэлс, письменные подтверждения попадают в камин непрочитанными, – слегка хохотнув, ответил дядя Генри. «Он что, умеет шутить?» – подумала Джейн.
Дальнейшее обсуждение продолжалось в стороне от двери, приглушёнными, рассерженными и злыми голосами. Слышны были только дядя и тётя. «Неслыханная дерзость, заслуживающая самого строгого внушения». «Рано или поздно ей придётся выйти». «Нет, это слишком мягкое наказание». «Дорогой, ты предлагаешь держать её в комнате до следующего письма от отца?»
Джейн могла бы дойти до двери, сесть на пол и, прижавшись ухом к замочной скважине, лучше расслышать голоса в коридоре. Она не сделала этого, так и оставшись сидеть на подоконнике. Недавняя секундная ненависть, когда она смогла бы затолкать в камин самого дядю, превратилась в холодную и застывшую злую решимость. «Будь что будет, – думала она. – Признают, что права миссис Дэниэлс – выйду. Взломают дверь – выпрыгну. А пока и с места не сойду!»
– Джейн, – раздался громкий и беспокойный голос тёти Лиз, – Джейн, пожалуйста, подойди к двери. Ты слышишь?
«Боится, что я уже выпрыгнула?» – подумала Джейн и направилась к двери неторопливым шагом. Все же очень уж не медлила: вдруг миссис Дэниэлс волнуется тоже?
– Я здесь, – сказала она.
– Вот и отлично, – голос тёти Лиз заметно повеселел, – а ещё отлично, что ты сама подсказала нам, как тебя следует наказать. Как дерзкая, непослушная, невоспитанная, не уважающая взрослых девчонка, ты будешь сидеть в этой комнате. А учитывая уникальные обстоятельства твоей дерзости, ты просидишь здесь месяц. Если же ты…
– Я согласна, но с одним условием, – перебила её Джейн, – я смогу видеться с Лайонелом.
Ещё пару минут за дверью продолжался педагогический совет, сопровождаемый словами «немыслимая дерзость» и «излишняя жестокость». Потом заговорила миссис Дэниэлс.
– Джейн, тебе разрешат видеть Лайонела два раза в день. Мы будем ходить к нему вместе, и я ручаюсь, что тебя никто не тронет пальцем.
– А я ручаюсь, – рявкнул дядя Генри, – что если в течение месяца увижу тебя, шастающую по Освалдби-Холлу в одиночку, то тебя не защитит никто.
– Спасибо, миссис Дэниэлс, – громко сказала Джейн. – А вы… А вы помните, мой папа непременно вернётся! Запомните это раз и навсегда!
И, не слыша голосов из-за по-прежнему запертой двери, подошла к окну. Села рядом и заплакала.
Глава 7, в которой Джейн и Лайонел делают неприятнейшее открытие и убеждаются в том, что независимо от них его сделал дядя Генри, выясняется, что сэр Фрэнсис нуждается в присмотре, как и его сын, а солдатику Томми даётся важное поручение
К счастью, тёте Лиз и дяде Генри не пришло в голову уточнить продолжительность посещений Лайонела. Джейн приходила к брату и утром, и вечером, а бывало, так задерживалась с утра, что было непросто сказать, в каком же помещении она была заключена под домашний арест: в собственной спальне или же в комнате брата.
Лайонел наслаждался жизнью. Не будь Джейн свидетельницей истории с Герцогом, она бы сказала, что он упал нарочно. Лайонел просто зарывался в своих любимых газетах. Свежие он читал и вырезал из них заметки, а старые тоже читал, но не касался ножницами, а делал выписки и наклеивал в различные блокноты.
– Знаешь, – не раз говорил он Джейн, – я думаю, когда-нибудь правительства всех стран перестанут тратиться на обычных шпионов. Вместо этого достаточно выписывать все основные национальные газеты и тщательно их просматривать. Если не лениться, то там можно найти все нужные сведения. Главное, уметь увидеть то, что нужно.
– Звучит забавно. А как проверить? – говорила Джейн, выуживая из вазы очередной кусок шоколада.
Контроль над кухней окончательно перешёл к тёте Лиз. Джейн как-то не придавала этому значения, но после того, как попала под домашний арест, выяснилось, что дополнительным (хотя и не объявленным) наказанием стал полный запрет на сладкое. Она не жаловалась, но Лайонел об этом как-то пронюхал и требовал дополнительную порцию шоколада, повторяя, как он полезен при переломах. Тётя Лиз не спорила.
– Да очень просто, – отвечал Лайонел. – Ты этого не знаешь, а я отвадил дядю Генри именно газетами. Он уже третью неделю со мной не общается.
– А раньше общался? – с укором спросила Джейн. После истории с письмом такие отношения казались ей предательством.
– Ну да, – ответил Лайонел. – Когда он заходил ко мне за газетами, то говорил со мной о колониальной торговле. Узнав, что я интересуюсь динамикой цен на кофе и пробую делать прогнозы… Нет, не надо, я же больной!
Напоминание было своевременным. Лайонел привык, что, когда он употребляет слово, незнакомое сестре и не извиняется перед этим, она может запустить в него любым подходящим предметом. Вот и сейчас Джейн схватила сливовую косточку, прицелилась брату в лоб, но, вспомнив, что сейчас ему не увернуться, опустила руку.
– …Динамикой цен на кофе, – продолжил Лайонел. – Это когда отслеживают, как изменились цены на кофейные урожаи в прошлом году, позапрошлом, предыдущем и так далее, а потом эти данные обобщают и предполагают, сколько кофе может стоить в будущем году.
– Скукотища, – заметила Джейн, положив косточку и вытерев пальцы салфеткой. – И как же ты его отвадил? Сделал прогноз на такую динамику, что он умчался в Лондон на биржу покупать акции?
– Нет. Я выяснил, что он, как бы это сказать, не очень надерзив, не всегда помнит свою собственную биографию. А именно её индийский период.
– Как это?
– Недели три назад он зашёл сюда. Я просматривал книгу «Выдающиеся британцы», кстати, рекомендую и тебе. Он увидел заголовок и сказал, что встречал немало выдающихся наших соотечественников вживую. Дядя тщеславен, это я замечал и прежде. Среди прочих он назвал и генерал-губернатора Индии лорда Генри Гардинга – героя войны с Корсиканцем[9 - Распространённое прозвище Наполеона Бонапарта – он родился на острове Корсика.] и победителя сикхов[10 - Cикхи – народ в Индии, имеющий собственную религию; в XVII веке создали своё государство, подчинённое англичанами в середине XIX века после серии военных столкновений.]. Когда я спросил его, где же он видел лорда Гардинга, дядя ответил, что встречался с ним в Индии, на границе с Пенджабом. А неделю спустя у нас зашёл разговор о железнодорожном сообщении в колониях, дядя Генри заявил, что не застал строительство железной дороги в Индии, так как покинул полуостров в 1834 году и больше туда не возвращался. Я удивился и переспросил его – именно в 1834 году? Он подтвердил, и тогда я сказал: но ведь лорд Гардинг прибыл в Индию в 1844 году!
– И что сказал наш тщеславный дядюшка?
– Буркнул что-то и быстро вышел из комнаты. С того дня он ни разу не заводил со мной разговоры. Однако эта загадка заинтересовала меня. Её следовало бы разгадать!
– Особенно лёжа в постели, – заметила Джейн.
Лайонел, что было для него характерно, не обиделся.
* * *
Конечно же, у брата и сестры хватало других тем для разговоров, кроме динамики цен на кофе и загадок дяди Генри. Они вместе читали газеты, особенно статьи про войну, и гадали, где же сейчас находится папа и чем он занят вместе с эскадрой сэра Чарльза Нэпира.
Отдадим должное покойному дяде Хью: кроме огромной библиотеки и подшивок старых газет, в его кабинете было много самых разных карт. Лучше всего был «Атлас европейских берегов». С этим атласом можно было спланировать военную операцию против любой прибрежной страны, от Португалии до Швеции. Взять Петербург с моря очень непросто, – авторитетно утверждал Лайонел во время очередного картографического путешествия из Северного моря в Финский залив. – Море там мелкое. Видишь эти маленькие цифры? («Вижу, это показана глубина», – отмахнулась Джейн от всезнайки.) Нашим кораблям придётся пройти мимо Кронштадта, а там сильные береговые батареи и к тому же стоят на якоре немало вражеских кораблей. Я читал, что русские не выходят в море, но и стоящий на якоре корабль, если на борту хорошие канониры, – опасный противник. А ещё между Кронштадтом и берегом несколько фортов, построенных русскими совсем недавно. Они поступили очень остроумно: зимой, когда море замёрзло, да, не удивляйся, в России замерзает даже море, разрубили лёд, забили сваи и бросили на дно огромные ящики с песком и гранитные плиты[11 - Цепочка фортов существует в Финском заливе и поныне.]. Так появились новые острова-крепости, с пушками и гарнизоном.
– Значит, если море замёрзнет, то папа вернётся домой ещё до зимы? – с надеждой спросила Джейн.
– Да. Ведь наша королева умнее, чем Наполеон, причём не нынешний, а его дядя. Она не будет воевать с русскими среди сугробов. Разве что мы захватим в Балтийском море или Финском заливе остров, устроим там базу и вернёмся весной, когда будет тепло. – И Лайонел, хвастаясь своими знаниями, начал перечислять острова, которые можно захватить: Готланд, Эзель, Даге, Аландские острова, где у русских есть крепость Бомарзунд. И даже Толбухин маяк, хотя он совсем близко от Кронштадта.
– Помнишь, как ты мечтала о том, что Королева назначит папу генерал-губернатором тропического острова? – сказал он.
– Да, – ответила Джейн и подумала: может, лучше было мечтать, чтобы папа просто не уплывал на свои войны? Вдруг эта мечта сбылась бы! Тогда не нужен и Освалдби-Холл, хватило бы и старого портсмутского дома. Там, кстати, её помещали под чуланный арест лишь однажды, и то на один вечер.
– Вдруг Её Величество и правда назначит нашего папу комендантом одного из русских островов?
– Брр, там же холодно! А вдруг море замёрзнет и на остров по льду прискачут казаки?
Лайонел приумолк – о такой драматической возможности он не подумал. А Джейн догадалась, как извлечь из неё пользу.
– Когда дядя Генри и тётя Лиз узнают, что у папы появилась новая Недвижимость, – продолжила она, – то непременно сядут на корабль и приплывут на этот остров. А папа, узнав о приближении казаков, успеет получить приказ об эвакуации и уйдёт со своим гарнизоном. А дядю и тётю не предупредит. Нет, тётю лучше забрать с собой, – поправилась она, – все же она почти ничего плохого не сделала и к тому же наша родственница.
– И тогда казаки заберут дядю Генри! – восторженным шёпотом продолжил Лайонел. – А ведь ещё могут прискакать калмыки, они даже в войну с Наполеоном сражались луками и стрелами. А может, русский царь призовёт на войну якутов. Они запрягают в свои сани собак и оленей. Правда, я читал, что каннибалы в России не живут.
– И они увезут дядю Генри в свои вигвамы! – столь же восторженно, но громче подхватила Джейн. – А так как тётя Лиз осталась в Англии, они заставят его жениться на самой мудрой и старой женщине своего племени. И она будет постоянно ему говорить: «Запомни раз и навсегда, что взрослые должны…»
– А он будет постоянно ворчать, как ворчит у нас в столовой: «Эти дикари не умеют поджарить ростбиф как следует», потому что…
И вдруг Лайонел замолчал, будто кто-то заткнул ему рот. Джейн даже испугалась и взглянула на дверь – не вошёл ли дядя. Дверь была открыта для свежего воздуха, к тому же в скрипучем коридоре шаги были бы слышны ещё от лестницы. Нет, они явно были одни.
– Джейн, какой же я осел! – сказал Лайонел. – Почему я об этом не подумал! Ведь дядя и тётя получают в наследство всю нашу недвижимость! Если…
– Об этом «если» я и не думаю, – отрезала Джейн.
– И я не хочу думать. А вот они, похоже, хотят. Не верю, что они появились в Освалдби-Холле, чтобы ухаживать за мной!
– Теперь я понимаю, почему папа собирался перед отъездом переписать завещание…
– Вот именно, что собирался, – чуть не застонал Лайонел, – и переписал бы, не приди в голову мне дурацкая идея покрасоваться на Герцоге! Ведь мы же говорили об этом предыдущим вечером. Но утром… Конечно, все вылетело у папы из головы. Я во всем виноват! Но все равно на месте папы, когда у нас на пороге появилась тётя Лиз, я поскакал бы к нотариусу даже с риском опоздать на корабль. Хотя ведь завещание можно изменить и на борту, а заверит его капитан.
– Папа как-то сказал мне, что, когда корабль отплыл в военную экспедицию, составлять завещание считается плохой приметой, – сказала Джейн. – Ладно, давай об этом не говорить.
– Давай. Просто я только сейчас понял, что мы ждём папу домой, а рядом с нами живут люди, которые его совсем не ждут. И, наверное, обрадуются, если он не вернётся.
Джейн махнула рукой, и они вернулись к спору о том, какой порт на русских берегах будет захвачен в первую очередь.
* * *
Неделю спустя миссис Дэниэлс отлучилась в Ливерпуль, навестить больную мать. Как нетрудно догадаться, дальнейшие события стали возможны исключительно из-за её отъезда.
Джейн хорошо помнила условия своего ареста – выход из комнаты лишь под руку с миссис Дэниэлс. Она догадывалась, что дядя Генри помнит их не хуже, поэтому не решалась выходить из комнаты одна. Действительно, когда они пару раз встречались в коридорах, дядя Генри бросал на неё такие взгляды, будто говорил: «Тебе повезло, что рядом миссис Дэниэлс».
Теперь она отбыла на три дня. Перед отъездом сопроводительная миссия была передана Уне. В первый день она выполнила свою миссию. На второй постучалась в комнату Джейн так рано, что даже разбудила её.
– Извините, мисс Тшейн, но миссис Стромли сказала мне, что у меня сегодня будет много дел, и если вы хотите с утра пообщаться с мастером Лайонелом, то я толшна сопроводить вас именно сейчас.
– Открыть глаза и умыться… – спросонья пробормотала Джейн, – зайдите через час…
Через час Уна не пришла. А также через два часа, и через три. Джейн выглянула в коридор и позвала, но никого из слуг на этаже не оказалось. Выйти и пройти в другой конец коридора она не решилась: вдруг дядя подстерегает её поблизости.
«Это напоминает мне суд над Орлеанской девой, о котором недавно рассказывал Лайонел, – подумала Джейн, – ей тоже подстроили какую-то каверзу, чтобы она дала повод для смертной казни. Шекспир, конечно, прав: она зналась с нечистыми духами; жаль, мсье Тибо с этим не согласен. Все равно не стоило казнить бедняжку».
Джейн в очередной раз задумалась над парадоксом, не раз отмеченным Лайонелом: англичане всегда воевали с французами, а теперь объединились с ними против русских. Она ещё не знала, что сегодня ей придётся ещё раз вспомнить Орлеанскую деву и даже ощутить себя ею.
Такие размышления отвлекали её, но Уна не шла, и надо было решаться. К примеру, пройтись по коридору без обуви. А если дядя Генри выскочит из своей предполагаемой засады, то добежать до комнаты Лайонела.
А если он войдёт туда и осуществит угрозу?
Джейн в очередной раз выглянула в окно, надеясь увидеть кого-нибудь из слуг. Но вместо них увидела незнакомца, идущего к усадьбе.
Делать пока что было нечего, и Джейн вспомнила совет Лайонела: если видишь человека, то попробуй представить, кто он такой, а потом узнай, права ты или нет. Поэтому Джейн стала наблюдать за незнакомцем.
Это был высокий широкоплечий бородач, в большой шляпе. Такому человеку естественно идти быстрым и размашистым шагом. Однако незнакомец брёл медленно, и было очевидно, что не от усталости, а от раздумий. Когда до крыльца оставалось шагов тридцать, незнакомец остановился и закурил трубку. На это он потратил добрые пару минут, после чего окончательно сбавил шаг.
«Он прошёл восемь миль от станции, но так и не решил, нужно войти ему в дом или нет, поэтому затягивает время, – подумала Джейн. – Понять бы, почему так. Одет как джентльмен или как человек, желающий походить на джентльмена. Но пришёл пешком. Кстати, к кому же он явился в гости? Не к слугам же. А если к дяде Генри, то тот встретит его и будет беседовать в левом крыле».
Это был шанс спокойно дойти до комнаты Лайонела. Конечно, шанс ненадёжный. Джейн поняла, какая большая разница, когда ты просто играешь в размышления и когда должна подумать и действовать.
Подождав, пока незнакомец войдёт в дом, Джейн выглянула в коридор. Взяла туфли в руку и направилась к Лайонелу.
Она прошла уже больше половины, когда на лестнице заскрипели ступени. Судя по звукам, поднимался дядя Генри.
От испуга Джейн выронила туфельку. Нагнулась, подняла. И поняла: отступление уже отрезано. Пара секунд, и дядя окажется в коридоре, увидит её. Поможет ли ей, если она успеет умчаться и закроется у себя или у Лайонела? Ведь сейчас в Освалдби-Холле нет миссис Дэниэлс и никто не помешает дяде взломать дверь.
«Маленькая невоспитанная дрянь! Наконец-то я смогу научить тебя, как уважать взрослых! На этот раз ты получишь по заслугам!»
Все эти соображения, как и вполне возможные слова дяди Генри, промелькнули в голове Джейн за одну секунду. А заодно промелькнула мысль: чтобы успеть что-то сделать, у неё как раз одна секунда и осталась.
И тут Джейн вспомнила про лестницу Лунной Леди. Вообще-то, пока Лайонел был на ногах, они ещё дважды исследовали её, собирая впотьмах остатки паутины. Ни скелетов, ни золота не нашлось, поэтому они забросили это занятие.
А если дверь заколочена? Прыгать в окно?
«Хоть бы и в окно», – подумала Джейн, толкая дверь. Та скрипнула и поддалась на полдюйма.
Джейн слышала, что умирающий человек вспоминает всю свою жизнь. Наверное, она тоже умирала в эти секунды, так как вспомнила многое из прошлого. В том числе последний визит на Лунную лестницу, когда Лайонел на прощание закрыл дверь и прижал её сверху согнутым гвоздём. Значит, достаточно…
Джейн отыскала гвоздь и, не обращая внимания на боль в большом пальце, отогнула его вверх. Толкнула дверь ещё раз. Та открылась.
«Интересно, знает ли он про эту дверь? И если не знает, то не поймёт ли, что ею только что воспользовались? – подумала Джейн, осторожно закрывая дверь за собой. – Кстати, комнату я не закрыла, и если он обнаружит, что меня там нет…»
– Дорогой!
Голос тёти Лиз звучал приглушённо, но все же различимо.
– Дорогой, можно тебя на пару слов… мне доложили – у нас гость…
В голосе тёти была непривычная интонация. То есть непривычная по отношению к мужу, но вполне обычная в обращении со слугами и, конечно, с самой Джейн. Это была смесь сарказма и неудовольствия.
Опять раздался скрип ступеней. Он медленно затихал – дядя Генри спускался по лестнице.
«Теперь никто не помешает мне пройти к Лайонелу, – подумала Джейн, облизывая саднящий палец. – Однако что же это за странный визитёр? Может, мне пойти и узнать, кто он такой?»
