скачать книгу бесплатно
– Прошу прощения, Ирина действительно была тобой заинтересована, и я ввёл твою параллель чуть ближе к ней. В нужный момент это привело к нужному результату. Она давно уже перешла к радикально настроенныморганизациям, их влияние настолько глубоко у неё в голове, что только встреча с тобой ей позволила выйти из этого сумрака и принять правильное решение – активировать заряд в более безопасном месте, чем столичный вокзал в час пик.
– Она террорист?
– Она человек со своими сильными и слабыми сторонами, со своими заблуждениями и переживаниями.
– Слушай, я почему-то после твоих слов не совсем уверен, что выбрал правильную сторону.
– Нет правильных и неправильных, все ваши события – это один замысел Божий, и если он таков, то зачем в этом разбираться. Но для тебя скажу, сильное влияние на неё оказала смерть отца. Она не смогла это пережить и искала ответы на всяких неблагополучных сайтах. Там она и познакомилась с Толей, а он уже заразил ее своим безумием. А ты догадываешься, как легко в нужный момент увлечь не в нужную сторону человека. Ты сделал своё дело, спас людей. Она сделала свой выбор, хотела их уничтожить. Пойми, ваши линии судеб связаны между собой, и даже такие страшные события, кажущиеся неправильными с вашей стороны, не могут убраться из Вселенной, так как сама жизнь невозможна без разнообразия. Убери хоть одну вероятную возможность происходящего – и вся Вселенная схлопнется, так как нарушен будет её основной принцип – бесконечность во всём, и вариации происходящего не исключение. Любое ограничение в любой плоскости – смерть всего и вся.
– А зачем тогда мы её спасали в кинотеатре?
– Её мы не спасали. Она тогда была той, кто поджёг его, это её было первое задание, а тот парень – куратор её был, как ты понял уже.
– Но она же могла выйти из этого сумрака раньше, она хотела выйти, она сказала, что видела меня в парке и пыталась войти в контакт.
– Возможно, ты прав, но я тебе напомню, для чего ты сбил её брата. Он как-то застукал её за перепиской и обратился в компетентные органы. Её взяли, но через пару месяцев, пока с ней разбирались, брата убили в подъезде. А его беременная супруга, на которой осталось воспитание ребёнка, не смогла бы одна дать знания, которые приведут его на олимпиаду по математике. А в дальнейшем не получилось бы устроить в нужный институт и сделать важное открытие, что приведёт вас на новый технологический уровень. А если бы она открылась тебе, то вряд ли с тобой ничего бы не произошло где-нибудь в тёмном подъезде, даже с учётом, насколько ты способный к неожиданным атакам индивид.
– То есть, с одной стороны, мы спасли брата, с другой – позволили дойти ей до сегодняшнего момента.
– Мы чуть продлили её, возможно, неблагоприятные действия, но предотвратили последствия с твоей помощью. По-моему, в твоём айкидо схожие принципы действия на угрозу.
– Возможно, но ты играешь с судьбами людей.
– Я ни с кем не играю, я есть «глаз Божий», сам Бог-создатель – главный игрок. Капля его сущности наполняет целую Вселенную. А его капля во всех её проявлениях по образу и подобию, как говорится. Разница между вами в том, что он смог побороть негативные стороны своей целой сущности, а вам это ещё предстоит.
– Что мы тут делаем?
– Наслаждаемся закатом…
Глава II
После череды невообразимых событий тяжёлые больничные будни длились, как вечность. Лекарства, капельницы, постоянное сонное состояние в каком-то кумаре – чувство не из приятных. Сломанная ключица, пара рёбер и сильное сотрясение – вот основной диагноз моего улётного кувырка назад.
Через неделю голова стала приходить в норму. Реальность напоминала самый неблагоприятный день сурка, когда все ваши действия происходят на больничной койке. Телу нужен был отдых и покой. Но уже через неделю сознание потребовало движения. Приходилось занимать его внутренними дебатами. Поначалу тишина в голове казалась временным явлением. Каждое утро я надеялся, что голос вернётся. Но он затих и, похоже, с концами. Всё больше начинал думать о том, что это был один большой сон. И причина этого – сильный удар головой при падении. Столько раз пытался всё вспомнить, что он говорил, что я говорил, куда перемещался, вообще перемещался ли я?
По разговорам врачей, меня без сознания вытащили только через час после аварии. Пришёл в себя на вторые сутки. А с этим «наблюдателем» мы сразу куда-то перенеслись, уже не помню куда, но был восхитительный закат. Я человек, который верит в Бога, и как это всё сочетать с происходящим, пока мне было неведомо. «Глаз Божий», «наблюдатель», как он себя только не называл, и как он упоминал в разговоре Бога. С таким же успехом любой поп в церкви упоминает его «всё по воле Божьей и от его имени». Может, какой спецпроект секретный? Вживили мне передатчик в голову – что, разве трудно? Запудрили голову всякой религиозной темой. Погоняли меня по памяти, вытянули у меня какую-то информацию из головы, и с концами. А скажешь кому, так за психа примут. Говорят, что мы запоминаем какой-то минимальный процент от всего увиденного за день. Так с такой технологией, может, они просто расширили зону моей видимости, и то, чего я раньше не замечал, они на этом сконцентрировали моё внимание.
А как я тогда перемещался по городу, и сейчас помню же, что был не там, где должен быть. Откровенно говоря, я уже не могу сказать точно, какое из событий было первостепенным. И было ли оно?
Со временем в памяти стала стираться чёткость происходящих событий. Я сам уже не могу себе доказать, что я куда-то перемещался. Внутренние диалоги – это то, что меня хоть как-то развлекало в больничный период. Я люблю смотреть фантастику и читал много книг, и представить себе, что такое вообще возможно – «ха, да не смешите мои подковы», как кто-то из интеллектуалов сказал в одном серьёзном мультфильме. Ещё неделя, и я полностью себя убедил в нереальности происходящего. Единственное, что когда я вспоминал Ирину, тут всё моё тело давало обратную связь. Я чётко ощущал те чувства, что я за пятнадцать минут приобрёл к этой девушке. Осознание того, что я её потерял так же быстро, как и нашёл, просто выворачивало мою голову и моё сердце. Я старался быть взрослым, реально думающим и понимающим человеком, но эти чувства заставляли меня верить в то, что не могло происходить в реальности.
Через неделю начали приходить посетители, но, правда, откуда-то взялся очередной вирус, и всё закрыли на карантин, из моих близких некого было и ждать. Все сидели по домам, так что в основном наведывались из полиции, пару раз в костюмчиках из спецслужб. Позвонил Андрей, друг детства, он в следственном отделе работал. Предупредил, что наведаются и из его ведомства. Я говорил всем одно и то же: прогуливался по составу, неожиданный взрыв и последствия. Спрашивали, кого видел, я отвечал, что электричка была пустая, особо никого и не было, пара женщин да кондуктор. Про Ирину не упоминал.
– Алло.
– Привет, шеф.
– Привет, Вов.
– Ну, ты как? К тебе не добраться пока, как карантин снимут, сразу приеду.
– Да нормально, не суетись. Выпишут, сам до вас доеду.
– Скажи, звонил Андрей, спрашивал про твои дела, не ругались ли мы, не заводил ли ты новых знакомых, в последнее время?
– О как! А меня он что, не может спросить, сам же звонил недавно. Погоди, а чего это он так интересуется-то?
– Не знаю, но сказал, что кое-какую информацию ты не озвучил. Хотя, когда тебя спрашивали, ты чётко отвечал на все вопросы. Они не поймут, ты сознательно укрываешь или забыл?
– Интересно, и что это за информацию я скрываю? Ай, ладно, разберёмся.
После разговора с братом я понял, на что намекал Андрюха. Возможно, что они нашли записи с камер в электричке. А я там беседую с Ириной. Ну, могу сказать, что девушка понравилась, да и подсел познакомиться. Её-то уже им не спросить. Тут меня опять накрыли чувства, никак я не хотел верить в её смерть. Вспоминая её образ, всё моё нутро говорило, что это та самая, которую ищешь всю жизнь, а когда находишь, стараешься не потерять до конца своих дней. И самое главное, что если она существовала, то и всё, что там произошло, тоже было реально. Но что бы я не думал, голоса в моей голове больше не появлялись, гости ко мне больше никакие не наведывались. Ещё неделя, и на моём лице при малейшем воспоминании появлялась улыбка и мысль о том, что «надо же, так воткнуло».
Через три недели меня выписали в удовлетворительном состоянии. Хотелось побыстрей выйти из этого здания и больше сюда никогда не возвращаться. Медицина, конечно, на хорошем уровне сегодня. Никто тебя не выгонит раньше времени, палаты хорошие, ухоженные. Красивые медсестры, профессиональные врачи. Кормят вкусно и правильно. Но, как ни крути, больница – это не то место, где хочется находиться. Даже если она такого довольно высокого уровня, как в наше время. Сразу скажу, что в регионах ситуация не такая, как в центре, но всяк лучше, чем было ещё даже пять лет назад. А самое, наверное, значимое событие, которое просто позволило сделать гигантский шаг вперёд к грамотному здравоохранению, – это бушевавший пару лет назад вирус пневмонии. Усадил весь мир на карантин. Остановил мировую экономику на полгода. Некоторые страны до сих пор не могут выйти из кризиса. А мы как-то справились и даже смогли сделать нужные выводы. И сейчас у нас приток мигрантов в высокотехнологические сферы, как у заморских стран в свои лучшие годы. А это показатель улучшения качества жизни в нашей стране. Ну, или ухудшения во всём остальном мире.
Я вышел из здания, на улице меня встречал Ванька. Старый дружище, ещё с прошлой жизни, как я люблю выражаться. Такие друзья на века. На улице погода солнечная, на дороге пробки, народ куда-то, как обычно, спешит. Картина столичной жизни быстро поставила мою голову на место.
– Привет.
– Привет, давай к дому. Мне срочно нужно что-то покрепче чая.
– Да я тоже не прочь. – Ванька улыбнулся, поняв мой настрой. – Был тут у своих недавно, моя бывшая опять нового папу в дом привела. Так что есть, что обсудить.
– Тогда вперёд, время не ждёт.
Мы сели в машину, пристегнулись и поползли. По-другому нельзя описать передвижение по столице, особенно в обеденное время. Город мне очень нравился, преобразился сильно. Новому мэру большое человеческое спасибо. Убрал все ларьки, постройки, надстройки. Всю ту муть, что успели наклепать узколобые деятели нашей родины в смутные времена.
Широкий проспект двигался медленно, Ванька что-то говорил, я слушал и его, и музыку. Он любитель какого-то молодёжного рэпа. Не пойму его, он старше меня на четыре года, а всё пытается двадцатилетним подростком выглядеть. Джинсы его с дырками, кепка набок. Он блондин, и причёска, я бы назвал, под горшок, но сейчас стали делать его более аккуратным. Мне такой не видать, мои волосы на голове меня покинули давно, компенсирую густой бородой. Поначалу, как переехал в столицу, меня все спрашивали: как ты с бородой ходишь?! Не останавливают? Я говорю: никогда никто не останавливал из тех, кто в форме, а вот бабушки спрашивают дорогу до метро. Так что борода моя не делала меня каким-то грубым. Придавала немного такого мужского шарма, что ли. Но это, конечно, когда борода под контролем бритвы. А когда она четыре недели просто отрастала в разные стороны, то можно себе представить, на кого я был сейчас похож. Леший – это что-то близкое к описанию, но на сегодня у меня такое настроение, и пусть всё идёт лесом.
Ванька рулит не спеша. Выехали на вылетную магистраль. До дома минут тридцать. Играет музыка, рядом друг, внутри какое-то умиротворение. Я чувствую, что всё хорошо. Почему организм не паникует, почему нет тревоги, обиды, и того чувства, когда хочется на всех обидеться, накричать. Почему я так быстро принял то, что всё, произошедшее со мной – это один большой сон? Почему не хочу действительно разобраться, в чём дело. Даже хотя бы набраться смелости и узнать у Андрея, была ли там девушка, с которой я беседовал. Но нет, я как будто в каком-то релаксе: всё идёт по плану, объяснить это невозможно, это надо почувствовать.
– Костян, ну чего ты молчишь? Что, думаешь, мне делать с этой стервой?
– С какой стервой-то?
– Да с бывшей своей, говорю же! Гришаня, сын мой, спрашивает, когда я его заберу, а эта даже на праздники мне его не даёт, да ещё какого-то нового хахаля на днях в дом привела.
– Слушай, я тебе ещё на твоей свадьбе сказал, чтобы ты не вздумал расписываться с этой ведьмой.
– Ну, ты выдал тогда, конечно, но я думал, ты шутишь.
– Вань, ты же знаешь, насчёт женщин я не шучу.
– Ладно! Ну, а у тебя-то что произошло, куда опять вляпался?
Тут он как-то посерьёзней сразу стал. За долгие годы нашей дружбы мы побывали во многих передрягах, и чаще вместе, а тут он чувствует, что какой-то кипиш прошёл, и без его участия; надеюсь, завидует.
– Честно, пока сам не пойму: либо я шизофреником стал, либо происходит такое, что даже я объяснить не смогу.
– Да ладно, ты же у нас главный стратег и фантазёр. Что такое стало с вами, Константин, я вас не узнаю. Непосильная задача?
– Типа того.
– Слушай, ты меня знаешь, помогу, чем смогу, но уже возраст не тот, сам понимаешь. Не хотелось бы после того, как вроде все начали жить по-новой, опять влезать в какой-то тёмный лес.
– Ты о чём, не пойму?
– О чём… Ну, Володька звонил, сказал, что Андрюхины следаки тебя допрашивали. В поезде вроде бомба взорвалась, по телику говорят, что возможен теракт, но так и не подтвердили ещё.
– То есть по телевизору не сказали, что был теракт?
– Нет, вначале выдвинули версию, потом как-то притихло это всё.
– И что, ты намекаешь на то, что я как-то могу быть причастен к этому взрыву? – Я сделал серьёзный вид и повернулся в его сторону, выпучив глаза как можно шире. Он заёрзал, рулить же надо, а друг хочет посмотреть в его наглые глаза. Меня заподозрить в таком деле, зная мою позицию на эти вещи! Мы все в одно время пережили взрывы в городах. В этих взрывах погибли и наши знакомые. Люди, которые взрывают себя и называют это религиозным подвигом, у меня вызывали, мягко сказать, ощущение полного слабоумия, безвольности и, тем более, полнейшего безверия. Но я понимал, что он в каком-то смысле просто хотел понять, что я – всё ещё тот я. Так как, честно говоря, мы стали очень редко встречаться. Вроде живём все в столице, а можем и год не видеться. Да, есть телефон, и он сейчас, наверное, стал большей проблемой для всех, так как не сближает, а наоборот, разъединяет, давая ложное ощущение близости.
– Вань, честно, я встретил там кое-кого и, по ходу, потерял.
– Это как?
– Да так, помнишь девчонку, про которую я тебе рассказывал, из нашего города?
В моей памяти появилось чёткое воспоминание о том, что мы уже обсуждали Ирину буквально полгода назад на очередной встрече, после которой голова болела пару дней, не помогали никакие таблетки.
– Да, помню. Погодь, здесь поворот?
– Да, прямо за заправкой. Так вот она была там, в вагоне. Я подошёл, хотел пригласить на кофе, и чего-то мы не поняли друг друга. И потом – бах! А до этого вообще всё, как в фантастическом боевике.
– Это как?
– Да ты у нас-то по гангстерским фильмам силён. Ладно, пока не о чем говорить, я думаю, мне надо попробовать разузнать о ней информацию. Позвоню вечером Андрюхе, может, поможет, а сейчас поворачивай к магазину, надо пополнить запасы. А то, я думаю, в холодильнике кто-то помер.
Вечер был предсказуем и развивался по давно отработанному сценарию. Взяли мяса, на заднем дворе разожгли мангал. Пока я готовил, Ванька подливал горячительное. Мы болтали обо всём, вспомнили прошлое, перетёрли все кости братану моему – это у нас любимое занятие. В нашей компании он у нас был боссом, и все шишки на него валились, даже после того, когда мы уже зажили своими жизнями вдали друг от друга. Потом сошлись на мнении, что все бабы из одной печи и с ними надо не цацкаться, потом чуток даже спели под телевизор и уже на третьей поллитровой разошлись по комнатам с полным пониманием того, что вечер удался.
Подъём был жёстким, состояние жуткого сушняка. Спустился в столовую, выпил залпом стакан воды, сразу же налил ещё. Раздался звонок на телефоне.
– Алё.
– Привет, Семёныч.
– Привет, Андреич.
Я иногда имена друзей произносил как отчество. Мне казалось, что получалась более взрослая вариация имени. Ребята особо не жаловались на такое обращение, понимали, что всё с юмором.
– Слушай, ты там сильно занят? Может, заедешь, а то у нас тут пирушка продолжения требует.
– Не, не сегодня, но у меня к тебе разговор.
– Давай.
– Наберу через мессенджер.
– Да, давай жду.
Я сбросил звонок, понял, что Андрюха что-то хочет сказать интересное. Его работа в следственном отделе постоянно заставляет думать о контроле со стороны, и когда он хочет поговорить, то чаще, конечно, приезжает, а если нет возможности, болтаем через мессенджер. Думаю, его не контролируют, хотя это, может, просто наша мулька для успокоения. О чём-то серьёзном мы уже давно не разговаривали, нет причин таковых. Прошли те годы, когда что-то надо было скрывать. Сейчас у всех семьи, жизнь стала настолько нормальной, насколько это только можно представить. Конечно, до того момента, что произошёл со мной в электричке. Звонок, я собрался с мыслями. Голова была ещё не на месте.
– Алё ещё разок.
– Слушай, у тебя проблемы. Мне передали, что к тебе выдвинулась группа захвата. У них появилась информация о причастности какой-то девушки, которую ты можешь опознать. Семёныч, без глупостей, выйди, если это так. Я попробую разобраться, что у них есть на тебя, почему группа захвата, в чём причина. Как только они тебя возьмут, обещаю, сделаю всё, что смогу, и…
Тут звонок оборвался.
Услышанное меня чуток отрезвило, даже как-то стало не по себе. Группа захвата? Меня? Что происходит? Получается, что с этой электричкой жизнь моя пойдёт по иному пути, и события начинают опять развиваться не по тому плану, на который я рассчитывал. Бред или не бред – ладно, как-то надо прийти в чувства. Достал остатки вчерашнего виски, налил всё, что там было, грамм на сто накапал, залпом выпил. Организм принял дозу с большой благодарностью. Голова чуток отпустила. Раздался звонок в дверь, да чтоб вас! Уже, что ли?! Может, Ваньку разбудить или пусть спит, мне нечего скрывать, пойду и просто сдамся. Не готов я сегодня к противостоянию, тем более с группой захвата. Я подошёл к двери, на мониторе был виден женский силуэт, в моих глазах пелена, но черты были узнаваемы. Сердце забилось с невероятной скоростью, глаза прозрели, голова и состояние стали более собранные. Ещё раз, не может быть! Открыл дверь, на крыльце стояла Ирина. Пауза секунд на десять, как вечность.
– Заходите, будьте как дома.
На её лице не дёрнулся ни единый мускул, с серьёзным видом она спокойно зашла в дом.
– Здравствуй, Костя.
– Привет, а я вот только что тебя вспоминал, с грустью, конечно. Думал, ты погибла.
– Я думала, ты тоже.
Мы посмотрели друг на друга, взгляд был одинаково серьёзен и спокоен. Да, мы рады видеть друг друга, и это чувствовалось.
– Проходи, присаживайся. У нас вчера небольшой сабантуй организовался по поводу моего выхода из больницы.
Она неспешно, не разуваясь, прошла в гостиную, чуть осмотрелась и, приняв моё предложение, присела на стул, который я ей пододвинул. – Рада за вас, мне нужна помощь, чтобы кое в чём разобраться.
– В электричке меня надо было слушать, может, и глупостей бы не наделала. А теперь понятно, про какую говорят девушку, и по чью душу выехала группа захвата.
– Прости! Честно, прости, я тоже по тебе уже успела пустить слезу, но у меня на хвосте ещё мои старые хозяева, и мне некогда слюни распускать. Ты со мной?
– Ты со мной, что это за фраза?! Это если уж и фраза, так она моя.
Я знал, откуда она. Эта фраза из одного фильма с очень брутальным актёром, он там наёмного космического бойца играет. В какой-то момент, спасая свою девушку, он ей кричит: «Ты со мной, Кира?» Не знаю почему, но эта фраза всегда была у меня в голове. Я представлял, что когда-нибудь и сам скажу её в нужный момент. А тут она её произносит.
– Точно моя фраза, это я тебе тогда в поезде сказать хотел: «Ты со мной, Ира?», если бы знал, что с тобой происходит. Но кое-кто почему-то не предупредил меня обо всём происходящем. – Я немного выдохнул. – Что тебе надо от меня?
– Сколько, по твоим предположениям, у нас времени?
– Ну, не знаю, звонили минут пять назад. Поедут явно из центра, до нас минут тридцать без пробок, думаю. Ну, минут пятнадцать-двадцать у нас есть.
– Тогда нам надо спешить, для разговора надо найти более благоприятное место.
– Погоди, ты собралась бежать?
– А у тебя другие планы?
