Форпост-9

Алек Скуратов

Форпост-9

"Контакт. Противник не опознан. Оборона сломлена. Если кто-то слышит – спасайтесь."

– Из передачи с Форпоста-9

Я сделал, что должен

Форпост-9 (кодовое название оборонительного пункта и вместе с тем скалистого спутника, на котором он расположен) дрейфовал в тени газового гиганта, как гниющий зуб на краю рта человечества.

Сержант Северьян Рогов потерял счёт времени: в замкнутом пространстве, в одиночестве, без каких-либо ориентиров, оно превратилось в вязкую еле тянущуюся консистенцию, которая втягивала в себя и его тело, и его мысли.

Кабина связи освещалась только аварийным фонарём: желтоватое, дрожащее пятно света, в котором всё казалось зыбким, как в мутной воде. На коленях у него лежал старый шлем – с вмятинами, с выцветшей маркировкой. На передней кромке кто-то когда-то нацарапал гвоздём: «Север. Не отступать».

Рогов вытер губы тыльной стороной ладони. Горели – обветренные, потрескавшиеся. На стене у дисплея снова вспыхнуло "сбой сигнала". Он не удивился. Он уже знал: внутренние каналы станции умерли, как и всё остальное. Только старая антенна на внешнем узле ещё дышала. Слабее с каждым часом.

Где-то в нижних отсеках снова зашуршало. Он не поворачивался. Шум здесь стал частью пейзажа – как дрожь корпуса, как потрескивание замёрзших труб.

Только эти звуки… они были другими.

Они не шагали. Не ползли. Не рычали.

Они были. Просто были.

Рогов встал медленно, будто в замедленной записи. Подошёл к двери, нащупал в темноте рычаг аварийного открытия и потянул. Что-то внутри двери лязгнуло – заело. Он ударил по двери ногой – скрип, лязг, и наконец металлический скрежет позволил ему оказаться в коридоре.

Тишина снова опустилась. Тишина, в которой можно было услышать собственное сердце. И кое-что ещё.

Шорох. За дверью. Прямо перед ним.

Рогов не отпрянул. Он просто закрыл глаза.

– Я не знаю, где вы.

– Я не знаю, что вы.

– И мне всё равно.

Он разжал пальцы. В ладони – фотоснимок. Старая, потёртая плёнка. Девочка лет десяти, в космо-шлеме на три размера больше головы, смешно улыбается. За ней – Рогов. Молодой. Подтянутый. Жизнерадостный.

– Я сделаю, что должен.

Он аккуратно положил снимок в нагрудный карман и медленно пошёл к своей цели.

В шлюзе к внешнему узлу было холодно. Даже в боевом скафандре он чувствовал, как пальцы немеют. За толстым стеклом на полу – тёмные пятна. Они двигались, когда никто на них не смотрел.

Рогов проверил оружие. Два заряда. Старый «Вихрь-23», с полурасплавленным блоком.

Он вышел из шлюза.

Проход к антенне лежал через мост. Узкий, открытый, покрытый инеем.

Он шёл медленно. Под ногами что-то хрустело. Не лед. Хитин.

Кто-то полз по корпусу снизу. Кто-то тянулся к нему, касаясь металла с обратной стороны, где был вакуум.

На антенне замёрзший терминал. Он разбил предохранительную панель прикладом. Вбил код. Один, второй, третий. Сигнал – ушёл.

В этот момент он услышал…

Не язык. Не речь. Не звук даже. Просто присутствие.

Он не знал, откуда.

Не из-за спины. Не спереди. Внутри.

Он повернулся.

Они были там. Без формы. Без тела. Как дым во тьме.

Они не нападали. Просто ждали. Смотрели – если вообще могли смотреть.

– Я сделал, что должен, – подумал Рогов. – А теперь… ваша очередь.

Они здесь

Свет здесь был другой. Жёсткий, белый, режущий – как в операционной. Мониторы мигали на всех стенах, голос командной системы выкрикивал статусы, а люди двигались – быстро, точно, без лишних слов.

Форпост-9 гудел, как встревоженный улей.

Сержант Рогов шагал по главному коридору, прокладывая себе путь сквозь поток солдат, техников, связистов.

Никто не останавливался. Никто не спрашивал, что делать – все уже знали.

– Зарядка завершена, третий модуль на платформу!

– ПВО включено. Щиты пока слабые, но держат!

– Угроза – с вектора D-9!

Грохот за стеной. Лёгкий толчок в пол. Все рефлекторно пригнулись, но через секунду выпрямились – это была просто турель, сработавшая на автомате.

Комната тактической координации – стеклянная, круглая, как капля воды в невесомости.

Внутри – майор Хасан, нервно теребящий край бронепластинчатой перчатки.

– Север, здесь?

«Север» – позывной Рогова. Ему он не нравился. Его придумал прапорщик Армант, старый дурак, когда увидел, как Рогов однажды вышел из кабины после неудачного выброса с планетарного десантника – в инее, окровавленный, но на ногах.

– Здесь, товарищ майор.

– Хорошо. Периметр "Север-1". У тебя двенадцать минут.

– Уточнение по врагу? – спросил Рогов.

Хасан посмотрел на него долгим взглядом.

– Ни одного сканера не осталось. Ни визуала, ни биологического захвата.

– Тогда как вы…

– Мы слышим, Рогов. Мы слышим, как умирают другие посты.

В зале стало тише. Даже сирены звучали дальше.

Рогов взял планшет с тактической картой.

Сектор D уже горел красным.

Флот ближнего базирования – связь потеряна, нет данных.

Командование – связь потеряна.

– Значит, мы – последняя оплот? – хрипло спросил он.

– Скорее последняя могила, – ответил кто-то за его спиной. Кто – Рогов не посмотрел.

На экране коротко вспыхнул значок:

ВНИМАНИЕ. ДЕСАНТ. ПОВЕРХНОСТНОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ. НЕИЗВЕСТНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ.

Рогов нажал на кнопку общей связи своего коммутатора:

– Пятый взвод. Ко мне. Полный боекомплект. Периметр "Север-1". Без суеты. Без героизма.

– И без вопросов.

На другом конце канала – короткое молчание. Потом – щелчки подтверждения. Один за другим.

Всё.

Они здесь.

Не отступать

Они были готовы.

Но не к этому.

Сектор "Север-1" гудел от стрельбы. Взрывы трясли пол, потолок, стены – всё одновременно. В коридорах мелькали силуэты, сливаясь со вспышками.

Термозаряды выжигали воздух. Турели стреляли в пустоту.

А враг…

Враг не шёл. Он просачивался.

– Контакт на пятом! Контакт! – в голосе рядового Крейна паника.

– Не вижу цели! Повторяю – не вижу, но они… они здесь!

Рогов с силой вдавил спусковой крючок штурмовки.

– Удерживать! – закричал он в комм. – Огонь по движению! Засечки, шум, тень – всё, что угодно!

Они открыли огонь. Всей группой.

Снаряды прошивали тьму коридора, плазма вспыхивала, но всё это – словно в воду.

Там ничего не было. Или оно не хотело, чтобы его видели.

Потом тьма начала двигаться.

Не вперёд. Внутрь. В людей.

– Крейн? Крейн, отчёт!

– Он… кричал… – голос девушки из соседнего сектора. – А потом он просто… исчез. Без вспышки. Без крика. Только шлем остался. Шлем… и кровь.

Рогов бросился в соседний шлюз. Пятно на полу было ещё тёплым. И пустым.Ни тела. Ни следов. Только

вмятина в воздухе, как будто пространство немного… смялось.

Что-то пролетело мимо уха. Ни звука, ни тени. Только ощущение, что что-то там было.

И ещё одно.

И ещё.

Они не сражались. Они играли.

– Переход на ручной режим! – выкрикнул Рогов, стараясь перекричать собственный пульс. – Не разделяться! Двигаться парами!

– Вижу вспышку на уровне девятого! Кто там?

Молчание.

Потом треск. Как бы голос. Но слишком высокий.

Или слишком низкий.

Словно кто-то пытался имитировать речь – но не понимал, как она работает.

– …ерьян…

Имя. Его имя.

Он выдохнул.

– Сгруппироваться. Отход в точку "Рубеж-2". Оставляем всё лишнее. Нам не победить их в лоб.

– А в чём они вообще? – выкрикнула Каро, сапёр. – У них даже формы нет!

– Тем более.

Они отступали. Метр за метром.

В коридорах исчезали голоса.

Сначала один. Потом другой.

Пятый взвод таял, как снег на раскалённой плите.

Через двенадцать минут в строю остались только четверо. Через пятнадцать – двое. Через восемнадцать – один.

Северьян Рогов.

Север.

Не отступать.

Только она казалась теперь живой

– …пятый сектор… всё… сожжено… они… не… не трогайте… они внутри… внутри нас…

Общий канал связи бредил.

Голоса сменялись хрипами, команды – мольбами. Кто-то кричал молитвы, кто-то звал мать, кто-то просто рыдал в микрофон, пока на том конце не оставалось только щелчков.Щелчки. И тишина.

Рогов бежал. Его броня – исцарапанная, подгоревшая – гремела на поворотах. Визоры выключены, тактические линзы испорчены. Он стрелял на звук, на движение, на интуицию.

Пятый взвод был мёртв. Он знал это. Он слышал крики всех троих, оставшихся после «Рубежа-2».

Каро – просто пропала.

Власов – выстрелил себе в голову, прежде чем "оно" коснулось его.

А Ларс…

Он не хотел думать о Ларсе. О том, что он увидел, когда обернулся на крик.

Точка маршрута – внешняя антенна связи. Последняя. Вся сеть станции почти уничтожена, модули связи или сожжены, или стали ловушками.Но антенна на внешнем узле – старая, автономная, защищённая… если повезёт.

В наушнике – вздох. Потом голос.

– Пятый… кто-нибудь… жив?

Это была капитан Дрей. Голос почти сорванный, обожжённый криками и болью.

– Рогов, – прохрипел он. – Один.

– Вижу твоё положение. Ты ближе всех к внешней антенне.

– Вокруг всё мёртво. Нам не продержаться. Ты… ты должен запустить сигнал. Должен, Рогов.

Он знал. Она знала. Все, кто остался, знали.

– Вас понял, капитан.

– … Сержант. Северьян…

– Да?

– Спасибо, что остался на линии.

В этот момент за углом хрустнуло. Как стекло под подошвой. Как кости.

Он сорвался с места.

Путь к внешнему шлюзу был кошмаром:

Сквозь коридоры, где в воздухе висели теневые пятна, вибрирующие, словно не могли решить – быть ли им твёрдыми или нет.

Мимо техники, которая больше не слушалась людей, будто что-то другое вмешалось в её логику.

Через помещение, где на потолке кто-то написал кровью: "Они видят сквозь нас".

В шлюз он ворвался, почти сломав себе плечо.

За гермодверью – тишина космоса.

Только она казалась теперь живой.

Конец? Начало?

Шаг. Второй.

Пыль. Иней.

Гравитация слабая, едва уловимая.

Северьян Рогов шёл по платформе внешнего узла, как мертвец по собственной могиле.

Под ногами – металл, покрытый инеем.

Внизу – чёрная пасть ущелья.

Впереди – антенна. Громоздкая, старая, почти музейная. В своё время её называли "Бабкой", потому что она всегда «жила дольше всех».

Вот и теперь – всё сгорело, а она всё ещё стояла.

Панель была запитана. Чудо. Или насмешка.

Рогов упал на колено, подключился к интерфейсу. Перчатки дрожали. Сердце било в висках.

– Идёт кодировка…

– Связь… пошла…

Он нажал кнопку. Голос его был хриплым, сорванным:

– Пост девятый… говорит сержант Рогов.

– Контакт с враждебной силой. Противник… неидентифицируемый. Повторяю: НЕИДЕНТИФИЦИРУЕМЫЙ.

– Флот уничтожен. Внутренние силы… подавлены.

– Не приближаться. Повторяю: НЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ.

– Передаю координаты, логи, обрывки тактильных и биосканов. Возможно… хоть что-то поможет.

Он замолчал. Смотрел на антенну. Она работала. Сигнал ушёл. Где-то, возможно, его услышат. Кто-то, возможно, успеет.

Он опустил голову. Теперь можно…

– Северьян…

Голос. Тот же самый. Из коридоров. Но сейчас – ближе. Он обернулся.

Пространство позади него двигалось. Как будто воздух разворачивался в другую сторону. Как будто мир решил согнуться в одну точку.

И там – нечто. Оно не имело формы. Но оно смотрело. Оно помнило его имя. И оно пришло за ним.

Рогов поднялся. Медленно снял шлем. Вдохнул.

– Сигнал передан. Значит, я сделал своё.

Он шагнул навстречу.

Конец?

Или – начало?

Тишина и непонимание

Прошли дни. Или часы. Или вечность.

Всё было тихо.

После передачи сигнала враг не пришёл.

Не убил. Не ответил. Не коснулся. Просто… ушёл.

Может, они никогда и не были здесь? Может, всё это – остатки сна, сожжённого нейропластом и истерзанных сенсорами?

Он сидел в аварийном модуле, в секции под внешним узлом.

Воздух – на грани. Еда – закончилась двое суток назад.

Вода – капала со стен. Гадко пахнущая, но всё ещё вода.

Температура падала.

Микротрещины в корпусе дышали морозом.

Термобельё прилипало к коже. Мышцы дрожали. Сон превращался в обморок.

Он записывал что-то в бортовой журнал. Мелкими словами, обрывками фраз:

– Враг не идентифицирован.

– Нападение без коммуникации.

– Пятый взвод мёртв.

– Сигнал ушёл.

– Я не знаю, почему я жив.

– Они смотрели. И ушли.

Последняя запись:

– "Мне холодно. Кажется, я всё ещё слышу пульс станции. Но, может быть, это только лишь моё сердце".

Он лёг на бок.

Смотрел на световой индикатор, мигающий в темноте. Он мигал реже. Как будто тоже замерзал.