скачать книгу бесплатно
Да это же цеха знаменитого завода братьев Фринцгольф, того самого, где выпускались первые, допотопные вычислительные машины, положившие начало новой эпохе! – Максим, мельком взглянув на снимок, сразу же узнал одну из немногих исторических достопримечательностей, сохранившихся на территории современного мегаполиса. Обработка изображения выделила ряд деталей, первым, что бросалось в глаза, было Святилище Прототипов, расположенное посреди площади, прямо напротив проходной!
– Подделка, – Максим не поверил увиденному. – Егор, откуда вообще взялся снимок?
– Я нашел его в сети. На официальном сайте завода. Подожди, вот он.
Изображение сменилось. Примитивная, по современным меркам, веб-страница содержала несколько фотографий, крупным, броским шрифтом выделялся незамысловатый рекламный слоган «Наши вычислительные машины изменят мир».
Чуть ниже еще одна надпись информировала:
«На постоянную работу требуются Просвещенные. Одержимым просьба не беспокоиться».
– Да чушь полная! Бред! Егор, над тобой просто неумно и зло пошутили, сам не понимаешь? – взъелся Чижов. – Сеть появилась двадцать лет назад! У кого угодно спроси!
– Сеть существовала и раньше, – не обращая внимания на возмущенный тон Чижова, ответил Травин. – Больше того, некоторые старые сервера сохранились до сих пор.
– И они работают? Спустя столько лет? – усомнился Максим. – Откуда ты вообще узнал про старую сеть?
– Случайно. Не все изданные на бумаге книги уничтожили, когда изводили под корень культ Прототипов. Понимаете, информацию на электронных носителях легко подделать. Нашу историю тщательно подчистили, в умы подрастающих поколений внедрили новую идеологию. Это нетрудно сделать, если контролировать сеть. Вот только со старыми печатными книгами все иначе. Можно сжечь их, вырвать страницы, но не изменить, понимаете?
– Не очень, – ответил Чижов.
– Мне в руки попало старое издание, не относящееся к запретной литературе, – терпеливо пояснил Травин. – Брошюру напечатали тридцать лет назад в типографии братьев Фринцгольф. Называется «Путеводитель по городской сети». Руководство для начинающих пользователей. Там я нашел адреса некоторых давно забытых сайтов, а главное, – протоколы передачи данных. Сейчас они изменились, но мне удалось написать специальную программу, с ее помощью сканировать сеть и соединиться с ее «реликтовыми» участками.
– Зачем кому-то фальсифицировать нашу историю? – скептически спросил Чижов.
– Я не успел разобраться. Только начал. Одно могу сказать точно – двадцать лет назад сеть не «возникла», как ты выразился, она лишь видоизменилась, усовершенствовалась с появлением нового оборудования.
– Короче, ты полез, куда не следует? – встрепенулся молчавший до сих пор Шепетов.
– Да, полез. Нашел старые снимки, вот эту страницу, немного текстов из книги Происхождения Прототипов. Узнал, что Святилища в прошлом пытались изучать, а не уничтожали в психозе!
– Ага. И чего добились? Появления мнемовируса? – Чижов грубо выругался.
Поддерживать разговор в таком тоне Травину совершенно не хотелось. Равно как выставлять на всеобщее обозрение свои находки.
– Думай, что хочешь, мне все равно, – он перешел к списку файлов, бегло просмотрел его и собрался отключить кибстек, но Шустов не позволил.
– Чижов, заглохни пока со своими комментариями! А ты, Егор, не злись. Лучше объясни толково.
– Если честно, то у меня вопросов больше, чем ответов. Откуда Фринцгольфы получили технологию изготовления компьютеров?
– Сами изобрели? – предположил Шепетов.
– Нет. Не могли. Тридцать лет назад они владели несколькими заводами. Производили паровые машины. В ту пору даже двигатель внутреннего сгорания не был изобретен! И вдруг – компьютеры! Это сейчас мы к ним привыкли. А тогда? Самой идеи, концепции электронных вычислительных устройств просто не существовало!
– А это вообще важно? – снова не выдержал Чижов. – Много мы знаем о жизни Просвещенных? Они ведь всем управляют!
– А мы сирые и убогие? – раздраженно спросил у него Травин. – Так тебя понимать?
– Да прекратите уже! Как дети!
– Ладно, – Травин вновь включил кибстек. – Я думаю, что мнемовирус – это цена, которую мы все заплатили за прогресс.
– Кому заплатили? Почему? – у Максима возникали только вопросы.
– Вернее спросить: за что? – уточнил Травин. – И я отвечу: за те самые знания! За технологии, полностью изменившие мир. Обратили внимание на формулировку объявления о найме на работу? Требуются Просвещенные, а Одержимым просьба не беспокоиться.
– Ну да, странно звучит, кто бы спорил! А смысл в чем? – спросил Захар.
– Одержимые появлялись во все времена. Злобные, я бы сказал: сумасшедшие, – ответил ему Максим. – Их обычно изгоняли. Убивать опасались, считали, что нельзя, иначе дух Прототипа, овладевший рассудком, переметнется, – Шустов говорил уверенно, он не раз слышал об этом от отца, да и недавние события никак не шли из головы, вспоминалось перекошенное лицо Миллигана, девочка, так внезапно изменившаяся, буквально на глазах, и рой зловещих огоньков, появившихся на заброшенной ферме после уничтожения Святилища.
– Ага, я понял, куда ты клонишь! Люди и раньше заражались мнемовирусом? Только называли это «одержимостью»?
– Да. Выходит, так.
– А кто же тогда Просвещенные? Тоже больные на всю голову?
– Не знаю, – сухо ответил Максим.
– Нельзя было трогать Святилища, – вступил в спор Шепетов. – Веками все жили спокойно. Я Одержимых видел в детстве. Они иногда к нам захаживали.
– Зачем? – удивился Травин.
– Чтобы переправиться через пролив. На южный берег.
– И вы помогали? А что там вообще, за проливом? Остров?
– Нет, там большая земля. Хотя врать не стану, сам на другом берегу никогда не бывал.
– Ну, ничего себе! – удивился Чижов. – А я и не слышал даже, что есть еще один материк! И в сети о нем ни байта!
– Ну почему же? – Травин не удержался. – В старой сети как раз упоминания есть. А новую, как я уже сказал, – вычистили. Та земля считалась запретной и проклятой. Верно, Андрей? Ты ведь вырос на побережье?
– Верно.
– Зачем же туда едем? – забеспокоился Чижов. – Приключений искать? Нам их что мало?
– Чем дальше от города, тем лучше, – прервал его Шепетов. – А Одержимые обычно никого не трогали. Приходили по ночам, и прямиком к проливу. У них лишь одно на уме, как на другой берег перебраться. Мы для них на причале лодки оставляли.
– И что? Срабатывало?
– Угу.
– Во, нормально! А как же имущество свое возвращали?
– Течением лодки назад приносило. К пристани, подле Святилища, – охотно пояснил Шепетов. – Так и жили. Пока нас оттуда не выселили, – с грустью добавил он.
– Егор, ты чего замолчал? Пара сомнительных фотографий, старый сайт, и это все?
– Тебе мало?! – неподдельно возмутился Травин. – С остальной информацией я толком еще не успел поработать. Много фрагментированных файлов, которые надо восстанавливать.
– Так все же – Прототипы существуют?! Кто они?! – спросил Чижов.
– Не знаю, Захар! Пытаюсь разобраться, но данных пока действительно мало.
Максим вел машину, прислушивался к разговору, думал. Скептицизм Чижова нетрудно понять. Зачем подделывать историю, дурить людям головы? В чем смысл?
«Не о том думаю!» – резкие, внезапные смены настроения, непонятные внутренние окрики душевного равновесия не добавляли, сбивали с мысли, вносили тревогу, сумятицу, и Шустов с угрюмым видом сосредоточился на дороге, старательно объезжая ямы и выбоины.
Травин отключил кибстек, и разговор угас сам собой.
* * *
К заброшенному рыбацкому поселку добрались лишь вечером.
После пятисот километров пути Максим чувствовал себя предельно уставшим, измотанным.
Вдоль дороги протянулась цепь пологих холмов. Между ними петляла речка, впадающая в залив. Противоположный берег пару раз мелькнул в поле зрения туманной полоской земли.
На оплывшей обочине валялся подгнивший столб. Табличка с названием населенного пункта выцвела, поржавела, буквы едва читались.
– Андрей, а как поселок-то назывался? – спросил Чижов не успев разобрать надпись.
– Укрепрайон-13.
– А что это значит?
– Ну, просто название, – Шепетов пожал плечами. – Старинное.
Дорога пошла под уклон, и вскоре Максим остановил машину на небольшой площади. В разные стороны разбегались кривые улочки. Давно покинутые людьми дома выглядели угрюмо. Темные, покосившиеся, они производили гнетущее впечатление.
– Здесь ты и родился? – спросил Багиров. Он спрыгнул с высокой подножки, настороженно осмотрелся.
– Ну да, – кивнул Шепетов, – вон пятый дом отсюда.
Максим выбрался из кабины, прошелся, разминая ноги.
В безветренной тиши слышался плеск и шелест волн. Шустов никогда раньше не бывал на берегу океана и, несмотря на усталость, пошел к воде.
Обрывистый берег расступался нешироким ущельем, вокруг вставали угловатые скалы, на узкой полоске галечного пляжа темнели перевернутые кверху днищем деревянные лодки, ржавела пара баркасов, на покосившихся шестах понуро висели обрывки сетей.
Максим подошел к воде, присел на корточки.
Соленый воздух нес особенные, незнакомые, тревожащие обоняние запахи. Линию прибоя четко обозначал неровный пружинистый вал из бурых высохших водорослей. Кое-где желтели выброшенные на берег стволы деревьев с ободранной корой.
– Нравится? – Шепетов подошел к воде, взглянул в даль.
Максим лишь пожал плечами. Особенного восторга он не испытывал, в окружающем чувствовался покой и… настороженность, словно все могло измениться в один миг.
– Здесь всегда так тихо? – спросил он.
– В это время года, вечерами, – да, – охотно ответил Шепетов.
Максим взглянул на туманную полоску чужого берега. Солнце уже коснулось линии горизонта, окрасило водную гладь в бронзовые оттенки заката.
– Бывал на том берегу?
– Нет.
– Что, ни разу? Почему? – удивился Шустов. – Неужели не любопытно, что там?
– Когда хорошая погода, в бинокль можно разглядеть макушки леса над линией скал, – ответил Андрей. – Туда переправлялись только Одержимые, я же говорил.
– И? – Максим вопросительно обернулся.
– Никто никогда не возвращался. Наши рыбаки из поселка тоже пропадали, но редко.
– Искали?
– Мы – нет.
– Почему? – удивился Максим.
– Традиции. Запрет, – лаконично и неохотно пояснил Шепетов. – Тот берег действительно всегда считался проклятым. И это не шутки, Макс. Примерно посередине залива проходит граница. Незримая линия, понимаешь? Кто ее пересек – пропал.
– Ты серьезно? А почему так происходит?
– Слушай, я понятия не имею! – Андрей начал нервничать. – Хочешь, верь, хочешь, нет, но существовал запрет. Никто нам ничего не объяснял, не пытался обосновать, просто взрослые говорили: «Нельзя». Я своими глазами видел, как лодки, случайно попавшие «за черту», уходили к противоположному берегу. Этого нам было достаточно, чтобы верить и не задавать вопросов.
– То есть жили в страхе? – уточнил Максим.
– Нет! Ты не понимаешь! – с досадой и даже обидой ответил Андрей. – Здесь, – он неопределенным жестом обвел окрестности, – безопасно. Никогда и ни с кем беды не приключалось. Даже во время первой эпидемии мнемовируса мы жили относительно спокойно, пока не появились военные!
– А Святилище?
– Его взорвали. Патрули пытались береговую линию блокировать, Одержимых отлавливали, только без толку. В те дни народ сюда толпами валил. Люди с обрыва в залив бросались, кто не расшибался насмерть, к тому берегу плыл. Знаешь, Макс, думаю, Травин прав. Нет разницы в названиях. Мнемовирус, одержимость Прототипом, дело-то не в терминах! Люди себя одинаково ведут. Только раньше Одержимых по пальцам можно было пересчитать, а теперь – массовые психозы. Насмотрелся я, и в детстве, и сейчас, – он кинул в воду камушек. – Пошли, Макс, скоро темнеть начнет. Не нашего ума это дело. Не поймем.
Шустов спорить не стал, но задумался. На протяжении всего пути, от промышленной окраины Нью-Строунхольда до этой рыбацкой деревушки, он, бросая взгляд по сторонам, никак не мог отделаться от ощущения, что машина движется по совершенно чужим, неизведанным землям. О существовании второго материка он даже не догадывался. Почему в школе, а затем в училище ни на одном из уроков не упоминалось о земле, лежащей за проливом? Что еще мы не знаем? О чем старательно умалчивают учебники и образовательные программы?
Он хмурился, вспоминая, – в центре внимания всегда находился город, словно за его чертой не существовало ничего?
Да так и есть! С появлением синтетических продуктов нужда в сельском хозяйстве отпала. Все небольшие поселения эвакуировали еще десять лет назад. Получается, крохи истинных знаний о недавнем прошлом сохранились только в памяти моего поколения и тех, кто постарше?
А ведь прав Егор: нашу настоящую историю вскоре изведут, как извели культ Прототипов.
Почему же раньше об этом не задумывался?
«Некогда было. Да и незачем, – честно ответил себе Максим, отгоняя тяжелые мысли. – Не нужны они. Не мне разгадывать тайны прошлого. Выжить бы, а там посмотрим».
