скачать книгу бесплатно
Сердце девушки застучало как сумасшедшее. Она стояла, не решаясь приблизиться к машине.
Подошёл Баюн, протянул гитару.
– Ты ведь так и не сыграла за всё это время, ? сказал он. ? Давай, хотя бы перед отъездом что-нибудь сбацай.
Дарина устроилась на поваленном старом трухлявом столбе, провела пальцами по струнам хорошо сохранившейся в этих условиях гитары, чуть настроила, замерла на несколько секунд и заиграла испанскую мелодию ? волнующую, зовущую в эпоху шпаг и дуэлей, плащей и кинжалов, благородных кабальеро и страстных, очаровательных сеньорит…
Последние аккорды стихли. Она сидела, замерев, будто пытаясь расслышать только что звучавшую композицию.
Алексей и Баюн с чувством и признательностью несколько раз хлопнули в ладоши.
– Класс! Молодец, Кармен. Слушал бы и слушал, ? воодушевлённо произнёс Алексей.
Дарина благодарно улыбнулась. Отложила гитару, поднялась, повесила вновь винтовку на плечо, посерьёзнела.
К ней приблизился инструктор.
– Я уже говорил, ты будешь вторым номером снайперу в группе Обормота.
Девушка кивнула.
Баюн легко пожал ей руку, задержал в своей жёсткой крепкой ладони, проникновенно глянул и сказал тихо:
– Меня Денис зовут. Не вздумай умирать. Слышишь? После войны я найду тебя.
Она опять кивнула, поправила ремень СВД на узком плече, укрытым лохматым камуфляжем, и решительно пошла к автомобилю.
Глава II
Диего
«11. днём и ночью ходят они кругом по стенам его;
злодеяния и бедствие посреди его;
12. посреди его пагуба; обман и коварство не
сходят с улиц его…»
Псалтирь 54:11,12
Мимо прошел паренёк с зелёной эмалированной кастрюлей на голове. Импровизированная каска крепилась ремешком, протянутым от ручек к подбородку. Лицо закрыто балаклавой, глаза в вырезах материи серьезные. В другое время Радим отпустил бы шутку, но сегодня настроение у всех паршивее некуда.
– Чувак с дуршлагом вместо шлема смотрелся круче, ? сказал Андрей, пританцовывая от холода.
Не такой уж сильный мороз, но если долго стоять на одном месте, пальцы ног деревенеют. Ночью будет еще хуже.
– Видать, не хватало денег, стащил у мамки на кухне, что подошло по размеру, ? продолжил он. ? Голову надо прятать, «Беркут» трощит черепа, как орешки.
– А твой дуршлаг где? По дороге потерял? ? спросил паренёк, на голове которого сидела оранжевая строительная каска с наклеечкой «Зека ? на нары». Кажется, его звали Сергей, или как-то иначе. Радим забыл его имя, как только услышал.
Все они собрались погреть замерзшие пальцы над костром в бочке, разговорились и познакомились.
– У меня шапка мягкая. А ноги быстрые, если будут атаковать, успею смыться, ? сказал Андрей.
– Такой здоровый! Мог бы и врукопашную схватиться.
– Вояка из него неважный. Он на последней рыбалке всю рыбу, которую мы поймали, отпустил в речку, ? ответил Радим за друга. ? С детства защитник жуков и всякой ползающей дряни.
– Да ладно, несколько штук на волю вышвырнул только. А вообще я здесь не для того чтобы палкой махать. Так, ради массовости стою. Чем больше людей, тем лучше. Власти должны понять, мы не шутим, нас всех ? сотни тысяч ? нельзя ни посадить, ни перестрелять, мы не скот.
– Это да.
– А тебе, студент, чего дома не сидится? ? спросил Радим парня в оранжевой каске.
Тот наклонил голову и задумался. В стеклышках очков отразилось два жерла бочки полыхающей пламенем.
– Тридцатого ноября с девушкой гулял по Крещатику, даже не думал митинговать с теми ребятами. По голове от «беркутовцев» и я, и она получили. Ни за что. А еще мой знакомый был на Банковой, когда начался разгон. Он шёл туда просто посмотреть, взял с собой только аптечку. Пытался первую помощь оказывать. Так его «беркутовцы» повалили и начали избивать ? по спине кийком и специально ? в пах. У него по всему телу гематомы и травма черепа. Даже в России так не лютуют. С этим надо что-то делать.
Седой мужичок с аккуратно подстриженной бородкой укоризненно покачал головой. Одет он был презабавно: побитая молью ушанка и старая курточка, поверх повязан красный плед на манер средневекового плаща. Говорили, что он то ли профессор, то ли академик.
– У одного моего хорошего друга, одноклассника, бизнес забрали, ? сказал он. ? Деревообрабатывающий. Понимаете, человек сам все с нуля поднимал. Ну и развил до большого предприятия. Пришли мордовороты, сами знаете чьи, и сказали: мы тебе даём столько-то, а именно не больше тридцати процентов стоимости, подписывай бумаги купли-продажи. Не подпишешь ? знаем, где твоя семья и всё такое. Ну и продал, а что делать?
– Я такие истории от знакомых постоянно слышу, ? сказал Андрей. ? И даже хуже. Вчера закон об ужесточении приняли. Это значит, что теперь всё, что бы ни делала семейка зека, будет защищено законом. Любой беспредел. А народу даже пикнуть нельзя.
– Ребятки, привет! Кофеёк будете? ? девичий голосок ворвался в мрачные разговоры как пестрая канарейка в стаю ворон.
Еще одно знакомое лицо. Девушка лет двадцати, с большой сумкой, по виду слишком массивной для её хрупкой фигурки. Но при этом на каблучках, волосы распущены, накрашенные губы улыбаются. Все знали, что зовут её Наташа и живет она на Воскресенке. Каждый день далеко идёт пешком по гололёду, потому что ближайшие к центру станции метро закрыты, и приносит купленные за свои деньги продукты.
Наташа наливает кофе из большого термоса, распутывает замотанную в полотенце коробку и протягивает. Каждый берёт по сдобной булочке, ещё теплой.
– Красивая, ? сказал Андрей, когда девчонка запаковала термос и продолжила обход майдана.
Радим рассеянно пожал плечами. В сравнении с девушкой, которую любил он, все остальные казались обычными. Он сам протестовал отчасти из-за неё.
Летом страну будоражили новости об Ирине Крашковой, изнасилованной двумя милиционерами. Ей проломили череп в трёх местах, порвали рот, матку, да ещё насыпали туда песка. Оставили в посадке, решили, что мёртвая, потом вернулись проверить и добить. Но не нашли ? девушка отползла и затаилась в тени. Сперва насильников хотели отмазать. Один был лейтенантом, племянником прокурора, другой ? старшим лейтенантом. Но сотни жителей Врадиевки два дня бунтовали, осаждали райотдел милиции, и властям пришлось уступить.
Не раз Радим с содроганием размышлял, а что если бы на месте той женщины оказалась его невеста? Как страшно жить в государстве, где милиционер вместо того чтобы защищать, выходит насиловать и убивать! Когда узнал, насколько зверски разогнали студентиков на площади Независимости, сразу вспомнил тот случай с Ириной. Правоохранительные органы снова карали по своему произволу, не считаясь с законом.
Правда, в последнее время в протестах на первое место вышли не острые социальные вопросы, а националистические, люди стали вести себя агрессивнее, со сцены полился яростный клич, что во всех проблемах виноваты жиды и москали. Будто людское море взволновалось и на поверхность всплыло то, что обычно прячется на дне.
Сторонники радикальных партий уверенно включились в работу, закрутив маховик протестов активнее. Радим пока еще не понял, как к этому относиться, хорошо это или плохо. С одной стороны, без фанатичного упорства националистов попытка добиться от власти уступок давно бы выдохлась, а с другой ? западенцы явно перегибали палку.
Вместе с тем не покидали мысли о Дарине. Он часто звонил ей, общался по скайпу, показывал через камеру, что и как происходит, звал в Киев. А она находила какие-то причины, чтобы в очередной раз отказаться, а потом и вовсе заболела мама, оставить её никак не получится. Такая пассивность девушки его возмущала ? как можно думать о какой-то бытовухе, когда решается судьба страны!
Вдали постепенно нарастал шум, по толпе пошло волнение, вновь запылали покрышки, повалил чёрный дым, поднялся гомон, а потом и гвалт.
Пацаны, с лицами, спрятанными под балаклавами, что есть мочи опять начали лупить колотушками по днищам перевёрнутых железных бочек.
Чуть в стороне большая группа будто зомбированного молодняка прыгала на месте, выкрикивая: «Кто не скачет ? тот москаль! Кто не скачет ? тот москаль! Кто не скачет ? тот москаль!»
Откуда-то доносилось нестройное исполнение гимна Украины.
Время от времени общий гвалт перекрывал чей-то истеричный ор:
«Слава Украине!!!»
Другие не менее истерично орали:
«Героям слава!!!»
Протискиваясь через толпу, прошёл мимо какой-то парень и сказал, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Там с «беркутовцами» опять началось…
– Ну, що, Радим, пiдемо подивимося, цiкаво ж.[1 - Ну что, Радим, пойдём, посмотрим, интересно же.]
– Що ти, не бачив, як б'ються? Або по головi отримати хочеш кийком? Пiдеш туди, то й мiзки вилетiти можуть,[2 - Что ты, не видел, как дерутся? Или по голове получить хочешь дубинкой? Пойдёшь туда, то и мозги вылететь могут.] ? предостерегающе ответил Радим товарищу.
– Та пiдемо, подивимося, що ти злякався, чи що?[3 - Да пойдём, посмотрим, что ты испугался, что ли?] ? не унимался Андрей.
– Гаразд, пiдемо.[4 - Ладно, пойдём.]
Они долго пробирались через толпу, пока не оказались рядом с почти средневековым сражением ? строй на строй.
«Беркутовцы» в одинаковой форме и снаряжении, с серыми щитами.
Протестующие ? кто в чём и абы с чем: в строительных и взятых неведомо откуда армейских касках, у некоторых поверх одежды какая-то маловразумительная защита из эмалированных мисок в качестве наплечников, накладки на руках и ногах крепятся изолентой. Иные с деревянными или вырезанными из железных бочек щитами.
Тут же мелькала пара щитов, отнятых у силовиков.
В руках цепи, дубинки, арматурные пруты, шипастые кистени…
Вся эта разномастная чрезвычайно агрессивная орда осаждала «беркутовцев», стоявших плотным строем, пытаясь вклиниться, развалить их единство. Беспорядочный стук ударов самодельного оружия о щиты, злые выкрики, бешеные лица…
Наскок… Отступление… Наскок… Удар, другой, третий… Отступление…
Вдруг силовики, подчиняясь команде, ринулись вперёд, смяли нестройную линию майдановцев, кого-то повалили, схватили, потащили волоком в свой строй; другие бились наотмашь, продвигаясь дальше.
Радим и Андрей оказались на пути милиционеров, даже не думая оказывать сопротивления. И всё равно их смяли, свалили, поволокли. Уже среди своих хорошо приложились дубинками по ногам, да и по спинам тоже.
Радим свернулся калачиком, прикрыл голову руками, охая на каждый болезненный удар, катался в ногах разозлённых «беркутовцев». Андрею доставалось не меньше. Однако долго и насмерть не били. Скорее, для острастки, чтоб пар выпустить. Потом, в числе прочих задержанных, тщательно охлопали, выискивая оружие, и затолкали в автобус, где учинили дознание. Вскоре старенький жёлтый «Богдан» тронулся и покатил куда-то, как выяснилось чуть позже ? в отделение милиции.
Так друзья оказались сначала в приёмнике-распределителе, где в тревожном ожидании провели несколько часов, а потом их отправили в подвал, где заперли в самую настоящую камеру. Вместо нар половину помещения занимал настил высотой до колен, где вповалку, на голых досках, в верхней одежде, кто-то в обуви, иные в носках, под тусклым освещением лежали местные арестанты ? то ли узники совести, то ли тутошняя районная алкашня, то ли ещё кто.
Едва дверь камеры с тяжёлым, характерным только для узилищ скрипом распахнулась, из полутьмы послышалось недовольное, сиплое:
– Куда ещё?! И так не протолкнуться, дышать нечем!
Сержант грубо ответил:
– Пасть заткнул!
И добавил уже парням:
– Заходь!
Они зашли.
Дверь с тем же нехорошим звуком гулко захлопнулась.
От нестиранной одежды и носков сидельцев, спёртого застоявшегося воздуха и отхожего места вонь стояла на всю камеру, сразу проникла вглубь лёгких, заставляя дышать через раз.
Тот же сиплый голос поинтересовался:
– Кто такие?
Андрей ответил спокойно:
– Тебе сказали пасть заткнуть? Вот и заткни.
Несколько голов приподнялись, пару секунд оценивали габариты Андрея и совсем не слабо сложенного Радима, опустились обратно. Больше никто не протестовал.
– Ну и вонища… ? проворчал Андрей, присаживаясь на настил. ? Как думаешь, надолго?
– Не знаю, ? пожал плечами Радим, устраиваясь рядом. ? Ой, бля… Больно ноги… На сколько там обычно арестовывают. Андрюха, тебе как, нормально прилетело?
– Мало не показалось. Добавки не надо. Но в целом терпимо. А ты что?
– Ляжки отбили… ? сквозь зубы прошипел Радим. ? И по почкам досталось. Пока в обезьяннике сидели, вроде ничё было, а сейчас разболелось.
– Закурить есть, хлопцы? ? спросил кто-то.
– Не курим, ? ответил Андрей.? Сколько здесь держут?
– Смотря за что приняли.
– Да мы не виноватые вообще, ? убеждённо сказал Радим.
– Ага. Тут все такие, если ты не знал, ? отозвался собеседник с напускной скромностью и одновременно с едким сарказмом бывалого сидельца.
На нарах несколько человек засмеялись как-то погано, по-хамски.
Андрей многозначительно посмотрел на товарища, дескать, оцени юмористов.
Ночь провели, кое-как устроившись среди других. Места ещё хватало, но потесниться всё ж пришлось.
Радим стоически переносил храп неведомого соседа, думая о том, что при обыске забрали японский смартфон последней модели, деньги, ключи от квартиры, выгребли всё, что было в карманах. Теперь неясно, что вернут, а что нет. Ключи ? ладно, это не проблема замок на двери сменить. А вот смартфон… Там все контакты личные и рабочие. Если зажмут, дело плохо. Как всё восстанавливать? Он даже номер Дарины не помнил ? просто внёс в память аппарата и всё.
