скачать книгу бесплатно
Шум снаружи медленно стихал и отдалялся, Ючке прислушался, а затем, что-то решив про себя, уверенно схватил Дилфо за плечо и поднял на дрожащие ноги. Тот не сопротивлялся и, обессилев, поплелся за юношей, совершенно не понимая, кто он и что происходит.
Они медленно поднялись по скрипучим ступеням наверх, часто останавливаясь для того, чтобы Дилфо перевёл дыхание. Ючке отворил дверь, и мальчик тут же крепко зажмурился от яркого солнечного света, что впивался в глаза иглами после непроницаемого мрака полуземлянки. Туман исчез, и дышать стало легко, но запах горящей плоти и шерсти не давал вздохнуть полной грудью. Дилфо бросил неосторожный взгляд под ноги и увидел съежившиеся овечьи туши, многие из них были раздавлены чем-то, и их белые кости торчали тут и там из слежавшихся комков коричневой шерсти. Дилфо стало дурно, желудок сжался от боли, и он свернулся от позыва рвоты, но пропущенный завтрак не дал мальчику облегчиться, он скрючился и кряхтел, нагнувшись над сварившимся телом овцы, и беспомощно цеплялся руками за рубаху Ючке.
Юноша терпеливо ждал, пока мальчику не станет легче. Он ловко поддерживал того за плечи и внимательно всматривался в округу, крепко держа в левой руке меч с намерением пустить его в ход, когда возникнет такая необходимость.
Спустя пару минут Дилфо всё же отдышался и, дрожа, поднялся.
– Всё хо-хорошо, – зашелестел Дилфо. – Со мной всё в по-порядке. Надо идти, надо на-найти Пирта и Ларфу. Они в до-доме, я знаю это.
Ючке медленно без пререканий повёл мальчика к Торчащему зубу, старательно обходя трупы овец. Дилфо осоловелым взглядом глядел вокруг, ни на чём толком не сосредотачиваясь. Он видел только высохшую траву и коричневые клубки шерсти под ногами, но когда мальчик поднял голову, взгляд его зацепился за бледную песчаную петляющую нить, что тянулась теперь там, где раньше текли воды Холодной реки.
Дилфо не сразу сообразил, что именно он увидел, но как только осознание добралось до его воспаленного ума, оно стало для него последним ударом.
– Ре-река! – бешено вскричал Дилфо, потратив на это свои последние силы. – Реки больше нет!
Произнеся это, мальчик содрогнулся всем телом и провалился в омут беспамятства.
Глава 15. Удел свергнутого бога – бродить по подворотням
Как только на Холлас опустилась тень, мы покинули тесную комнатушку харчевни, которую рыжая полноватая хозяйка с милейшей улыбкой отдала нам за полцены, и двинулись к центру города.
Хоть Ючке и протестовала, но мне всё же удалось уговорить её зачесать волосы в высокий хвост и покрыть толстым слоем глины, чтобы их цвет не бросался так явственно в глаза. Мы сговорились, что если будут спрашивать: кто мы и откуда, то без зазрения совести она должна соврать, что мы прибыли из Оргерхерда – земель пустынных кочевников, которые спят на земле и питаются лошадиным навозом. Насчёт последнего: не знаю, правда это или нет, но звучит достаточно противно, чтобы желающие побеседовать с нами моментально это желание теряли.
Под покровом темноты мы пробирались к центру города, к Мечу погибшего великана, по узким прохладным переулкам между высокими домами с маленькими круглыми оконцами, что прорезались в стенах скорее для воздуха, нежели для обзора за окрестностями – нам такая особенность жизни холгойцев оказалась на руку: никто не замечал нас, двух полуночников.
– Так что такое этот «Меч погибшего великана»? Харчевня? – поинтересовалась Ючке, пока мы прятались в затхлой подворотне от двух пьянчуг, на которых мы наткнулись, едва ступив за порог. Эти двое, тучные рыжебородые ремесленники, громко кричали друг на друга и размахивали своими кулачищами, что больше походили на кузнечные молоты.
– А, тебе вдруг стало интересно? – иронично протянул я. – Я думал, что тебе всё в этом мире известно, раз ты ни о чём меня не спрашиваешь.
Она молча зыркнула на меня и презрительно закатила неприкрытый повязкой глаз. Вот кто её научил так делать? Никогда не встречал бога, который так бы по-человечески умел закатывать глаза и выказывать своё презрение. Ну, кроме меня, конечно.
Драка холгойцев была в самом разгаре: в ход пошли керийские кинжалы из Фу-Хо-Га, лезвия которых были пропитаны ядом керийских пауков. М-да, без трупов явно не обойдётся.
– Ладно, так уж и быть, расскажу тебе, раз мы тут всё равно застряли, – сжалился я над любопытной богиней. – Меч погибшего великана – это меч погибшего в этих землях великана.
– И всё? – недоверчиво сощурилась Ючке. – Но как великан оказался так далеко на севере? Разве их бывшие владения не находятся на западе?
– О, так тебе известна история Солнечной Юдоли, похвально, – один из пьянчуг, высокий дородный мужчина, ловко, для нетрезвого человека, полоснул своего противника кинжалом по лицу. Его противник не остался в долгу и резким движением воткнул сопернику в бочину лезвие по самую рукоять. Ещё пара минут, и драка будет закончена. А пока яд кинжалов убивал холгойцев, я продолжал: – Никто не знает, как этот великан прошёл через горы и земли кенканов, но факт остаётся фактом: гигантский меч из прочной стали, кою не берёт ни ржавчина, ни время, торчит посреди центральной площади Холласа, и, судя по легендам, сам город был основан вокруг этого меча, так как из дыры, что он образовал в земле, потек живительный ручей.
– И это правда? Ручей действительно существует? Жители этих земель не платят богам Звёздной Юдоли налог за пользование водой? – удивилась Ючке, а затем её потянуло на философские рассуждения: – Они ведь тогда могут делать все, что угодно, не взирая на установленные правила и границы между государствами. Если в Холгое есть своя вода, не значит ли это, что его жители следуют собственным законам существования, которые разнятся с общепринятыми в Солнечной Юдоли?
Какая умная богиня, ну вы поглядите! Сама делает выводы без помощи старших. Похвально-похвально.
– И-мен-но! – воздел я палец к небу. – Поэтому царство Холгой постоянно вступает в дрязги с соседями: чувствует своё над ними превосходство. Холгойцев даже твой брат в узде иногда удержать не может. Нет, конечно, до Солнечной империи Холгою далеко, но жизнь холгойцы своим соседям усложняют знатно. Даже в то время, когда я жил в Небесной Тверди, проблема Холгоя остро стояла на повестке дня в Солнечной резиденции, с тех пор, судя по слухам, ситуация не особо изменилась.
Ючке слушала внимательно и напряженно, искоса поглядывая на драку за углом. Ждёт от меня какую-нибудь провокацию, несомненно. Что ж, правильно делает.
– Но странно, что ты никогда об этом не слышала, – заметил я. – В трактатах об этом должно быть написано много, я бы даже сказал, слишком много. Не говоря уже о том, что эти истории ты могла слышать от своего брата, хозяина царства Холгой, но, видимо, с этим субъектом ты и словом за всю свою жизнь не перемолвилась, раз не знаешь таких элементарных вещей.
Но Ючке не растерялась и быстро ответила на мой выпад с полной бесстрастностью:
– Брат редко посещает Небесную Твердь, и он слишком занят, чтобы рассказывать мне о своих заботах. А что до трактатов, то я всегда пропускала скучные части, когда читала. Меня больше интересовали рассказы о богах, которые попадали в переделки, устроенные своими собственными руками, – на этих словах она окинула меня многозначительным взглядом.
Так, значит, да?
– Что ж, по крайней мере, про таких богов пишут. Но встречаются и такие, о которых даже слова сказать нельзя, настолько скучна и неинтересна их жизнь, – заметил я, решив не оставаться в долгу.
И вот тут свергнутая богиня снова меня удивила: Ючке прыснула от смеха. Она смеялась звонко и долго, содрогаясь всем телом.
И что, простите, её так рассмешило? У этой богини явно какие-то проблемы с головой, наверное, поэтому её свергли, не иначе. Знавал я парочку сумасшедших, которых отправили топтать землю Юдоли, ничем хорошим их изгнания не заканчивались – ни один из них в Небесную Твердь не вернулся.
– Идём, эти двое уже прикончили друг друга, – произнесла Ючке, отсмеявшись.
В самом деле, посреди дороги теперь лежали два трупа, их души, ещё не конца отлепившиеся от тел, повисли в воздухе в ожидании, когда их куда-нибудь пристроят. По всей видимости, хозяева этих самых душ не слишком-то заботились о них, раз фантомные тела с яркой голубоватой искринкой в центре живота, остались рядом со своими бывшими физическими телами, а не направились на поиски новых владельцев. Ждут себе преспокойненько, пока их не заберут, а о перерождении и думать не думают. Эх, мельчают нынче и люди и души, что за времена настали!
– Надо торопиться, – произнёс я. – Если не уберёмся отсюда по-быстрому, наткнёмся на жрецов, что придут собирать урожай.
Мы вышли из закоулка, осторожно оглядываясь по сторонам. На улицах почти никого не было, за исключением парочки подвыпивших прохожих. Даже ни одного надзирателя не попалось на глаза, поразительное везение. Будем надеяться, что богиня Удачи, с которой у меня сложились не очень хорошие отношения в прошлом, не решится мстить мне в самый неподходящий момент. По крайней мере, я надеялся, что у покровительницы Удачи нет никаких претензий к Ючке, своей косвенной родственнице, а я так, мимоходом зацеплю её везение.
Продвигались мы довольно быстро, нигде подолгу не задерживаясь, ибо переулков и закоулков, по которым можно скрытно перемещаться по городу во всем Холласе было предостаточно. До центра города оставалось всего пара поворотов, и из-за крыш домов, на темном ночном небе, уже угадывался силуэт навершия гигантского меча великана, но если не знать, что он должен появиться именно здесь и над этими домами, то и в жизни не разглядишь его в такой темени.
На улицах было шумно: из закрытых дверей харчевен и домов раздавались оживленные крики и пьяный хохот веселящихся жителей. Хоть холгойцы и любители погулять и выпить, но они редко выносят свои вечерние гуляния на улицы, предпочитают отсиживаться по домам вместе с близкими друзьями и многочисленными родственниками. Исключение – день карнавала, когда на улицы вываливают все, даже смертельно больные, чтобы посмотреть на торжество, устроенное царским домом Холлгасе. Но всё равно, даже сейчас, поздним вечером, тут и там попадались одинокие фигуры вдрызг пьяных холгойцев, которые, впрочем, не обращали на нас с Ючке сколь какого-нибудь внимания.
– Осталось недолго, – громко сказал я, перекрикивая гул пьяных голосов и безумных возгласов, – пара шагов и будем в центре, а там, будь добра, внимательно всматривайся в постройки вокруг, нужный нам храм наверняка будет где-то там.
Ючке кивнула, и лицо её приняло сосредоточенное выражение. Она, конечно, не самый умный бог из всех, которых я когда-либо встречал, но надо отдать должное: Ючке умела со всей серьёзностью подходить к делу. Да, мы вместе всего ничего, но если Ючке продолжит в том же духе, то ей, возможно, удастся выжить в Юдоли Смертных до конца своего изгнания.
Наверное.
Кто его знает, я не бог Предсказаний.
Мы с Ючке без происшествий, что даже странно, добрались до главной площади Холласа, если её можно так назвать, ибо это не совсем площадь. Сама она представляла собой круг, в центре которого находилось ровное круглое озерцо, из него во все стороны разбегались полноводные ручейки, их холгойцы заботливо прятали от чужих глаз под неровной каменной кладкой мостовой. Вокруг озерца кругом шла та самая главная площадь, мощенная золотистым камнем, на ней друг на друге лепилось бесчисленное множество лавок с яствами, драгоценностями и выпивкой. Все лавки сейчас были пусты: жители столицы раскупали в первые дни ярмарочного месяца всё, до чего могли дотянуться, поэтому большую часть ярмарки прилавки пустели, а за ними и площадь, куда жители возвращались только во время карнавала, потому что с озером Погибшего великана были связаны почти все праздничные ритуалы Холласа. И это немудрено: именно благодаря этому озеру, что взялось неизвестно откуда, холгойцы могли похвастаться относительной свободой от засилья в своей жизни богов. И, признаюсь честно, богов это обстоятельство безумно выводило из себя, но ничего с этим поделать они не могли.
Как только мы ступили на площадь, Ючке в ступоре остановилась, подняла голову и присвистнула.
Боги, а свистеть её кто научил? Никогда бы не подумал, что у Бо Юкана могут быть такие невоспитанные дети.
– Я думала, ты шутишь, – изумленно произнесла она.
Я проследил за её взглядом и самодовольно хмыкнул. Конечно, она в ступоре, я, когда впервые увидел руины, оставшиеся после великанов, был в полнейшем шоке. Правда, мне тогда было всего две сотни лет, но всё же я и сейчас не стыдился благоговейного удивления, которое охватывало меня всякий раз, когда я наталкивался на остатки цивилизации бывших властителей Солнечной Юдоли.
Так вот, Ючке во все глаза, прошу прощения – глаз, смотрела на гигантский, не побоюсь этого слова, меч, который почти по самую рукоятку был воткнуть в землю, но даже при этом оставался на пару десятков метров выше всех домов в округе. Лезвие меча излучало тихое, еле заметное зеленоватое свечение, освещавшее всю площадь и озеро мертвенным землистым цветом. Рукоять была вся исписана корявыми символами на неизвестном ныне языке, которые плавали по поверхности меча, меняя своё расположение. Навершие же украшала голова человекоподобного существа без глаз с длинными волосами и раскрытым в крике ужаса ртом. Исходя из того, что люди появились гораздо позже, чем погибли великаны, это была голова одного из старых богов, но я не знал наверняка настоящая это голова или всё же излишне реалистичная резьба.
Ючке ошеломленно разглядывала оружие погибшего великана, но времени на исследование меча у нас не было: кто знает, в какой момент мы наткнёмся на надзирателей или жрецов. Двое трезвых оборванцев, что бродят по городу под покровом темноты вызовут больше подозрений, чем пьяница или разбойник, поэтому нам надо было торопиться.
– Идём, ещё успеешь насмотреться на подобные штуки, – произнёс я, хватая Ючке за рукав рубахи.
– Но… Так далеко на севере… – начала было Ючке, но я не дал разгуляться её изумлению и потащил её в сторону, ближе к невысоким постройкам по периметру площади, где находились всевозможные храмы и молельни на любой вкус. Тут тебе бог Воров и богиня Разбоя, бог Разврата и богиня Лжи, бог Мести и богиня Печали – выбирай по настроению. Но хоть убей, ни одного храма истинного благословенного бога.
– Слушай, а ты уверена, что в этом городе вообще должен быть храм этого бога? – спросил я, когда мы обошли всю площадь кругом.
– Должен быть, – несколько неуверенно произнесла Ючке. – Этот бог из рода покровителей роскоши и богатства, его храм всегда располагается в больших городах.
– Бог Богатства? – задумался я, припоминая. – Но постой, ни один бог Богатства из Солнечного пантеона за последние пять тысяч лет не спускался искать Истины. Ты, наверное, что-то перепутала.
– А кто сказал, что он из Солнечного пантеона? – не поняла Ючке.
Боги.
Беру свои слова обратно, эта богиня неисправима.
– Из Лунного? Ты шутишь? – воскликнул я громче, чем следовало.
– А что такого? – недоумевала Ючке.
Я постарался объяснить, как можно понятнее:
– Сударыня, в Солнечной Юдоли слыхать не слыхивали о богах из Звёздной Юдоли, а некоторые знать не знают даже о её существовании. Да и к чему местным чужие боги? Своих достаточно, – в доказательство я обвёл площадь руками, здесь было храмов триста, не меньше.
Ючке притихла и о чём-то глубоко задумалась. Мне даже показалось, что в её молчании есть некоторое смущение, но говорить наверняка не берусь.
– Откуда ты вообще знаешь кого-то из Лунного пантеона? – спросил я, когда её молчание несколько затянулось. – Где ты встречалась с этим богом?
– Какое тебе дело? – недовольно буркнула она. – Раз уж храма его здесь нет и быть не может, значит, приступим ко второй части моего плана.
Да уж, эта самая вторая часть твоего плана вызывает большие сомнения, потому что ничем хорошим это ни для тебя, ни для меня не закончится.
– Я тебе ещё раз повторяю, в Звёздную Юдоль мы не пойдём и точка. Придумай другой план, – настойчиво отчеканил я.
– Нет у меня другого плана, ясно! Либо так, либо никак, – Ючке начинала злиться, но я прекрасно видел, что злоба богини возникла из-за безысходности её положения, ибо лицо её скривилось от отчаянной ярости.
– Что значит, никак? Я уже давно скитаюсь по Солнечной Юдоли, и могу сказать, что спрятаться, при большом желании, можно и здесь. Да, будет трудно, не спорю, но это лучше, чем лезть в самое пекло и подохнуть жуткой смертью, – но глядя на выражение лица Ючке, стало понятно, что мои уговоры бесполезны. Вот же упрямая, прямо как отец.
– Мне нет дела до моей безопасности, ясно! – кричала Ючке, её золотистый глаз опасно сверкнул в зеленоватом полумраке. А вот это уже опасно, если богиня чересчур разозлиться, то может ненароком спустить на меня остатки своей духовной энергии и привлечь к нам ненужное внимание, не говоря уже о том, что я из-за такого духовного излияния вполне себе мог расстаться с жизнью. Но я уже не мог остановиться: мне хотелось узнать, наконец, почему она как безумная стремиться угробить себя:
– Тогда зачем ты хочешь спрятаться, если не ради своей безопасности?
Ючке надолго задумалась. Её тонкие брови почти сошлись на переносице, а между ними образовалась глубокая морщинка.
Ючке в нерешительности потопталась на месте и в тот момент, когда я уже был готов сказать ей о том, что она может и не отвечать на вопрос, богиня быстро выпалила, как бы в страхе передумать:
– Я должна успеть кое-что спрятать, пока меня не нашли боги Солнечного пантеона. Бог, которого я ищу должен мне в этом помочь. Если я с ним не встречусь, всё будет напрасно, понимаешь?
– Нет, не понимаю, – честно признался я. Что за привычка говорить обиняками, жутко раздражает.
Ючке хмыкнула, но пояснить не спешила:
– Как знаешь, мне всё равно. Если ты не хочешь идти со мной… – она вдруг осеклась и пристально вгляделась во что-то за моей спиной.
– Что такое?
– Там какой-то мужчина в золотом плаще смотрит на нас из-за угла, – неуверенно произнесла она.
– Горги тебя дери… – устало выдохнул я. Ну вот я так и знал! Что б её, эту богиню Удачи.
– Что? Это жрец? Если мы притворимся пьяными, они пройдут мимо, так что рано предаваться панике, – в голосе Ючке не слышалось даже намека на страх или озабоченность.
– Да ты не понимаешь, мы же только что кричали, он наверняка нас слышал, – объяснил я.
– И что? Мало ли пьяниц кричат на дорогах, – всё ещё не понимала она.
– Да, немало. Но я что-то сомневаюсь в том, что эти самые пьяницы кричат на божественном наречии, – с досадой объявил я.
Ючке открыла было рот, чтобы возразить, но тень осознания уже пробежала по её смуглому лицу, и краска разом отхлынула с него.
– Бе-бежим? – пролепетала она.
– Бежим, – подтвердил я.
Не успел я закончить говорить, как мы уже со всех ног улепетывали куда подальше.
Глава 16. Одиночество в пустыне
Тело Дилфо было тяжелым и ватным, оно словно камень сквозь смолу пробиралось к ясному сознанию. Мальчик пытался проснуться, но ему это не удавалось. Сквозь болезненный сон Дилфо слышал, как его зовёт Ючке. Его голос доходил до него искаженным, замедленным и не на шутку пугал мальчика, звук хриплого заторможенного голоса пробуждал жуткие видения, вырывал наружу потаенные страхи, запрятанные далеко за пределами сознания в сумрачных глубинах души.
Дилфо чудились твари со звериными мордами в тяжелых доспехах, безрукие высокие фигуры в золотистых плащах, бледные тонкие руки безликих существ, что тянутся к нему и высасывают тепло из тела. Тысячи тварей с грохотом и лязгом шли за ним по пятам, пытались догнать его, но мальчик не понимал, зачем он им понадобился, почему они с таким остервенением старались поймать его, ломясь через горы бескровных трупов. Дилфо попробовал пошевелить ногами, чтобы сдвинуться с места, но их обожгло холодом и приковало к земле. Толпа неслась на него, они были безмолвны, лишь топот тысячи ног и скрежет доспехов нарушали давящую тишину. Один из преследователей, закутанный в потрепанный плащ, почти добрался до Дилфо, мальчик увидел его лиловые глаза, почувствовал холодное дыхание на своем лице, его ледяное касание на своей щеке…
Дилфо проснулся, но не смог открыть глаза, они припухли от слёз. Но он сразу почувствовал, что не стоит на месте, а движется, причем довольно быстро. Его руки и ноги обхватили нечто прохладное и твердое, а правая щека слегка онемела от холода. Сознание возвращалось в тело и ощущения были не из приятных. Дилфо, будучи в беспамятстве, потерял контроль над своим телом, и сейчас оно мстило ему за это покалыванием во всех членах и судорогами в затекших конечностях. Мальчик поежился и застонал, почувствовав, как огненные иглы впиваются в его руки и ноги, и его носильщик остановился. Дилфо аккуратно опустили на землю и прислонили к чему-то горячему. Он с трудом разлепил глаза, но ничего не сумел разглядеть: на улице была непроглядная темень, даже золотистые звёзды не смогли развеять мрак наступившей ночи.
Дилфо ощутил, как по его лицу пробежало еле заметное ледяное касание, и мальчик разом почувствовал, как сон окончательно уходить из его сознания и уступает место реальности, которая разом накатила на Дилфо, заставив его задрожать от страха и пережитого ранее волнения. Он вспомнил, что случилось накануне, и попытался встать, чтобы оглядеть место, в котором очутился, но крепкие руки удержали его на земле.
– Оэ вакику, – послышался хриплый голос Ючке. Дилфо перестал пытаться подняться с земли, вместо этого он утомленно прислонился к камню и с горечью произнёс:
– Ты вынес меня из Овлеса, да? – он ненадолго прервался, и из его горла вырвался протяжный хрип. Обожженные лёгкие не поддавались ему как следует, заставляли подолгу восстанавливать дыхание и прерывать фразу на полуслове. – Не стоило этого делать. Пирт говорил, что я никогда не должен покидать родные места, а ты меня вынес. Зачем ты это сделал?
Ючке молчал. Дилфо не мог увидеть его лица, но зная юношу, мальчик предположил, что Ючке, как и всегда, смотрит на него с безразличием. Дилфо, не ведая отчего, жутко разозлился и решился сорвать всю ярость на юноше, что спас его:
– Тебя ведь никто не просил меня тащить на спине сюда, – хрипел он, держась руками за грудь. – Ты должен был оставить меня там, в Овлесе. Они ведь все погибли, да? Их убил пар или то, что пришло за ним, верно? Почему ты вынес меня, я должен был остаться дома. Пирт не простит мне, что я ушёл, не простит!Он больше мне ничего не простит…
Дилфо прервался, он содрогнулся, и из его опухших глаз полились беззвучные слёзы, они мокрыми дорожками оставляли следы на его щеках, что уже никогда не исчезнут.
– Зачем меня спас? – гневливо спросил Дилфо, всё больше распаляясь. – У меня нет теперь ни дома, ни семьи, что мне теперь делать? Если бы ты оставил меня там, в долине, я бы просто умер вместе со всеми. Отец говорил о Жатве, о перерождении и что теперь? Я лишился всего этого, потому что ты меня спас!
Дилфо судорожно вздохнул, голова его закружилась, и он надолго умолк, собираясь с силами. Перед глазами вертелись воспоминания о последних днях в Овлесе, незначительные детали сейчас обретали для него невиданный ранее смысл. Большую часть своих мыслей Дилфо не понимал, не знал, как связать всё в единое целое и найти ответ на вопрос, почему всё случилось именно так, именно с его родными. Что-то неуловимое скребло его изнутри черепа, зудело, но Дилфо не мог самостоятельно найти и понять первопричину, что привела к такому ужасному исходу. Как не мог понять, что на самом деле произошло в Овечьей долине.
Ему было страшно, но сил на чувства не оставалось, Дилфо беспомощно пытался спрятать глубоко свои переживания и взглянуть на произошедшее со стороны, но не мог этого сделать, он не знал как. И искать подсказок теперь негде, теперь рядом с ним остался только Ючке, который двух слов на ордженском связать не может, а если и смог бы, то вряд ли стал рассказывать ему, глупому ребенку, почему мир, где он живет, работает таким исковерканным образом. Эта мысль разозлила Дилфо и перекрыла возобладавшее над ним оцепенение. Он примерно определил местоположение Ючке и обратился в темноту:
– Вместо того, чтобы тащить меня в пустыню, ты должен был сначала подумать: скажу ли я тебе за это «спасибо». Нет, не скажу, – Дилфо умолк, о чём-то задумался, а затем быстро выпалил, словно что-то припоминая: – Ты ведь должен понимать мои чувства сейчас. Ты ведь тоже всё потерял, разве нет? Поэтому ты оказался в Орджене за тысячи километров от своего дома, от своей семьи. Живы ли они вообще или ты, Ючке, остался совсем один? Скорее всего, второе, раз ты не спешил их разыскать. И ты хотел, чтобы я стал похож на тебя, на того, кто бледным призраком бродит по свету, не зная куда приткнуться, пока его не подберёт кто-нибудь из жалости? Ты поэтому меня спас?
