скачать книгу бесплатно
– Ершистый ты стал, Ванек. Что с тобой происходит? В социалке проблемы?
– Нет! – Он хотел прибавить темп, но вдруг передумал, угрюмо поинтересовался: – Пап, тебя самого не задолбало?
– Что именно? – не понял отец.
– Ну всё! – огрызнулся Иван. – Инмоды, эти идиотские пробежки, семейные завтраки! Ты хоть знаешь, как нас называют? Или вообще ничем не интересуешься, кроме своей науки? – Последнее слово прозвучало с нескрываемым презрением.
– Ванек, я действительно не понимаю твоего раздражения. – Он остановился, тяжело дыша. – Ну, и как нас называют? – Отец вопросительно взглянул на сына. – Ты уж говори, если начал.
Иван вообще-то не собирался ругаться, проще было вытерпеть неизбежный утренний коннект, но тяжелые эмоции, пожирающие изнутри, внезапно всколыхнулись и выплеснулись.
– Нас называют «консервами»! – сорвавшись, закричал он. – Ты понял?! Мы – «консервы»!
– Не ори! – строго осадил его отец. – Что еще за дурацкие термины? – Обычно мягкотелый, добросердечный, рассеянный, он тоже не на шутку разозлился: – Тебе все никак не ужиться в социальной среде своего уровня? Неужели в другие Слои ходишь?! – проницательно определил он.
– Да, представь, хожу! С девчонкой тут познакомился, – понизив тон, хмуро признался Иван.
– Надо понимать, девушка с верхних уровней? Из другого социального Слоя? – Отец глубоко вздохнул. Новость сулила одни неприятности. Ничем хорошим такое знакомство не закончится. Теперь понятно, почему Иван стал совершенно неуправляемым. Социальное неравенство в его возрасте воспринимается особенно остро.
– Надо понимать, она по-настоящему живет, а не извивается, как червяк в инмоде! – с ненавистью выдохнул сын. – У ее родителей свой дом в зеленой зоне, над облаками!
– Ванек, ты ведь прекрасно знаешь, нам осталось потерпеть всего год! – резко ответил отец. В нотках его голоса сквозь понятное раздражение прорвалась обида. – Антарктический мегаполис введут в строй, и наша жизнь радикально изменится, вот увидишь! Мы переедем…
– В отдельную кварткапсулу?! – со злой, непримиримой, презрительной насмешкой фыркнул Иван.
– В трехмодульную! – запальчиво уточнил отец. – Я все же не рядовой сотрудник корпорации!
– Толку-то? Консервами были, ими и останемся!
– Антарктический мегагород…
Сын уже не слушал его. Он прибавил темп, чувствуя, как бесконтрольная ярость в буквальном смысле душит, перехватывает дыхание.
Он наизусть знал, что может сказать отец. Инженеры корпорации «Мегапул» допустили непростительную, роковую ошибку в расчетах. И «Римп-кибертроник» ничем не лучше! Они за все в ответе! Формирование единой техносферы Земли дало непредсказуемый эффект. Выбросы токсичного промышленного тумана поднялись на триста метров выше, чем прогнозировалось. Результат – экстренное, повсеместное введение индивидуальных модулей поддержания жизни как временной меры для миллиардов семей, проживающих на проблемных высотах.
Иван глубоко вздохнул, украдкой взглянув на таймер. До окончания обязательного сеанса семейного коннекта еще тридцать семь минут.
«Завтра все изменится, – стиснув зубы, вновь подумал он. – Пусть мечтают об Антарктическом мегагороде, словно там не будет токсичного тумана и промышленных выбросов! А я сам решу, как жить! И никто мне не укажет, не загонит в инмод, не…»
– Иван, – отец, пыхтя, догнал его и, морщась от прилагаемых усилий, побежал вровень с сыном. – Давай все же поговорим, как взрослые люди.
Сын криво усмехнулся:
– С чего вдруг? Раньше ты только командовал!
– Мы с мамой хотим, чтоб ты продолжил учиться. Пошел в корпоративную академию, по перспективной специальности.
– Я это уже слышал! – Иван не собирался вновь обсуждать избитую тему.
– Но вразумительного ответа не дал!
– Пап, а что тебе дала наука? – Иван в порыве озлобленности бил в уязвимые, болевые точки жизненных обстоятельств. – Гарантированный инмод? Полкило концентрата в сутки с любимыми вкусовыми добавками? Ты гордишься, что твои дети – «консервы»?
– Мне неприятен ваш подростковый жаргон!
– Ну уж потерпи. Сам разговор начал.
– Мы не воспитывали тебя таким жестоким и злобным!
– Пап, я лучше пойду работать! И буду кому-то нужен! Я выберусь из инмода, клянусь!
– Меня винишь, значит? Не понимаешь, что случилась беда, катастрофа и пострадали не мы одни?!
– Да, плевать мне на других! Сколько лет прошло? Тринадцать? О чем вы только думали с мамой?! Вон Антошка, он ведь родился, когда нас уже упаковали в инмоды!
Отец насупился, промолчал.
– Нас убедили, что инмоды – лишь временная мера! – хмуро ответил он через некоторое время. – Иван, прекрати злиться. Через год мы переедем!
Ну конечно. Заладил. Ничего другого от него и не услышишь! «Огромный красивый и светлый Антарктический город. Там нет промышленности. Нет токсичных выбросов. Мы будем жить иначе», – мысленно передразнил он манеру речи отца и едва удержался от нового едкого замечания. Иначе – это как?
– Ванек, все случившееся – сила неодолимых обстоятельств! – продолжал бубнить отец. – Мы семья. Нужно поддерживать друг друга, а не ругаться по пустякам!
– Пустяки? Тринадцать лет в инмодах – пустяки?! Да мы уже и не семья давно! – резко ответил Иван. – Ты ведь ничего не можешь! Только нотации читать по утрам! Что тебе дала наука?
– Мы удержались в Среднем Слое!
– Вот именно – удержались, – фыркнул Иван, махнув рукой. – И куда ты меня подталкиваешь? В какие «перспективные» научные области? Нет уж, спасибо! Сыт по горло, глядя на тебя.
– И чем же ты намерен заняться после совершеннолетия? – не сдавался отец.
– Сам разберусь.
– Ваня, неквалифицированным трудом занимаются сервы! Или ты решил навсегда остаться в Слое? Будешь зарабатывать на жизнь статистом, фигляром, в какой-нибудь игровой реальности?!
– В бизнес пойду! Те, кто живет над облачностью, явно не наукой занимаются! Они деньги делают и чувствуют себя неплохо!
– Иван!
– Что? Надоели вы все со своими сказками!
– Без знаний в нашем мире ты – никто! – Отец все еще пытался достучаться до его рассудка. – Сам подумай: идет освоение Марса, готовится проект первого межзвездного перелета!
– Ну и что?!
– Там потребуются молодые специалисты! Я ведь не просто так завел речь о перспективных направлениях науки! Сейчас без специального образования ты, прости, – пустое место! И останешься пустышкой, где бы ни оказался! Пусть даже волею случая сумеешь подняться в заоблачную высь! Если стакан пуст, он останется таким, куда его ни поставь!
На бледном лице Ивана появились пунцовые пятна.
Все, день окончательно испорчен с самого утра!
– Завтра все это закончится! – озлобленно выкрикнул он.
* * *
Завтрак прошел в тяжелой обстановке. Софья своими неуклюжими шуточками попыталась сгладить мрачную атмосферу семейного разлада, но Иван нагрубил и ей. В конце концов Антошка заплакал, не понимая, почему все злятся.
Первой не выдержала мама. Она вдруг тяжело посмотрела на сына и произнесла:
– Ступай! На сегодня семейный коннект для тебя завершен.
– Отлично! Наконец-то! – Ивана распирало от злости, он мгновенно отключился от сети инмодов, оставшись в одиночестве.
Вкус оладей пылал во рту. На глаза почему-то навернулись слезы.
– Да пошли вы все! – Он выплюнул комок пищевой массы в утилизатор отходов, хотел привычно ускользнуть в Сеть, но окружающая его голографическая сфера приняла серый оттенок, помутилась, будто выброс промышленного тумана.
«Доступ заблокирован» – на фоне серой мглы появилось сообщение системы.
Иван тяжело вздохнул. Ну конечно, он ведь не выполнил весь список обязательных утренних процедур. Автоматика бдит. Система жизнеобеспечения блокирует глобальное сетевое соединение. Сначала придется выполнить комплекс физических упражнений, и лишь затем он волен делать, что заблагорассудится.
Из технологических ниш выдвинулись элементы тренажера. Разработчики инмодов продумали и предусмотрели все. Они использовали опыт длительных межпланетных перелетов, строго регламентировали жизнь обитателей проблемных городских уровней, чтобы миллиарды людей сохраняли мышечный тонус, помнили образы родных, а не просто существовали в виде «консервов», как зло утверждал Иван в перебранке с отцом.
Время Сети: девять пятьдесят четыре.
Он разделся, мельком заметил свое отражение в глубинах глянцевитой облицовочной панели – оттуда на него смотрел бледный, субтильный юнец, готовый сделать что угодно, лишь бы побыстрее оказаться в мире иллюзий, прожить очередной бездарный день ненастоящего существования.
После работы на тренажерах полагался душ, и внутреннее пространство инмода вновь трансформировалось. Ивана окутала мельчайшая водяная взвесь, окатила прохладой, промассировала разгоряченное тело, смывая пот, напряжение и раздражительность.
Ну наконец-то!
Он протянул руку, взял из открывшейся ниши повседневную одежду, выполненную из тонкого эластичного сетчатого материала, плотно прилегающего к коже, пронизанного нановолокнами, предназначенными для передачи спектра тактильных ощущений[1 - Тактильные ощущения – форма кожной чувствительности, обусловленная работой двух видов рецепторов кожи: нервных сплетений, окружающих волосяные луковицы, и капсул, состоящих из клеток соединительной ткани. Различный характер имеют ощущения, вызываемые прикосновением, давлением, вибрацией, действием фактуры поверхности.]. Все остальное – запахи, звуки, климатические параметры – обеспечивала аппаратура инмода.
* * *
Слой.
«Все, что нам осталось от жизни». – Иван часто слышал эту фразу от отца, но до последнего времени не понимал ни ее смысла, ни горечи интонаций.
Мир вне инмода давно потускнел, превратился в далекое, незначительное воспоминание, а сиюминутные желания, бунт юноши, направленный против системы в целом и родителей в частности, должен был пройти, как обычная болезнь роста.
На самом деле, если разбираться беспристрастно, Ивана вполне устраивало существующее положение дел, и клятвы типа «я вырвусь» звучали озлобленной бравадой, не имеющей под собой действительной решимости что-то изменить.
Слой – бесконечное пространство бесконечной свободы. Его основой является модель нескольких городских уровней, но они лишь блеклая декорация, серая, обязательная, как и несколько основополагающих правил, нарушать которые – себе дороже.
Во-первых, инициализация аватара всегда происходит в одном и том же месте, подле входа в здание, где в реальности расположен инмод пользователя.
Во-вторых, в пространстве Слоя необходимо совершать множество настоящих движений. Не будешь перебирать ногами по беговой дорожке инмода – никуда не попадешь. Чтобы взять виртуальный предмет, нужно протянуть руку, сжать пальцы, и так во всем, что касается действий.
Обитателей инмодов обязывали двигаться, иначе они бы долго не протянули. «Движение – жизнь», – так утверждали разработчики. Старшее поколение с ними соглашалось, ровесники Ивана, и те, кто помладше, просто выполняли требования, не вникая в причины.
Объективно в киберпространстве Земли существуют четыре Слоя виртуальной реальности, но обычно упоминаются лишь три из них. Каждый неразрывно связан с социальным положением пользователей, условиями их жизни. К примеру, если ты среднестатистический обитатель инмода – пожалуй во второй Слой, который иначе, вопреки элементарной арифметике, называют Средним.
Так уж сложилось. Первый – Низший. Второй – Средний. Третий – Высший, а четвертый, Заоблачный – практически миф. Выходцев из него не встречал никто.
Аватар Ивана Стожарова сформировался у подъезда здания, на загаженной и знакомой до тошноты улице.
Мерзкие запахи мгновенно окутали его удушливым облаком. Субъективно источником зловония являлись горы мусора, скопившиеся на улице, но от выхода в Сеть реальное положение дел не менялось. Иван по-прежнему находился в своем инмоде, но теперь его плотно окружили многослойные голографические декорации, заработали устройства обратной связи, в том числе генераторы запахов, источники звуков, формируя мир, которого нет.
Настроение было паршивым.
Утренняя ссора с родителями – пустяк, незначительное, заурядное, давно приевшееся переживание, быстро поблекшее в памяти, а вот его истинная подоплека, о которой Иван упомянул лишь вскользь, тревожила не на шутку, заставляя иначе взглянуть на привычные декорации Слоя.
Горы мусора повсюду. Зловоние. Аватары людей, шнырящие по тропкам, словно крысы, – каждая мысль сегодня окрашена тонами неприязни.
Почему основа Слоя превратилась в огромную свалку? Как в виртуальной реальности выросли горы нечистот, достигающие высоты нескольких этажей?
Виной всему треклятая интерактивность – так ответил бы любой пользователь.
Разработчики Слоя честно пытались создать полноценный симулятор жизни. Когда стало ясно, что выбросы промышленного тумана не прекратятся, перед ними поставили простую, казалось бы, задачу: сформировать в киберпространстве модель социальных отношений, сделать так, чтобы любой поступок, даже самый незначительный, имел свои последствия.
Результат получился неожиданным, ошеломляющим.
Оказывается, в цифровой среде обитания никто не ощущает ответственности за свои действия. Так повелось еще со времен древнейших Сетей, внедривших в сознание поколений принципы вседозволенности, неограниченной анонимной свободы.
Миллионы людей ежедневно спешили по своим делам, проходя через основу Слоя, но никто не обращал внимания на такие мелочи, как плевок на тротуар или обертку, брошенную мимо утилизатора отходов. Вот кто-то, решив сэкономить пару секунд сетевого времени, однажды срезал путь через газон, не замечая, как следом уже движутся тысячи других аватаров, вытаптывая (в силу интерактивности пространства) широкую, пыльную и безжизненную дорогу там, где минуту назад зеленела трава.
Основу Слоя вычищали, восстанавливали, но ситуация повторялась вновь и вновь. За уборку мусора начали предлагать деньги, но и это не помогло: кто же станет ковыряться в отходах, если за фасадами зданий ждет великолепие тысяч фантомных миров, где, ко всему прочему, можно легко заработать?
Слой. Двумя неделями ранее…
Сетевые атаки не редкость в кибернетическом пространстве. Они сродни плохой погоде – случаются регулярно, портят весь день. Обычно атака имеет конкретную цель, искажает одну из множества существующих в Слое реальностей.
…В тот день ничто не предвещало проблем. Настроение было просто шикарным. Годы учебы остались позади, выпускные экзамены он сдал на тройки и теперь на некоторое время оказался предоставлен сам себе. Появилось свободное время, возможность совместить приятное с полезным – побродить по фантомным мирам, насладиться долгожданной свободой в преддверии неведомой пока «самостоятельной жизни», да и подзаработать.
Свое ближайшее будущее Иван видел достаточно четко. «К фрайгу «семейные коннекты» и наставления родителей», – по-взрослому думал он. Сколько вокруг возможностей, сколько разных притягательных миров, в каждом из которых постоянно требуются «жители». Вопросы решались просто. Он намеревался завербоваться на годик в какую-нибудь фэнтезийную реальность, а там видно будет.
Две недели, остававшиеся тогда до совершеннолетия, он решил потратить с толком, побродить по разным игровым мирам, подыскивая себе место жительства и род занятий.
Сетевая атака застала его врасплох. Он крался по фантастическому лесу, выслеживая парочку вислоухих обитателей здешних мест, намереваясь быстренько снести им головы, обыскать трупы и уж затем отправиться к ближайшему городу, продать там добычу и осмотреться.
Не вышло. Внезапно окружающие его деревья нелепо исказились, а затем и вовсе истаяли, как мираж. Перламутровое небо над головой потрескалось, словно стекло. Местность приняла совершенно неприглядный вид, исчезло большинство объектов, вместо них по пустынному пространству теперь кружили серые смерчи, которых следовало опасаться, – это известно каждому.
Иван остановился, озираясь в поисках выхода. Вообще-то исчезнуть из проблемного пространства легко. Нужно только набраться решимости, войти в серый смерч. Гарантированная виртуальная смерть, «вылет» и… – его передернуло – болевой шок.
Нет, не вариант. Физической боли Иван боялся. Не умел ее терпеть. Значит, нужно отыскать островок стабильности среди воцарившегося хаоса, рассудительно, не впадая в панику, решил он. Оттуда и выйду, не подвергая себя мучениям.
Вдалеке он заметил туманную полоску леса. До него примерно с километр. Смерчи в том направлении становились реже, проскользнуть между ними – пара пустяков для искушенного геймера.
