скачать книгу бесплатно
Быстро мы вещи в дорогу собрали.
Снова вернулись на родину – в Крым.
Верила мать: мог отец быть живым.
Только напрасно об этом мечталось —
Там, где мы жили. воронка осталась.
Улицей нашей войска отступали,
Путь к Севастополю, к морю держали.
Немцы ее днем и ночью бомбили
И корабли в море часто топили.
Даже идущих под Красным Крестом.
Может, отец оказался в таком…
Раненым кто-то его повстречал,
Он на машине с другими лежал.
Знавший по имени крикнул: «Григорий!»
Звук потонул в зарычавшем моторе.
Может, отца повезли в Инкерман,
Там в толще скал был прорублен карман,
В нем размещен полевой лазарет.
Списка лежавших там раненых нет.
Перед фашистами входы взорвали,
Все, кто там были, без вести пропали.
Город геройски держал оборону,
В силу традиции, как по закону.
Немцы рвались через Крым на Кавказ,
Порт Севастополь мешал всякий раз.
Армию бросить, загнав в Херсонес,
Видно, решили с кремлевских небес.
Кто до последнего дрался на скалах,
Падали в море под пули шакалов.
Может, был прав наш всевидящий вождь,
Только тех тысяч имен не вернешь.
Крови здесь пролит огромный фонтан —
Вот что такое для нас Инкерман.
Вот что такое сейчас Севастополь,
Он, как в Элладе – священный акрополь.
Вот что такое вернувшийся Крым:
Здесь мы стояли и твердо стоим!
IV
Чем развлекались в победные годы
Крымские дети на лоне природы?
В прятки играли в разваленных стенах,
Камни швыряли в трудящихся пленных.
И оставляли беспечно расписки
В древних раскопках, в Неаполе Скифском.
Камни друг в друга мы также кидали,
В местных траншеях бруствер насыпали
И, не сдаваясь, играли в осаду —
Так подражали в Крыму Ленинграду.
Помню, когда в детсаду я подрос,
Пачку патронов, завернутых в холст,
Желтых, блестящих от смазки, нашел,
Спрятал надежно под кухонный стол.
Только потом появился испуг —
Парень соседский остался без рук:
Бросил в огонь от гранаты запал,
Сам же от взрыва смельчак пострадал.
Сколько на минах детей подорвалось,
Это, наверно, никем не считалось.
Кто-то остался без ног – инвалид,
Разве душа за того не болит?
Резво гоняли консервные банки
Из-под тушенки американской,
Что называлась в те годы ленд-лизской[1 - Ленд-лиз (lend-lease) – земельный заем, по которому США поставляли в СССР оружие, технику, продовольствие и др. в 1941–1945 годах.],
Только сиротам не сделалась близкой.
Я получил тогда шорты с вельвета
Цвета зеленого, сразу на лето.
Банки – для тех, чьи отцы возвращались,
Шорты – из всех пацанов мне достались.
В жестку играли, зимой больше в фантики,
Не было в играх излишней романтики.
Тети и дяди конфеты съедали,
На пол обертки, бывало, бросали.
Фантики эти детьми собирались,
В твердый конвертик искусно сгибались.
С ним на ладони о стол ударяли,
Фантик, накрытый своим, забирали.
Жестка – свинчатка, покрытая мехом,
Передавалась по кругу с успехом:
Боком ступни ее кверху пинали,
Долго на землю упасть не давали.
Были в дальнейшем и шашки, и шахматы,
Были и карты, чего уж скрывать.
Чтобы не быть при азарте обманутым,
На щелбаны приходилось играть.
V
Где вы сегодня, друзья-доминошники,
Что забивали козла во дворах?
Переключились, должно быть, в лотошники,
Спорт развивая, на риск свой и страх.
В ходе развитья спортивной атлетики
Модною стала другая игра:
Как на основе азов арифметики
Хапнуть в России побольше добра.
Воры, мошенники и казнокрады
В этой игре получают награды,
Их называют возвышенно – бонус.
Он поднимает нуворишам тонус.
Доллары, евро, тенге и юани
Те, кто «нахапал и надеребанил»,
Оптом скупают и прячут в офшоры,
Чтобы уйти от стыда и позора.
Суд и законы на их стороне,
Трудно живется в богатой стране
Детям войны и простым работягам,
Мизер получки считается благом.
Нынче период «большого хапка»[2 - Автором терминов «большой хапок» и «малый дерибан» является экс-глава республики Марий-Эл, арестованный и осужденный за взятку Л. Маркелов. По отношению к работе коррумпированных чиновников в первом случае имеется в виду «быстро наворовать много денег и сбежать за границу», во втором – «отпиливать» понемногу от каждого проекта.Пример получения необоснованных бонусов: в 2017 году Басманный суд Москвы арестовал 95 млн рублей со счетов бывшего главы ФГУП «Почта России» Дмитрия Страшнова по уголовному делу о выписке им многомиллионных премий как себе, так и своим подчиненным. В дальнейшем Следственный комитет России возбудил уголовное дело, в котором фигурирует директор департамента министерства связи и массовых коммуникаций, предположительно ответственная за назначение премий.]:
Хапни, возможность имеешь пока.
Внуки детей, тех, что банки гоняли,
Чуть ли не все финансистами стали.
В взрослый футбол разучились играть,
Банки другие мечтают гонять.
Трудно создать голевые моменты,
Если в уме пролетают проценты.
Совесть, здоровье, семью и таланты —
Все заменили валютные фанты.
Фанты – пустая, по сути, игра
Ловкости рук и коварства ума.
Людям она не приносит добра.
Счастливым каждый бывает когда?
Если трудом создает красоту
И проявляет во всем доброту!
Быстро уходят из жизни примеры,
Как соблюдать нужно нам чувство меры.
Список «военных детей» убывает.
«Дети пробирок» страну пополняют.
VI
Сколько проехал и шагом протопал,
Радость и горе вкусил полной ложкой.
Думал я в мае, летя в Симферополь,
Глядя на мир в самолетном окошке,
Как мне исполнить народный обряд,
С «полком бессмертным» пойти на парад.
Взять фотографию можно отца,
С ней – всех погибших родных, до конца.
Вот старший брат его. Звать дядя Шура,
Штатская и рядовая натура.
Был он контужен во время войны,
С фронта пришел на досмотр у жены.
С ним отношения были не гладки,
Коль голова у него не в порядке.
Вот младший брат, молодой дядя Лева.
В форме. Военный без лишнего слова.
Званье на службе имел – капитан.
Армия наша попала в капкан:
Немцы давили и слева, и справа,
Но оставалась в Керчи переправа.
«Эмка» его у пролива стояла,
Бомба ей прямо в кабину упала.
Третьей по счету была тетя Надя.
Надя была в партизанском отряде.
Первой красавицей Крыма считалась,
Жаль, что портрета ее не осталось.
Предали их партизанский отряд.
В центре повесили девять ребят —
Семеро парней и двое девчат.
Там, где проходит военный парад,
Где ветераны сегодня сидят,
Дети букеты цветов им дарят.
После войны посадили там розы,
Возле тех мест пробиваются слезы.
Дальше родные идут моей мамы —
Лица погибших взирают упрямо
