скачать книгу бесплатно
– No[13 - Нет – (англ.).], – выдавил из себя ресторанный лакей.
– What a pity[14 - Какая жалость! – (англ.).]!
– Не стоит расстраиваться, мистер Баркли, – на ломанном английском начал объяснять Войта, – можно заказать услуги ресторанного посыльного и через четверть часа сюда доставят и виски, и сигары.
– Великолепно! Тогда, мой друг, сделайте одолжение, попросите купить бутылочку «Джонни Уокера» и коробку «Упмана». Прошу вас, выберите любые блюда, которые вам по душе. Я также не откажусь от ваших рекомендаций и с удовольствием попробую чешскую кухню. Виски и сигары будут приятным дополнением к нашему вечеру.
Пока Войта, зная вкусовые пристрастия шефа, делал заказ, Баркли наклонился к Ардашеву и, вынув вечное перо, вывел на салфетке: «$15000 cash, ок?[15 - 15000 долларов наличными, устраивает? – (англ.).]». Клим Пантелеевич раскрутил свой «Waterman» и дописал: «In advance, tomorrow»[16 - Авансом, завтра – (англ.).]. Цифры и буквы расплылись, меняя очертания и, превращаясь в кляксы.
– Sure[17 - Sure – конечно; хорошо; ладно; точно; договорились; (англ.).], – согласился банкир и скомкал салфетку.
– Ситуация в которой вы оказались, очень серьёзная, – поведал частный детектив. – Вас отравили.
– Как? Чем? – воскликнул американец, подпрыгнув на стуле так, будто ему сунули под нос свежего нашатыря.
– Вчера я провёл химический анализ содержимого бутылки «Джонни Уокера», который вы пили.
– Вы были у меня в номере? – вылупив удивлённо глаза, спросил он.
– Прежде я протелефонировал в отель, чтобы сообщить о принятии вашего предложения, но портье сказал, что вас увезли в больницу. Заподозрив неладное, я поехал в «Де сакс» и поднялся к вам в комнату. Там я встретил знакомого полицейского. Он опрашивал ваших подчинённых и…
– Господи, я совсем забыл о них! Но ничего. Завтра утром соберу всех вместе… Простите, что перебил вас. Пожалуйста, продолжайте.
– В вашем виски содержится сульфат морфия. Взаимодействуя с алкоголем, он мог привести к смерти. Симптомы очень похожи на те, что были у вас.
– Вы хотите сказать, что всезнайка Эдгар, чопорный историк Алан или красотка Лилли плеснули в мой «Джонни Уокер» отраву?
– Я сказал именно то, что сказал: «В вашем виски содержится сульфат морфия». А вот как он там оказался – предстоит выяснить. Действительно, это мог сделать любой из них, но нельзя исключать и сговора. Кроме того, преступником может быть кто-то из персонала отеля и, наконец, добавить сульфат морфия в виски вполне по силам и постороннему злоумышленнику, пробравшемуся в комнату инкогнито. Дождаться, когда вы покинете гостиницу, незаметно проследовать мимо портье, открыть дверь отмычкой и смешать таблетки морфина с виски – проще, чем выкурить сигару. Поверьте.
– Вы упомянули полицейского. Вы не знаете, кто его вызвал?
– Поняв, что вы иностранец, врач скорой помощи решил перестраховаться и протелефонировал в полицию. Полицмейстер прислал инспектора, который не нашёл явных признаков отравления, но в больнице вам, на всякий случай, вкололи атропин. Он-то и вытащил вас с того света. Я лично исследовал содержимое бутылки в лаборатории, и потому ошибки быть не может. Таким образом, о причине вашего недомогания осведомлены четверо: вы, я, Войта и преступник.
– Но ведь это невозможно. Морлок в Америке. Как же мог морфин попасть в виски?
– Хороший вопрос.
– Это возможно, если Морлок – один из ваших сотрудников, – высказался Войта.
– Или если он в Праге. И приехал сюда вместе с вами, – добавил Ардашев.
– Да откуда у него деньги на билет, чтобы пересечь Атлантику? – проронил Баркли, удивлённо подняв голову.
– Вы же сами сказали, что отослали ему две тысячи долларов, – напомнил Клим Пантелеевич.
– Верно, я совершенно об этом забыл.
Неожиданно возник официант. Он откупорил виски, поставил рюмки и, положив на стол коробку «Упмана», застыл в нерешительности.
– Предлагаю скрасить ожидание блюд прекрасным «Джонни Уокером» и сигарами.
Ардашев и Войта согласно кивнули и, кельнер, разлив по рюмкам виски, удалился.
– «Упман» и «Джонни Уокер» прекрасно дополняют друг друга, – выпустив колечко дыма, вымолвил Войта.
– А вы, господин Ардашев, отказываетесь от сигары? – спросил Баркли.
– Я избавился от этой привычки много лет назад.
Появился официант с подносом.
– Ну наконец-то, – недовольно проворчал Войта.
– Всё как заказывали, господа: вепрево колено, запечённые свиные рёбрышки в мёде, телячья вырезка под соусом, свиная печень с обжаренным луком и мучным соусом и запечённый карп. Пиво нести?
– Обязательно! Пльзеньское! – велел Войта.
– Даже не знаю с чего начать, – поднял взгляд американец. – Столько всего! Хотя, вепрево колено я уже пробовал. Говорят, здесь хорошо готовят карпа. Вот его и попробую.
– «Хорошо» – не то слово! – выговорил Войта. – Карп восхитительный! В Чехии его обязательно подают на Рождество. Перед этим рыбу специально несколько месяцев подкармливают, чтобы появился жирок. Самые крупные особи вымачивают в тёмном пиве сутки-двое и потом, начинив пассированным луком, морковью и шампиньонами, запекают в сметанно-пивном соусе с лимоном. А две-три чешуйки носят в кошельке. Считается, что они приносят деньги.
– Интересный рецепт, надобно взять на вооружение, – улыбнулся Клим Пантелеевич. – Лет двадцать назад мне пришлось поколесить по странам Магриба[18 - Магриб – страны Северной Африки к западу от Египта.]. Туземцы в тех краях готовят свой улов просто: на подготовленной к жарке рыбе делают косые надрезы на боках. Затем, её поливают смесью воды, лимонного сока, соли и перца. После того, как она пропиталась этим раствором, её смазывают сливочным маслом и запекают. Вкусно и незамысловато.
– Замечательное пиво! – вытирая салфеткой пену с усов, выговорил американец.
– К тому же, пиво и виски – братья, их делают из ячменного солода, – продолжил мысль Войта.
– Отсюда и появилось мнение, что родственные напитки можно смешивать в течение вечера, не опасаясь утреннего похмелья. Это же относится к вину и коньяку. А вот водка и пиво, или водка и вино – враги, поскольку в основе их приготовления лежат совершенно разные материалы. Судя по всему, человеческому организму трудно распознать эту смесь – отсюда и утренние мучения, – вторил помощнику Ардашев.
– О! Очень интересное мнение!
– Кстати, мистер Баркли, а что за письмо вам принесли вчера утром? – осведомился Клим Пантелеевич.
– Письмо? Какое письмо? – удивился банкир.
– То самое, после которого вы, по словам ваших подчинённых, расстроились, прошли в другую комнату и выпили виски. Вам вскоре стало плохо, вы почти потеряли сознание, и пришлось вызывать карету скорой помощи.
– Ах да, коридорный вручил деловое письмо из Америки. – Он покачал головой. – Действительно, я расстроился. Сорвалась выгодная сделка.
– А что было в четвёртом письме Морлока? Вы упоминали, что преступник угрожал Эдгару Сноу, вашему помощнику, не так ли?
– О да! В нём он оценил голову моего помощника в пять тысяч долларов. Оно осталось в Америке… А не выпить ли нам ещё виски, если, как вы сказали, мы можем запросто чередовать пиво и «Джонни Уокера»?
– Почему нет? – просиял Войта. – Я не против.
Опустошив рюмку, Баркли сделал несколько неглубоких затяжек и сказал:
– Мистер Ардашев, завтра утром я проведу небольшое совещание в гостинице, потом обналичу в банке чек и в час пополудни снова навещу вас. Я был бы очень признателен, если бы вы составили небольшое соглашение на поимку Морлока и указали бы там сумму, которую мы с вами уже обсудили. Командировочные расходы отнесите на мой счёт.
– Простите, мистер Баркли, – частный детектив упёрся взглядом в собеседника – сдаётся мне, что вы не совсем верно меня поняли. Я не могу вам обещать изловить Морлока, потому что это зависит не столько от меня, сколько от разного рода обстоятельств. Я могу лишь гарантировать свою безупречную и высокопрофессиональную работу, направленную на изобличение преступника. Наше с вами путешествие может быть далеко не безопасным. И со мной и моим помощником может произойти всё что угодно.
– Ну… – замялся банкир, – вы можете застраховать вашу жизнь. Однако прошу указать в отдельном пункте соглашения, что в случае вашей гибели обязанность по поиску и наказанию злодея перейдёт к мистеру Войте.
Ардашев покачал головой.
– Во-первых, я не суд, чтобы кого-то наказывать, а во-вторых, господин Войта не является стороной договора. Он всего лишь мой помощник.
Баркли развёл в недоумении руками:
– Но какие тогда у меня гарантии, что Морлок меня не прикончит?
– Никаких. Я не телохранитель. Моя задача – попытаться отыскать злоумышленника. Гарантий не может быть ещё и по той причине, что вы с нами не откровенны. – Ардашев поморщился и продолжил: – Знаете, я семь лет проработал адвокатом по уголовным делам. Не проиграл ни одного процесса. Но я защищал тех, в чьей невиновности был абсолютно уверен. Несмотря на это, почти каждый доверитель пытался скрыть от меня те или иные обстоятельства и убедить в том, чего, на самом деле, не было. Кто-то не хотел рассказывать о любовных связях на стороне, кто-то о своих тайных пороках или пристрастиях. Позже эти утаённые факты выплывали наружу как нефтяное пятно. Возникала неловкость в наших взаимоотношениях. Неприятно? Да. Но это можно пережить. Хуже другое: из-за отсутствия полной картины произошедшего я не мог использовать все свои знания и опыт в интересах подзащитного, поскольку был неверно осведомлён о его прежних действиях. Все беды в этом мире от недоговорённостей.
За столом повисло неловкое молчание.
Ардашев допил пиво, промокнул губы салфеткой и сказал:
– Простите, мистер Баркли, но у меня нет желания продолжать полемику. Завтра я пришлю в «Де сакс» бутылку виски из вашего номера. Обратитесь в полицию. Наверняка, после химической экспертизы судебный следователь возбудит уголовное дело по факту вашего отравления. Да и врачи подтвердят диагноз. – Клим Пантелеевич поднялся. – Благодарю за угощение. Честь имею кланяться.
– Да-да, большое спасибо! – вымолвил Войта с тенью сожаления. – Всё было прекрасно! Но нам пора.
– Всего доброго, – задумчиво проронил Баркли, выпуская сигарный дым. Он не поднялся и не подал руки, а лишь кивнул и наполнил рюмку новой порцией виски.
Послышались мажорные фортепьянные аккорды и, на сцену выскочил невысокий, толстоватый куплетист в цилиндре, с красным галстуком-бабочкой, в чёрном фрачном сюртуке и зауженных, клетчатых брюках. Казалось, актёр сошёл с большевистской карикатуры, изображающей буржуев-мироедов в «Окнах РОСТА». Пританцовывая, он запел под незамысловатую мелодию:
Человек пожилой
Очарован женой,
Никаких удовольствий не ищет.
Ну а что же она Эта прелесть жена?
По отелям с любовником рыщет.
…Видно свет уж таков,
Простачков-муженьков
Участь всех нас одна ожидает.
Сколько умных голов
Обратилось в козлов
И с рогами теперь щеголяет!..[19 - «Потребность нового моста через Неву, или Расстроенный сговор». Водевиль в двух отделениях с эпилогом. Неизвестный автор.].
Куплетист расхохотался, сделал па и, помахав цилиндром, продолжил веселить публику строчками из старых, когда-то популярных водевилей.
Глава 8
Агент
В Москве, в доме № 19 на Знаменской улице, располагалось Регистрационное управление (Региструпр) РККА. Первоначально военная разведка находилась на Пречистенке, неподалёку от штаба Красной армии. Но в прошлом году Ленин, внимательно следивший за формированием новой спецслужбы, выразил своё неудовольствие её местом расположения, поскольку в данном случае ни о какой конспирации не могло быть и речи. Вот тогда начальник Региструпра Семён Арабов и добился переезда всего штата на Знаменскую, 19. Но с августа прошлого года Семён Иванович чаще находился в войсках, чем в столице, и всю оперативную работу за него вели заместители. Оперативными разработками занимались разные отделы, что нередко приводило к конфликтам и неразберихе. И потому в разведывательном ведомстве было решено организовать отдельную структуру – Оперативный отдел, который возглавил Янис Фридрихович Бердин (Кюзас).
