скачать книгу бесплатно
– Назовите себя, а то знаете ли неудобно разговаривать с безымянным человеком.
– Извините…Сергей, а это моя жена Анастасия.
– Ну-с, товарищ Сергей и товарищ Анастасия, что вас привело в это скорбное место?
Показалось или Корытин действительно произнёс слово «товарищ» с некоторой брезгливостью?
– Около года назад нашего дальнего родственника…– начал я объяснять.
– Насколько дальнего?
– Брат двоюродной тётки.
– Почему сама не приехала?
– Ногу сломала. А почему вы об этом спрашиваете?
– Бывает, к нам наведываются родственники, с сугубо меркантильными интересами.
– Нет, что вы, – заверил я доктора. – Нас интересует только состояние здоровья и больше ничего лишнего. Последний раз виделись лет десять назад, возможно и не узнаем в лицо.
Плохо, что на бланках ОСАГО нет фотографий – теперь приходиться изворачиваться.
– Надеюсь, надеюсь, – недоверчиво пробурчал Корытин. – Как фамилия больного?
– Юхтин. Алексей Алексеевич, – мне были известны только эти данные из всей пятёрки пропавших.
– Хм, – он задумчиво потёр бородку. – Пациент со сложным диагнозом – параноидная шизофрения, обострившаяся на фоне…впрочем, неважно.
– Скажите, Пётр Михайлович, это может быть связано с неумеренным употреблением алкоголя?
– Что вы, милочка, – вскинул брови Копытин, – Совершенно исключено. Ваш родственник если и выпивал, то довольно редко.
– Мы можем с ним встретиться?
– Понимаете…– замялся доктор, – он всё ещё под надзором…милиции.
– В вашем кабинете. Пожалуйста. Тётя очень переживает за брата, всё хозяйство на ней, муж недавно умер, а тут ещё и травма ноги, – Нарейса сделала умоляющее лицо.
– Ну, хорошо-хорошо.
Он повёл нас в здание, на ходу приказав одному из санитаров привести больного из 14-ой палаты. Юхтин выглядел не лучшим образом – худой мужчина в серой рубахе на острых ключицах, серые штаны и ботинки без шнурков. Он вошёл и молча сел на предложенный стул, уперев потухшие глаза в пол.
– Дядя Лёша, узнаёшь меня? Это я, Сергей.
– Говорите, Алексей Алексеевич, – голос Копытина прозвучал как приказ.
– Не узнаю, – глухо ответил Юхтин, не поднимая головы.
– А ты глянь, дядя Лёша, мы просто не виделись с тех пор как ездили на рыбалку.
– Сергей? Нет, не помню, – тоска и безысходность звучали в монотонном голосе.
– А помнишь, как ты с друзьями поехал на озеро и вы забыли удочки, сапоги и прочие снасти в маленьком автобусе?
– В маленьком автобусе? В бусике? – в глазах что-то мелькнуло, он неожиданно закрыл лицо руками и зарыдал. – Заберите…меня…заберите…Я долго…не выдержу…
– Ситников, отведите больного на место, – скомандовал Копытин подскочившему санитару, а потом внимательно посмотрел на нас. – Странное поведение, никогда за ним такого не замечал. Извините, но повторно свидание дать не могу, итак разрешил на свой страх и риск.
– Понимаем. Спасибо и на этом.
– Знаете что, молодые люди, обождите за воротами, я минут через двадцать выйду. Мне с вами надо поговорить, – он поднялся, давая понять о необходимости покинуть кабинет.
Глава 8. Важная встреча
Доктор появился несколько позже, чем обещал. Костюм тройка, тросточка, очки и шляпа – чистый Антон Павлович. Он извинился за задержку и предложил прогуляться к озеру за административным зданием. Какое-то время Копытин молчал, видимо собираясь с мыслями для предстоящего разговора.
– Он не ваш родственник, – сказал резко без толики сомнений.
– Вы уверены? – Нарейса подобрала плоский голыш у кромки воды и стала его методично подбрасывать.
– Да. Я проанализировал разговор с больным и понял, что вы специально пытались напомнить Юхтину о каком-то…э…бусике. Что имелось в виду под этим словом?
– Маленький автобус или микроавтобус. По размерам примерно как ГАЗ-55, – лучшего сравнения я не нашёл.
– Не слышал про такие. Впрочем, неважно. Ваш, так называемый «родственник», не сумасшедший. Кроме него, у меня есть ещё четыре таких пациента, правда двоих из них довели до безумия наши доблестные НКВД.
– И вы не боитесь говорить это вслух? – Нарейса приподняла бровь.
– Нет, господа. Да-да, не удивляйтесь. Вы похожи на «товарищей» как я на…балетную танцовщицу. Меня не интересует кто вы и откуда, никуда сообщать не собираюсь – презираю стукачество…
– А если мы шпионы иностранного государства?
– Госпожа Анастасия, – улыбнулся Копытин, – я конечно дилетант по части контрразведки, но даже мне понятно, что с внешностью как у вас, и вас господин Сергей, во враждебную страну с заданиями не посылают. Да и что такого секретного в психиатрической лечебнице общего типа? Можно допустить, что Юхтин ваш агент, но он не один. Пять сумасшедших агентов? Видите, вам и самим смешно. Я работаю психиатром более 20-ти лет и поверьте, нигде и никогда не отмечалось случаев массового помешательства именно в такой форме. Эти люди рассказывали о том, во что в принципе невозможно поверить; чистой воды фантазия – карманные телефоны, дом в космосе; бомба, сжигающая десятки тысяч людей…
– М-да, погорячились наши клиенты с бомбами и телефонами, прогрессоры хреновы. Боюсь, только этим дело не ограничилось, ведь так Пётр Михайлович?
– Так, Сергей, так. За одну треть рассказов можно смело заказывать панихиду всем, кто их слышал.
– И вас это не пугает?
– Нет. Скажу без бахвальства – я владею определёнными методиками, позволяющими ставить запрет на опасные разговоры.
– О, да вы, батенька, колдун, – в его энергетической структуре определённо присутствовал зачаток силового ядра.
– Увольте от таких сравнений. Бабка была колдуньей, а я всего лишь врач, – он доверительно улыбнулся и потянулся ко мне хиленькими щупальцами.
Я слегка ударил по ним, как шлёпают по ладошке шаловливого ребёнка. Копытин вздрогнул, недоуменно покрутил головой, выглядывая неведомого противника своих опытов, и потянулся снова.
– Пётр Михайлович, ну что вы ей богу, мы же и обидеться можем.
– Эманацию невозможно увидеть, – доктор растерянно перевёл взгляд с меня на Нарейсу.
– Желаете убедиться в обратном? – глаза супруги шаловливо заискрились.
– Будьте любезны, госпожа Анастасия.
Её фигура окуталась чёрной дымкой. Внутри хаотично заскользили зловещие тени, постепенно набирая скорость перемещения. Копытин с интересом наблюдал за представлением, и вдруг дымка взорвалась, выбросив в лицо десятки змеиных голов с раскрытыми пастями. Он отшатнулся, инстинктивно прикрывая голову рукой с тросточкой.
– Жалкий лекаришка. Будешь знать, как соваться к демонам недоразвитыми отростками, – ехидно улыбаясь, произнесла по-дарински Нарейса.
– Дорогая, ну что за детские выходки. Нам ещё с человеком договариваться надо.
– Ничего страшного. Пусть это послужит уроком, в следующий раз будет осторожнее.
– Браво, – послышались хлопки ладоней. – Всё выглядело так натурально, что даже немного испугался. Прекрасная иллюзия, просто нет слов.
– Доктор, посмотрите внимательно, что сделала «иллюзия» с вашей палкой, – я указал на середину тросточки.
– А что не так? Вроде всё це…, – он уставился на два сквозных отверстия.
– Представьте себе, что целью окажется менее твёрдый предмет.
Корытин побледнел, но с эмоциями постарался справиться.
– Мои пациенты тоже владеют подобным искусством?
– Обычные люди, можете не переживать. Пётр Михайлович, вы их сильно кормите лекарствами?
– Только двоих. Простите, но тут без медикаментозного вмешательства никак, я уже об этом говорил.
– Сколько они ещё будут находиться на излечении?
– Трудно сказать. Пашкова и Зеленского без внимания оставлять нельзя. Приказа о переводе в другое учреждение не поступало.
– А если поступит?
– Максимум неделю продержать смогу. Потом приедут коллеги, проведём консилиум и в путь. При срочном переводе забирают сразу.
– Кругом сплошная неопределённость, – стало досадно от сложившейся ситуации.
– Госпожа Анастасия, вы где-нибудь остановились на ночлег?
– Мы как-то и не думали об этом, – она легкомысленно пожала плечами.
– Тогда не откажите посетить старого холостяка. Меня, как специалиста, поселили в двухкомнатных хоромах. Посидим под вишнёвую наливочку, поговорим, а то знаете скушно одному вечера коротать.
– Вы не женаты? – проявила женское любопытство Нарейса.
– Делал пару попыток, – смутился доктор, – но не срослось. Теперь же я молодым не интересен, а постарще возрастом не интересны мне – кругозор не тот.
Докторский домик выглядел дворцом падишаха по сравнению с соседскими халупами – ухоженный дворик, белёные стены, крашеные ставни и оконные рамы.
– Симпатичненько. А там что за сараи?
– Это не сараи, Анастасия, здесь живут колхозники. Когда всё вокруг общее, нет смысла выделяться. Общество может понять неправильно желание жить лучше, чем другие.
– Но вы то выделяетесь и очень заметно.
– Положено по статусу. В обществе равных всегда есть те, кто равнее, как бы это грустно не звучало. Давайте пройдём внутрь, не будем создавать почву для ненужных разговоров.
Белые занавески, половички, пружинная кровать с горкой подушек в маленькой спаленке, кожаный диван с двухтумбовым письменным столом, кухонный стол с примусом да голландская печь – вот и весь антураж сельского дома. Причём наверняка единственный на всё небольшое поселение.
– Господа, если бы наша встреча произошла в Петербурге, то непременно пригласил в хороший ресторан, хотя такой сейчас найти тяжело. Всё достаточно пошло и рассчитано на непритязательный вкус.
– Почему не в Ленинграде?
– Ностальгия по прошлым временам. Нет, я не против советской власти, я против того, что вытворяют властители от самого мелкого и никчёмного до вершины пирамиды.
– Да вы доктор – контрреволюционер, – меня несколько озадачила его откровенность.
– Не удивляйтесь, я всё-таки потомственный психиатр и поверьте, неплохо разбираюсь в человеческих душах.
– Мой муж тоже, – усмехнулась Нарейса.
– Мы коллеги?
– В некоторой степени, – я не стал распространяться в какой.
– Так, господа, разговоры хороши на полный желудок. Вы умеете разжигать примус? Нет? Тогда, Сергей, вам лезть в подпол за продуктами. Откиньте эту половицу, вот свеча – выбирайте всё, что посчитаете нужным. В самом углу увидите крышку – это ледник. Возьмите колбаски, мы их сейчас пожарим с картошечкой да зелёным лучком.
Сергей нырнул в погреб и Копытин решил поговорить с его женой, изучая выражение всей фигуры в целом – как человек сидит, куда смотрит, какие движения делает в процессе разговора. Он считал себя профессионалом до мозга костей и появление новых типажей добавляло ещё одну монетку в копилку знаний.
– Анастасия, кто для вас эти люди?
– Никто. Мы вообще раньше их никогда не видели.
– Тогда какой вам интерес что-то для них делать?
– У меня – никакого, но так хочет муж.
– Простите, но ему это зачем?
– По долгу службы.
Чем дальше шёл разговор, тем больше Пётр Михайлович запутывался в определении психотипа. Лицо женщины не выражало ничего. Светлые глаза, настолько светлые, что зрачка практически не было видно, смотрели с безмятежностью маленького ребёнка. Непринуждённая поза, нога закинута на ногу, изящные руки лежат на колене, перекрывая друг друга; тонкие пальцы заканчиваются окрашенными в чёрный цвет ухоженными ногтями, более похожими на остро заточенные когти.
– А кем он служит, если не секрет?
