Опара-городок для малышей

скачать книгу бесплатно


Немного подумав, Каравай кивнула в знак согласия.

На улице Булка взяла дочку за ручку. Проходя по Мучному переулку мимо контейнера с мусором, Каравай сбавила шаг и насупилась. Место было какое-то заколдованное. Это была территория Ромовой Бабки, живущей с Пшеничными по соседству. Мама Булка как огня боялась этого места, потому что здесь с её дочерью происходили превращения. Каждый раз, когда она проходила мимо мусорного контейнера, в котором жила стая чумазых голубей, у её сдобного ребёнка портилось настроение. Она начинала капризничать, становилась как вкопанная или неслась как угорелая. В этот раз, когда они быстро прошли опасный участок, мама с облегчением вздохнула:

– Ничего не случилось! Как хорошо.

За поворотом показался широкий проспект Пекарей, а за дорогой находился главный Городской парк. Пройдя по пешеходному переходу на зелёный свет, мама и дочка очутились в окружении вековых деревьев. На улице было очень тепло. День обещал быть ясным и солнечным. Каравай отпустила мамину руку и важно зашагала самостоятельно прямо по аллее Кухонных принадлежностей мимо скульптур важных Половников, Колотушек, Венчиков, Скалок и Взбивалок. Навстречу им попались

Две Баранки и Крутон.

Аллея вела на детскую площадку. Сахарная песочница располагалась в центре площадки, на месте старого фонтана, который давно сломался. Полуразрушенный фонтан украшала блестящая фигура молодого Кренделя с балалайкой. Сахарный тростниковый песок, насыпанный в фонтан-песочницу, казался очень свежим. Детей и взрослых поблизости пока не было.

– Дочка, дай мне твои игрушки на минутку, – попросила мама. – Итак, приступим, – улыбнулась Булка, вынимая из мешка грабельки, – будем проверять песок на качество, так всегда делала моя мама – бабушка Лепёшка.

Булка быстро разрыхлила песок, исследовала его, а потом продолжила:

– Теперь можно спокойно играть. Бери инструменты и лепи куличики.

– Я сегодня не хочу лепить куличики. А можно я просто буду рыть яму? Глубокую-преглубокую, большую-пребольшую?!

– Конечно, можно, – не стала возражать мама, – ты можешь делать всё, что хочешь!

Каравай взяла в пухлые ручки совок и как настоящий работник, специалист по выкапыванию ям, принялась за дело. Когда яма оказалась достаточно глубокой, вдруг послышался какой-то непонятный звук: что-то звякнуло.

– Клад! – обрадовался ребёнок. – Мамочка, я нашла сокровище!

– Подожди, доченька, не торопись. Ничего не трогай руками! Отойди в сторонку! На дне действительно что-то блестит.

Игрушечными граблями Булка осторожно вытащила зелёную стекляшку. Это было горлышко от бутылки из-под рома.

– Осторожно, здесь нет ничего ценного! Какой-то негодяй закопал в детской песочнице битое стекло.

– Мамочка, надо вытащить стекло, ведь скоро сюда придут другие сдобные малыши, и они могут порезаться, – заволновалась Каравай.

– Да, моя милая, я постараюсь вытащить острое стекло.

– Скажи, мама Булка, а почему кто-то захотел, чтобы дети поранились? – спросила Пшеничная малышка.

– Сложный вопрос. С тех пор, как некоторые хлеборейцы перестали читать «Золотую Книгу Пекарей» и стали везде и всюду пить ром, появилось много негодяев… Особенно в последнее время испортились Крутон и две Баранки… Их очень часто можно встретить на детской площадке с бутылками рома.

Каравай задумалась, а потом пообещала:

– Я никогда не буду пить ром. И обязательно прочитаю «Золотую Книгу Пекарей».

– Вот и правильно, молодец, – похвалила мама дочку, заворачивая кусочки стекла в газету «Хлебная правда», которую она хотела почитать на скамеечке. – А ром напиток не плохой, если его принимать как лекарство или немного на праздник. А вот для детей и подростков – это яд.

– Как хорошо, что сегодня утром мы пришли именно сюда, правда, мамочка?

– Да, дочка. Теперь никто из детей не поранится, можно играть спокойно.

Солнце было уже высоко, и пора было возвращаться домой.

– Нужно сменить маршрут, – вдруг предложила мама Булка, когда вспомнила о том, что идти придётся мимо территории Ромовой Бабки, – домой мы идём другой дорогой, через площадь Великого поэта и путешественника Колобка.

Очень не хотелось Булке возвращаться мимо заколдованного контейнера с мусором. Хотя дорога через это место была вдвое короче, чем путь через площадь.

– Мама, а может, всё-таки, пойдём короткой дорогой? – спросил уставший ребёнок.

– Мы обязательно должны изучить все маршруты, прогулка ещё не закончилась.

Булка знала, что малышка устала и придумала на ходу игру, чтобы дочке было не скучно идти.

– У меня для тебя есть сюрприз… – загадочно прошептала Булка. – В Хлеборее изобрели волшебные галоши-скороходы. Они невидимые, – мама сделала вид, что достаёт из сумки обувь, потом наклонилась и «надела» на крохотные ножки дочери галоши, сделанные из воздуха. – Этими скороходами управляет ветер Хлеборей, чувствуешь, как он несёт тебя вперёд?

Каравай бросила взгляд на свои «чудо-башмачки» – один красный – клубничный, другой – синий – черничный, и усталость сразу прошла. Девочка бодро зашагала через проспект Пекарей прямо на площадь Великого Колобка. Утренняя прогулка прошла с огромной пользой.

Противень 6. «Жила-была Ватрушка»

В свободное время мама Булка любила играть на разных музыкальных инструментах – пианино, аккордеоне и даже губной гармошке. Когда-то давно, в юные годы, она любила петь романсы под собственный аккомпанемент. Но со временем желание петь исчезло и появилось новое желание – разучивать классические хлебные произведения. Самым любимым композитором мамы Булки был композитор Безе, автор оперы «Жила-была Ватрушка». Когда мама разучивала какую-нибудь очередную пьесу, Каравай играла, строила из кубиков пирамиды или поила кукол ромашковым чаем.

Однажды, пока мама в очередной раз возилась на кухне, Каравай решила самостоятельно изучить пианино, к которому она раньше не подходила, хотя Булка неоднократно предлагала ей показать ноты и научить её играть вальс «Батон». Достав ноты и карандашик, как это делала мама (карандашик был нужен для того, чтобы обводить им сложные места в нотах), Каравай принялась за дело. Поочерёдно нажимая на клавиши средним пальцем, малышка проверила звучание инструмента. Очень низкие звуки, ей не особенно понравились. Но когда она дошла до более высоких, то сдоба очень быстро поняла, что играть лучше на этих клавишах, потому что получалось не так грубо и страшно. Постепенно девочка вошла во вкус и стала напевать знакомую ей арию из оперы Безе:

«Пусть я Ватрушка

И пусть толстушка,

Но у меня ведь есть изю-мин-ка:

Я веселушка и хохотушка,

Я так румяна, и я так легка.

Гремят фанфары!

Эй, Кулинары,

Спасибо вам за то, что испекли.

Мне очень дорог ванильный творог

За ним отправлюсь хоть на край земли!»

Голосок у Каравай был звонкий и распевала она так громко, что её услышали даже в соседнем доме. А в соседнем доме жила известная не только в Опаре-городке, но даже в городе Тортищеве, на хуторе Сухомятке и морском курорте Дарнице, Ромовая Бабка, которая ни дня не могла прожить без рома и поэтому характер имела взрывной. Главным её сокровищем был ромовый аппарат. Днём она обычно спала, а ночью производила на аппарате чистейший ром, что было запрещено градоначальником Опары Ковригой делать без разрешения санхлебнадзора, специальной службы, которая занималась проверкой качества продуктов.

Об этом рассказывал папа Батон, потому что он лучше всех в Хлеборее разбирался в законах. Но дело в том, что Ромовая Бабка была очень осторожной старушенцией и никто никогда не мог её поймать на месте преступления.

В тот самый момент, когда Каравай в десятый раз запела арию «Жила-была Ватрушка…», в дверь грозно постучали. Каравай даже подпрыгнула на стуле от испуга. Булка тоже испугалась и выронила из рук крышку от кастрюли, в которой варился чечевичный суп, который очень любила привередливая дочка, заставляющая маму всегда готовить одно и то же. Как, кстати сказать, надоела папе Батону и братцу Рогалику эта похлёбка!

Булка подняла крышку с пола и положила её в раковину, схватила половник и вместе с ним побежала открывать дверь. Каравай по привычке спряталась в шкафу. Посмотрев в глазок, мама увидела разъярённую соседку и открыла дверь:

– Здравствуйте, – первой поздоровалась мама. – Что-то случилось?

– А вы ещё спрашиваете! Я больной старый хлебовек, – дыша на маму ромом, начала разговор Бабка, – прилегла на часок отдохнуть, а тут такой страшный шум!

Каравай вылезла из шкафа и спряталась за входной дверью, чтобы послушать, о чём говорят взрослые.

– Я не поняла, – смутилась Булка. – Объясните, в чём дело.

– Ваша Каравайка не даёт мне спать. Я как старый хлебовек нуждаюсь в отдыхе! Сделайте одолжение, прекратите это безобразие, – тут Бабка перешла на крик, – иначе я за себя не отвечаю!

– Извините за беспокойство, бабушка… Я разберусь… До свидания, – быстро попрощалась мама и захлопнула дверь перед самым носом разбушевавшейся соседки.

– Всё время Ромовой Бабке чего-то не нравится, – загрустила мама. – Что же делать, нельзя же чтобы талант ребёнка пропадал зря…

– Да, действительно, нельзя – согласилась сдобная девочка. – А можно я ещё раз спою?

– Конечно, только очень тихо, – попросила Булка.

– А тихо я не умею, – надула губки, а потом вдруг заплакала Каравай. – Не бывает песен шёпотом!

– Почему же не бывает?

И тогда мама Булка запела песню про Сухаря:

«Раз, морозною зимой,

Вдоль опушки лесной,

Шёл Сухарь к себе домой…»

– Нет, не пой, мне не нравится песня про Сухаря, – ещё громче заплакала девочка. – Я же днём пою. Когда же мне теперь петь и играть? Наверное, никогда? А-а-а, – и слёзы покатились градом.

– Давай подождём до вечера. Вот вернётся с работы папа Батон, и мы вместе что-нибудь придумаем.

Но на Каравай уже не действовали никакие слова. Обида на Ромовую Бабку была такой сильной, что малышка не могла остановиться и продолжала обливаться слезами. А когда слёзы всё-таки закончились, Пшеничная сдоба залезла в любимое убежище – шкаф и просидела там до самого вечера, укачивая игрушечного Батончика с соской.

Когда на улицах Опары-городка стемнело, вернулся с работы усталый папа Батон, пришёл из школы Рогалик, засидевшийся допоздна в библиотеке. Собравшаяся за ужином дружная хлебная семейка, взволнованно рассказывала новости, которые произошли в этот день. Рассказ про визит Ромовой Бабки, вывел обычно сдержанного папу из себя:

– К сожалению, с соседкой ничего сделать нельзя. Хотя этот ром уже давно надоел опарцам, но её ни разу не поймали с поличным! Это беззаконие прекратится лишь в том случае, если её поймают за руку с бутылкой рома или у неё сломается ромовый аппарат, – так сказал папа, выходя из-за стола, направляясь в гостиную, чтобы отдохнуть и посмотреть по хлебовизору очередной выпуск передачи «Толокно».

Каравай тоже отправилась вслед за папой, которого она очень сильно любила. Забравшись к нему на колени и прижавшись к его широкой груди, Каравай заснула самым сладким и безмятежным сном.

Противень 7. Гренка

На следующий день, проводив домочадцев по делам, – папу Батона на работу в Хлебный Дом Дружбы, а сына Рогалика в школу, – мама Булка и Каравай решили отправиться в гости к тёте Горбушке и её дочке Гренке.

Они жили на площади Великого Колобка, в том доме, где располагалась единственная в городе аптека. Горбушка была известной травницей и заведовала в аптеке отделом лекарственных трав. Как все хлеборейцы, за исключением Краюшки, о которой вы ещё обязательно узнаете, Горбушка была очень гостеприимной и радушной хозяйкой. Она часто приглашала к себе маму Булку, чтобы поболтать и обсудить новые рецепты лекарственных настоек, которые помогали бороться с хлебными болезнями: лихоманкой, мерехлюндией и сине-зелёной плесенью, а также аллергическим капризитом. Пока мамы делились новостями, дети обычно тихо играли. Но иногда они начинали ссориться по пустякам. Бывало и такое, что маленький конфликт перерастал в драку. После чего обычно мама Булка, извиняясь за причинённые неудобства, спешно собиралась домой, так как инициатором ссор и разборок была обидчивая Каравай, которая любила командовать и повелевать, но никогда не любила подчиняться. Но в этот день дети вели себя очень смирно. Они не ссорились и всё время о чём-то перешёптывались. Любая тайна сближала маленьких хлеборейцев как клей. (Кстати, очень хороший клей умеет варить Краюшка.)

– Знаешь, Гренка, у меня не жизнь, а одно сплошное мучение, – жаловалась двоюродной сестре Каравай. – Мне даже петь дома не разрешают, а всё из-за ужасной Ромовой Бабки! Говорят, что ночами она делает ром, а днём отсыпается. И поэтому все вокруг должны говорить только шёпотом.

– Да, ни стыда, ни совести у старушки не осталось, – посочувствовала Гренка. – Надо её проучить!

– А как? – глазки у Каравай заблестели.

– Да очень просто! – потирая ручки от удовольствия, сказала Гренка. – Что ты там мне рассказывала насчёт аппарата? Если сломается ромовый аппарат, то Бабка перестанет заниматься этим нехорошим делом, так?

– Да, так, – подтвердила Каравай.

– Предлагаю сломать аппарат!

– Только как мы это сделаем, ведь Ромовая Бабка такая осторожная, она не пустит нас даже на порог! – с сомнением в голосе произнесла малышка.

– Тебя, может быть, и не пустит, а вот меня обязательно! – смелая Гренка продолжила: – во-первых, я старше тебя и выгляжу как подросток. Во-вторых, именно подросткам Ромовая Бабка продает ром!

– Хорошо. Предлог, чтобы попасть в дом ты нашла подходящий! Но как ты сломаешь аппарат?!

– А я и не собираюсь его ломать. Он сам сломается, вот увидишь, а я ему в этом только помогу! – хитро подмигнула сестрица.

Дети вели себя очень тихо, мамы успели обсудить все важные темы.

– Как я рада, – обратилась мама Булка к Горбушке, – что сегодня обошлось без ссор.

– Похоже, что наши дети наконец-то нашли общий язык! – обрадовалась травница. – До свидания, приходите к нам ещё.

– До завтра, – подмигнула Гренка Каравай. – Завтра ты узнаешь мой план. До свидания тётя Булка, передавайте привет Рогалику!

Всю ночь мелкая сдоба спала неспокойно, она вертелась и крутилась так, что даже упала с кроватки. На шум прибежали и папа, и мама, и даже брат. Очень грустную Пшеничную девочку с большой шишкой на лбу снова уложили в постель, традиционно напоив её ромашковым чаем.