скачать книгу бесплатно
– Это тебе для чего?
– Для опознания.
– Не было у нее ничего такого, – пробурчал Вячеслав и покрылся вдруг краской – хотя казалось мне, да и вся ситуация о том свидетельствовала, что был он далеко не робкого десятка.
Я еще поспрашивал клиента о пятом-десятом, связанном с исчезнувшей, однако ничего нового-интересного он мне, увы, не сообщил.
Наконец я сказал Вячеславу, что берусь за его дело, и огласил свои условия. Он сказал, что его все устраивает.
– Паспорт могу я твой попросить? – спросил я.
Он набычился.
– Это еще для чего?
– Для договора.
– Нет, не надо никакого договора, – решительно возразил он. – Условились, руки пожали, я тебе дал деньги. Налом. Ты мне расписку написал, в произвольной форме. А больше – никаких бумаг. Ты чего, скучаешь налоги платить?
Слаб человек, и я не исключение. Да и налоговая наша полиция пока не настолько сильна и всевидяща, чтобы к столь скромным, как я, индивидуальным предпринимателям, засылать таких, как Вячеслав, провокаторов – в дорогих часах и костюмах. Я вздохнул: «Ладно, давай договоримся на словах».
Он отвалил мне задаток, а я попросил оставить телефон для связи. Он продиктовал. При этом, что интересно, называл цифры по-особенному. Я давно заметил, что жители Москвы и Петербурга после мобильного префикса свои семизначные номера обычно вслух диктуют так: ХХХ – ХХ – ХХ. Трехзначное число, а потом два двузначных. К примеру: сто двадцать три, сорок пять, шестьдесят семь. А он свой номер после префикса зачитал иначе: тридцать семь, тридцать три, сто двенадцать. Двузначный-двузначный-трехзначный. Верный признак, что товарищ не москвич.
Я так его с ходу и спросил. А он снова кровью налился и буркнул в прежнем стиле, не сдерживая раздражения:
– Тебе-то что за дело, умник?
– Да дело в том, что интересно, где ты с Аленой познакомился. И где встречался.
– Я тебе все сказал, что тебе для дела надо, понял?
Вот и весь разговор.
* * *
Когда Вячеслав ушел, я нажал кнопку интеркома и приказал Римке: «Кофе мне!»
Она появилась в моем кабинете спустя три минуты, при этом чрезмерно, чтобы меня позлить, виляя задом. На лице ее блуждала загадочная улыбка. Она молча поставила передо мной чашку крепкого эспрессо, как я любил, без сахара. Улыбка ее мне не понравилась, и я отрывисто спросил: «Что?» За много лет совместной деятельности мы научились понимать друг друга без слов.
– Ты будешь с этим типом работать? – пропела моя секретарша.
– Да.
– Зря, Пашенька.
– Почему это?
– Мутный он какой-то. От таких надо держаться подальше.
– Если бы я отказывал каждому, от кого надо держаться подальше, мы бы давно без штанов ходили – причем оба. Точнее, я – без штанов. А ты – без трусов.
– А я и так, – пропела она, – когда тепло – как сегодня – хожу обычно без трусиков. – И добавила: – Если ты помнишь, конечно.
Я терпеть не могу ее намеков на нашу былую интимную связь – давно, впрочем, прошедшую, – поэтому немедленно выгнал Римку из кабинета.
Затем допил эспрессо и, дабы привести впечатления от визита Вячеслава в порядок, решил пройтись. Мой офис расположен до чрезвычайности благоприятно для прогулок на свежем воздухе – на окраине парка «Кусково». Погода тоже способствовала пешему хождению – начало лета, тепло, и соловьи поют даже средь бела дня. В смысле организации рабочего времени ничто моей отлучке помешать не могло – был я сам себе хозяин, и никаких начальников над собой не имел (да и не потерпел бы).
На прощание я велел Римке найти в соцсетях и вообще в Интернете мою новую подопечную: Алену (Елену) Румянцеву, лет около тридцати пяти, работающую в Москве в маникюрном салоне.
– И фотки мне ее распечатай. Три-четыре, в разных ракурсах. Можно – в купальнике.
Раньше, рассказывали мне, до времен повального увлечения Интернетом, частные детективы даже в счет своим клиентам вписывали: «Найти или сделать фотографию объекта – пятьсот долларей». Теперь, когда все, от мала до велика, сидят в соцсетях, проблема решается в два клика мышкой.
– Тебе этот тип что поручил? Следить за девушкой? – скептически спросила Римма.
– Не следить, а отыскать ее.
Она хмыкнула: «Ну-ну», – и безо всякого энтузиазма взялась выполнять мое поручение. Однако все-таки взялась.
Да, даже маленькое предприятие – из двух сотрудников, включая меня, – нуждается в правильном выстраивании властной вертикали. Не скажу, что мне это удается идеально.
Когда у тебя только наклевывается служебный роман с подчиненной – ты обычно чувствуешь себя вдохновенно, но слегка неловко. Когда эта связь случается и развивается, неудобство усиливается. Но вот о том, как вести себя ПОСЛЕ того, как отношения закончились, вам не расскажут даже на курсах этикета для топ-менеджеров. И то, что мы с Римкой в итоге, после всех перипетий, вырулили на более-менее правильный тон, на девяносто девять процентов ее заслуга. Хотя, на мой взгляд, она могла бы вести себя сейчас поскромнее.
Трудились мы вместе с моей помощницей довольно давно, и все эти годы она со мной кокетничала – то ли всерьез, то ли коготки оттачивала, силы проверяла. А потом, пару лет назад, я все-таки дал слабину, и мы однажды утром проснулись в одной койке. Дальше больше: мы съездили вдвоем в Европу, после чего она перевезла ко мне свою зубную щетку.
Однако после пары месяцев горячей страсти, в одно не менее прекрасное утро, я вместо девушки на соседней подушке обнаружил там ключи от своей квартиры и заявление на увольнение.
Я решил было, что больше мы никогда с Риммой не увидимся. Стал искать себе новую помощницу-секретаршу. Затем передо мной в течение полугода проходил настоящий парад человеческой тупости и бездарности.
А потом Римка вдруг вернулась. И сказала: «Между нами кончено все и навсегда. Я попробовала жить с тобой и поняла, что круто и серьезно ошиблась. Ты невоспитанный, грубый, недалекий. Личную жизнь я с тобой, Паша, никогда больше строить не буду. А вот работать с тобой интересно. И начальник ты хороший, понимающий. Возьми меня обратно. Невзирая на инфляцию, согласна даже на прежнюю зарплату». Я не стал надувать щеки – тем более что не раз с тоской вспоминал о способностях Римки – и взял ее на пустующее место. И теперь наши отношения напоминали взаимодействие тридцать лет женатых супругов: взаимопонимание, легкие свары и память о былом интиме. Впрочем, на непростой характер моей помощницы я старался внимания не обращать – зато ее деловые качества стократно превышали способности всех, вместе взятых, девчушек, коих я пробовал ей на смену.
Наш с Риммой офис находился в здании, в советские времена построенном для научно-исследовательского института. С тех пор НИИ влачил жалкое существование и перебивался тем, что добрых три четверти своих помещений сдавал в аренду. Мой кабинет некогда занимал начальник первого отдела. В определенном смысле помещение и теперь использовалось аналогично: вынюхивать, высматривать, выслеживать. Вот только ничей моральный облик меня, в отличие от коммунистов советских времен, ни капли не волновал.
Я прошел коридорами института, иногда здороваясь с теми сотрудниками или арендаторами, с кем успел познакомиться за годы, что я здесь обретаюсь. Вышел через турникеты, приложив к ним пропуск, и отправился в сторону парка. Час прогулки на свежем воздухе, как утверждают британские ученые, на сорок процентов повышает креативность. Наверное, это действительно даже в отношении такого недалекого человека, как я.
Когда я шагал по пустынной улице к парку, у меня вдруг возникло довольно забытое чувство, что за мною следят. Не стесняясь, я оглянулся. На тихой улице – никого. Навстречу не спеша пылит грузовик. У тротуара припаркована видавшая виды «Нексия». Там и вправду сидят двое. Я прошел еще метров тридцать и снова обернулся – на сей раз скрытно, делая вид, что завязываю кожаный шнурок на мокасинах. Нет, «Нексия» стояла на прежнем месте, никто из двоих из авто не вышел, никто за мной не следовал, и никакая иная машина за мной не тащилась.
«Почудилось», – подумал я и вошел в парк. Я постарался направить мысли в сторону своего нынешнего заказчика и его объекта, Румянцевой Алены.
Вспомнил, что Вячеслав несколько раз в ходе нашего разговора плыл. У него не оказалось фотки любовницы – но это ладно, я ведь тоже не имел фоток, к примеру, Римки. Даже в эпоху, когда наши с ней отношения развивались полным ходом. Однако заказчик не знал, что ответить, когда мы говорили о родимых пятнах исчезнувшей. И о тайном убежище, где они встречались. Не похоже на возлюбленного.
В принципе в этом ничего особо странного нет. Мне не раз приходилось иметь дело с тем, кто называется заказчиком по доверенности. Когда истинный клиент не хочет светить перед частным сыщиком собственное лицо и посылает друга/родственника/подчиненного, чтобы тот представлял его, будто бы от своего имени. Я так для актрисы Екатерины Г*** (потом вычислил, что именно для нее) ее суженого по заявке подруги проверял. Наверное, сейчас был такой же случай.
А вот почему истинный бенефициар себя передо мною не демонстрирует, бог его знает. Тому может быть тысяча причин. Может, он известная личность. Или стесняется. Или у него тупо нет времени на визиты ко мне. Да, скорее всего, Вячеслав – не подлинный любовник пропавшей. Замена. Подставное лицо. Ну и пусть. Это меня не сильно колыхало.
Как и то, что он, скорее всего, провинциал. Тоже довольно объяснимо. Его шеф или друг наезжает в Москву, проводит восхитительное время в объятиях Алены Румянцевой. И вдруг – бац, в один прекрасный момент она исчезает. А сам любовник, он же шеф/друг Вячеслава, слишком занят, чтобы бросить все и кинуться в столицу разбираться. Вот и послал, по дружбе или по службе, подчиненного или приятельствующего с ним товарища.
В лесу птицы гомонили так, будто решали мировые вопросы на ближайшие пятьсот лет. Свежие, еще не побитые пылью листочки радовали глаз.
Спустя сорок минут я возвращался в офис освеженный. Тем более приятно было осознавать, что моя подчиненная в то время, пока я гулял, трудилась не покладая рук. И когда я приду, обрадует меня добытой из социальных сетей фотографией Алены. А также почерпнутым оттуда списком ее друзей и наиболее важными перипетиями ее жизни.
«Нексия», которая стояла на улице, ведущей к офису, куда-то исчезла. Ощущение, что за мной следят, тоже испарилось.
В приемной Римка с сосредоточенным лицом сидела за компьютером. Девушка работала – в этом интуиция меня не обманула. А вот в том, что она меня порадует, я очень даже ошибся.
– Нашла фотографию Румянцевой?
– Нет.
– Что так?
– Аккаунта Румянцевой нигде не оказалось. Ни Вконтакте, ни на Фейсбуке, ни в Одноклассниках.
– Да?! Давно ты видела молодую москвичку, которая бы не участвовала в социальных сетях?
– Только что первый раз.
– Давай, копай дальше. Не может быть, чтобы она вообще никогда в Интернете не засветилась.
Я прошел в свой кабинет и уселся за комп. Сайт у сети косметических салонов «Кейт и Лео» имелся. По Москве их общим количеством значилось тринадцать – нехорошее число. Еще три числились в области. Алена Румянцева (она и на официальном сайте представлялась как Алена) действительно присутствовала в том, что расположен на Чистых прудах. Однако фотографии ее и здесь не было. Просто фамилия и должность – ногтевой сервис. Подумать только, ногтевой сервис! Мне сразу почему-то пришла в голову инквизиция. Брр. Ниже был указан телефон администратора.
Я не стал долго рассусоливать и набрал его.
– Салон красоты «Кейт и Лео», – пропел в трубке девичий голос, – меня зовут Екатерина, чем могу помочь?
– Я хотел бы записаться на маникюр к Алене Румянцевой.
В трубке возникла небольшая пауза, равносильная замешательству. Потом ответили:
– К сожалению, Алена сейчас, э-э, не работает.
– О, как жаль! Мне ее очень хвалили. А она – что? Больна? – продолжал настаивать я. – Или в отпуске?
– Да, в небольшом отпуске, – соврала администратор.
– Когда будет?
– Полагаю, на следующей неделе, – соврала она еще раз.
– О, это мне долго ждать. Посоветуйте тогда, к кому я мог бы записаться на завтра.
– Вот, я вижу, есть окошко у Зои. А вы что хотели бы? Маникюр? Педикюр?
– Не дай бог никаких «педи»! Только маникюр.
– Двадцать часов вас устроит?
– А раньше?
– Нет, раньше, к сожалению, все занято.
– Ладно, что поделать, записывайте.
На сайте я одновременно видел, что в салоне работают три мастерицы «ногтевого сервиса», одна из них звалась Зоей Шагиной.
Практически немедленно я нашел ее в соцсетях. В отличие от моего объекта она была вся нараспашку. И фотографий полно. Милая девушка, только очень худенькая. Я проверил ее друзей – никакой Румянцевой среди них не значилось.
Время клонилось к семи, и я вышел из своего кабинета. Римка зависала за компьютером, и не поймешь с первого взгляда, по делу или со своими потенциальными женихами чатилась.
– Я уехал на адрес к Румянцевой, – бросил я. – Ты тоже можешь быть на сегодня свободной.
– Слушаюсь, – саркастически ответствовала моя помощница, как бы имея в виду, что, если бы захотела, ушла в любой момент без моего благословения.
«Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом!» – восклицал, помнится, некогда Фамусов. Я бы перефразировал классика в том смысле, что еще более тяжкая комиссия – быть начальником. Да еще у бывшей возлюбленной. Вот только как это будет в рифму? Задача для моего скромного ума непосильная.
Алена Румянцева.
Двумя годами ранее
С мужем у Алены давно особого понимания не было. Что там говорить о любви!
Когда-то худенький, красивый, милый мальчик; веселый, остроумный, подающий большие надежды. Как он красиво за ней ухаживал! Цветы, лимузины. Турпоездка в Париж. Она тогда вообще ни разу за границей не была – а тут целый Париж! О, как он водил ее по знаменитым кафе! Дорогущий и пафосный «Жюль Верн» на Эйфелевой башне, всемирно известная по книгам и фильмам «Ротонда» в районе Монпарнас, а также «Гранд-кафе» на бульваре Капуцинок. Устрицы, лангусты, ледяное белое вино. А как они в ночи распивали шампанское в кабаре «Лидо» и «Крэйзи хорс», смотрели на вымуштрованных полуобнаженных девушек! Париж волновал, будоражил кровь. Каждый встречный мужчина, не исключая подростков и стариков, окидывал ее оценивающим взглядом. И она – юная, красивая, двадцатидвухлетняя – чувствовала себя, как в сказке, королевой бала. А Женька был ее принц. На мосту Пон-Нев – тогда еще не украшенном многочисленными замками с именами, не пришла та мода – он встал на одно колено и сделал ей предложение. Протянул кольцо с бриллиантом в бархатном футляре. Японские и китайские туристы принялись наперебой фотографировать их, будто они модели или актеры. На минуту Алене показалось, что она – в центре всей вселенной и весь мир вращается вокруг нее. Сердце замерло, предложение было принято, азиаты зааплодировали. Представлялось, что вся дальнейшая жизнь станет сплошной сказкой и праздником.
Разумеется, с самого начала появились проблемы – но в какой, скажите, молодой семье их нет? Они всегда идут в придачу к любой сказке. К примеру – где жить. Свекровь Алену на дух не переносила. Список ее претензий к невестке был огромен. Притязания и наезды начались с самой первой встречи.
– Так вы, Елена, не москвичка? – с ехидцей вопрошала свекровь.
– Нет, не москвичка, – скромно, по первости, опускала глаза Алена.
– Откуда, интересно, к нам прибыли?
– С Дальнего Востока.
– А конкретней?
– Амурская область.
– Из какого, интересно, города?
– Черногрязск. – Название и впрямь далеко не звучное, но Алена давно притерпелась и привыкла. В стране, где премьер-министром может быть человек по фамилии Черномырдин, вполне сойдет для малой родины.
– Черногрязск? Это что – поселок? Или деревня?
– Нет, город, около тридцати тысяч населения.
– Н-да? А кто, можно узнать, ваши родители?
– Они, к сожалению, умерли, оба – и мать, и отец. Отец – когда мне шесть лет было. А мама – в мои шестнадцать.
