скачать книгу бесплатно
Он (не отрываясь от бифштекса):
– М-мм?
Я:
– Да. И блинчики с мясом в нашей столовой тоже хороши.
Он (равнодушно):
– Что вы говорите?
Я:
– Вы у нас новичок.
Он:
– Да.
– А где вы работаете?
– В отделе продаж.
– В отделе продаж у нас самая сильная команда КВН.
(Какую-то чушь я несу, право слово!)
Он (равнодушно):
– М-мм?
– Вообще у нас на фирме очень мощная самодеятельность.
(А эта реплика – уже вообще из какого-то фильма времен застоя.)
Он (рассеянно):
– Что вы говорите?
И снова – над столом повисла пауза. Огромная, жирная, как клякса или как отбивная, которую он ел.
Что мне оставалось делать? Я спешно допила компот и пожелала ему приятного аппетита. Он рассеянно поблагодарил и уставился в стену. Челюсти его мерно работали.
Чурбан! Колода неодушевленная! А я-то старалась, гладилась, рисовала ногти и даже встала на полчаса раньше, чтобы наложить изысканный макияж!
Ясное дело, после столь сокрушительного поражения думать о работе совершенно не хотелось. И я, чтобы отвлечься и переварить проклятый обед, открыла свой электронный почтовый ящик. Увидела плашку «У вас десять новых писем» и понадеялась, что хотя бы в одном из них найдется что-нибудь приятное, интересное, нужное. Но не везет – так не везет. Ничего достойного в моей почте не оказалось – один сплошной спам. Среди рассылки – письмо, приглашающее воспользоваться услугами колдуна: «Приворот навсегда! Гарантия 105 процентов!» Кому нужны колдуны?! И зачем писать заведомый бред про «105 процентов»?
Может, послать ЕМУ письмо? Электронное?
«Я вам пишу, чего же боле?»
Нет уж: будем считать подобную «татьяно-лариновщину» крайним средством.
А может, ОН – голубой?..
Да нет, совершенно непохоже.
Или ему не понравился мой красный свитер?
7 апреля 20** года.
День совершенно ужасный, потому что произошло два крайне неприятных события. А ведь с утра в гороскопе в «Молодежных вестях» я увидела напротив своего знака сердечко, что по редакционной градации означает «любовь и все такое». Но… Ни малейшего проявления любви к себе я сегодня не почувствовала – ни в каком виде.
С утра мой начальник Ряхин созвал совещание для ведущих специалистов отдела – я принадлежу к их числу. Речь на совещании пошла о «долгожданном событии в жизни корпорации» (именно такими словами он и выразился). Под «долгожданным событием» имелось в виду «начало производства нашим концерном обуви под маркой «Анна Усачева». А я-то надеялась, что после моего давешнего выступления эта идея умерла сама собой!
У этой «обувки от Анки» (как называют новинку нелояльные к Ряхе сотрудники – а нелояльны к нему все) имелась своя предыстория. С идеей выпускать сапоги, туфли и тапочки под именем всесоюзной звезды, народной артистки СССР и России Анны Усачевой, носился лично Ряхин. Она (идея) стала прямо-таки его знаменем, когда он пришел к нам в концерн. Ряхин ее лоббировал где надо и где не надо, от кабинетов начальства до столовой, от раздевалок еженедельного корпоративного футбола (Мишка Берг сам слышал!) до сауны с руководством. Основным и единственным аргументом Ряхина была всенародная популярность Анны Борисовны, которая позволит (цитирую Ряхина) «продавать обувь под маркой «Анна Усачева» со скоростью тысяча пар в минуту». А рост продаж «Анны» послужит (опять цитирую Ряхина) «тем мультипликатором, то есть локомотивом, который вытянет продажи других наших брэндов».
На одном из совещаний у высшего руководства я высказалась против идеи Ряхина со всей возможной резкостью. Вероятно, это было ошибкой, но я думала, что наш генеральный, Иван Евгеньевич Филиппов, поддержит меня – он всегда прислушивался к моему мнению.
Я сказала тогда, что брэнд, названный именем той или другой звезды, требует от нее, этой звезды, безупречности во всем – от каждодневного поведения до умения одеваться. В пример я привела торговые марки «Палома Пикассо» и «Ален Делон». А имя Анны Усачевой (заявила я тогда под понимающие ухмылки высшего руководства и злобные косяки со стороны Ряхина), этой всенародной артистки, вечно неряшливой, капризной и толстой, давно стало в народе символом не просто без-вкусицы, но дурно-вкусия. И этот имидж артистки заставляет серьезно усомниться в перспективах продаж обуви под маркой «А. Усачева». Кроме того, звезда, известная своею неуживчивостью и скандальным характером, вряд ли будет покорно участвовать в тех маркетинговых мероприятиях, которые концерну понадобятся для продвижения «ее» обуви. Скорее всего толку от нее в этом смысле вовсе не будет. Можно предсказать, что она своими неуправляемостью и непредсказуемыми действиями способна погубить и зарубить любую марку.
Мой спич имел большой успех среди всего начальства – кроме, разумеется, Ряхина. А Берг, присутствовавший на том заседании в роли безмолвного статиста, шепнул мне после, что Ряха мне этого не простит.
Но тогда мне казалось, что я взяла верх. Ряхинские разговоры об обуви «от Усачевой» сошли на нет.
И вот на тебе!
Сегодня утром Ряха собирает нас и торжественно, чуть не лопаясь от гордости, объявляет, что «наш концерн начинает производство эксклюзивной обуви от Анны Усачевой!».
Начальник, видимо, ждал аплодисментов – их не последовало.
А взоры всех присутствующих почему-то невольно обратились в мою сторону.
– Руководителем программы продаж новой обуви назначается, – проговорил Ряхин со всем ехидством, на которое только был способен, – Елизавета Кузьмина.
И он сделал торжествующий поклон в мою сторону.
Я постаралась, насколько возможно, сохранить лицо и поэтому склонилась над блокнотом. Потом справилась с собой и спросила Ряхина:
– Хотелось бы ознакомиться с производственной программой по выпуску обуви от Усачевой.
– Ничего нет проще! – провещал Ряха и кинул мне через стол листы, подписанные генеральным директором. – Так что давайте, Кузьмина, подготовьте мне план мерчандайзинговых мероприятий.
– Какая сумма выделяется на маркетинг нового брэнда? – проговорила я по возможности спокойно – хотя больше всего мне в тот момент хотелось засветить в жирное, румяное, торжествующее лицо Ряхина чем-нибудь тяжелым.
– Десять тысяч.
Волнение прошло по рядам маркетологов и маркетистов, и я постаралась его озвучить:
– Этого очень мало.
– Этого достаточно, Кузьмина! – с нажимом сказал Ряха.
– На раскрутку нового брэнда обычно выделяется от ста тысяч и выше.
– В бизнесе особенно ценятся не инвестиции, а идеи, – иезуитски улыбнулся он. – Настоящий профессионал сумеет сманеврировать и в условиях ограниченного бюджета.
– На нас будет работать само имя Анны Борисовны! – с придыханием выпалила Дроздова, верная прихлебательница Ряхина.
Я пожала плечами:
– Тогда еще вопрос. Разрабатывая маркетинговые мероприятия, в какой мере я могу рассчитывать на участие в них самой звезды?
– Ни в какой. Ведь вы же сами, Кузьмина, утверждали, – ехидненько улыбнулся Ряхин, – что Усачева капризна и неуправляема. Вот и обходитесь без нее.
– Одного упоминания ее знаменитой фамилии будет достаточно! – снова встряла восторженная Дроздова.
– Когда вам нужен план кампании? – спросила я.
– Вчера, – ухмыльнулся Ряха. – И не дай бог вам, Кузьмина, сорвать эту работу.
– И что тогда? – Я с вызовом посмотрела прямо в глаза Ряхина.
– Это будет воспринято как саботаж, – процедил он. – Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Может, мне лучше сразу подать заявление об увольнении? – не выдержала я.
– Право на почетную отставку еще надо заслужить, – усмехнулся Ряхин. – А статья о профнепригодности в КЗоТе существует до сих пор… – И потом бросил в адрес народа, с интересом следившего за нашей пикировкой: – Все свободны. Идите, работайте.
В общем, ясно, с какими чувствами я вышла из ряхинского кабинета.
Но потом поплакала немножко в туалете и успокоилась. Подумаешь – свет клином, что ли, сошелся на этом Ряхине и «Стил-Ониксе»? Конечно, получаю я под две штуки баксов плюс страховка и тринадцатая зарплата. Да и на работу ездить близко. Но и я, прямо скажем, специалист высочайшего класса: профильное образование, английский свободно, три года опыта работы по специальности. Таких еще поискать! Надо, решила я, сегодня же отправить свое резюме в продвинутые рекрутинговые агентства. И знакомым хэд-хантерам[1 - Хэд-хантер – от английского «охотник за головами». Здесь: работник, занятый поиском и трудоустройством работников высокой квалификации.] новостишку подкинуть: Елизавета Кузьмина готова рассмотреть предложения о новой работе.
Ряхин, сволочь, в конце концов со своей «обувкой от Анки» провалится – а Филиппов еще жалеть будет, что потерял такого ценного специалиста, как я!
И на этой мажорной ноте я покончила с размышлизмами.
Однако, когда я, успокоенная, вышла из туалетной комнаты, меня ожидал новый удар.
Прямо перед моим носом в коридоре у окна стоял мой красавчик. Рядом с ним отиралась хохотушка Светка из моего отдела. Красавчик неотрывно смотрел на нее и что-то рассказывал. Наверное, что-то веселое – во всяком случае, Светка так и покатывалась со смеху и при этом будто бы невзначай, словно не держась на ногах от хохота, хваталась своей лапой прямо за его руку. А он не только не отстранялся – нет!
Все происходящее доставляло ему очевидное удовольствие!
Я, как воспитанная девочка, все-таки поздоровалась с ним, а ОН едва заметил, едва кивнул – так был увлечен этой Светкой и их непринужденным разговором!
Я прошла мимо, но если бы могла – убила бы Светку прямо на месте. И его – тоже.
Нет, в «Стил-Ониксе» мне больше не работать.
Неохота, да и незачем…
Более поздняя приписка другими чернилами:
…Но нет! Я так просто НЕ СДАМСЯ!
Я отстою себя и одержу победу над Ряхиным!
И завоюю моего красавчика!
8 апреля 20** года.
Сегодня утром какие-то негодяи опять сломали почтовый ящик в подъезде. «Молодежные вести», разумеется, украли. Зато ворох рекламных буклетов не тронули. Одну из листовок я взяла с собой и прочитала, пока ждала маршрутку:
Еремея Латинская! Решит все ваши проблемы! Возврат мужа. Приворот любимого. Поиск пропавшего человека или документов. Заговор на богатство, успехи в делах и т.п. Устранение венца безбрачия. Половая привязка. Кодирование на удачу. Снятие сглаза, порчи. Блестящие рекомендации! Гарантия успеха – сто процентов!
И внизу приписка заглавными буквами:
ВЫБРОСИШЬ ЭТУ ЛИСТОВКУ – ПОЖАЛЕЕШЬ!
Во что только не верят глупые люди!
Я скомкала листовку и швырнула ее в переполненную урну.
Едва я влезла в маршрутку, как водила меня облаял: громко, видите ли, хлопаю дверью. Я ему, конечно, ответила, что хлопай – не хлопай, его тарантайка скоро развалится, – но настроение испортилось тут же. Может, и правда: потому что я листовку выбросила? Фу, какая чушь лезет в голову… Но на работу, впервые за кучу времени, не хотелось. Будто к зубному едешь… Я качалась в маршрутке, среди носов и плащей, и думала: почему у меня все стало идти наперекосяк? Может быть, такая глупость, как порча, действительно существует? И меня кто-то и вправду сглазил? Ну, не бывает ведь так, чтобы шло-шло нормально, а потом на ровном месте вдруг – бах! – кругом одни неприятности. И в делах, и в личной жизни. И даже в общественном транспорте – водитель всю дорогу бурчал под нос: «Висить же им: дверью не хлопать! Но народ же бестолковый! Хлопають и хлопають!»
…На работе все прошло без перемен, то есть плохо. Я весь день была занята писанием этой дурацкой концепции про туфельки Усачевой и даже не предпринимала никаких действий по приручению моего красавчика – один раз, и то случайно, встретилась с ним в коридоре. Он радушно поздоровался, а я холодно кивнула: будет знать, как кокетничать со Светкой!
…Вечером я рассказала бабушке про мои неприятности (правда, только про Ряхина, а про красавчика умолчала). А потом спросила ее о том, что у меня в голове вертелось целый день: а может, меня и вправду кто-то сглазил?
Бабушка вполне серьезно кивнула:
– Не исключен такой вариант.
Я изумилась:
– Бабушка! Ты же членом партии была! А сейчас в церковь ходишь! И ты – в сглаз веришь??!
А она в ответ «Гамлета» цитирует:
– Есть множество вещей, мой друг Горацио, что и не снилось здешним мудрецам…
– Значит, ты действительно считаешь, что на меня могли порчу навести?
– А почему же нет? Ты девушка красивая и при хорошей должности. Поэтому завистников у тебя должно быть немало. Ты, Лизонька, может, даже сама обо всех не догадываешься.
– При чем же тут сглаз? – спрашиваю.
– А сглаз – это не что иное, как концентрированная энергия зависти.
