скачать книгу бесплатно
Люди радовались, смеялись, а порой даже плакали от счастья. Для некоторых из них весть о победе английской армии означала конец войне. А это означало возвращение домой их братьев, отцов, сыновей и мужей. Зловещая тень Наполеона, много лет нависавшая над Европой подобно Дамоклову мечу, уходила навсегда в небытие.
Праздничные торжества только начинались, когда на углу улицы Харпур появилась юная особа восемнадцати лет с двумя плетеными корзинками, полностью заполненными румяными булочки.
Башмачки, надетые на миниатюрную ножку, то и дело отбивали неторопливую дробь по мостовой. Из-под белого чепчика, который она носила всегда, выбивалась прядь каштановых волос. Живые глаза, то и дело двигались с беспокойством в разные стороны, но потом замирали, излучая одухотворённость, совсем не свойственную продавщицам хлеба. В эти короткие мгновенья мысли её уносились далеко от Бедфордшира.
Ни простенькое платье с белым фартучком, ни корзинки и самый что ни на есть недорогой головной убор, не могли умалить её очарования, которое в полной мере отражали нежные черты лица.
Алайя Гибни, так звали девушку, каждое утро шла на овечий рынок, который находился по соседству с площадью Святого Петра, и продавала там булочки, которые пекла её достопочтенная матушка, Мэри Гибни. Эти булочки являлись единственным источником дохода. Они помогали им выживать в это тяжёлое военное время.
Алайя по отцовской линии принадлежала к старинному дворянскому роду. Её покойный батюшка полностью разорился, оставив им в наследство лишь маленький домик на окраине Бедфорда и кучу долгов. Помощи ждать было неоткуда. Единственный родственник, дядя по материнской линии Леви Ферридж, сам едва сводил концы с концами. Работа адвоката в маленьком городке не приносила ощутимой прибыли.
С долгами частично удалось расплатиться лишь благодаря усилиям её родного брата Стивена. Алайя не видела его уже четыре года и успела по-настоящему истосковаться. Она часто думала о брате и вместе с матушкой строила планы на жизнь после его возвращения. В её сердечке жил ещё один мужчина, Виктор Денби. Вернее, он давно и надолго там поселился. О нём Алайя думала куда больше, нежели о брате. Виктор часто бывал у них дома. Каждый раз она ждала его прихода с замиранием сердца. Каждый раз надеялась, что он обратит на неё внимание, но безрезультатно. Всю юность она провела в мечтах о Викторе. Стоило ему на время пропасть из виду, как она сама под разными предлогами бежала в поместье Денби. Приходилось преодолевать несколько миль ради одного, иногда очень короткого, мгновения. И этой малости ей хватало для счастья. Но даже в своих мечтах она не видела себя супругой Виктора. Между ним, наследником и отпрыском одной из известнейших семей, и ей, бедной девушкой с сомнительным происхождением, пролегала огромная пропасть. Алайя просто любила Виктора, не ожидая ничего взамен. Да и не обращал он на неё внимания. Он приходил только ради Стивена. Они были неразлучны. Вместе выросли и вместе в один день ушли на войну.
Алайе пришлось отвлечься от воспоминаний. Обычно она продавала булочки на овечьем рынке. Там каждое утро шла оживлённая торговля, оттого и удавалось до полудня всё распродать. Но на сей раз ей не удалось даже дойти до места. Её окружила большая группа молодых людей. Алайя только успевала повторять:
– Два пенса. Всего два пенса за булочку.
Следом она принимала монеты и доставала булочку. В мгновение ока обе корзинки опустели. Все булочки были распроданы. Она заработала четверть фунта за какие-то несколько минут.
– Сегодня праздник? – с удивлением спросила Алайя у последнего покупателя.
– Мы победили! Война закончилась, – последовал радостный ответ.
– Ой! – Алайя развернулась и, размахивая пустыми корзинками, побежала домой. Она ног не чувствовала от радости. Ещё бы, они целых четыре года ждали этого известия.
– Матушка! – Алайя влетела в дом и с шумом бросила корзинки на пол. Потом оглянулась, выбежала обратно из дома и побежала к верёвке с развешенным на ней бельём. Именно за ней она обнаружила женщину лет пятидесяти с корытом в руках.
– Матушка! – Алайя с размаху бросилась в её объятия. Корыто тут же полетело на землю вместе с остатками белья. – Война закончилась! Конец войне! Я только что узнала!
– Господи! Какое счастье! – вырвалось у миссис Гибни. Она не смогла удержать слёз. Обнявшись, обе женщины вошли в дом. В самое ближайшее время жизнь обещала заиграть новыми красками.
В честь прекрасного известия они приготовили праздничное блюдо. Это была всё та же овсянка, которую они ели каждый день, ибо не могли позволить себе ничего больше. Но в данном случае, значение имело не само блюдо, а настроение, которым оно сопровождалось.
Позже к ним присоединился и дядюшка Алайи, Леви Ферридж. Это был долговязый мужчина сорока пяти лет с худощавым лицом. При ходьбе он волочил правую ногу. В молодости он участвовал в скачках. Во время одной из таких скачек он упал и повредил ногу. С тех самых пор ему приходилось жить с покалеченной ногой. Мало кто из прекрасного пола жаждал получить в мужья бедного калеку. Оттого и не удалось завести семью. У Леви никого не было кроме сестры Мэри и её детей, Алайи и Стивена. Леви пришёл сообщить добрую весть, но опоздал. Всё, что ему оставалось, это присоединиться к праздничному ужину и поднять чашку с водой в честь возвращения Стивена.
Глава 4
Семья Денби
Даже река Уз выглядела сегодня особенно. Она вся сверкала под воздействием солнечных лучей или так казалось Алайи? Сегодня всё вокруг казалось красивым. Она перешла арочный мост, простоявший на этом месте едва ли не тысячу лет. На почтенный возраст указывали потемневшие с трещинами камни и памятная табличка. Алайя, с разрешения матушки, направлялась в имение Денби. Они надеялись узнать новости, касающиеся времени возвращения Стивена. Но не только. Алайя надеялась тайком выведать новости о Викторе.
Путь до имения занимал чуть более часа пешком. Алайя целиком посвятила это время мыслями о Викторе. Она шла вдоль пшеничного поля, улыбалась под нос и представляла, как удивится Виктор, когда увидит её. Когда они с братом уезжали, она была ещё совсем юной. А сейчас выросла, и, как говорят матушка с дядей, стала настоящей красавицей. Наверное, они немного преувеличивают, но ей очень хотелось верить этим словам. Ведь тогда её мог заметить Виктор. Алайя знала, что у Виктора есть невеста. Знала, что невеста его ждёт. Знала, что они должны пожениться, как только он вернётся домой. Она знала всё, но ничего не могла поделать со своими чувствами. Они желали лишь Виктора, а всех остальных мужчин попросту не замечали.
Вот так, радуясь и печалясь, мечтая и лишая себя даже маленькой надежды, Алайя добралась до имения.
Во дворе царила суматоха. Женщины сновали с корзинами полными еды. Несколько мужчин в грубоватой одежде и сапогах, с длинными ножами в руках сгрудились возле пары овец. Судя по всему, их готовили к закланию. Алайя каждый день слышала это страшное блеяние овец, но никак не могла к нему привыкнуть. Овцы, в отличие от людей, всегда чувствуют, когда жизнь подходит к концу.
На пути попался управляющий имением мистер Лонкхест. Он приветливо поздоровался с Алайей и сразу осведомился о причине визита.
– Война закончена! Мы ждём моего брата Стивена. Они должны возвратиться вместе с Виктором… сэром Виктором. Матушке и мне хотелось узнать, нет ли от них новостей, – ответила Алайя.
– Вам лучше поговорить с леди Денби, матушкой сэра Виктора. Она весьма интересуется возвращением сына, – посоветовал мистер Лонкхест.
Алайя поблагодарила управляющего. Он сразу ушёл, оставив её в нерешительности. Ей очень не хотелось входить в дом из-за отца Виктора, сэра Уильяма Денби. Этот человек её по-настоящему пугал. Отец Виктора не раз приставал к ней, намекая на своё расположение. Во всех подобных случаях, Алайя отмалчивалась или уходила. Она не знала как себя вести и как избавиться от этой неприятной навязчивости.
Поразмыслив, Алайя решила дожидаться леди Денби во дворе. Рано или поздно она должна была выйти. День был жаркий. Она подошла к колодцу, отпила из ковша несколько глотков, а потом смочила руку и обтёрла свою шею.
Она не видела человека в окне второго этажа, который неотступно наблюдал за ней жадными глазами. Это был не кто иной, как тот самый Уильям Денби. Капли воды на шее Алайи вызвали у него приступ вожделения. Он упёрся головой в стекло и с неутолимой страстью прошептал:
– Моё терпение на исходе…никого я не желал так сильно как тебя. Я хочу чувствовать твоё трепещущее тело под собой…хочешь ты того или нет…это случится…
Алайя всё время смотрела на дом и потому сразу увидела невысокого мужчину лет пятидесяти с внушительной лысиной, в сочетании с которой густые бакенбарды выглядели более чем нелепо. Засунув правую руку в карман своего жилета, он с важным видом вышел из дома и сразу начал раздавать указания людям во дворе.
Алайя сначала напряглась, увидев сэра Уильяма Денби, а позже с облегчением вздохнула. Он её не заметил. А скоро и вовсе исчез из виду. Она осталась стоять возле колодца и ждать леди Денби. Прошло ещё несколько минут, когда раздался голос, от которого Алайя вздрогнула.
– Мисс Алайя! Какими судьбами?!
Алайя резко обернулась и очутилась лицом к лицу с…Уильямом Денби. Она сразу напряглась и хотела уйти, но в этот миг он снова заговорил с ней. Его голос звучал с необычайной приветливостью.
– Пришли узнать новости о брате?!
– Да! – Алайя никак не ожидала услышать эти приветливые слова, от того и радостно заулыбалась.
– Мы ждём вестей со дня на день. Ждём так же нетерпеливо, как и вы. В последнем письме Виктор извещал нас о том, что вернётся только вместе со Стивеном и никак не иначе. Я радуюсь и высоко ценю эту дружбу. Можете не беспокоиться. Как только мы получим письмо от Виктора, я лично его вам привезу.
Не дав Алайе ответить, он попрощался и сразу ушёл, оставив её в состоянии близком к восторгу. «Письмо от Виктора» – могло ли что-то другое звучать для неё столь же многообещающе?! Алайя даже укорила себя за предвзятое отношение к сэру Уильяму. «На самом деле, он хороший человек», – думала она, возвращаясь домой.
Она не знала и не могла знать, что стала жертвой коварной игры. Уильям Денби прекрасно понимал, что после возвращения Стивена ему не удастся прибрать к рукам Алайю. Оттого и собирался сделать это до его приезда. Оставалось только выманить её в уединённое место. Он всё предусмотрел. Для этой цели, он нарочно заранее заказал в ювелирной лавке браслет с надписью: «Моей любимой супруге Брейди Денби от преданного супруга». Он постоянно держал этот браслет при себе, во внутреннем кармане сюртука, намереваясь пустить в ход при возникновении непредвиденных обстоятельств.
Глава 5
Леди Аннабель
Поместье Гренфелл находилось в десяти милях восточнее Бредфорда и на отдалении двенадцати миль от поместья Денби. Несколько слов о самом поместье. Оно могло по праву считаться одним из самых лучших домов Бедфордшира, не принимая во внимание родового гнезда герцога Бедфорда, разумеется. Великолепный дом, собственный пруд, пастбища и даже охотничьи угодья – являлись частью поместья. Оттого и желающих посетить это место всегда хватало с избытком.
Что же касается самого семейства, оно состояло из трёх человек: Сэра Артура Гренфелла, почтенного пожилого джентльмена в очках, с носом как у герцога Веллингтона. Именно так он сам с гордостью называл самую заметную часть лица, которая была более свойственна хищным птицам: и двух его дочерей: Старшей Лизи и младшей Аннабель. Лизи исполнилось двадцать девять лет. Она осталась вдовой уже в первый год своего брака, а это печальное событие произошло двенадцать лет назад. И с тех пор не выходила замуж. В наследство от покойного супруга ей достался дом и солидное состояние в четырнадцать тысяч фунтов. Одиночество тяготило её. Оттого она и решила вновь вернуться в родовое гнездо. Только здесь она чувствовала себя счастливой. Кроме всего прочего, она опекала свою младшую сестру, Аннабель, хотя она в том и не нуждалась.
Между отцом и дочерями царило полное взаимопонимание. Сёстры же меж собой ладили ещё лучше. Они души друг в друге не чаяли. Они доверяли друг другу самые сокровенные тайны, давали советы и прислушивались к ним. Они же принимали гостей каждую пятницу в два часа дня. В этот день и в это время двери дома открывались для всех желающих. Этот обычай завели сразу после кончины леди Гренфелл. При жизни она любила принимать гостей по пятницам и оказывала всевозможную помощь всем, кто в ней нуждался, и кому она могла её оказать. Потому пятница в доме Гренфелл стала некоей данью памяти покойной.
Эта пятница не стала исключением. Даже наоборот. Прошёл месяц со дня великой победы. И эту дату в доме Гренфелл собирались отметить со всем торжеством. Особо пригласили супругов Денби. И тому имелись веские причины. Между семьями Денби и Гренфелл пролегала тесная дружба длиной в десятилетие. И эта связь стала более тесной, когда их дорогие дети, Виктор и Аннабель, были помолвлены. Это счастливое событие произошло четыре года назад, перед самой отправкой Виктора в действующую армию.
Аннабель ждала чету Денби с особым нетерпением. Она знала, со слов сестры, которая накануне побывала в гостях у Денби, что Виктор прислал два письма. Одно для родителей, второе для неё. Сестра просила отдать ей письмо, предназначенное Аннабель, но леди Денби заявила, что не может отказать себе в удовольствии, и лично передаст его своей дорогой дочери. Именно так – «моя дорогая дочь» – она всегда и называла Аннабель.
Но давайте оставим на время Аннабель. Она выглядела слишком взволнованной, ежеминутно подходила к окну и смотрела на дорожку, ведущую к воротам. Оставим её, и обратим внимание на двух молодых щёголей. В то время как два десятка гостей смаковали подробности победы, одновременно выражая признательность за оказанный приём главе семейства сэру Артуру Гренфелл, эти двое втихомолку обсуждали достоинства Аннабель.
– Это платье с золотистыми нитями, ниспадающими с плеч весьма своеобразно, но как нельзя лучше подчёркивает грациозность её движений и нежность рук. Удивительное сочетание. Вы не находите? Я имею в виду точно такие же нити, которыми сплетены волосы леди Аннабель. В сочетании с чарующей улыбкой, она смотрится просто божественно.
– Она действительно прекрасна, – согласился второй щёголь с откровенным удовольствием наблюдая за походкой Аннабель. Она в это мгновение снова подошла к раскрытому окну и выглянула наружу. – Я бы ещё отметил этот взгляд напоминающий мерцание звёзд в голубом небе…она, – он замолк, так как в этот миг заметил угрожающий взгляд направленный прямо на него.
Спустя мгновение, к ним подошёл молодой человек лет тридцати. Это был Дэвид Даффл, двоюродный кузен Аннабель. Он очень тихо обратился одновременно к обоим.
– Вы уделяете слишком много внимания моей уважаемой кузине, и меня это начинает раздражать. На вашем месте я бы немедленно поблагодарил сэра Артура, попрощался и никогда более не возвращался. Надеюсь, вы последуете моему совету в самое ближайшее время.
Дэвид, улыбаясь, отошёл и неторопливо направился в сторону Аннабель.
Эти двое совещались недолго.
– Всем известно, что он в неё влюблён и жаждет получить в жёны. Ему Аннабель не видать, как и нам. Но…
– У него весьма скверный нрав, – подхватил второй щёголь.
Эти слова стали определяющими. Они не были трусами, но и рисковать понапрасну не желали. По этой причине, поступили мудро, последовав совету Дэвида.
Он же сам собирался заговорить с Аннабель, но она даже слушать его не стала.
– С меня достаточно всех ваших откровений! – бросив эти слова ему в лицо, Аннабель присоединилась к небольшой группе гостей, среди которых находилась её сестра.
Дэвид и не собирался отступать. Он желал добиться руки Аннабель любой ценой. Передвигаясь по залу, он ни на миг не упускал Аннабель вплоть до той самой минуты, пока к его великому неудовольствию, не объявилась чета Денби. Супруги выглядели торжественно, и в то же самое время печально.
– Я вынужден оставить супругу и незамедлительно удалиться, – во всеуслышание объявил Уильям Денби. – Убит Стивен, молочный брат и близкий друг моего сына Виктора. Я отправляюсь к семье Стивена, чтобы выразить соболезнования и оказать всевозможную помощь. Я не задержусь надолго.
Он откланялся. Леди Денби извинилась перед всеми в связи с печальными событиями и увела с собой Аннабель в соседнюю комнату. Здесь она передала ей письмо Виктора.
– Помни, ему сейчас очень тяжело. Виктор любил Стивена. Они выросли вместе и бок о бок сражались все эти четыре года.
– Мне известно его отношение к мистеру Гибни, – с грустью молвила Аннабель. – Вероятно, Виктору сейчас приходится очень нелегко.
– Моё дорогое дитя! – леди Денби поцеловала Аннабель в лоб. – Будь с ним терпелива, когда он приедет, – попросила она пред уходом.
– Виктор приезжает? – Аннабель в одно мгновение расцвела.
– Да, но это радостное событие случится не очень скоро!
Леди Денби вышла и затворила за собой дверь. Аннабель сразу же вскрыла письмо.
«Дорогая, любимая Аннабель! – писал Виктор. – Я вынужден задержаться ещё на некоторое время в виду весьма важных обстоятельств, связанных с моей службой. Но можешь не сомневаться, что ещё до наступления осени я приеду. Вероятно, ты уже слышала о гибели моего друга Стивена. Меня его смерть потрясла так сильно, что я ещё долго не смогу оправиться. Меня поддерживают лишь мысли о тебе и нашем будущем. Люблю тебя, люблю всей душой и жду, что ты станешь моей супругой в самое ближайшее время. Лишь с тобой рядом я не буду чувствовать себя таким потерянным. Много писать не могу. Мысли путаются. К тому же надо навестить Стивена. Я каждый день его навещаю. Не хочу, чтобы он оставался один. Я привезу его с собой. Мы вместе приедем. Мы всегда возвращались вместе, но это будет в последний раз…
Твой навсегда, Виктор Денби!».
В комнату вошла Лизи. Заметив слёзы в глазах сестры, она встревожилась. Аннабель протянула ей письмо.
– Боже мой! Боже мой! – прошептала Лизи, прочитав письмо. – Я и не подозревала, что он настолько привязан к другу. Но будем надеяться на лучшее. Так или иначе, ему придётся смириться с потерей.
Глава 6
Изощрённое коварство
Для Уильяма Денби всё складывалось как нельзя лучше. Все знали, куда он поехал и зачем. Оставалось лишь выманить Алайю из дома. Он собирался использовать для этой цели свою супругу. Якобы она просила лично привезти Алайю, чтобы сообщить печальную новость. Печальную?! – Уильям Денби расхохотался. – Да он ничего прекраснее в жизни не слышал. Он мог не однажды прибрать к рукам Алайю, но боялся мести Стивена. Теперь же путь был свободен.
Спустя час после отъезда из поместья Гренфелл, он уже привязывал коня возле дома Алайи. Прежде чем войти, он несколько раз оглянулся. Никого поблизости не было видно. Да и домов здесь было раз, два и обчёлся.
Уильям Денби сразу увидел Алайю. Она замешивала тесто для булочек. Все руки были запачканы мукой. Завидев гостя, Алайя обрадовалась. Правда, она тут же попросила прощения за свой вид.
– Я с новостями. Но хотел бы сообщить их и вашей матушке! – он оглянулся по сторонам.
– Матушка пошла за мукой…вам не стоит её ждать, – добавила Алайя, заметив похотливый взгляд, направленный на свою грудь.
– Ты права. Нам не стоит её ждать!
Он двинулся прямиком на Алайю. Алайя вначале ничего не понимала, но как только он схватил её за руку, она закричала:
– Что вы делаете? – и попыталась вырвать свою руку, но ей это не удалось.
– Ты станешь богата…я тебе дам пятьдесят фунтов или даже сто. А хочешь двести фунтов? Только будь со мной поласковее, – Уильям Денби крепко держал Алайю за руку и притягивал к себе всё ближе и ближе.
– Отпустите меня. Отпустите, – кричала Алайя пытаясь вырваться из цепких рук Уильяма Денби. – Вы мне отвратительны! Отпустите меня и убирайтесь вон из нашего дома…
Уильям Денби резко потянул Алайю на себя и впился в её губы. Алайя яростно задёргалась и сумела вырваться на свободу. Она бросилась к двери, но он успел схватить её рукав платья. Рукав затрещал и остановил бег Алайи. В следующее мгновение он схватил её за шею и отбросил к дальней стене. Алайя ударилась головой и упала на пол. Уильям Денби набросился на неё и стал рвать одежду. Его руки блуждали по всему её телу.
Алайя всё время кричала и пыталась вырваться. Ей даже удалось укусить его за руку. Уильям Денби рассвирепел и несколько раз ударил её кулаком по лицу. Из носа и с разбитых губ Алайи хлынула кровь. Уильям Денби разорвал платье, обнажая Алайю до пояса. Увидев обнажённые груди, он совсем потерял рассудок.
– Пожалуйста, пожалуйста, не делайте этого, пожалейте меня… – рыдая, кричала несчастная.
Она снова и снова пыталась подняться, но каждый раз такая попытка заканчивалась болезненным стоном. Уильям Денби наотмашь бил рукой по лицу, чтобы с обезумевшей страстью снова и снова сжимать её груди своими руками.
– Сейчас, сейчас, – крутясь в разные стороны и вдавливая Алайю в пол, он задрал платье и начал лихорадочно стягивать с неё панталоны.
Алайя сделал попытку вывернуться. Ей почти удалось это сделать, но Уильям Денби схватил её за волосы и со всего размаху ударил головой об пол. Алайя застонала от боли.
– Пожалуйста…не делайте этого со мной…я люблю вашего сына…я люблю Виктора, – но её слова так и остались не услышанными. Он разорвал и стащил с неё панталоны. А потом с силой раздвинул ноги и резко вторгся. Алайя выгнулась и издала дикий крик.
– Вот так… вот так… – хриплым от страсти голосом повторял Уильям Денби, врываясь в неё раз за разом.
Крик дочери услышала Мэри Гибни. Она возвращалась домой с Мэтью, помощником мельника. Он всегда помогал ей нести муку. Так происходило и на этот раз. Услышав крик, Мэри Гибни бросила мешок и побежала. Мэтью побежал вслед за ней. Уже через несколько мгновений, они увидели страшную картину. Алайя лежала на полу вся в крови, в разорванном платье, а Уильям Денби её насиловал. Не раздумывая ни мгновения, Мэри Гибни схватила нож, метнулась вперёд и со всей силы нанесла удар ему в спину. В самый последний миг Мэтью удалось перехватить её руку. Нож едва вошёл в спину Уильям Денби. Он завопил от боли, скатился с Алайи и быстро вскочил на ноги. Мэри Гибни вцепилась в него и стала рвать лицо ногтями. Уильям Денби вопил и пытался отцепиться от обезумевшей женщины. Наконец, это ему удалось. Он отшвырнул её от себя и, пользуясь возникшей суматохой, быстро достал из кармана браслет и незаметно скинул его в пустую корзину, стоявшую у самой двери. Затем он метнулся наружу, подбежал к лошади, взобрался в седло и галопом ускакал.
Мэри Гибни едва успела вымыть и переодеть дочь, как в дом явилась полиция. Они всё обыскали и нашли тот самый браслет, оставленный в корзине. Алайю с матерью арестовали и бросили в тюрьму.
Одновременно с этим, в поместье Гренфелл, стоная, появился Уильям Денби. На подбородке и под левым глазом висели куски содранной кожи. Лицо сплошь было покрыто пятнами с засохшей кровью. Спина была перевязана. Столь неожиданный вид привёл в ужас не только супругу, но и всех, кто там присутствовал. Его обступили со всех сторон и засыпали вопросами. Наибольшую обеспокоенность олицетворяла леди Денби. Она то и дело стремилась оказать посильную помощь.
– Недавно к нам в поместье приходила Алайя Гибни, сестра покойного Стивена, – стоная и держась за спину, рассказывал Уильям Денби. – Она пришла в наши покои осведомиться о своём брате. У меня на комоде лежал браслет. Двумя месяцами ранее я заказал его в ювелирной лавке мистера Ленштайна к юбилею моей дорогой супруги. Он лежал у меня на комоде, но после посещения Алайи исчез. Сегодня, когда я отправился выражать соболезнования, этот браслет оказался на руке Алайи Гибни. Я потребовал вернуть его обратно. Она отказалась. Я настаивал, но она не отдавала. Тогда мне пришлось пригрозить полицией. И тут, откуда ни возьмись, появилась её мать. Они вдвоём набросились на меня и едва не убили. Я сообщил обо всём моему другу судье Конеллу. Их уже должны были арестовать.
– Что вы сделали? – спросила бледнея леди Денби и тут же потребовала от супруга снисхождения для Мэри Гибни. – Немедленно, слышите?! Немедленно вернитесь и сообщите полиции, что произошла ошибка.
Эти слова необычно звучали из уст женщины, чей супруг пострадал от рук преступников.
– Вы в своём уме? – закричал на неё Уильям Денби. – Меня едва не убили, а вы заступаетесь за этих кровавых злодеев?!
– Прошу, вас, прошу. Немедленно всё исправьте! Немедленно! – повторяла леди Денби, ввергая всех вокруг в лёгкое оцепенение, – не позволяйте полиции арестовать…
