скачать книгу бесплатно
– Слушай, приятель, кажется, мы с гобой загорали на одних и тех же курортах?
– Выходит, что так…
– Ну, а чем тебе тогда Москва не подходит? Спокойный, приятный город. И, кстати, как профессионал профессионалу – девочки здесь получше, чем в Тель-Авиве…
– Да, это уж точно, – усмехнулся Алекс.
– Ну, тогда зачем ты так торопишься?! – Йоси продолжал тем же тоном, но Алекс почувствовал, что все, что он сейчас говорит, более, чем серьезно. – Еще три дня, парень, три дня максимум, а потом можешь делать, что хочешь. Завтра, в крайнем случае послезавтра, Нодар получит 50 миллионов долларов наличными, ты как полномочный представитель компании «Давид Крох Инвестиции» положишь их в один банк на вполне опредленный счет – и все дела. И если ты думаешь, что это нужно только мне или Кроху, то ты ошибаешься. Плевать я хотел на Кроха, понял?! Но это действительно очень важно сделать. Поверь на слово, важно…
Звонок в дверь заставил их обоих подняться на ноги, и Алекс бросился в спальню натягивать брюки, а Йоси на цыпочках подошел к двери и заглянул в глазок…
– Кто это? – спросил он, и Алекс, входя в комнату, улыбнулся этому вопросу: даже когда Йоси пытался говорить по-русски, он все равно думал на иврите, и потому у него так и не получилось выучить простую русскую фразу "кто там?".
– Тебя – сказал он Алексу. – Погоди, не открывай… После вчерашнего и в самом деле, что хочешь может быть…
Йоси отошел чуть-чуть в сторону от двери, и в его руке, откудла ни возьмись, словно только что выросло из ладони, показалось левие ножа.
– Да брось ты, – отмахнулся Алекс. – "Крыша" пришла…
Он отворил дверь, пропуская в нее двух рослых качков и невысокого, крепко сбитого мужика в кожаной кепке.
На первый, самый непроницательный, взгляд его вполне можно было принять за электрика или сантехника из ЖЭКа. И вместе с тем было в его взгляде и в походке нечто такое, отчего в груди невольно возникал неприятный холодок. Трудно сказать, каким образом мы определяем, опасен тот или иной человек или нет при встрече с ним в пустом переулке, но почти всегда это чувство является безошибочным.
Мужик в кепке был не просто опасен – он был очень опасен, и Йоси, встретившись с ним взглядом, передернулся.
Нет, не потому, что испугался. Просто еще по Катамонам он слишком хорошо знал такой тип – непробиваемый в своей тупости, не знающий иного удовольствия, кроме как вдоволь поизмываться над кем-то. Поизмываться просто так без всякой корыстной цели, а войдя в раж – и убить.
Вот такие невысокие, крепко сбитые мужички, как правило, верховодят в тюрьмах, а выходя из них становятся еще более жестокими. Йоси знал этот тип, и еще с Катамонов, он, участвовавший в самых жестоких драках, но, тем не менее никогда не переходивший в них некую невидимую грань жестокости, презирал и ненавидел таких людей.
Сейчас, встретившись с буравящим взглядом этого мужика, он не отвел глаза в сторону, а ответил точно таким же взглядом, в котором легко читалось: "Только попробуй у меня повытыкаться, падла…"
– Ну, кто здесь малышей обижает? – добродушно сказал мужик, отводя взгляд от лица Йоси.
* * *
Старший лейтенант МУРа Сергей Никольский явился в кабинет начальника информационного отдела в десять утра. Он специально не торопился заявиться в самую рань и ждал, пока окончится планерка. Во-первых, чтобы подчеркнуть, что он с его зарплатой не намерен лизать задницу начальству, а во-вторых, свободный график работы был одной из привилегий "топтунов", а если эти привилегии постоянно не подчеркивать, то можно их и потерять…
– Ну, как, выспался после вчерашнего? – спросил его полковник Егоров. – Или тебе нужно опохмелиться? Сто граммов у меня найдется…
И, не дождавшись ответа, сразу перешел к делу:
– В общем, я сегодня с «соседями» уже говорил. Катят они на тебя бочку, Никольский, говорят, что за какими-то грузинскими китами охотились, а ты им всю рыбалку сорвал. Теперь, по их мнению, если этим грузинам даже снова на хвост сесть, они будут вести себя очень осторожно…
– Да какая там рыбалка, товарищ полковник! Если бы они только наблюдение вели, на хрен мне надо было бы влезать. Но они ведь в этот "мерс" бомбу ставили, то есть дело явно "мокрухой" пахло. И потом, я ведь этих троих, которых они грабануть хотели, еще в ресторане заметил. Так вот, двое из них, может быть, и грузины, а третий… То ли молдаванин, то ли хохол, то ли еврей, но на грузина точно не похож…
– Бомбу, говоришь? – у Егорова вдруг странно заблестели глаза. – Это и вправду меняет дело. Нет, ты посмотри, до чего ФСК дошел: вместо того, чтобы охранять интересы страны, они занимаются какими-то своими темными делами и не исключено, что связаны с организованной преступностью. Ты такой вариант исключаешь? – он посмотрел на Сергея честными глазами бывшего коммуниста.
"Ой, вот только не надо так красиво про мафию и "темные дела" языком молоть, " – подумал Сергей. – О том, каких ты акул прикрываешь, весь МУР знает да молчит. Хотя… Хотя не исключено, что в словах Егорова есть резон, вполне может быть так, что "соседи" в тот момент выполняли чей-то заказ, а он им перебежал дорожку…»
– Значит, так, Никольский, – все тем же полуофициальным тоном продолжил полковник. – Есть у меня для тебя порученьице: присмотри-ка пару дней за этими грузинами и постарайся разобраться, почему на них соседи наехали…
– Да вы что, товарищ полковник, – Сергей возмутился, и возмутился совершенно искренне, – Думаете, у меня других дел нет, что ли? Да на мне сейчас четыре ''объекта" висят.
– Не беспокойся, остальные дела чуть-чуть подождут… Кстати, пока ты спал, я тут за тебя, часть работы сделал. По данным ГАИ, "мерс" под искомым номером является служебной машиной израильской фирмы "Давид Крох инвестиции ЛТД". Центральный офис фирмы – на Тверской, квартира для работников – на Балтийской… Так что валяй, действуй.
И, дождавшись, когда дверь за Никольским закроется, начал крутить телефонный диск.
– Господин генерал? – по привычке переспросил он, хотя голос замминистра он никогда не перепутал бы ни с каким другим. – Ваше указание выполнено, – я поручил это дело тому самому парню, который стакнулся с нашими соседями на Шмидтовском.
– Парень-то надежный? – спросил голос на другом конце трубки.
– Ну, насколько вообще можно быть надежным за те деньги, которые мы платим людям. Но ушлый – если захочет, докопается до сути. Так что, думаю, на этот раз мы кое-кому утрем нос…
* * *
К "Хаммер-центру", в казино которого Патиашвили должен был в одиннадцать вечера встретиться с доверенным лицом профессора для того, чтобы, как сказал Йоси, взять "кое-какие вещи", они подъехали в девять. Тройка Лошака следовала за ними на маленьком "пежо", и, когда они вылезли из машины, к Алексу подошел один из качков.
– Слышь, начальник, – сказал он, – по-моему, нам на хвост наступили. Вон тот "жигуль" видишь? Жмет за нами с самого Арбата…
Алекс, слегка повернув голову, бросил взгляд на вылезшего из "жигулей" парня. Рост примерно сто восемьдесят, оценил он, явно качается, однако лицо простого русского парня, такие обычно сами не действуют. Где-то он его, кажется, видел… Алекс постарался припомнить, где именно, но не смог… В казино? Но такие ребята туда вроде бы не ходят…
– Значит, так, братва, – сказал он. – Остаетесь на первом этаже на стреме, заказываете коктейль за наш счет и заодно присматриваете за машиной. Где-то в полпервого я думаю, мы освободимся, доставите нас до дверей и до утра свободны…
Непрерывно ускоряя шаг, они пытались как можно скорее пройти первый этаж "Хаммер-центра", но их итальянские костюмы явно привлекли внимание сидевших там интердевочек.
– Куда так торопитесь, мальчики? Может быть, немного посидим? – окликнули их из-за одного столика по-английски, и Алекс почувствовал, как Йоси замедлил шаг, явно собираясь окликнуться на этот зов.
– Просим прощения, девушки, но у меня с друзьями началась зимняя спячка. В другой раз, – ответил Алекс по-русски и легонько толкнул Йоси в плечо: – Совсем голову потерял?! И потом, маньяк, тебе что, сегодняшнего дня мало?!
– Во-первых, – ответил Йоси, – у нас есть в запасе полтора часа, и за это время я трахнул бы ее раза два как минимум. Во-вторых, ты прав – мало!
Бели учесть, что часов в двенадцать Йоси вызвонил свою знакомую балерину, после чего заперся с ней в спальне и не вылезал отттуда до половины седьмого, это было очень смелое заявление…
У входа в казино "Хаммер-центра" в этот вечер дежурили финны, с одним из которых Алекс был в почти приятельских отношениях, и потому прохождение Йоси и Патиавшили фэйс-контроля было почти гранатировано.
– Это мои гости, – сказал он финну. – Бизнесмены из Грузии.
– Все о'кей, Алекс, – ответил финн. И, чтобы сделать ему приятное, добавил:
– Аколь беседер[6 - Аколь беседер (иврит) – все в порядке].
– Откуда этот гой знает иврит? – спросил Йоси, когда они поднимались по лестнице в стеклянный чал казино.
– Выучил, – ответил Алекс. – Из уважения ко мне лично и к великому еврейскому народу. Правда, не в полном объеме. Знает четыре слова: "аколь беседер"' и "тода раба"[7 - тода раба (иврит) – большое спасибо]… Кстати, если ты сегодня у нас главный, сколько мы с тобой имеем право проиграть?
– Крох сказал, что не больше пятисот долларов…
– Да, щедрость в число его добродетелей никогда не входила, – засмеялся Алекс.
Впрочем, пятьсот долларов на брата вполне могло хватить минут на сорок игры… Не так уж и мало, но и не много, особенно, если учесть, что не играть они просто не имеют права – это будет мгновенно замечено и вызовет подозрения. Тем более, что народу в казино в это время еще не много…
После ''Золотого Остапа" казино "Хаммер-центра" было его самым любимым местом в Москве. Он любил то чувство азарта, которое охватывало его, когда начинала бешено вертеться рулетка, любил следить за крупье, немцем пли англичанином, который с невозмутимым спокойствием выслушивал, как игроки поносят его последними словами, делая вид, что ни слова не понимает по-русски… Проиграв свои двести-триста долларов, Алекс обычно оставался в казино до двух-трех ночи, потягивая бесплатный коктейль и с увлечением следя, как другие просаживали тысячи.
– Добрый день, Ира, – девушка, продававшая жетоны, хорошо знала всех членов клуба, и принято было перекинуться с ней несколькими фразами. – Ну, как отдохнула летом? Повидала мой Израиль?
– Так, Саша, ты знаешь, как я к тебе отношусь, но давай про твой Израиль замнем для ясности, ладно? – она сердито тряхнула челкой.
– Почему? – искренне удивился Алекс.
– Потому что потому… Представляешь, у меня был на руках гостевой вызов от школьного товарища, я накупила для всех знакомых кучу подарков…
– Ну и?
– Ну, и меня депортировала ваша полиция прямо из аэропорта… Потому что я – молодая русская, а значит, с их точки зрения еду и Израиль исключительно для того, чтобы заниматься проституцией. Я им пыталась объяснить, какие они козлы. Вы что, говорю, с ума сошли?! Вы знаете, где я работаю? В казино! На черта мне этим делом заниматься, если я вас тут всех могу с потрохами купить… Но они как про казино услышали, вообще с ума посходили. По-моему, у вас там казино сильно путают с борделем! Слушай, я весь мир объездила, но такого… Такого со мной, еще нигде не было. Потом, уже в Москве, позвонила друзьям – оказывается, они меня четырнадцать часов ждали на выходе! Просто с ума сойти можно!..
Купив жетоны, Алекс направился к рулетке и, сделав первую ставку, поискал глазами Патиашвили. Тот, набычившись, следил за тем, как Йоси играет в "блэк джек", всем своим видом демонстрируя, что игра ему безразлична.
"Да играй же, козел, играй! Не привлекай к себе внимания!" – мысленно призвал его Алекс, но, похоже, Патиашвили на телепатическую связь выходить не собирался.
– Слышь, дай-ка кошелек!
Алекс вначале подумал, что кошелек требуют от него. Но нет, его сосед справа, похоже, обращался к стоявшему рядом с Алексом своему приятелю.
– Ты чего, с ума сошел!? – возмутился приятель.
– Давай, давай… – стоящий справа сам вытащил у него из кармана портмоне, отсчитал из него пять тысяч долларов и положил кошелек к себе в карман.
– Все, крутись на эту мелочь, – сказал он, передавая ему пачку банкнот. – А то я устал по утрам с твоей женой разбираться…
– В каком смысле он сказаль "разьбирайся"? – спросил у Алекса стоявший слева японский славист, с которым ему часто приходилось сталкиваться в казино, так что иногда Алекс думал, что русский язык тот решил изучать исключительно в самых злачных местах Москвы. Поначалу сего ученого мужа долго не хотели пускать в казино, принимая за чукчу…
– В том смысле, что каждое утро он вместо этого мужика разговаривает с его женой, – шепотом объяснил Алекс.
– Ибёться? – тоже шепотом поинтересовался профессор, но Алекс, заметив, что к их разговору начинают прислушиваться, поспешил его закончить.
– Да нет, разбирается – сказал он, и крикнул крупье: – Три фишки на черную десятку…
Счет времени Алекс вел, не глядя на часы, по крупье – они менялись у столов каждые пятнадцать минут, и, значит, где-то после седьмого крупье должны были появиться те, кого они ждали…
И они действительно появились. Все тот же невысокий, крепко сбитый грузин с элегантным портфелем в руках, однако на этот раз, очевидно, для прикрытия, его окружали два парня, похожие на Вахтанга Кикабидзе в его лучшие годы. Заметив, что Йоси глазами подзывает его к себе, Алекс оставил игру и направился к бару.
И в этот момент он увидел, как поспешно, словно по чьей-то невидимой команде, начали закрываться одно кассовое окошко за другим.
– Что за чертовщина, – мелькнуло в голове у Алекса. – Вечер-то только начинается…
И буквально через мгновение он увидел, как в зал врываются около десятка парней в форме ОМОНа, в черных, как у палестинских боевиков, масках, и, направляя на игроков автоматы, орут:
– Все на пол! На пол! На пол!
Алекс упал на пол в полуметре от Йоси и, оглянувшись, увидел, что все остальные посетители казино – а среди них были очень уважаемые люди – тоже растянулись на полу…
И тут в зале появился плотный, среднего роста человек в сером костюме с аккуратно зачесанынми назад волосами.
– Господа, – сказал он, – Финансовая инспекция. Прошу всех оставаться на своих местах. Главного администратора попрошу открыть кассы…
– Да вы понимаете, какое дело, как раз сегодня… – начал администратор, но под взглядом человека в сером прервался на полуслове и вытащил из бокового кармана связку ключей.
– Что это, налет? – спросил Алекса Йоси, приподнимая голову над полом.
– Не похоже. Кажется, и в самом деле фининспекция…
– А для чего тогда эти парни с автоматами?..
– А чтобы никто не рыпался…
В это время одни из омоновцев обратил на них внимание и, поведя автоматом, прикрикнул:
– А ну молчать, черти нерусские… Голову в пол…
Парни уткнулись носами в пол.
Минут через десять омоновцы ушли, тяжело топоча подкованными ботинками по лестнице, и Алекс, поднявшись, начал отряхивать костюм.
– А где… – начал было он и осекся: ни Патиашвили, ни его друзей в казино не было.
Глава 6
Заседание "русского" актива правящей партии было назначено на шесть часов вечера, однако Давид Крох не торопился. Он терпеть не мог всех этих партийных тусовок, а "русских" тусовок в особенности – было смешно наблюдать за бывшими комсомольскими и партийными работниками, которые не умели ничего другого, кроме как вешать народу лапшу на уши, и потому в Израиле решили заниматься тем же, чем и некогда в Союзе.
Не было ни одной партии, в которой не ошивались бы эти, уже обросшие жирком, одетые в аккуратненькие дешевые костюмчики парни и с каждым годом все больше и больше стареющие "девушки" в платьях с глубоким вырезом, на полном серьезе называвшие себя "вождями алии[8 - алия (иврит) – в букв. переводе, «подъем, восхождение»; традиционное обозначение репатриации евреев в Израиль]" и, кажется, сами верившие в это.
На всех подобных собраниях они упражнялись в ораторском искусстве и произносили пылкие речи, всячески демонстрируя свою верность высоким идеалам избранной ими партии, щеголяя своим, все еще полудетским ивритом, и стараясь во что бы то ни стало попасть в поле зрения высокого партийного гостя, непременно присутствующего в качестве наблюдателя.
Впереди были выборы, ходили слухи о том, что руководство всех партий намерено включить по одному "русскому" на реальное место в списке, и все эти вожди алии готовы были перегрызть друг другу глотки за сытное место депутата.
Кроха всегда забавляла эта борьба за жалкие тринадцать тысяч шекелей в месяц, но то, как это делали выходцы из Союза, невольно вызывало у него еще и чувство брезгливости.
И, тем не менее, он должен был ехать, прежде всего, потому, что именно там, на собрании этих русских болтунов, ему была назначена встреча с представителем министерства иностранных дел. И потом, Крох числился среди "друзей" партии, так как регулярно отчислял ей в виде пожертвований весьма приличные суммы. Сейчас, очевидно, речь снова пойдет о том, что партия, а точнее – ее "русское" отделение нуждается в деньгах.
Что ж, есть на свете вещи, на которые не стоит жалеть денег, а дружба с правящей партией себя, в принципе, окупала. Впрочем, Крох учитывал и то, что после выборов ситуация может измениться и потому на всякий случай "дружил" и с ведущей оппозиционной партией.
Ровно в семь Давид Крох вышел из своего офиса в «Бейт-Текстиль» и с удовольствием открыл заднюю дверцу своего нового темно-синего "крайслера" – так ребенок касается новой, очень красивой игрушки. Дорогие и просторные машины, выматывавшие шоферу нервы на совершенно неприспособленных для них тель-авивских улицах, были его слабостью, он менял их каждые полгода – фокус, который в Израиле себе, кажется, не позволял никто, кроме него, Додика Кроха.
– Давай в "Марину", – скомандовал он шоферу. И тут же добавил: – Можешь особенно не торопиться, Илико…
– Да тут торопись, не торопись, все равно минут за пять доедем, батона Давид, – ответил шофер по-грузински.
Обычно вот так, с брошенной на языке их детства самой обычной фразы, Илнко начинал с боссом разговор, который, он это чувствовал, доставлял удовольствие Кроху, заставляя на время отвлечься от неотступно преследующих его мыслей о деле.
