скачать книгу бесплатно
– Не выдержит чего?
– Киборгизации восприятия, – лаконично ответил Завьялов. – И никакой «прежний опыт» там не поможет, – пристально взглянув на майора, неожиданно добавил он. – Я вижу, вы уверены в себе. Но за Барьером начинается иной мир, иная среда обитания, где завышенная самооценка убивает новичков быстрее, чем пуля.
– Я учту.
Дверь за майором закрылась.
Глава 1
Главное управление спецопераций
– Да не мельтеши, Федор Андреевич! Сядь уже! – Полковник Фирсов прекратил расхаживать по кабинету, остановился подле длинного Т-образного стола, отодвинул одно из кресел и сел, глядя на голографическую карту Евразии. Мутные купола Барьеров[5 - На самом деле гравитационные аномалии, именуемые «Барьерами», имеют сферическую форму, распространяясь в глубь земной коры, но при визуализации карт обычно воспроизводится их видимая над поверхностью рельефа часть, в виде полусфер тридцатикилометрового диаметра.], отсекающие аномальные пространства от Внешнего Мира, выглядели на ней как вздувшиеся, готовые вот-вот лопнуть нарывы.
Так оно, по сути, и есть. Гравитационные аномалии год за годом сдерживают эволюционировавший технос в границах зон отчуждения, они же гасят чудовищную энергию пульсаций, но сколько еще продлится существующее положение вещей, предсказать невозможно. Может быть, вечно, а может, следующая пульсация взорвет цивилизованный мир еще одной катастрофой?
– О чем задумался?
Фирсов перевел взгляд на генерала Новикова.
– Вы не понимаете специфики аномальных пространств! – с несвойственной резкостью произнес он. – Операцию следует поручить военным сталкерам!
– Я им не верю! – отрезал генерал. – Люди без принципов. – Он поморщился. – Да и люди ли они теперь, полковник? Ты за кого-то лично поручиться можешь? Что у них в голове после имплантации происходит? Кем они себя считают?
Фирсов насупился.
– Павел Денисович, зачем меня вызвали в качестве консультанта, если…
– Не ершись! – резко одернул его генерал. – Лично к тебе пока претензий нет. Но непонятно, что за бардак тут у вас творится? Техноартефакты по всему миру расползаются, курьеры с грузами через Барьер снуют, сталкеров становится все больше, так что же мне прикажешь думать? Как относиться к коалиционным силам, если периметр зон отчуждения – что проходной двор?
Замечание генерала задело Фирсова за живое. Он злился, но возразить ничего не мог, только изо всех сил старался сдержать растущее раздражение. Фигура Новикова на фоне окна выглядела темной безликой глыбой, словно олицетворяла некую силу, решившую, что пора вмешаться, навести порядок.
«Много вас тут побывало, – продолжал неприязненно размышлять полковник. – Нашелся начальник. Об аномальных пространствах понятия не имеет, а все туда же – командовать. Сейчас наломает дров, а мне потом расхлебывай…»
Дверь кабинета бесшумно открылась, на пороге показался незнакомый майор.
– Разрешите войти?
– Заходи, присаживайся, – в голосе генерала проскользнули нотки тревожного ожидания. – Знакомься, полковник Фирсов, начальник отдела специальных операций Барьерной армии. Он консультирует нас.
– Майор Шершнев, – представился вновь прибывший.
– Запись просмотрел?
– Так точно.
– Что скажешь?
– Это он.
– Уверен?
– Вне сомнений.
Новиков насупился. Новость его явно не порадовала.
– О ком идет речь? – Фирсова откровенно злила складывающаяся ситуация. Не очень-то приятно чувствовать себя пятым колесом в телеге, да еще и движущейся в непонятном направлении.
– Минуту терпения. – Генерал Новиков коснулся сенсора, активируя голографический монитор.
В сфере объемного воспроизведения появилось изображение мужчины лет тридцати. Сухопарый, подтянутый, Фирсов внимательно рассматривал незнакомца, – лицо узкое, смугловатое, нос острый, губы тонкие, глаза карие, но их взгляд холодный, цепкий, отталкивающий. Полковник перебрал в памяти всех сколь-либо известных сталкеров, но очевидного совпадения внешности не нашел. Короткая армейская стрижка, из особых примет – чуть оттопыренные уши да едва приметная ямочка на подбородке.
– Я его не знаю, – в ответ на молчаливый вопрос генерала произнес Фирсов.
– Станислав Радич. – Новиков сцепил пальцы рук в замок, даже не глядя на голограмму. Очевидно, он знал фигуранта достаточно давно. – Гражданин России. Учился в Московском институте нанокибернетики, откуда в 2028 году был отчислен за разжигание межнациональной розни. Против него возбудили уголовное дело, но Радичу удалось вовремя ускользнуть за границу. В течение последующих десяти лет о нем не поступало никакой информации. Международный розыск результатов не дал. В 2038 году, в разгар локальных конфликтов, вызванных продовольственным кризисом и климатическими миграциями, Радич появился в Центральной Африке. Был активным участником незаконных вооруженных формирований, действовавших против сил ООН, в поле нашего зрения попал в ходе расследования гибели жителей двенадцати населенных пунктов, находившихся в зоне боевых действий. Как выяснилось, там проводились эксперименты на людях.
– Какого рода эксперименты? – Фирсов мгновенно насторожился.
– Испытания кибернетических имплантов и наномашинных комплексов, созданных зарубежными корпорациями, – сухо пояснил Новиков. – Запрещенные, нелицензированные образцы технологий, признанные на тот момент лежащими за гранью научной этики.
– Он ученый или боевик? – Фирсов искоса взглянул на объемное изображение. Обыкновенный парень. Таких миллионы…
– Радич начинал рядовым наемником. Всегда отличался особой жестокостью, признавая любые способы достижения поставленной цели. Он умен, циничен, равнодушен к каким-либо ценностям, кроме собственных убеждений. Деньги для него играют вторичную, я бы сказал – вспомогательную роль. Как удалось выяснить, за десять лет, пока о нем не поступало известий, Станислав завершил образование, некоторое время трудился на одну из западных корпораций. Сделал ряд открытий в области биокибернетики, опубликовал несколько статей в западных журналах, вызвавших скандал. Не получив заслуженного признания, он подвергся гонениям, был вынужден уйти из института биокибернетики, после чего подался на «вольные хлеба».
Фирсов внимательно слушал Новикова, изредка поглядывая в сторону Шершнева. Майор не проявлял особого интереса к словам генерала. Очевидно, история боевика-ученого ему была хорошо известна.
– В последующие годы Радич появлялся в различных горячих точках, в том числе и на территории сопредельных с Россией государств, – продолжил Новиков. – В результате спецопераций нами были ликвидированы полтора десятка подпольных исследовательских центров, разбросанных по всему миру. Станиславу каждый раз удавалось уйти, хотя из допроса пленных становилось ясно – он находился на объектах, подвергавшихся тотальной зачистке. В 2047-м Радич получил тяжелое ранение. – Новиков взглянул на Шершнева, но у того на лице не дрогнул ни один мускул. Фирсов, перехватив красноречивый взгляд генерала, понял: именно Шершнев упустил террориста. Вероятно, счел его мертвым. «Со всяким бывает, – сочувственно подумал полковник. – Хотя для офицера спецназа ошибка серьезная».
– В сорок седьмом тело Радича не было найдено, хотя по предварительной информации он находился в оцепленном селении, – хмуро продолжил генерал. – Некоторое время его считали мертвым, даже отправили дело в архив, но не так давно выяснилось, что Станислав выжил, продолжает работать на международную преступную группу, известную как «Техносиндикат», и даже занял высокое положение в иерархии транснациональной группировки. После катастрофы пятьдесят первого мы закономерно ожидали, что рано или поздно Радич появится в отчужденных пространствах, и не ошиблись.
– Кто источник информации? Насколько надежен ваш осведомитель? – сухо поинтересовался полковник Фирсов. По опыту работы со сталкерами он знал, как сложно добыть истинную информацию.
Новиков некоторое время хмурился, затем все же ответил:
– Станислав Радич опознан на записи мыслеобразов, сгенерированных в сеть расширителем сознания умирающего сталкера. Думаю, ошибка исключена. Радич не менял внешность, а запись мыслеобразов невозможно подделать или скорректировать. Мы получаем данные непосредственно из мью-фонной сети при помощи специальных станций, работающих на базе нейрокомпьютеров. Они контролируют М-связь, собирают отдельные факты, на их основе строят прогнозы событий. Нередко нейрокомпьютеры перехватывают обрывочные мысли сталкеров, спорадически транслируемые в сеть имплантами.
Фирсов задумался. Действительно, проблема серьезная, а источник получения информации вполне надежен. О станциях слежения за мью-фонными сетями он, естественно, знал, а скупой характеристики на Радича было достаточно, чтобы понять – его появление в отчужденных пространствах сулит серьезные проблемы.
– Почему именно разведывательное управление занимается разработкой?
Вопрос риторический, но Новиков все же ответил:
– Радич представляет угрозу национальной безопасности.
– Он имплантирован? – продолжал допытываться Фирсов.
– Неизвестно. На записи фигурируют три человека в одинаковой черной бронеэкипировке, без характерных признаков принадлежности к какой-либо из группировок сталкеров.
– Как в таком случае опознали Радича? – недоуменно переспросил полковник.
– У всех троих забрала боевых шлемов были подняты. Сталкер отчетливо видел их лица. О чем говорят приведенные сведения?
– Без шлемов или с открытыми забралами в пространствах могут выжить только имплантированные сталкеры.
– И тем не менее он чист, – настаивал Новиков. – Умирающий сталкер являлся мнемотехником, – пояснил генерал. – Он бессознательно сканировал всех троих. Характерного излучения имплантов его расширитель сознания не зафиксировал.
– В таком случае импланты внешние, – уверенно предположил Фирсов.
– Поясните, – потребовал Новиков.
– Существуют устройства, при помощи которых человек способен некоторое время находиться в условиях агрессивной среды отчужденных пространств без серьезного вреда для здоровья, – осведомил его Фирсов. – Конечно, даже самым передовым образцам внешних приспособлений очень далеко до совершенства метаболических имплантов и расширителей сознания сталкеров, но все же с их помощью можно совершать короткие вылазки. Правда, стоимость таких устройств не по карману «мотылькам» или «черным старателям»[6 - Сленговые обозначения неимплантированных охотников за техноартефактами.], но, насколько я понимаю, Радич в состоянии позволить себе такую «роскошь»?
– Ну да… Внешние импланты… – презрительно фыркнул Новиков. – Аналог наших российских разработок?
Фирсов кивнул.
– Принцип устройств и их функциональные характеристики приблизительно схожи. Я имею в виду, что наши разработки и их западные аналоги действительно не сильно разнятся.
– Наши разработки… – Генерал скептически хмыкнул. – Не из-за них ли недавно была провалена операция по захвату комплекса «Страж»?[7 - События романа «Точка разлома».] – раздраженно уточнил он.
Фирсов побледнел.
– Наши устройства надежны! – утратив самоконтроль, запальчиво огрызнулся полковник. – Комплексы прошли все необходимые испытания! Существует лишь одно ограничение – внешние импланты нельзя использовать при прохождении через пространство Узла! Их необходимо экранировать специальными приспособлениями. Наш агент пренебрег элементарными правилами, за что и поплатился!
– То есть, если избегать гиперпространственных перемещений через Узел, внешние импланты плюс надежная экипировка обеспечивают полный комплекс защиты? – Новиков прищурился в ожидании ответа.
– Именно!
– Хорошо. – Генерал расцепил пальцы рук. – Очень хорошо! Что докладывает агентура по поводу деятельности техносиндиката?
Вопрос застал полковника Фирсова врасплох.
– Я не подчиняюсь разведывательному управлению, – напомнил он.
– С сегодняшнего дня отдел специальных операций переведен в мое подчинение. – Новиков мог бы сообщить новость и раньше, но предпочел сделать это именно сейчас, будто под дых саданул. – Вот приказ. – Он извлек из нагрудного кармана спецчип, щелчком пальца отправил его Фирсову. – Ознакомься.
Полковник поместил чип в гнездо на браслете личного нанокомпа, бегло просмотрел данные, нахмурился.
Действительно, приказ о переподчинении его отдела… Проклятье… Вот как теперь работать?..
– К делу, полковник. Времени у нас мало. – Тон генерала изменился, теперь он явно давал понять, что не потерпит пререканий либо недомолвок. – Так что сообщает агентура?
– В основном – слухи. – Фирсов сознательно сделал упор на сомнительности имеющихся данных. – Есть сведения, что корпорации Внешнего Мира затеяли масштабный эксперимент. Они хотят создать серию прототипов техники нового поколения, источником энергии для которой станет скоргиум, а в самих изделиях будут использованы технологии, заимствованные у эволюционировавших механизмов отчужденных пространств.
– То есть они рассчитывают выращивать образцы машин, используя колонии скоргов? – уточнил Новиков.
– Да, именно. – Фирсов, несмотря на предупреждение, вновь начал расхаживать по просторному кабинету.
– Вижу, в управлении спецопераций происходит элементарная недооценка степени и масштабов угрозы! – не выдержав, повысил тон генерал. – Скоргиум – серьезнейшая проблема! Мало того что в руки иностранных наемников попал аномальный элемент внеземной природы происхождения! Они сумели не только добыть его из глубин отчужденных пространств, но и сохранить от распада, что говорит об очень серьезной подготовке, о научных исследованиях, проведенных с привлечением огромных средств! Они проанализировали и учли опыт прошлых неудачных попыток и одними из первых добились успеха! – бушевал генерал.
– Небольшим количеством скоргиума на сегодняшний день располагает и Орден, но их исследования продвигаются крайне медленно, – заметил Фирсов, сбив негромким высказыванием всплеск «праведного гнева».
– Информация из Ордена нам доступна? – тут же поинтересовался Новиков.
– Да, они поддерживают условия соглашения, но прогресс в исследованиях пока невелик. Есть мнение, что корпорации продвинулись намного дальше в изучении образцов скоргиума. – Фирсов остановился у окна. – Я согласен: если будут созданы устройство, механизм, машина или того хуже – кибернетическая система, работающая на извлеченном из вкраплений скоргиуме, то уже ничто не помешает техносиндикату вывезти созданное изделие за границы Барьеров, – мрачно произнес он.
– Если образец извлечен на поверхность… – начал генерал, но Фирсов прервал его протестующим жестом.
– Скоргиум разрушается, превращаясь в кристаллическую массу, лишенную уникальных свойств, при попытках транспортировки образцов на поверхность, – пояснил он. – Создание специального защитного контейнера, внутри которого поддерживаются нужное давление и температура, стало первым шагом для успешной добычи образцов аномального элемента. Но имеющиеся защитные устройства работают только в отчужденных пространствах. Транспортировать скоргиум за Барьер пока не удалось.
– Таким образом, налицо главная опасность, – выслушав его, подытожил генерал. – Вероятный экспорт энергоносителя, его неконтролируемое использование во Внешнем Мире, что неизбежно приведет к экспансии техноса за границы отчужденных пространств! Создание защитной капсулы для скоргиума – задача, достойная Радича.
– Мы бы заметили появление новых энергополей.
– Если только эксперименты не проводятся в границах уже существующего энергополя, маскируя аномалии, возникающие при изучении извлеченного на поверхность образца.
– В границах энергополей велика концентрация изделий техноса. Там невозможно спокойно работать.
Новиков с досадой кивнул. Он изучил вопрос и понимал, о чем говорит Фирсов. Эволюционировавший технос зависим от энергополей. Создать базу в границах «энергетического пастбища» действительно проблематично.
– Шепетов на связь выходил? – Генерал мрачнел по мере накопления безответных вопросов.
– В последние две недели – нет.
– Он что, в сталкеры решил податься? – осуждающе спросил Новиков. – Как такое могло произойти? Боевой генерал продался Ордену?! Может, они его уже и в очередь на имплантацию поставили?
– Связь с Шепетовым доступна по четвертому каналу, через спецкомплекс адаптеров мью-фонной сети. – Фирсов кивнул в сторону упомянутой аппаратуры, которую заметил в кабинете Новикова. – Если есть вопросы к генералу, спросите у него лично.
Наступила неловкая пауза.
– Ладно. С этим я сам разберусь. Давай, полковник, соберись, мне нужно твое компетентное мнение. Радича видели в Пустоши. Исходя из всего сказанного понятно: он не имплантирован, пользуется подключаемыми модулями поддержания жизни и расширения сознания, то есть вынужден избегать «зоны тамбура»[8 - «Зона тамбура» – геометрический центр отчужденного пространства. Точка доступа к сети гипертоннелей.]. Его деятельность ограничена пространством Пустоши. Значит, именно там расположена крупная база синдиката. А это, в свою очередь, – каналы снабжения, поставка материалов, проводка групп через периметр Барьера. Твоя епархия. Что скажешь?
Фирсов заставил себя успокоиться, вновь сел в кресло.
– Крупных баз синдиката до последнего времени в Пустоши не существовало. Признаков ее организации также не зафиксировано. Спутниковый мониторинг территорий эффекта пока не дал. Есть сведения от сталкеров. Синдикат действительно активизировал деятельность, но не только в Пустоши – во всех пяти отчужденных пространствах. У меня есть информация, что им требуются специалисты по работе со скоргами. Попытка внедрения наших агентов под видом вольных мнемотехников провалилась. Техносиндикат уже не раз обжигался, и сейчас его эмиссары действуют крайне осторожно. Сталкеров, изъявивших желание стать наемниками, тщательно проверяют, отвергнутые кандидатуры, как правило, исчезают бесследно.
– То есть мы не располагаем проверенными данными?
– Мои люди ищут базу.
– Этого мало!
– Правильно мотивированный сталкер способен в одиночку собрать информации больше, чем поступает от спутников, – заметил Фирсов.
– Нет! Я уже сказал: сталкерам доверять нельзя! – мгновенно взъярился Новиков. – Речь идет об интересах государства! Почему до сих пор не прочесали Пустошь силами военных?!
Фирсов непроизвольно поморщился. Протянув руку, он коснулся голографического изображения одного из Барьеров, и тот вдруг начал укрупняться, затем в пространстве голографической модели появилось максимально детализированное изображение рельефа Пустоши.
С высоты птичьего полета местность выглядела как сплошное сплетение металлической проволоки, по большей части хаотичное, лишь кое-где уплотняющееся в структуру так называемых городищ.
