Генрих и его взросление. Поиски себя

Генрих и его взросление

Поиски себя

Liya Edmon

Дизайнер обложки Edmon Liya

© Liya Edmon, 2025

© Edmon Liya, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0065-9405-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Генрих и Тайны Подросткового Мозга

20 Глав Взросления

Научно-популярная повесть о поведении, дружбе и поиске себя.

Источники:

– Steinberg, L. (2008). «Adolescence».

– Siegel, D. (2015). «Brainstorm: The Power and Purpose of the Teenage Brain».

– Erikson, E. (1968). «Identity: Youth and Crisis».

– Harvard Health Publishing (2020). «Breathing techniques for stress relief».

– Carskadon, M. (2011). «Sleep in adolescents: the perfect storm».

Глава 1

«183 см одиночества»

Звонок на перемену прозвучал как спасательный круг. Генрих вытянул ноги из-под парты, которая казалась игрушечной для его 183 см, и услышал за спиной:

– Эй, Гера, ты в курсе, что потолок в классе на 10 см ниже твоего роста? Сейчас треснет! – Рома, щуплый заводила с вечно взъерошенными волосами, щелкнул резинкой по его спине.

– Зато ты под ним идеально помещаешься. Как хомяк в колесе, – парировал Генрих, стараясь не задеть головой светильник.

– Ого, наш молчун заговорил! – Егор, его лучший друг, в очках и с учебником по астрономии под мышкой, ухмыльнулся. – Ты бы в баскетбол пошел, а не в шахматы с нами играл.

– В баскетболе надо прыгать. А я экономию энергии уважаю, – Генрих достал из рюкзака бутерброд с колбасой, но уронил его, когда Файзимир, вечно спотыкающийся о собственные шнурки, врезался в него.

– Вот за что я люблю нашу стаю, – вздохнул Файзимир, поднимая еду с пола. – Здесь даже бутерброды летают. Как НЛО.

– НЛО – это ты после химии, когда Игоревна тебя оксигенами пичкает, – фыркнул Рома.

На лестнице их догнала Аня из 9—8 с синими волосами, которые, как казалось Генриху, светились в полутьме.

– Гера, тебя в библиотеку просят. Там полка верхняя завалилась, без твоего роста не справятся, – она бросила взгляд на его кроссовки и скрылась за углом.

– Что это было? – прошептал Генрих, чувствуя, как уши наливаются жаром.

– Это была девушка, – констатировал Егор. – Ты же знаешь, их мозг в твоем возрасте обрабатывает социальные сигналы на 20% быстрее. Нейробиология, бро.

– Закрой свой учебник, Эйнштейн, – проворчал Генрих, но в голове уже крутилось: «Почему я как жираф на дискотеке? Миндалевидная железа, ну спасибо, подвела…»

Дома мама, Наташа, встретила его пирогом с вишней.

– Что-то ты сгорбленный, сынок. Ростом гордись! – она потрепала его по волосам. – Папа твой в твои годы тоже головой о люстры бился.

– Может, мне на четвереньках ходить? – он уткнулся лицом в пирог, но мамины объятия, пахнущие ванилью, растворили напряжение в плечах.

– Тогда в дверь не влезешь. Лучше выпрямись и иди Роме наваляй, если пристает.

– Мам! Это же научно обосновано, что подростки…

– …должны драться? Нет, это я обосную своим тапком, если ты уроки забросишь.

Перед сном Генрих снова поймал себя на мысли: его рост – как тесный свитер, который не снимешь. Но завтра будет ещё один новый день. А может, и новая шутка. Или синие волосы Ани в школьном коридоре.

Научная справка в сюжете:

Мысль Генриха о «миндалевидной железе» отсылает к исследованиям Лоренса Стейнберга: у подростков эмоциональные реакции гиперболизированы из-за активности миндалины, которая опережает развитие префронтальной коры (Steinberg, 2008).

Глава 2

«Ольга Сергеевна и бунт кортизола»

Мартовское солнце светило в окна класса, как насмешливый прожектор. На доске мелом было выведено: «До ОГЭ – 67 дней». Рома, развалившись на стуле, бросил в Егора бумажный самолетик:

– Представляешь, мне снилось, что я сдаю русский, а Игоревна вместо КИМа дает мне луковицу. И я реву!

– Это не сон, это Чехов, – парировал Егор, не отрываясь от конспекта. – «Слёзы скрытые, но глубокие…»

Дверь распахнулась, и в класс впорхнула Ольга Сергеевна – в платье с котами и с пачкой тетрадей. Её улыбка могла бы осветить весь этаж.

– Доброе утро, мои будущие великие умы! Сегодня разбираем, как писать сочинение о «Герое нашего времени». Но сначала – дыхательная гимнастика. Научно доказано: кислород убивает панику!

Ребята переглянулись.

– Ольга Сергеевна, вы точно не скрытый буддийский монах? – спросил Файзимир, пытаясь сесть в позу лотоса.

– Нет, я скрытый боец с ЕГЭ-монстрами. Вдох-выдох, и поехали!

Генрих, сидя за последней партой, пытался втянуть в себя воздух, как учили. Но мысли путались: «67 дней… А я даже запятые ставить нормально не умею». Его взгляд упал на Аню, которая у окна заплетала синюю прядь в косичку. Она поймала его взгляд и подмигнула. Он резко отвернулся, ударив коленом о парту.

– Гера, ты в порядке? – Ольга Сергеевна подошла к нему, положив руку на плечо. Её голос звучал как мамин чай с медом. – Помни, стресс – это просто химия. Кортизол бушует, но мы его укротим.

– А если не получится? – пробормотал он.

– Получится. В конце концов, Пушкин тоже на двойки писал, – она подмигнула. – Но стал Пушкиным.

После уроков друзья завалились в кафешку у школы. Егор тыкал вилкой в чизкейк:

– Знаете, почему подростки так боятся экзаменов? У них гиппокамп, отвечающий за память, вступает в войну с амигдалой, которая орет: «Мы все умрем!».

– У меня они не воюют, у них роман, – хмыкнул Рома. – Отсюда и слёзы по луковицам.

Генрих молчал. В кармане жужжал телефон: Аня прислала мем с котом в очках и подписью «Соберись, тряпка!». Он фыркнул, но уголки губ дрогнули.

Дома мама, Наташа, встретила его не пирогом, а… гантелей.

– Сынок, стресс надо выдыхать. Или выжимать. Держи! – она сунула ему снаряд. – В мои годы так сдавали на аттестат зрелости.

– Мам, я литературу учу, а не в качалку записался.

– Ага, а ещё у тебя лицо как у Пьеро. Думаешь, я не видела переписку с синеволосой НЛОшницей?

Перед сном Генрих открыл учебник. На полях он рисовал комикс: Ольга Сергеевна в образе воина сражается с драконом «ОГЭ», а его друзья кидают в него… пирогами. На последней картинке Аня на драконе летела в закат.

«Может, и правда – всё химия?» – подумал он, засыпая. Но почему-то верилось, что пироги и синие волосы сильнее любого кортизола.

Научная справка в сюжете:

Дыхательные практики, которые использует Ольга Сергеевна, действительно снижают уровень кортизола (университет Лидса, 2019). А гиппокамп и миндалевидное тело (амигдала) действительно конкурируют за ресурсы мозга в стрессовых ситуациях (исследование MIT, 2020).

Глава 3

«Дофамин, поэзия и таблица Менделеева в рифму»

Егор устроился в школьной библиотеке за столом, заваленным учебниками, маркерами и пачкой энергетиков. На доске красовалась надпись: «Рейд по спасению гиппокампа! Этап 1: Химия vs. Лирика».

– Ты это серьёзно? – Генрих поднял одну из банок. – Энергетики убивают нейроны. Это же в твоём же конспекте написано!

– Это стратегия, – Егор надел очки с напылением «для гениальности». – Мы будем чередовать науку и творчество. По данным MIT, смена активности повышает эффективность обучения на 40%.

– А я думал, ты просто хочешь похудеть к лету, – Рома швырнул в него скрученной шпаргалкой. – Кстати, вот мой вклад в «химию»: «Натрий, калий, литий – учить это бесит».

Файзимир, разглядывая учебник, вдруг ахнул:

– Ребята, тут говорится, что мозг подростка весит как полтора килограмма творога!

– И иногда так же выглядит, – пробурчал Генрих, листая конспект.

В дверь постучали. Аня, в толстовке с принтом «Спроси меня о сонетах», махнула Генриху:

– Эй, Жираф, подведи меня к полке с Бродским. А то я тут без твоего роста как без рук.

– Ты ж сама выше Игоревны, – выдавил он, но встал, задев головой лампу.

– Зато ты выше всех в школе. Идеально для поэтического слэма в пятницу. Придёшь?

– Я… э… к ОГЭ готовлюсь…

– Так там будут читать про стресс в стихах. Это как терапия, – она бросила ему воздушный поцелуй и скрылась.

– Бро, – Рома прищурился, – если ты не пойдёшь, я тебя сам закидаю учебниками. Это ж шанс узнать, есть ли у неё мозг под синей шевелюрой.

– У неё IQ 120, – вставил Егор. – Она выиграла региональный этап по литературе.

– А ты уже stalker level: expert, – засмеялся Файзимир.

Вечером Генрих стоял у подъезда Ани, пряча за спиной томик Пастернака («На всякий случай»). Из окна третьего этажа донеслось:

– Ты серьёзно пришёл? Я думала, ты в «химию» играешь!

– Я… это… ну, гиппокампу нужен отдых. Или амигдале. Не помню.

– Ладно, заходи, только не сломай потолок, – она рассмеялась, и Генрих подумал, что её смех похож на звук падающих звёзд.

Слэм оказался в подвальчике кафе. Аня вытащила его на сцену:

– Читай своё!

– Я не… – но толпа уже скандировала: «Жираф! Жираф!». Он прохрипел что-то про «рост в 183 см и душу в 15» – и зал взорвался аплодисментами.

– Видишь? – Аня толкнула его локтем. – Ты же можешь. Даже если это страшнее ОГЭ.

– Страшнее, – он вытер лоб. – Но… спасибо.

Тем временем Рома, оставшись один на один с учебником химии, устроил истерику:

– Фазик, я не запомню эти валентности! Я лучше три раза сплюну через левое плечо!

– Спокойно, – Файзимир достал листок. – Я переложил таблицу Менделеева в рэп.

– «Водород – номер один, легче всех, летит как пушинка. Гелий – второй, он не один, надувает твою шарика…»

– Это гениально! – Рома схватил листок. – Ты гений!

– Нет, я просто перевел это на язык дофамина.

Вернувшись домой, Генрих нашел в телефоне сообщение от Ани: «Ты сегодня был крут. Для Жирафа». Он улыбнулся и… сел за учебник. Вдруг химия – не так страшна, если между формулами вклеить строчку из Бродского?

Научная справка в сюжете:

Смена видов активности (наука/творчество) действительно улучшает усвоение информации за счет активации разных зон мозга (исследование Стэнфорда, 2017). А рэп-версия таблицы Менделеева использует «эффект мелодии»: ритм помогает запоминать данные (Journal of Applied Psychology, 2018).

Глава 4

«Лень? Нет, режим креатива!»

Урок истории превратился в битву за выживание. Генрих, уперев лоб в холодную парту, пытался не уснуть под монотонный голос Ольги Васильевны:

– Итак, Петр Первый… прорубил окно… в Европу…

– А мы сейчас прорубим окно в мир снов, – шепнул Рома, тыкая в Генриха ручкой. – Ты уже храпишь, как тот самый плотник Петра.

Генрих вздрогнул, когда учебник с грохотом слетел на пол. Весь класс обернулся.

– Гера, ты у нас, видимо, уже «прорубил окно» в параллельную вселенную? – Ольга Васильевна подняла бровь. – Может, расскажешь, что там увидел?

– Э… там Петр Первый… строит корабли из… из моих конспектов, – пробормотал Генрих, вызывая хохот класса.

После уроков Ольга Сергеевна задержала его:

– Гера, ты талантлив, но твоя успеваемость падает быстрее, чем курс рубля. Что случилось?

– Я пытаюсь, но… – он мотнул головой, словно отгоняя мух. – Иногда просто вырубает.

– Знаешь, это не лень, – она достала из сумки брошюру с надписью «Подростковый мозг: инструкция по применению». – Твой префронтальный кортекс еще растет. Он как… недопеченный пирог.

– Пирог? – Генрих фыркнул.

– Да! А пока он печется, ты включаешь «сеть пассивного режима». Это когда кажется, что бездельничаешь, а мозг на самом деле творит.

Дома мама, застукав его за рисованием комикса про Петра I с гаечным ключом вместо скипетра, вздохнула:

– Опять уроки забросил?

– Нет, я… это… визуализирую историю! – он показал лист, где Петр в доспехах из формул бил топором уравнение. – Смотри, мам, он тут прорубает ОГЭ!

– Боюсь спросить, что курит твой мозг, – засмеялась она. – Но красиво.

Тем временем Егор устроил в гараже «научный эксперимент»:

– Гера, смотри! – он тыкал в график на ноутбуке. – Вот здесь твой мозг при уроках. А вот – когда рисуешь. Видишь всплеск? Это сеть пассивного режима! Она активируется, даже когда ты думаешь, что тупишь.

– То есть мой комикс про Павла I, который спорит с котом – это… наука? – Генрих приподнял бровь.

– Да! Имма-Иммордино-Янг доказал, что креативность – это не лень, а другой тип мышления!

– Ты сейчас сам звучишь как Павел I, – хмыкнул Рома, крася модель танка. – Но если это правда, то я не лентяй, я… креативный стратег!

На следующей истории Генрих, вместо того чтобы спать, нарисовал комикс: Петр I в стиле аниме сражался с «ЕГЭ-драконом». Ольга Васильевна, увидев рисунок, замерла:

– Это… гениально. Ты объяснил реформы лучше учебника.

– Спасибо, – Генрих покраснел. – Это мой мозг в «пассивном режиме».

– Тогда пассивируй чаще, – учитель хмыкнула. – Но про окно в Европу не забывай.

Перед сном Генрих получил сообщение от Ани: «Слышала, ты теперь историю через комиксы учишь. Может, нарисуешь мне что-то про Блока? А то я засыпаю над его стихами». Он улыбнулся и начал рисовать: Блок в космическом корабле с надписью «Ночь, улица, фонарь… аптека… и гиппокамп».

Научная справка в сюжете:

Сеть пассивного режима мозга (Default Mode Network) активируется во время мечтаний и креативных задач, способствуя нестандартным решениям (Immordino-Yang, 2012). А префронтальная кора, отвечающая за самоконтроль, созревает до 25 лет (Steinberg, 2014), что объясняет трудности с планированием у подростков.

Глава 5

«Паника в ТЦ: как Генрих пережил провал

Торговый центр бурлил, как муравейник под лупой. Генрих и его «стая» бродили между витрин, обсуждая, куда потратить мамины деньги.

– Купите шаурму, а то я падаю в голодный обморок! – Фазимир драматично прижал руку ко лбу, споткнувшись о ступеньку эскалатора.

– Ты и сытый падаешь, – фыркнул Рома. – У тебя врожденная гравитационная аллергия.

Аня, которая «случайно» оказалась с ними, ткнула Генриха в бок:

– Жираф, неси меня на второй этаж. Там распродажа в книжном!

– Я не грузчик… – начал он, но она уже тащила его за рукав.

Именно тогда всё пошло наперекосяк. Файзимир, размахивая шаурмой, оступился на эскалаторе. Лоток полетел вниз, а он сам, цепляясь за поручень, грохнулся на ступени.

– Фазик! – Егор рванул к нему, но Генрих замер. В ушах зазвенело, а сердце колотилось, будто пыталось вырваться из груди. «Двигайся!» – кричал внутренний голос, но тело будто влипло в пол.

– Гера, ты живой?! – Рома толкнул его. – Вызови скорую, а не стой как вкопанный!

Генрих судорожно достал телефон, но пальцы дрожали. Перед глазами мелькнули картинки из учебника биологии: «Миндалевидная железа, стресс, адреналин…»

– Вдох… четыре… семь… выдох… – прошептал он, вспомнив мамины уроки. Воздух медленно наполнил легкие, вытесняя панику.

– Всё в порядке! – Аня, опустившись на колени рядом с Файзимиром, проверяла его лодыжку. – Просто ушиб. Нога цела.

– Но шаурма погибла… – Файзимир скорчил гримасу. – Это трагедия уровня Шекспира.

Когда скорая увезла Файзимира «на всякий случай», Егор обнял Генриха за плечи:

– Ты видел? Его миндалина перегрузилась. Мозг просто отключил логику. По Леду (LeDoux, 1996), это классическая реакция «бей, беги или замри».