Феодал: Боярин. Усобица. Разбойник

скачать книгу бесплатно

Получив за помощь еще столько же серебра, Дмитрий выступил посредником при покупке двух лавок, конфискованных московским князем у убежавших сурожан. Сотский заработал на сделке прилично, а вот княжеская казна отдала лавки почти задаром. Ничего удивительного в этом нет, такое сплошь и рядом случается при слабом правителе, уж примеров-то Андрей может привести массу. В его время предприимчивые дельцы покупали у государства целые заводы по цене подержанного «москвича», а тут какие-то две паршивые лавки.

Иван Андреевич остался в Москве налаживать торговлю и обустраивать двор, а Андрей уже к вечеру с холопами выезжал из Москвы через Тимофеевы ворота, в спешке погоняя лошадей. Рядом скакал новый холоп. Дед парня был богатым землевладельцем, а внук уже вел нищенское существование. Земля без крестьян, обрабатывающих землю, ничего не стоила. А службу нести землевладелец обязан. Вот и продавали земельку за бесценок, чтобы поменьше ратников выставлять. Купцы московские, наоборот, стремились прикупить земельную собственность. Такое происходило на Руси сплошь и рядом. Тот же сотский сурожской сотни Дмитрий Ермолин не только торговец, а еще и крупный землевладелец. Имеет в собственности два села под Москвой с десятком тяготевших к ним деревенек. Братья Дмитрия тоже потихоньку превращаются в землевладельцев. Им проще, возвращаясь из Кафы или Таны, русские купцы завсегда привозят купленных на рынках рабов. Садят их на землю. Половина урожая идет им. Выгодно. Покупать просто деревеньку стоит пятнадцать рублей, а земельку с лесом прикупить – два рубля. Рабов у татар выкупить – десять-пятнадцать рублей будет стоить. Вроде бы то же самое получается, что купить землю уже заселенную. Но это не так. Покупая деревеньку, получаешь землю в собственность, но крестьяне, живущие на земле, – свободные арендаторы. Оброк платят по старине – десятую часть урожая. А рабы, посаженные на землю, – твоя собственность и отдают уже половину урожая! Вот что значит купеческая сметливость. Пускай рабы рано или поздно выкупятся, но лет пять-семь они будут отдавать ровно половину урожая. Потом, получив свободу, если не уйдут, то станут платить оброк, как все, по старине.

Кстати, холопа нового как раз присоветовал сотский. Парень продал последнюю землю сурожанину и теперь не знал, куда приткнуться. В монастырь уходить молодость не позволяла, ремесло не знает, умеет только саблей махать да на коне скакать. На три рубля, полученные за землю, парень сможет купить плохонького коня да саблю из мягкого железа. С таким оружием наняться на службу нереально, остается только один путь – в холопы. Соблазнился парень богатыми одеждами княжеских холопов и дорогим оружием, да и запродался Андрею. Такие вот дела, дед был боярином, а внук – холоп.

Глава 13. Набег на Литву

В Переяславле Андрея уже ждали. Боярин Маслов был страшно недоволен отлучкой друга. Костя уже успел нанять пару набоев и одну ладью успел даже купить. Глядя на размеры флота Андрея, Костя решил не скупиться и обзавестись собственным корабликом. Финансы позволяли. Еще вчера боярин был гол как сокол, а сегодня богат. Костя выгодно сбыл пленных татар орденским купцам. Доля Андрея от продажи пленных впечатляла. Даже за минусом вычетов за отошедшие к Андрею стада овец и пленных татар оставшаяся сумма внушительная.

Как повелось с первого дня знакомства, отметили встречу, распив небольшой бочонок сладкого вина. Костя притащил с собой настоящую амфору с красным вином, купленную им по случаю у тверских торговцев, возвращавшихся из Таны, но ограничились только тем, что вошло в маленький бочонок емкостью так литров на пятнадцать, который Костя и водрузил на стол.

Утром, погрузившись на ладьи, двинулись в верховья Оки. Недалеко от Коломны к друзьям присоединились корабли одного московского боярина, хорошего знакомого Кости. Боярин Маслов представил Андрея московскому городовому боярину как своего лучшего друга и веселого товарища по пирам. Впрочем, Андрея отрекомендовали таким же макаром. Москвич тут же вручил грамотки Косте, быстро ознакомившись с их содержанием, Маслов объявил, что планы меняются. Велено им (Интересно кем? – подумал Андрей.), прося у Бога милости, над литовскими людьми промышлять, сколько милосердный Бог помочи подаст. Но вместо набега на украины Смоленского княжества они двинутся в верховья Оки.

Сойдя на берег, Костя, как главный воевода, собрал совет, где продемонстрировал подробную карту местности с нанесенными на нее селами и деревнями, усадьбами бояр и князей. Да-да, князей. Княжат в этой области развелось словно блох, большинство было безудельных, владевших лишь мелкими частями княжеств либо долей в уделе. А то и вовсе делили эту долю на двоих, а то и на троих. Летом один владеет, осенью второй, зимой третий, и так по кругу. А что поделать? Княжества маленькие, а княжат наплодилось немерено.

По-военному четко боярин Маслов ставил задачу. Отряд делился на три части. На долю Андрея выпали село и три деревеньки в три-пять дворов, расположившиеся недалеко от боярской усадьбы. Разумеется, если повезет, то усадьбу местного боярина нужно захватить. Если не будет такой возможности, то угнать всех крестьян и вывезти все, что получится. Что нельзя увести с собой, то сжечь. Дома, хлеб, сено – все сжечь не жалея.

Резон в таком ведении войны был прямой, тем самым подрывалась экономическая основа вотчины боярина. Как понял Андрей из слов Кости, штурмовать усадьбу особого смысла не было, если только изгоном[84 - Изгоном – древнерусское название набега или нападения врасплох.] захватить, но это вряд ли возможно, не лопухи же там сидят, чай, заметят налетчиков, но попытаться все-таки стоит, авось да получится.

Костя сомневался в успехе, усадьба укреплена хорошо и воев там достаточно, но чем черт не шутит… И все же Маслов настоятельно советовал другу вовремя отойти, если местный боярин решит проявить геройство и дать знать остальным, и тогда уже совместными силами загнать героя обратно за стены усадьбы.

Андрей решил иначе. Первую деревеньку обложили со всех сторон и в сумерках захватили ее без труда. На все про все ушло минут тридцать. Согнав население в большой амбар и оставив стражу и команду по сбору трофеев, двинулись к следующей цели. Проводник уверенно вывел их к деревне. Сценарий захвата повторился с небольшим отличием. Нападение совершилось рано утром.

Главная ценность добычи в полоне. Изначально так и планировалось. Андрею же хотелось большего.

Ну, скажите, какая радость грабить крестьян? Разве деревянная посуда и вилы с лопатами достойная добыча для князя?

Все равно весь награбленный крестьянский скарб придется отдать тем же полоняникам, когда посадишь их на землю. Нет, у иного крестьянина найдется и медная, и даже оловянная посуда, и серебра на пару рублей сыщется в загашнике, но что это меняет?

Староста деревеньки был по-доброму допрошен на предмет численности воев у боярина и расположения построек в усадьбе. Крестьянам пообещали оставить все их имущество, но место жительство им придется поменять, это даже не вопрос. Староста деловито уточнил свой статус у нового хозяина, заодно выторговав себе право оставаться старостой и личную свободу своей семьи. Андрей пообещал прохиндею все, что он просил, даже пообещал отпустить собрать клепцы[85 - Клепец – сеть, западня, капкан, которым ловят зайцев и лисиц.], расставленные на зайцев, и хитрец запел соловьем.

Лука Фомич внимательно прислушивался к говору мужика, потом резко спросил:

– Небось с Устюга родом?

– Нет, еще далече. Прельстился я льготами московского князя, ушли мы всем миром к нему, а лонись[86 - Лони, лонись, лонской, лонишний – прошлого года.] набежала Литва, забрала в полон. Вот теперича тут обитаем, – словоохотливо сообщил крестьянин историю своего появления на местной земле.

Андрей решил захватить усадьбу хитростью. В усадьбе, по словам крестьянина, сейчас находился сам боярин с двумя взрослыми сыновьями. Под рукой у него четыре дюжины воев. Да еще с десятка полтора челядников наберется, которые при нужде могут взяться за оружие. Самое интересное сельский староста выдал напоследок. К пану прибыл на прошлой неделе гость из ляхов с отрядом воев. Велик ли отрядец, староста не знал, потому что сам не видел, а люди сказывали, что немаленький. Андрей решил считать численность отряда – копий в тридцать. С меньшим числом путешествовать в этих краях опасно. По зрелом размышлении появление дополнительного воинского отряда Андрею было на руку. Пан при такой силе осмелеет наверняка. У Андрея же под рукой чуть меньше пяти десятков. Зато все на конях. Тут взгляд боярина остановился на татарах, и Андрея осенило – татары!

План нападения появился быстро. Татары здесь частые гости, местные бояре привыкли встречать нежданных гостей с распростертыми руками, то есть саблей по загривку. Значит, если уланы Кулчука устроят шухер в деревеньке, то в усадьбе это увидят и услышат. Деревенька вся на виду, со стены усадьбы она должна хорошо просматриваться. Понятно, что хозяин на такой беспредел отреагирует должным образом, отправив воинов разобраться с налетчиками. Наверное. А уж Кулчук уведет преследователей к засаде. Главное, лишь бы погода не подвела. Дождик может спутать все планы, небо затянуто плотными тучами, того и гляди начнется ливень, но тут уж ничего не поделать, авось повезет, и дождя не будет.

Все прошло как по маслу. Татары от души повеселились, устроили большой переполох в деревеньке, ворвавшись в нее с гиканьем, свистом, и давай ловить местных пейзан. Андрей в бинокль наблюдал, как огородами утек пацаненок на лошадке в сторону усадьбы. Вскоре тяжелые ворота усадьбы широко отворились и выпустили пять десятков всадников. Андрей рассмотрел в бинокль, что все всадники отлично вооружены – пластинчатые брони у половины, остальные в кольчугах.

Уланы Кулчука заметили скакавший к деревне вооруженный отряд литовцев и стали имитировать панику. Они покидали на заводных коней самых молодых крестьянок и, прихватив самое ценное из пожитков крестьян, намылились удирать. Конный отряд преследовал разбойников до самого леса. Татары скрылись в чаще, уходя в глубь леса по неширокой просеке. После минутного замешательства предводитель литвинов дал команду продолжать преследование. Литовские вои двигались с осторожностью. Прикрывались круглыми щитами и внимательно всматривались в чащу.

Лука Фомич расставил отроков таким образом, чтобы можно было стрелять со всех сторон. Стрельцы, прячась в чаще леса, уже расчехлили тохтуи, защищавшие от сырости полные стрел колчаны, и, откинув крышки тулов, приготовили каленые стрелы. Новгородцы, более привычные к арбалетам, изготовили к бою свои самострелы.

Из чащи раздался веселый разбойничий свист. Литвины отреагировали на опасность, мгновенно развернувшись к источнику звука. Дружный залп из самострелов с противоположной стороны просеки вынес из седел больше половины всадников. Двое литвинов быстро спешились и, пользуясь суматохой, бегом рванули в лесную чащу, на ходу зарубив взводившего самострел ратника. Прохор наперегонки с рыжебородым Митяем бросились за ними вдогонку.

Несколько всадников пришпорили коней и резво поскакали вперед, по просеке пытаясь уйти из-под обстрела, но стальной трос, предусмотрительно натянутый поперек просеки, не дал им такой возможности.

Андрей всадил тяжелый арбалетный болт прямо в лицо всадника, пытавшегося справиться со своей взбесившейся кобылой. Еще один всадник вылетел из седла, когда его лошадь стала уросить, резко встав на дыбы. Это спасло его от немедленной смерти. Арбалетный болт полностью вошел в шею взбесившейся лошади. Скакун рухнул как подкошенный и придавил своей тушей упавшего на землю всадника.

Андрей, прорываясь сквозь заросли невысокого кустарника, уже выбегал из чащи на просеку. Мощным ударом шестопера добил литвина, пытавшегося вытащить придавленную конем ногу. В отчаянии воин прикрыл голову рукой, словно она могла остановить приближавшуюся смерть. Стальная палица с противным хрустом переломила руку, словно сухую ветку, неумолимо опускаясь на медную шапку кричавшего от ужаса безбородого мужика. Если вы никогда не видели, что делает железная палица, опустившаяся на голову врага, то вам лучше и не пытаться представить это. Зрелище не для слабонервных радетелей за права человека. Андрей каленым железом выжег в себе все моральные ценности свободного мира, иначе в этом простом мире не выжить. Убей, или убьют тебя. Других вариантов нет. А если пришло твое время умирать – умри, сражаясь до последней капли крови. Слабых духом убивают, не задумываясь, или превращают в рабов, что для настоящего воина равносильно смерти.

Остальные литвины не подавали признаков жизни, то ли шею сломали при падении, то ли были без сознания. Вернувшиеся татары сноровисто вязали пленных, лишь раз взмахнув ножом, добивая литвина со сломанной ногой. Открытый перелом чреват серьезными последствиями и брать в полон такого раненого неразумно.

От Луки прискакал вестник: там тоже все закончилось. Прохор с Митяем вернулись из леса. Митяй с разбитой в кровь рожей, зло ругаясь, тащил на себе трофейный доспех, оружие и одежду беглецов. А злой как собака Прохор, под левым глазом которого наливался здоровенный синяк, пинками гнал впереди себя голого пленного литвина.

Потерял Лука Фомич в короткой стычке трех человек. Трое против пятидесяти. Можно сказать, что им несказанно повезло. Самострелы не подвели. Против короткого арбалетного болта никакой доспех не устоит. Сила удара болта такова, что всадника выкидывало из седла, как пушинку.

Выскочившие из чащи дружинные напали на оставшихся в живых воев, но как-то неудачно. В первые же секунды боя литвины умудрились положить троих, причем сразу насмерть, Первуша, пятнадцатилетний паренек, погиб сразу же, как выскочил, опережая более опытных воинов, из чащи на дорогу. Топорик литвина, склонившегося с коня для удара, скользнул по остроконечному колпаку, защищавшему голову вихрастого парня, и опустился на левое плечо, начисто отсекая руку вместе с предплечьем. Парень все же успел довершить свой удар, сабля секанула по чешуйкам бармицы мисюрки, и отсеченная голова литвина отлетела под копыта лошади его товарища. Комонек взбрыкнул и взвился на дыбы, ударив копытом по лицу так некстати подвернувшегося ушкуйника, из тех, кто пришел с Лукой из Новгорода. Третий погибший – пятнадцатилетний пацан, родом из Васькино, неловко споткнулся о щит Первуши и упал со всего маху на землю, широко раскинув руки, и был пришпилен вражеским копьем, словно жук.

Больше натворить бед литвины не успели. Одного всадника спешил Лука Фомич, метнув в него свой шестопер, второго сбросил с коня Гришаня-стрелец, парень умудрился пустить стрелу по медной шапке литвина. От удара тупой стрелы всадник потерял сознание и кулем свалился на влажную землю. Кузьма же просто скривил зверскую рожу, поигрывая коротким мечом, и литвин в стальной кирасе послушно спешился, бросив саблю на землю. Остальные незадачливые вояки также предпочли сдаться окружившим их ратниками со взведенными самострелами наизготовку во главе с урманом Данилой, который коротким жестом показал врагам, что их ожидает в случае неповиновения.

Быстрый допрос пленных показал, что в барской усадьбе остались еще три десятка человек. Погоню за татарами возглавлял старший сын хозяина усадьбы, теперь уже мертвый. Гость боярина также принял участие в погоне вместе со всеми своими людьми. На свою беду. Теперь лежит вон в кустах бездыханно, мертвее не бывает.

Андрей понял одно: плохие парни планировали набег на украинные резанские земли. Куда именно собирались набежать, холопы не знали. Обычно под Тулой озоровали, татар щипали в Диком Поле или вниз по Оке ходили.