скачать книгу бесплатно
Тюремные условия Джейн одобрила: рундук, на котором можно спать, стул и лампа, а главное, нет соседей. Она сама бы обрадовалась, если бы жила заключённой на борту «Пасифика» в таких же условиях.
Сэнди читал при свете лампы какую-то книгу из своего саквояжа. В полутьме он выглядел обычным мальчишкой. Трудно было поверить, будто этот мальчишка смог добраться из Санкт-Петербурга на западный берег Финляндии, арендовать шхуну, купить лодку, потеряться на ней в море, да ещё угрожать пистолетом своим спасителям.
«На себя посмотри, – подумала Джейн. – Сама добралась из Йоркшира до западного берега Финляндии, и никто, кроме кота, не признал в тебе девчонку».
Ей захотелось узнать у Сэнди: может, их судьбы совсем похожи?
– Извините за вопрос, скажите, вы отправились в крепость Бомарзунд, потому что в гарнизоне находится ваш отец? – спросила Джейн.
Александр удивлённо взглянул на стюарда.
– Нет, – ответил он. – Мой отец погиб в войне на Кавказе.
Отвечал он по-английски, медленно и устало. Ведь сейчас ему не нужно было изображать взрослого волонтёра русской армии. Пусть и несостоявшегося волонтёра.
«Может, у него хотя бы есть мать?» – подумала Джейн, но не спросила, ожидая опять услышать грустный ответ. Вместо этого она тихо сказала:
– Война закончится, и вы непременно вернётесь в Россию.
Александр опять удивлённо взглянул на Джейн и улыбнулся ей. Потом, к её удивлению, пошарил в своём кармане.
– Извини меня, добрый английский мальчик, но у меня нет для тебя британских денег, а дать тебе русскую монету означало бы тебя обмануть. Наши прибрежные города хорошо укреплены, ваша эскадра не захватит ни один из них. Поэтому на нашем берегу тебе не бывать, а в Англии русский гривенник не нужен.
Сэнди опять говорил долго, подбирая английские слова, а иногда даже вставляя французские. Джейн поняла его не сразу, а когда поняла, то покраснела чуть ли не до слез.
На борту «Саут Пасифика» на неё кричали, угощали оплеухами, грозились поркой. Но деньги за улыбку и доброе слово ещё не предлагали.
– Добрый русский мальчик, – неожиданно для себя сказала она, стараясь говорить медленнее, чтобы Сэнди было проще понять чужой язык, – мне не нужны русские деньги, а тебе скоро понадобятся английские. Возьми, пожалуйста, в честь нашего знакомства.
С этими словами Джейн выхватила из кармана шиллинг, припасённый в кармане, положила рядом с лампой и быстро вышла.
«Пусть хоть ненадолго отвлечётся от своих грустных мыслей, – думала она, – ничто так не отвлекает, как непонятное происшествие. А ещё, наверное, у него дома слуги – рабы, и он не привык, что они могут улыбнуться или обидеться».
* * *
«Пока что на борту «Пасифика» я смогла подружиться лишь с тобой, Мистер Морган, – думала Джейн, засыпая и гладя кота. – Слушай, приятель, как думаешь, стоит мне вести дневник или нет? Я с собой нарочно захватила тетрадь и карандаш, но пока что не написала ни одной строчки. Нет, я не ленюсь, честное слово. Хочу писать честно, как было на самом деле. А вдруг какой-нибудь Микки стибрит и будет всем показывать? Нет уж. Ладно, на сегодня приключения вроде закончены. Пора спать. Мур-мур».
* * *
– ААААААААААААААААА!!!!!!!!
«Мне приснилось, что я попала в ад», – подумала Джейн. Секунду спустя она поняла, что ничего ей не приснилось и какие-то невидимые, но слышимые адские события происходят на самом деле.
Именно с ней не происходило ничего, она по-прежнему лежала в своём гамаке. Зато во всем остальном камбузе творилось что-то несусветное. Что-то падало, гремело, шипело, и все перекрывал нечленораздельный вопль ужаса.
«Пожар? Не виден огонь, не пахнет дымом. Пробоина? Не плещет вода. Русский ночной абордаж? Начали бы с верхней палубы».
Джейн перебрала в голове все возможные причины переполоха и не пришла к окончательному выводу. Вставать она не спешила: пусть разбираются коллеги по камбузу.
– АААААААА!!! На помощь! Уберите его!
– Тысяча русалок и один морской дьявол! – гаркнул кок, зажёгший лампу. – Что здесь происходит?
Хоть свет лампы был тусклый, Джейн сразу ответила на этот вопрос, да ещё и поняла причину инцидента. Проснувшись, она ощутила, что Мистер Морган не мурлычет на её груди. Зато он шипел и фыркал, сидя на поверженном Микки, и ожесточённо рвал его когтями. Вонючка закрывал лицо окровавленными руками и орал недорезанным поросёнком.
Со сноровкой, неожиданной для его лет и комплекции, кок схватил черпак, наполнил водой и выплеснул на кота и его жертву. Мистер Морган обиженно чихнул, зато Микки смог встать и законопатить себя в угол.
Кот спокойно умывался посреди камбуза. Микки дрожал в углу, готовый в любую минуту опять закрыть глаза руками. Джейн покачивалась в гамаке и тоже прикрывала руками лицо – нехорошо смеяться над чужой бедой, но сдержаться она не могла.
– Что здесь произошло? – кок видоизменил прежний вопрос.
– Мистер Эндрю, вы видите эту кружку, возле моего гамака? – спросила Джейн. – Пахнет уксусом. Как я понял, Микки зачем-то решил подойти ко мне с кружкой уксуса («На лицо вылить хотел, подлец, зачем ещё!»). Он не знал, что ночью я под защитой Мистера Моргана.
Пользуясь секундным замешательством кока, Джейн соскочила с гамака, шагнула к Микки, по дороге погладив все ещё шипевшего кота.
– Изви… Извините, я не знал, – пробормотал Вонючка.
– Зато теперь ты будешь знать, – почти ласково сказала Джейн. – Знай: если ты хоть раз косо на меня посмотришь и вспомнишь о каких-то пенни, даже вспомнишь, не скажешь вслух, я прикажу ему оторвать тебе нос. Веришь?!
– Не надо, сэр!
Микки не просто перепугался. Он был готов поверить, что по первому сигналу Джонни Задохлика из морских глубин выскочат акулы и морские черти, чтобы покарать обидчика своего таинственного властелина.
– Это хорошо, Микки. Предупреждения закончились, – сказала Джейн и вернулась к своему гамаку.
Если предупреждения для Микки закончились, то неприятности ещё нет. Кок подошёл к нему, схватил за ухо, вытянул на середину камбуза, быстро осмотрел и, не найдя смертельных ран, дал несколько крепких оплеух.
– Чтобы убрал все, и быстро! Начал с уксуса! И будь уверен: с котом ты сегодня познакомился, а завтра познакомишься с кошкой!
– Пожалейте его, мистер Эндрю, – зевая, сказала Джейн. Кок что-то буркнул насчёт непрошеных защитничков и отправился спать.
– Спасибо, сэр, – проныл Микки.
Джейн, только сейчас ощутившая, какой груз страха упал с души, уже спала. Как Мистер Морган, минут десять спустя, аккуратно вытянулся на её груди, она не заметила.
Глава 6, в которой происходит обмен трофеями, сервиз кают-компании опять несёт потери, капитан Тремэйн проявляет задатки детектива, мистер Вандерби оказывается гипнотизёром, а Джейн превосходит отца в безумстве
«Что-то этот день принесёт?» – подумала Джейн, просыпаясь. И скоро поняла, что день начался не так и плохо.
Ночное происшествие принесло немало пользы. Микки, памятуя об обещанной кошке, прибегнул к мелкому подхалимажу по адресу кока и Джейн. Он встал раньше всех и постарался сделать всю утреннюю камбузную работу. Несмотря на глубокие царапины на руках и щеках, Микки перебегал из угла в угол, от плиты к лохани, бегом выносил помойное ведро. Он очень боялся кошки.
Труды Микки позволили Джейн сделать то, чего ей не удавалось в предыдущие дни: бесцельно прогуляться по кораблю, выйти на верхнюю палубу, всмотреться в море. Картина стала заметно интереснее: море украсилось россыпью островов, тянувшихся к северу до линии горизонта.
Полюбовавшись ими, Джейн вернулась на камбуз, взяла ленч, предназначенный для Сэнди, и пошла навестить пленника. «Мастер Александр, вам повезло, что на корабле нет должности тюремщика и обслуживать вас – долг стюарда», – думала она. Её руки были заняты подносом, так что часовому-матросу пришлось открыть ей дверь. «Пожалуй, главное отличие тюрьмы от отеля в том, что прислуга входит без стука», – решила Джейн.
Русский пленник занимался тем же, что и вчера вечером, – читал книгу. Шиллинг лежал возле лампы, там, где его оставила Джейн.
– Ваш завтрак, сэр, – сказала она.
– Спасибо. – «Интересно, благодарит ли он за услуги своих holop?» – подумала Джейн. – Я не знал, что экстравагантность присуща не только высшим классам английского общества, – сказал Сэнди, показывая на шиллинг.
– Вы непременно вернётесь в Россию, – повторила Джейн вчерашние слова. Забрала поднос и ушла.
* * *
Ленч джентльменов был прерван новостью, похожей на вчерашнюю, только большего масштаба.
– Впереди по левому борту два корабля, – доложил вахтенный офицер, войдя в салон, – идут встречным курсом.
Когда офицеры, привлечённые новостью, собрались у фальшборта, уже стали ясны некоторые подробности. Один из кораблей – паровой корвет – шёл под британским флагом и тащил на буксире судно поменьше – парусную шхуну. Флага на ней не было.
– Кому-то удалось захватить лучший приз, чем наш, – заметил капитан Тремэйн.
– Не уверен, что ценность этого приза намного выше нашего вчерашнего трофея, – заметил майор Колверн. – Это местная рыбацкая шхуна, и её груз выловлен в местных водах.
Корабли сблизились, корвет поднял сигнал, предлагавший «Пасифику» остановиться, и сам лёг в дрейф, после чего спустил шлюпку. Минут через десять на борт «Пасифика» поднялись два офицера. Джейн расценила их появление как знак того, что надо принести два дополнительных столовых прибора.
Когда она появилась в салоне, беседа уже началась. К ней присоединился и мистер Вандерби. Накрыв стол, Джейн осталась у двери, время от времени отвлекаясь, чтобы положить на поднос грязную тарелку и вынести. Поэтому разговор, как и предыдущие, она слышала урывками.
– Джентльмены, – сказал полковник, – мы можем предложить вам виски и жаркое, а сами надеемся, что вы поделитесь новостями.
– Вам уже известно о взятии Бомарзунда? – спросил один из прибывших офицеров.
– Да, но мы не встречались с очевидцами.
– Тогда вам повезло. Я был одним из участников этого…
Офицер с корвета повертел в руках салфетку, пытаясь найти подходящее слово. Наконец, нашёл.
– Этого покамест самого крупного эпизода нашей Странной войны на Балтике.
Салон рассмеялся. Прибывшие с удивлением посмотрели на офицеров «Пасифика».
– Извините, джентльмены, – сказал майор, – просто мы только что получили очередное подтверждение того, что творческая мысль офицера Её Величества предсказуема и проявляется примерно одинаково во всех подразделениях. Мы сами пришли к выводу, что эту войну следует именовать Странной, и только что получили подтверждение от вас.
– Её также можно назвать Ленивой или Трусливой – русские боятся атаковать наши корабли, а мы – их крепости, но Странная – лучше всего, – заметил гость. – Впрочем, история с Бомарзундом стала исключением. Это единственный более или менее укреплённый русский островной форт на Балтике, не считая, естественно, Кронштадта. С островов русским отступать было некуда, поэтому им пришлось защищаться. Сэр Чарльз делал все, чтобы избежать потерь, он нарочно дождался французской эскадры и французского корпуса. После этого сама осада напоминала затянутый и занудный технический процесс. Наши корабли опытным путём, то есть получив пару русских ядер в борт, находили место, откуда мы могли расстреливать укрепления, не опасаясь малокалиберных русских пушек. Сровняв укрепление с песчаной почвой острова, мы переходили на новую позицию и опять открывали огонь. Выгодой этой тактики стало то, что под Бомарзундом мы потеряли лишь троих убитых да одиннадцать раненых и контуженых матросов и солдат. Правда, французы, у которых со времён Наполеона остался страх перед русской зимой, заподозрив, что мы затянем до декабря, ускорили осаду, высадились на берег, ударили в штыки и заняли часть укреплений. В конце концов русский гарнизон сдался, когда ему было уже не из чего стрелять, и, пожалуй, некому стрелять.
«Это не противоречит папиным словам о том, что такой противник не сдаётся, – подумала Джейн, следя за грязными тарелками. – Кстати, хорошо, что Сэнди так и не добрался до Бомарзунда, когда мы его осаждали».
– В остальном же, – продолжал офицер, – Странная война осталась Странной войной. Мы подходим к русским крепостям, посылаем несколько ядер, получаем несколько русских ядер в ответ и уплываем. Иногда мы посылаем на берег десантные партии, позволяя морской пехоте развлечься ружейной перестрелкой, пока не прибывают казаки и конная артиллерия. Кроме того, мы рыскаем по морю, захватывая русские суда, но никому из нас пока не удавалось захватить что-нибудь крупнее шхуны, что у нас на буксире.
– Ценный приз? – спросил капитан Тремэйн.
– Не больше, чем кролик, застреленный на Дартмурской пустоши. Это финская шхуна, нагруженная только что выловленной салакой. Кстати, мы будем очень вам признательны, если вы возьмёте этот приз себе. Учитывая водоизмещение нашего корабля, нас он немного замедляет, а вы, взяв его на буксир, почувствуете его не больше, чем перо, воткнутое в шляпу.
– Хорошо, – сказал капитан, – мы окажем вам эту любезность.
– Тогда заодно пришлём и его команду. Мы не стали оставлять на борту этой скорлупки призовую партию, а просто переправили на борт её экипаж, оставив одного малого, привязанным к штурвалу.
– Они сообщили вам какие-нибудь интересные сведения? – спросил капитан Тремэйн.
– Мы не смогли найти с ними общий язык. Два парня говорят по-фински и немного по-шведски; их отец также знает несколько немецких и русских слов. На эти четыре языка знатоков у нас не нашлось, поэтому заранее считайте их немыми.
– Нам не хватает сэра Фрэнсиса Летфорда, – заметил майор. – У этого джентльмена есть одно очень ценное свойство. В любом регионе, в который судьба забросила его больше чем на неделю, он учит хотя бы три десятка слов из туземного словаря. Если бы он сейчас был с нами, то мы, по крайней мере, имели бы представление о том, спорят наши финны о погоде на завтра или посылают нас ко всем финским чертям.
– Летфорд, Летфорд, в очередной раз слышу это имя, – заметил капитан Тремэйн. – Недавно его упомянул юнга-стюард, – капитан посмотрел на Джейн, напряжённо замершую у двери с наполненным подносом, – а давеча о нем спрашивал мистер Вандерби (Джейн еле удержала поднос). Я был бы не прочь познакомиться с этим джентльменом.
– Боюсь, вам придётся отложить знакомство, – заметил офицер с корвета. – Действительно, как мне сказали, подразделение этого джентльмена было направлено на Балтику, но в последний момент Адмиралтейство решило, что под Севастополем этот офицер принесёт больше пользы, и сейчас он в Крыму.
…У Джейн зазвенело в ушах, она ощутила свои руки не больше чем руки капитана Тремэйна или любого из джентльменов…
…Поэтому она почти не удивилась, и даже не испугалась, когда сквозь звон в ушах послышался совсем другой звон. А потом поняла, что поднос стал чрезвычайно лёгким и она уже держит его в одной руке, опущенным к полу. Стоит ли уточнять, что поднос стал пустым.
«Ведь это значит… А какая разница? Столько дней, столько стараний, столько увёрток, и все напрасно… Возвращаться в Англию юнгой Джонни и устраиваться на другой корабль? Я не выдержу…»
В глазах чуть-чуть посветлело, Джейн увидела мистера Вандерби и, что особенно важно, гримасу злобного разочарования на его лице. Счастливчик Джон понимал, что все смотрят на разбитую посуду, и мог не лицедействовать.
То, что планы врага рухнули тоже, придало Джейн силы.
«Ладно, обвыклась уже. Чего там, с Балтики в Портсмут, из Портсмута – в Крым. Выдержу».
И тут же поняла, что в самом ближайшем будущем предстоит выдерживать и выносить совсем другое.
– Это уж слишком! – рявкнул капитан Макноутон, подскакивая к Джейн. – Дрянной мальчишка, я отучу тебя раз и навсегда считать ворон, когда ты исполняешь свои обязанности.
– Простите, сэр, – пролепетала Джейн, так и не придумавшая, что полагается говорить в такой ситуации и не наступил ли момент для признания (но ощущавшая, что капитан сдерживается при джентльменах). – Простите, я был слишком…
Она не договорила, так как, во-первых, не знала, что сказать, а во-вторых, потому что подавила крик – капитан схватил её за ухо и дёрнул, не жалея руки.
– Ты немедленно уберёшь мусор, а потом узнаешь, что полагается сонным мальчишкам!
– Есть, сэр. Будьте добры, отпустите моё ухо, – сквозь слезы (не подумайте, не от грусти, а лишь от боли) сказала Джейн. Присела и начала подбирать осколки.
– Сэр, – донёсся до неё голос капитана Тремэйна, – можно я выскажу гипотезу, которая серьёзно скорректирует вашу последнюю фразу?
Джейн не поняла, что он имел в виду, да и не собиралась отвлекаться. В отличие от первой оплошки, осколков была гора. Собрать следовало все, причём руками.
Но тут её работа прекратилась. Подошедший капитан Тремэйн положил руку Джейн на плечо, заставил подняться и развернуться лицом ко всему салону.
– Джентльмены, перед тем, как объявить вывод, я бы хотел показать причину моих подозрений, чтобы мой рассказ был максимально наглядным. Не скрою, при первом знакомстве я лишь скользнул взглядом по нашему юнге-стюарду, подумав: «Симпатичен, как…», – капитан Тремэйн лукаво улыбнулся и промолчал. – Однако в дальнейшем два происшествия заставили меня откинуть это «как», хотя бы в порядке гипотезы, которой я сейчас с вами и поделюсь. Во-первых, герой моей гипотезы проявил пристрастие к посещению… умывальной комнаты для пассажиров первого класса.
– Такой наглости… – воскликнул капитан Макноутон.
– Простите, сэр, вы позволите продолжить? Спасибо, продолжаю. Так вот, подобно сэру Фрэнсису Летфорду, я люблю коллекционировать местные легенды. Одна из легенд «Саут Пасифика» – норов местного кота, который ни разу не позволил погладить себя мальчишке. Ни разу… до появления на корабле нашего героя. Это исключение настолько удивило всех, что дошло и до меня: я люблю прислушиваться к матросской болтовне.
«Эх, Мистер Морган, неужели ты меня выдашь?» – подумала Джейн.
– Эти два, весьма разных, события навели меня на одно подозрение, – продолжил капитан Тремэйн, – и я, пусть и не придя к окончательному выводу, весьма и весьма укрепился в своей уверенности. Вот мои доказательства. Голос нашего Джонни, который стал бы по праву украшением любого церковного хора, является всего лишь косвенной уликой. Кстати, я имел возможность перемолвиться с нашим юнгой парой слов и с удивлением обнаружил, что он может ответить шуткой на шутку по-французски. Само по себе и это тоже ничего не доказывает. Но обратите внимание на его фигуру, и особенно на его руки. Нет, конечно, не на мозоли, – уточнил он, – такие быстрые и жестокие мозоли естественны для любого мальчика из хорошего семейства, впервые в жизни взявшегося за физическую работу. Однако присмотритесь к форме рук. Нет, джентльмены, это не мальчишеские руки. Любезная мисс, предлагаю вам представиться. И, кстати, уточните, почему очередные потери, нанесённые нашему буфету, опять оказались связаны с морской пехотой, точнее, с одним из её офицеров.
