скачать книгу бесплатно
– Вообще-то планировали сегодня вечером, – осторожно ответила кума.
– А дети с кем остаются? С Дианой Александровной?
Диана Александровна – это Женькина свекровь. Она принципиально не сидит с внуками. «Я еще слишком молода, чтобы превращаться в няньку», – говорит эта шестидесятидвухлетняя энергичная дама и отправляется на выставку художника-авангардиста, смотрит нашумевшую театральную постановку или просто перечитывает Конан Дойля. И уж пусть моя кума не обижается, но этим своим разумным эгоизмом Диана Александровна мне чрезвычайно симпатична. Многим российским женщинам следовало бы брать с нее пример. Скажу честно: у меня сердце кровью обливается смотреть на иных бабушек, превратившихся в бесплатное приложение к своим внукам. Смысл их существования сводится к тому, чтобы накормить, обстирать, посадить на горшок, вытереть попу… – и порой всё это длится до совершеннолетия отпрыска. Жизнь и так слишком коротка, преступно тратить ее на пеленки и кастрюли.
Так что в общем и целом я одобряю политику Дианы Александровны. Но сейчас особый случай, может быть, бабушка сделает исключение из правил?
– Сначала свекровь согласилась посидеть с детьми, – угрюмо отозвалась Женька. – С большим скрипом, но дала согласие. Но сегодня утром она поскользнулась на улице. Говорит, не заметила арбузную корку. Результат – трещина на предплечье, руку по локоть закатали в гипс. Я подозреваю, что она это сделала нарочно, – чтобы на нее не навесили внуков. И специально поранила именно правую руку. А может, вообще не было никакого падения. Свекровь могла пойти в травмпункт и за небольшую мзду попросить наложить гипс. Теперь она, естественно, отказывается от своего обещания. «Мне бы кто помог! – стонет. – Как я буду с одной рукой управляться?» А чего ей управляться? Страницы детективов переворачивать тяжело, что ли?
В голосе кумы звучала открытая неприязнь. Я решила не углубляться в сложные взаимоотношения невестки со свекровью и поинтересовалась:
– Так что же вы будете делать? На кого оставите отпрысков?
– Вот по этому поводу я тебе и звоню… – Женька замялась, а потом на одном дыхании выпалила: – Может, ты присмотришь за ними?
Я мгновенно подскочила на кровати, от ужаса у меня даже перестала болеть голова.
– Да ты что?! Я не смогу! Я же не умею обращаться с детьми!
– Ты справишься, ничего в этом сложного нет, – принялась убеждать меня подруга. – Не пройдет и суток, как ты во всем разберешься.
– Нет, Жень, я не могу. Попроси кого-нибудь другого. Варю, например…
– У Вари своя семья, муж и ребенок, – напомнила мне кума. – Да и у других тоже. Ты одна свободна как птица и можешь сорваться из дома в любую минуту.
– И не проси! – отрезала я. – Ладно бы один ребенок, а то четверо! Нет, нет и нет!
– Господи, да какие там четверо? Оля уже большая, с ней никаких хлопот. Игорек в школе до пяти вечера, в группе продленного дня. А близнецов можно отдать в ясли. У нас в подъезде живет нянечка, которая в яслях работает, я с ней договорилась, что следующую неделю они будут там. Надо только с утра их отводить, а вечером забирать. Днем ты будешь абсолютно свободна! Всего-то и надо неделю продержаться.
Нет, это всё несерьезно. Я не возьму на себя такую ответственность. Господи, да я даже со своей кошкой не могу справиться! Подлое животное пристрастилось гадить в кресле, и ничем – ни битьем, ни лаской, ни воспитательными беседами – я не могу ее от этого отучить. А тут – живые дети!
– А что они будут есть? Я ведь совершенно не умею готовить!
– Оля тебе поможет. Она всё умеет: и готовить, и стирать, и за малышами присматривать. Ты просто будешь ею руководить. Ну и потом Диана Александровна обещала проведывать внуков. Зайдет, начнет раздавать тебе ценные указания, еще будешь мечтать от нее избавиться. – И кума захихикала.
Я чувствовала, что для Женьки это дело уже решенное. Нет, надо бороться!
– Ты же мать! Как ты можешь доверить детей неопытному человеку? – попыталась я устыдить подругу.
– А ты крестная мать, – отбила Женька. – Когда ты в последний раз проведывала своего крестника?
Я попыталась вспомнить. Вроде бы полгода назад. Нет, даже больше: на Новый год. А если сейчас начало сентября, то получается, что я подарила Ларику огромного плюшевого медведя восемь месяцев назад. Это, конечно, безобразие – так забрасывать крестника. Живем в одном городе, всего-то в полутора часах езды. Да, нехорошо, тетя Люся, очень нехорошо…
Словно почувствовав, что стена моего сопротивления дала трещину, Женька умоляюще зашептала:
– Люська, у меня рушится семейная жизнь. Мы с Денисом уже давно общаемся лишь на темы детей и быта: протекает бачок унитаза, у Ларика понос, Игорек опять разбил коленку, а Ольге надо купить новое пальто… Я чувствую, что муж уже перестал видеть во мне женщину, только – мать семейства. Наш брак под угрозой. Эта поездка – просто подарок судьбы, мы обязательно должны остаться с ним вдвоем, чтобы всё было как раньше. Ты меня понимаешь?
Ну, если дело обстоит так серьезно… В конце концов, неделя – это всего лишь семь дней.
– Но у меня же кошка, если ты помнишь, – привела я последний аргумент.
– А у нас кот! – радостно отозвалась кума. – Бери свою кошку с собой, вместе им будет весело.
– А твой кот не будет ее… хм… домогаться? Куда я потом котят дену?
– Ну что ты, у нас очень тихий и славный кот. На крайний случай их можно просто держать в разных комнатах. Ну так что, согласна?
– Ладно уж. Только потом не удивляйся, если за неделю дети несколько отощают.
– Ты просто мировая подруга! – обрадовалась Женька. – Значит, ждем тебя через два часа.
– Так скоро?
– Я же тебе говорю: мы улетаем сегодня вечером. Пока обсудим все нюансы, я покажу тебе, где у меня что лежит… В общем, найдем чем заняться.
В ванной я долго и придирчиво разглядывала свою помятую физиономию. Определенно, на зеркале пора сделать надпись: «Другие не лучше».
Глава 4
Сплю на новом месте, приснись жених невесте. Такую фразу прошептала я вчера вечером, укладываясь спать на Женькиной продавленной софе. Я надеялась – к чему скрывать? – увидеть во сне Руслана.
С капитаном Супроткиным я познакомилась прошлым летом, когда спасала свою подругу Настю от несправедливого обвинения в убийстве. С тех пор я тайно в него влюблена. И дело не только в его внешности – капитан весьма смахивает на актера Шона Коннери, – просто он очень хороший человек. Сам же Руслан Супроткин относится ко мне исключительно с дружеской симпатией – возможно, ее причина кроется в тортах и пирожных, которыми я всегда потчую гостей. Но я не теряю надежды, что однажды пелена спадет с его глаз, он увидит, какая я замечательная, и предложит мне руку и сердце. Собственно, сегодняшнее гадание на «новое место» и должно было подтвердить эту радужную перспективу.
Но мне ничего не приснилось! То есть абсолютно. Стоило моей голове соприкоснуться с подушкой, как я провалилась в глубокий сон без сновидений. И очнулась только в семь утра, когда над самым ухом противно запикал будильник.
Как же так? А где капитан Супроткин? Неужели у нас с ним нет общего семейного будущего?! Но я не успела предаться размышлениям на эту грустную тему, потому что квартира ожила. Близнецы радостно залопотали в своих кроватках, на кухне заработал телевизор, а на меня прыгнула Пайса. Кошка сердито смотрела зелеными глазами и громко мяукала, требуя еды. Я смутно вспомнила, что вчера так ее и не покормила.
– Тетя Люся, а завтрак будет? – В комнату заглянула Оля в ночной рубашке.
– Я люблю гренки с сыром! – сообщил Игорек, появляясь вслед за сестрой в футболке, перемазанной зубной пастой.
– Какой хороший мальчик, уже почистил зубы, – похвалила я его.
Вчера вечером я решила смотреть на жизнь с оптимизмом и радоваться любой мелочи. Моя задача-минимум – через семь дней передать на руки родителям живых и здоровых детей в количестве четырех штук. Все остальное меня не волнует. Поэтому я должна быть спокойна, как удав.
– Завтрак – будет! – громко, как на параде, объявила я. – Правда, пока не знаю, что именно.
Накинув халат, я потащилась в ванную. Непривычно умываться в полноценной ванной комнате с раковиной и стиральной машиной-автоматом. Еще бы: в моей квартире на туалет, совмещенный с сидячей ванной, отводится 1,5 квадратного метра. Никакой, даже самый маленький умывальник туда уже не помещается. Кухне, совмещенной с прихожей, повезло чуть больше – ей выделили 5 метров. И оставшиеся 11 «квадратов» принадлежат комнате. Я уже привыкла к постоянной тесноте, к тому, что стирать можно только в тазике, а разогревать на сковороде полуфабрикаты надо осторожно, чтобы не испачкать жиром одежду, висящую напротив плиты. Так что в Женькиной «двушке» общей площадью 45 квадратных метров я чувствую себя просто королевой. Если точнее – королевой-матерью.
– Оля, их по утрам умывают или как?
Если честно, то вчера я была в каком-то сомнамбулическом состоянии. Поэтому из всего, что Женька говорила мне перед отъездом насчет двойняшек, я помню только одно: Ларик должен первым кататься в коляске. Дело в том, что раньше у младенцев было две коляски – у каждого своя. Но недавно одну коляску украли. Женька по неосторожности оставила ее в подъезде на пару минут, а когда вернулась – ее и след простыл. И теперь на прогулке детки ездят в оставшейся коляске по очереди. Пока одного везут, второй топает своими ножками. Так вот, Илларион настаивает, чтобы право «первого раза» принадлежало ему, и поднимает страшный крик, когда оно достается брату. А Макарушка непривередлив: везут – хорошо, нет – еще лучше. Золотой ребенок.
– Что? – В комнату опять заглянула Оля, на этот раз она уже была одета в джинсы и белую кофточку.
– Я спрашиваю, что мама делает с близнецами утром? Умывает?
– Да, и еще попки моет. Они же в памперсах спят.
Хм, как интересно…
– Но ведь под кроватями стоят горшки. Разве они на них не ходят?
– Не всегда, – загадочно ответила девочка и удалилась причесываться.
Просто какое-то утро открытий. Ладно, сейчас сама во всем разберусь. Подхватив детей под мышки, я поволокла их в ванную. Господи, как их мыть, над раковиной, что ли? Какая тут технология?
Я принялась раздевать Макара. В это время оставшийся без присмотра Ларик вышел в коридор и засеменил на кухню. Придерживая одной рукой Макарушку, я бросилась за его братом и водворила беглеца на место.
Мне катастрофически не хватало еще одной пары рук. И как только Женька с ними управляется? Ведь невозможно левой рукой держать одного ребенка, а правой раздевать второго!
– Стой спокойно, – сказала я Ларику.
К моему удивлению, он послушался. Ага, они уже понимают человеческую речь! Это значительно упрощает дело.
Наконец, одежда снята, памперсы выброшены, а детки помещены в ванную. Мочалка, мыло, горячий душ – всё, мальчишки чистенькие и розовенькие, словно поросятки.
Наскоро вытерев детей, я принялась надевать на них памперсы и ползунки. В ванную заглянул Игорек.
– Тетя Люся, а почему кошку зовут Пайса? – спросил он.
– Тебе это прямо сейчас надо знать? – удивилась я.
– Да.
– Я вчера уже говорила, а ты не слушал, – напомнила я ему.
– Ну, расскажи еще раз, расскажи… – принялся канючить мальчишка.
– Ладно, расскажу, если поможешь одеть Макара. Во многих юго-восточных странах слово «пайса» (ударение на последний слог) означает «деньги». Я назвала так свою кошку, потому что она трехцветная. По нашему русскому поверью, трехцветные кошки приносят в дом достаток.
– Значит, твоя кошка приносит деньги? И нам принесет, раз она у нас живет? – обрадовался ребенок.
– Обязательно, – убежденно сказала я.
– Тетя Люся, а что такое критические дни?
Довольно неожиданная смена темы, не правда ли? И как прикажете отвечать? Я решила не рисковать и ограничилась стандартным ответом:
– Потом спросишь у мамы.
– Я уже спрашивал, она сказала, что узнаю, когда вырасту.
– Значит, узнаешь, когда вырастешь, – отрезала я, но, заметив его расстроенную мордашку, добавила: – Ты даже не представляешь себе, Игорек, какой ты счастливый. Я бы всё отдала, чтобы вернуться в то время, когда я тоже не знала, что такое критические дни. К сожалению, это невозможно. Эй, ты куда? А завтрак?
Игорь уже надел ботинки и стоял в прихожей с ранцем за спиной.
– Я в школу.
– Как «в школу»? Занятия ведь в половине девятого начинаются.
– Нет, сегодня у меня внеклассное чтение, оно в восемь.
– Господи, а поесть? Ладно, сейчас что-нибудь тебе быстренько соберу. Последи пока за близнецами! – Я кинулась на кухню к холодильнику. – И зачем они детей мучают? В такую рань занятия! Совсем учителя взбесились, – возмущалась я, строгая хлеб с сыром.
– Вообще-то это дополнительные занятия для беженцев, – объяснила мне Оля, заваривая чай. – У нас в школе много чеченцев учится, дагестанцев, даже цыгане есть. Они совсем плохо читают, вот их и натаскивают.
– А Игорьку это зачем?
– А ему просто нравится читать, он книги любит, поэтому ходит за компанию.
Похвальное, конечно, увлечение, я тоже считаю, что хорошая книга – это лучший отдых. Но для меня это именно отдых – вставать ни свет ни заря я бы не стала даже ради Джерома Сэлинджера (а уж на что я его обожаю!). В моей душе шевельнулось нечто, похожее на восхищение.
– На, – я протянула ребенку бутерброды с сыром, – почти гренки. Вот еще яблоко и питьевой йогурт. Съешь на перемене, ладно?
Игорек кивнул.
– Какую книгу вы сейчас читаете?
– «Дядю Федора».
Не знаю такую, совсем отстала от жизни.
– Ну, давай я тебя поцелую. Хороший мальчик. – Я чмокнула его в мягкую щеку, и он умчался.
Я поволокла малышей на кухню, с радостью отметив, что Оля уже накрыла на стол. Прошел всего лишь час, а я уже чувствовала себя выпотрошенной, словно тушка бразильского бройлера. Что же будет дальше? Зато близнецы были бодры и радостно выплевывали каждую вторую ложку йогурта на свои слюнявчики.
– Тетя Люся, а чего ты их всё время за собой таскаешь? – спросила девочка, кивая на братьев.
– Ты что! А как же иначе? За ними глаз да глаз нужен!
– Вообще-то иногда мама оставляет их одних в комнате. Они там спокойно играют, и ничего не случается.
– Да? – заинтересовалась я. – Буду знать.
– А Пайсу будем кормить? А Черныша? К нему теперь не подберешься…
Услышав свое имя, Пайса замяукала с удвоенной силой. Вчера бедному животному досталось. Сначала ее потаскал за хвост Игорек. Не успела я ее у него отобрать, как Пайсу принялись трепать близнецы. Вырвавшись из их цепких ручонок, кошка взобралась на шкаф, где на нее набросился хозяйский кот Черныш. Абсолютно черный, короткошерстный и с янтарными глазами котяра стал посягать на ее девичью честь. Тут у Пайсы сдали нервы, и она из ласкового животного превратилась в фурию. Душераздирающе воя, она заехала когтистой лапой Чернышу по носу. Кот позорно бежал на кухню, где спрятался за плитой. Со вчерашнего вечера он безвылазно там сидит и не подает голоса. Наружу выглядывает лишь черный хвост. Судя по его нервным движениям из стороны в сторону, Черныш до сих пор не отошел от шока.
Сначала я насыпала сухой корм в миску Пайсы, а потом стала кидать мясные подушечки Чернышу сверху за плиту. Кот никак на них не отреагировал. Ладно, решила я, захочет есть – сам выберется.
Пайса так энергично накинулась на еду, что я вспомнила про хомячка Пуха. Пух формально принадлежит Оле, и поэтому его клетка стоит около ее кровати. Я сказала девочке:
– Ты следи за хомяком, мало ли что…
Она поняла мой намек, побледнела и побежала проверять, хорошо ли закрыта клетка.
Так, осталось совсем немного. Сейчас Олечка уйдет в школу, я одену близнецов и отведу их в ясли. И буду абсолютно свободна до вечера. В принципе, всё оказалось не так уж и сложно. Думаю, я с блеском выдержу испытание. Люся Лютикова – прирожденная воспитательница и мудрая наставница молодежи.