скачать книгу бесплатно
Плохое зимнее утро
Лука Люблин
Это книга вам расскажет о небольшой истории двух молодых товарищей со школы, вступающих в новую, взрослую жизнь, к которой не все оказались готовы.
Лука Люблин
Плохое зимнее утро
I
Они сидели на скамейке в парке каждый в телефонах и иногда показывали друг другу смешные или интересные видео. Они были одноклассниками и каждый готовился к экзаменам для поступления в университет. Первый, Илья, решил поступить на медицинский, скорее всего на пластическую хирургию – что уж тут скрывать, решение это было принято не без влияния родителей, которые всячески наталкивали на этот выбор, да и сам он оказался не против. У второго же, Давида, дела обстояли намного хуже: в отличие от своего друга, его родители не могли себе позволить оплатить репетиторов и кроме этого, что самое страшное, он не знал куда ему поступать и чему ему хотелось бы посвятить большую часть своей жизни.
На дворе стоял сентябрь, учеба и подготовка к экзаменам у абитуриентов только началась. Илья уже как три месяца замечает какие-то небольшие сдвиги в моральном и психическом состоянии Давида. Определенно были дни, когда у Давида происходил нервный срыв и проявлялось это в первую очередь его мерзким, одиозным поведением, которое безумно раздражало Илью и в какие-то моменты даже выводили его из себя, после чего он просто уходил домой. В таком же состоянии находился Давид и сейчас, но уже наступал вечер, а ближе к этому времени его противное поведение потихоньку улетучивалось, после чего оставалось только отчаянное принятие своего плохого положения.
Илья краем глаза следил за экраном телефона Давида и заметил, что он просто переходит из одной переписки в другую, толком ничем не занимаясь.
– Че ты делаешь? – спросил Илья, уже обдумывая в голове план построения разговора, где он в очередной раз попытается успокоить друга и помочь ему, во что он уже переставал верить.
– Ничего. – сухо ответил Давид, что уже было хорошо, потому что Илья ожидал поддевки или незначительного оскорбления в свою сторону.
– Ну, я тебя может расстрою, но тебе так никто ничего не напишет, так что смысла нет выходить и заходить обратно в переписку. – Илья пожалел, что произнес последние слова из-за внутренний обиды и желания тоже в ответ хоть каким-то образом напакостить и испортить другу настроение, потому что в основном именно ему, Илье, портил друг день, он же просто молчал и не вступал в эти бессмысленные передряги; но Илья все же пожалел, так как понимал, что эти слова могли раззадорить Давида и он опять бы вернулся в прежнее состояние. – Кстати, а ты не знаешь, что нам задали по алгебре? – решил он резко перевести тему и у него это получилось.
– Без понятия. – сухость в его словах все также присутствовала.
– Ты уже задолбал с этой депрессией, господи! – Илья убрал телефон в карман, Давид же так и продолжал просто переходить из одного приложения в другое без определенной цели; пока Илья глядел прямо ему в глаза, он с ухмылкой тупо смотрел на экран и ни на секунду не перевел взгляда в сторону друга. – Ну правда, я не понимаю зачем ты так себя накручиваешь в некоторые дни. Только вчера ты был нормальным, адекватным, а теперь опять это! Да что ж ты улыбаешься, ха-ха! – он сам не выдержал и чуть засмеялся, чем вызвал еще большую улыбку на лице Давида.
– Тебе какая разница, дурень, как я себя чувствую.
– Да несмешно это, нифига, я серьезно тебе говорю. – ехидная улыбка Давида никак не сходила с лица. – Я конечно пока тот еще доктор, но спустя время я тебя уверяю у тебя начнутся проблемы не только с душевным, но и физическим здоровьем – они взаимосвязаны. Я же тоже не дурак и понимаю, как ты себя паршиво чувствуешь…
– Тебе какая разница, шизоид, ха-ха-ха!
Илья понимал, во что вляпался, но все равно продолжал держаться на своем и пробить наконец-таки Давида. Будь я на его месте, не думаю, что у меня хватило бы терпения на эти, не сказать что бессмысленные, но имеющие малой ценности слова. Когда беседа переходит в такого рода хаос, где с одной стороны: злобно-саркастический парень, отталкивающийся только от слов собеседника ради смеха и не имеющий собственную позицию, а точнее не раскрывающий свое личное мнение, а с другой: друг, искренне пытающийся помочь товарищу и не имеющий желания переходить на этот иронический тон разговора – в большинстве случаев, такого рода разговоры заканчиваются ничем, но не в этом случае. Илья сам разозлился, наполнился гневом из-за детского поведения Давида и каким-то чудом, благодаря негативу и внутренней злобе смог пробить своего друга. Не обошлось, конечно же, без личных оскорблений, которые я буду, по возможности, опускать.
–…и как же это все надоело! Мне это уже надоело, а ты как до сих пор держишься я не понимаю! Тупица, неужели ты реально думаешь, что я над тобой просто смеюсь или угараю, когда завожу речь о твоем состоянии?! Я правда хочу тебя помочь, хоть чем-либо, но, признаюсь, оказывать поддержу такому человеку как ты – очень тяжело, порой невыносимо! Ну вспомни себя раньше, каким ты был год, два года назад. Да, конечно и сейчас в некоторые дни ты таким бываешь, но все чаще я замечаю за тобой, как ты теряешь собственное „я“, короче просто летит кукуха и я не знаю как тебе, но окружению очень неприятно от такого поведения. Да, мне тебя и твоих проблем не понять, но несмотря на все трудности, человек должен оставаться человеком, как бы тяжело ему не было! – Илья остановился и вгляделся во взгляд друга. – Только попробуй опять истерически засмеяться, только попробуй! Ты, урод, даже не представляешь, как порой я тебя ненавижу и хочу ударить твою голову об асфальт! Не настолько же у тебя безвыходная ситуация, как тебе это мерещится…
Илья завел свою канитель и длился этот полный эмоций монолог более десяти минут, во время которых Давид внимательно прислушивался ко всем словам Ильи. Несмотря на то, что был вечер, солнце все еще ярко светило и мимо их скамейки проходило множество людей, спокойно гуляющих в зеленом парке. Быть может, происходи эта беседа в другой обстановке, Давид запомнил бы слова Ильи на всю жизнь и вправду приступил бы к тому, чтобы начать небольшими шажками выбираться из своего прискорбного положения – однако этого не вышло. После долгой, монотонной речи Ильи Давид всем своим видом показал, что правда услышал своего друга и на самом-то деле так оно и было, вначале. Как только они разошлись по домам и Давид пришел к себе, быстро поздоровался с родителями и закрылся в комнате, все те душераздирающие, наполненные искренними эмоциями слова Ильи он не забыл, правда стал трактовать совершенно по-другому, из-за чего ближе к полуночи, когда родители уже спали у себя, он лежал под одеялом, смотрел на потолок и погружался в депрессивное состояние, сопровождающееся некоторыми нервными тиками в виде сильного удара кулаком по подушке – раньше он любил бить стенку, но из-за чувствительного сна матери, Давид решил от этого отказаться.
Отец Давида уже как полгода был безработным, мать же работала медсестрой в местном муниципальном госпитале. Отец работал в такси и знал город как свои пять пальцев, умел дружелюбно общаться с клиентами, если же замечал, что они не так общительны, включал тихо музыку и вез их молча – таксистом он был прекрасным, но водителем абсолютно безответственным – часто позволял себе сесть за руль в нетрезвом состоянии, после чего у него и отобрали права на год. Зарплаты матери хватало на минимальные нужды, однако у них еще был долг в банке, на выплату которого денег практически никогда не оставалось.
Отец советовал – хотя с таким натиском это уже походило на приказ – поступить на медицинский: „Желательно на стоматолога, но там уже сам решай.“ – часто говорил ему отец и эта фраза уже до тошноты была Давиду неприятна. Он не видел себя никаким доктором и эта область была неинтересна ему от слова совсем, правда стоит сказать, что он и не понимал, а что ему по-настоящему интересно – ответ на эту проблему, он предполагал, придет со временем, но месяца проходили, а ответа так и не было на этот насущный для молодого поколения вопрос. Спустя время он даже смирился со своей судьбой и решил все же послушаться отца, даже интересовался у Ильи насчет предметов, которые нужно сдавать для поступления и в принципе хотел услышать полезных советов, правда единственно правильный совет от друга заключался в том, что ни в коем случае нельзя поступать на медицинский принудительно – это можно считать за личностное самоубийство и Илья был полностью прав – и сам Давид это понимал.
Он все смотрел на потолок и прокручивал по бесконечному кругу одни те же надоедливые, грустные мысли, главным мотивом которых была безысходность этого плачевного положения, в котором он пребывал. Иногда он прятался от них в воспоминаниях, пребывая в теплой ностальгии и бывало это могло растянуться даже на час и больше, правда вечность существовать и жить прошлым нереально и нежелательно.
Его уже давно преследовала мысль взять из шкафа одну бутылочку конька, которую он сам предварительно спрятал от родителей и выпить – раньше его от этого останавливало собственное достоинство и совесть, не позволяющая ему так низко пасть, откуда выкарабкаться он уже не сможет. Сейчас он не прислушался к своему внутреннему голосу, тихо встал, на цыпочках пошел в гостиную, открыл центральный шкаф и достал из-за тарелок напиток темно-янтарного цвета.
На следующее утро бутылка на половину была пуста и стояла рядом с ножкой кровати. Давид спал как мертвый и не собирался вставать. Повезло, что родители, по какой-то странной случайности, не зашли в комнату сына до часу дня.
II
Прошел месяц. Илья сидел на кухне в одиночестве и ел сосиски с яичницей, приготовленные заранее его мамой. Практически всю ночь ему пришлось провести за учебниками. Он не переставая зевал и старался привести себя в бодрое состояние. Посмотрев на время в телефоне, он увидел несколько сообщений от Давида, которые тот ему отправил в 3 часа ночи.
«Опять, наверно, с дуба рухнул. Надеюсь хотя бы не видосы»
Никаких видео не было, только одно сообщение: „смотри, что нашел в холодильнике“ и фотография, на которой Давид в руке держал полулитровую, стеклянную, запечатанную бутылку водки. Илью это сильно не удивило, но помогло чуть прийти в себе и отойти от назойливой сонливости:
«Выпью кофе, пожалуй, а что с ним делать я уже не знаю и не хочу знать»
Илья в ответ сфотографировал кофе-машину и чашку, в которую заливался поток горячей жидкости. Утро оказалось пасмурным, не было лучей солнце и Илье пришлось наслаждаться ободряющим чашкой кофе, смотря на густые, серые облака, ни в какую не пропускающие солнечный свет, в котором он так сильно сейчас нуждался.
Утром в школе Давида не было. Появился он только на уроке Истории, когда полкласса уже опустело, так как это был последний урок на сегодня. Ученики недолюбливали учительницу по истории, называя ее «старая бронхитка» из-за ее характерного, непрекращающегося кашля – большинство с удовольствием согласились на прогул этого предмета, Илья же сидел за своей партой, положив голову на наложенные друг на друга руки и никак не смог убежать от этого назойливого желания сладко поспать. Он уже корил себя за свою безответственность и прокрастинацию, из-за чего ему и пришлось проучиться почти всю ночь:
«Чтоб я еще раз вместо нормального сна учился… эх…»
Его разбудил резкий удар рукой по парте от Давида, который стоял над другом с жизнерадостной улыбкой:
– Че, спать хочется?
– Да, хочется… – ответил Илья нехотя и положил голову обратно, но уже боком и смотрел на своего товарища, достававшего книгу и тетрадку из портфеля. – Ты, кстати, что мне скинул сегодня? Где ты достал водку?
– Говорю же из холодильника, дома у себя.
– А родители типо не заметят пропажу?
– Честного говоря, меня это не волнует. Отмажусь как-то.
Удивительно, но Давид пребывал в прекрасном настроении и при этом даже не был пьян. Илья не мог поверить в это, так как за последний месяц он видел чаще своего друга пьяным, чем трезвым.
– А ну-ка дыхни. – сказал он скорее в шутку.
Давид и правда дыхнул – запаха спирта не было.
– А ты че ту водку не пил?
– Нет. Я ее открыл, но после первой рюмки как-то сразу вырубился, сам не понимаю как так вышло.
– Ну и отлично. Вообще советую уже кончать с этим алкоголем, долго ты так не протянешь, а мне пока друг еще нужен.
– Да я здоров как бык! – сказал он, излучая от себя жизнерадостные эмоции.
– Надеюсь так и будешь.
Илья надеялся и прекрасно понимал, что так может быть только в сказках. Проходило время, а Давид не собирался прекращать и при любой удобной ситуации пытался выпить алкоголь, неважно какой; перепробовав большинство самых популярных, он выдал такой вердикт: „Все они на вкус как говно, аж противно. Но рвотные рефлексы пережить еще можно, а терпеть мой обыденный день в трезвости – нереально“ – как вы понимаете, такие слова можно услышать только от человека полностью отчаявшегося в этой жизни. К сожалению, таких людей, пытающихся уйти от реальности любыми всевозможными способами, немало и выйти им из этой разочарованности во всем окружающем возможно, правда исключительно, когда сам человек этого не только хочет, но также дает возможность другим помочь себе и сам прилагает все возможные силы, оставшиеся после таких запоев алкоголем, наркотиками, просто воображением – совершенно неважно. Способов спрятаться от реальности существует множество: от самых банальных, простых, до уже более изощренных и доступных только определенному кругу людей – правда несмотря на всю красочность и занимательность таких воображаемых, приукрашенных миров, они все равно не сравнимы с нашей объективной реальностью, которая может и не существует, но это уже другая тема для разговора и впадать в эти бесполезные по большей части монологи я не буду, а просто вернусь к нашему Илье, который спустя три месяца сидел и писал тестовый экзамен по биологии у репетитора.
Он вышел после окончания урока вместе с девушкой, которая также была с ним в одной группе и собиралась работать педиатром. Илья находился в той стадии влюбленности, когда ты отчетливо начинаешь замечать то, насколько она с каждой встречей становится все привлекательнее, не только внешне. Позднее, рассмотрев уже все ее положительные стороны вдоволь, он заметил за собой, что не может найти отрицательные качества в ее характере:
«Господи, так она же почти идеальна!» – заявил он однажды, несмотря на маленькое зерно сомнения в правдивости своих слов, которое он быстро проигнорировал и с принятием, удовольствием отдался полностью этому нежному потоку чувств, постоянно крутящихся вокруг ее персоны.
– Блин, ты правда молодец, почти максимальный балл получил. – сказала она с улыбкой, которая чуть приподняла румяны с красивыми точечными веснушками, красовавшимися на ее чуть продолговатом лице с острыми гранями. – Самое смешное, я, не знаю почему и что на меня нашло, перепутала палеонтологические и эмбриологические доказательства эволюции друг с другом, поэтому за один вопрос я вообще получила ноль баллов. Да и так были ошибки, но все равно обидно, как я так ступила, жесть…
– Ничего страшного, главное на настоящем экзамене быть максимально сосредоточенным и все будет хорошо. Тебе еще повезло, ты не глупая и знаешь куда хочешь поступить, а некоторые даже с последним еще не определились.
– Жалко, на самом деле, таких… Не их же вина, что им ничего не интересно.
– У меня друг Давид такой: совершенно без понятия что ему делать и куда поступать. Кроме этого он еще такой тупой, мне реально жалко его.
Беседа между ними не прекращалась и плавно перетекала из одной темы в другую, чему были рады оба собеседники. Они стояли на остановке в ожидании автобуса, который приехал через пять минут и своими колесами отодвинул к бордюру остатки грязного, серого снега с черными вкраплениями. Они вошли внутрь автобуса, все сидячие места были заняты и под каждым сиденьем было какое-то количество грязи и растаявшего снега от ботинок. Илья вместе с девушкой, которую звали Диана, решили пойти в конец автобуса и встать в угол. Диана была чуть ниже ростом чем Илья, тонкое, нежное горло было спрятано под мягким, серым шарфом с цветочными узорами из овечьей шерсти. Тело было укутано в длинное, черное пальто, а на голове была одета шапка с помпоном на конце. У Ильи не было ни шапки, ни шарфа и несмотря на низкую температуру, ему не было холодно, он забыл о холоде и наслаждался милым профилем Дианы.
