скачать книгу бесплатно
Лучина встала, подошла к Боре и положила руку ему на плечо. Все замерли.
– А я поддерживаю Борю! Боря – ты молодец.
Лучина демонстративно поцеловала ошалевшего Борю три раза. И села рядом с ним.
Костер трещал саксаулом, искры смешивались со звездами, из хозяйственной палатки доносился хруст и чавканье.
– Что это?
– Да это сурикаты морковь воруют, – предположил Рычагин и направил на хозяйственную палатку луч мощного карманного фонарика, освещая вереницу сурикатов, быстро выносящую из хозяйственной палатки морковь, картошку и орехи.
– А ну, ша! – закричал Ксенофонтов и выстрелил в воздух из походного револьвера.
Испуганная стайка сурикатов выбежала из хозяйственной палатки и, оглядываясь, разбежалась в разные стороны.
– Гипербола!!! – раздался неожиданный крик Озорнина, смешанный с аккордом расстроенной гитары.
– Что случилось? – все в панике обернулись на поющего под гитару речитативом Озорнина:
– Да просто в шестом классе Алевтина Николаевна задала вопрос о художественном преувеличении, на который я не смог тогда ответить и получил двойку.
Все молча, слушали, как поёт Игорь, но Лучина громко его перебила.
– Озорнин! Иди в свою палатку и там пой, а то я обижусь!
Озорнин покорно поднялся и, на ходу бренча гитарой, направился в палатку.
– Гипербола! Парабола! Геометрия! Алгебра! – пел Игорь из палатки. Ощущалось, что Игоря посетило вдохновение.
– Ребята. Давайте это обсудим, – Лучина встала, жуя яблоко, – Что будем делать?
Все молчали и с волнением смотрели на Лучину, толком не понимая, что надо обсуждать.
– Ну, что будем делать? – строго спросила Лучина.
– Надо пойти его успокоить.
– Ты о чем, Юль?
– Как о чем? Об Игорьке.
– Об Озорнине, что ль?
– Да.
Юлечка поднялась, и хотела было сделать шаг к палатке, где буянил Озорнин, но Лучина остановила Юлю, – Не бери в голову, Юль, поорёт, поорет и успокоится.
– Так он плачет…
– Побольше поплачет – поменьше поссыт, – Лучина не на шутку рассердилась, – Что будем делать? – Лучина обняла Борю и обвела всех испепеляющим взглядом. Все молчали.
– Так и будем на сухую сидеть в такой прекрасный душевный вечер?
Крутько и Розин оживились.
Степанович что-то шепнула Марише.
– Леночка Голицына! – Мариша поднялась и подошла к Леночке Голицыной, – Я, как заместитель председателя советы дружины, запрещаю тебе вестись на происки моей подруги Ирины Лучиной. Где спирт?
Леночка Голицына поправила платочек и ответила томно:
– Мариш, не волнуйся, спирт в надежном месте.
– Ну и ладно, я смотрю, здесь все такие принципиальные собрались? Пойдем, Боря – Лучина аккуратно положила огрызок яблока в миску, взяла Борю под ручку и, грациозно виляя бедрами, повела его в радиопалатку.
Прошло полчаса, час.
Все сидят в недоумении.
Лучина и Боря пошли в палатку вдвоем! Их нет уже целый час! Кусок в горло не лезет.
Сурикаты, пользуясь всеобщим оцепенением, просто напросто тащат все, что плохо лежит. Один из них волочит по песку примус, другой кофемолку, третий….
Никому даже нет дела, чего нас грабят сурикаты.
Лучиной и Конона нет уже целый час пятнадцать минут!
Первой не выдерживает Мариша.
– Простите, Вы что-нибудь слышите?
– Озорнин орет, да сурикаты волочат по песку флягу с горючим маслом, – тревожно произнес Ксенофонтов.
– Да я не об этом. Где Иришка и Боря?
– Так они в радиопалатку пошли.
– А точно ли они в радиопалатку пошли? Мне кажется, что они из радиопалатки уже ушли. Уже целый час из радиопалатки, куда ушли Иришка и Боря не раздается ни одного шума!!!
– Действительно. А я думаю, что меня тревожит? – самопроизвольно произнесла Эршевицкая.
– Пойдемте, посмотрим, может быть их уже в пустыне искать надо? Может быть, они уже заблудились? – забеспокоилась Осипова.
– Как то неудобно, – засомневалась Юлечка.
– А если и вправду их в палатке нет? Там же тишина полная! – шепчет Ксенофонтов, на цыпочках приближаясь к радиопалатке, где должны быть Лучина и Боря.
Все повскакали с мест и ринулись за Ксенофонтовым, окружая таинственную радиопалатку и прислушиваясь к ней.
– Да, Озорнин!!! Хорош ты орать! Не слышно ничего! – не выдержал Ксенофонтов, бросая револьвер в палатку Озорнина.
Револьвер глухо ударился о пыльный брезент и скатился в песок.
Все зашушукали на Ксенофонтова. Озорнин петь не перестал.
– Ребята! – взял на себя ответственность Гриша Рычагин, – Ира! Боря! Вы в палатке?
Тишина.
Гриша повысил голос:
– Ребята! Вы в палатке? Лучина! Конон! Але! Ау!
Но из палатки не раздавалось, ни единого звука.
Тогда Гриша резким движением раскрыл полы палатки… И…
10-А стоит и видит, как Ира с Борей сидят в наушниках внутри палатки на вьючнике и увлеченно слушают по радиоприёмнику «Голос Америки»…
– 3 -
– Какая удивительная ночь…, – романтически прошептали девочки хором.
– Да какая ночь? Так… Вечерок, – хором прошептали железобетонные мальчики....
Вдалеке показались огни. И первой их увидела Катюша.
– Ребята! Смотрите! Что это?
– Где?
– Вон там, за барханами.
– Где?
Все оглянулись на Катюшу.
– Да, это – звёзды, Катюша!
– Да вон смотрите! Они приближаются!
– Точно!
Все инстинктивно прижались друг к другу.
Огни приближались, и стал отчетливо слышен какой-то странный звук, похожий на топот копыт.
– Что у тебя за пазухой? – прошептала, прижатая к Боре Мариша, – Это то, о чем я думаю?
Боря опустил глаза.
– Почему ты не отвечаешь?
Огни приближались. Стало немножко страшновато.
– Отвечай, Боря. Что у тебя за пазухой?
– Транзисторные аккумуляторы, – соврал Боря.
– Как тебе не стыдно врать? – Мариша резко повернула к себе отвернувшегося Борю, – Ты нарушил все установки. Что ты прячешь под штормовкой? Я тебя выгоню из отряда!
– Мариша! Прости, это…
– Ты должен признаться не мне, а всему коллективу. Это приказ!
– О чем вы там шепчетесь? – подозрительно процедила Ольга Владимировна.
– Ребята! – Боря хотел было что-то сказать, но не смог. Его голос потерялся во всеобщем вздохе ужаса.
Из-за бархана появились всадники с факелами. Они мчались прямо на лагерь 10-А.
– Уууфффф!
– Занимаем оборону! Это бушмены!!! – придя в себя, загремел Рычагин, – Громакова!!! Уводи всех девчонок в палатку к Озорнину! Мальчишки! В ружье!!!!!
Рычагин так заорал, что поднялся сильный ветер. Бегущая Громакова споткнулась, зацепившись за флягу с горючим маслом. Фляга закатилась в костер и взорвалась!
Ошеломленные всадники остановились!
Озорнин перестал петь и выглянул из своей палатки.
Все вокруг было плотно затянуто дымом и гарью. С неба сыпался песок и падали ветки саксаула.
– Все живы?!!!! Ребята!!! – раздался из дыма рык и рёв Рычагина.
– Да все, все, зайчик мой, – зевнула Лучина, – Какое наслаждение, когда Озорнин не поет!
Бушмены стояли в ста метрах от воронки взрыва, напоминающей котлован. Позади лошадей дымился свежий помет.
– Варджи, варджи! – в шоке от ужаса прошептал вождь бушменов.
– Инчарджи! – с дрожью в голосе отозвались бушмены.
Вождь стегнул коня, но конь не поддался и стал пятиться назад.
Из дыма с другой стороны котлована раздалось пение Тани Бондаревой. Её пение подхватил весь 10-А:
«Опять, опять привычные заботы
