скачать книгу бесплатно
– И что же вас поразило в музее со столь необычным названием? – уже с явным удовольствием продолжил я беседу.
– Айя-София расположена на площади Султана Ахмеда, напротив одноимённой мечети. Более девяти сотен лет здание было базиликой и около четырёх сотен лет мечетью. Внутри здания, в росписи стен наряду с элементами традиционной римской и византийской архитектуры и художественных школ, чётко прослеживаются следы восточного зодчества. К классическим нефам православной церкви новые хозяева земель – турки-османы – добавили минареты и в северной части сооружения построили медресе. Многие христианские фрески были частично или полностью уничтожены. Купол расписан различными сурами из Корана и узорами арабской вязи.
– Вы ознакомились с переводом этого шрифта?
– Зачем? Более того, я не знаю, что такое базилика или минарет. И многое другое. Я заплатил за информацию, запомнил её. Где мне её дальше использовать? Вот сижу и рассказываю, вполне достаточно.
В человеческую память можно вместить крайне много слов, понятий и фундаментальных теорий. Далеко не каждый представитель цивилизованного мира использует свои знания соответственно эпохе информационных технологий. Порой он похож на посетителя столовой, использующей способ подачи пищи «шведский стол». Берёт всё подряд, никогда не доедает, а, самое главное, перед приёмом пищи не имеет аппетита. Посетитель кафе «Бриз» выступил образчиком подобного бестолкового сборщика и вкусителя знаний, не понявшего весь колорит и многообразие принимаемых сведений.
Тем временем турист со скрипом в сердце заказал второй бокал пива и продолжил свой рассказ.
– Но самое интересное случилось со мной не на экскурсии.
– А где же? – я вскинул на любителя пенного напитка заинтересованный взгляд.
– В аэропорту Сабиха Гёкчен, который расположен в азиатской части Стамбула. Я и мои соратники по отдыху прибыли к отлёту без опозданий. Зачем рисковать? Кто его знает, что случится? Быть может, именно наши переживания накликали неурядицы. Не обрати мы внимание на время, с нашим перелётом ничего бы не произошло. Так нет же. По невыясненным обстоятельствам вылет отменили на несколько часов.
– Вас не проинформировали, в чём причина задержки рейса?
– Нам сказали, но на английском и турецком языках. Как вы понимаете, турецкий не был знаком и понятен никому из группы.
– А английский?
– Слишком быстро говорили, – турист сделал внушительный глоток, желая сделать паузу и закончить проверку его познаний в иностранных языках. – Так вот, рейс задержали. Первые двадцать минут мало кто расстраивался, затем становилось всё скучней и скучней. Ноги болели от бесконечных променадов от одной витрины магазина Duty Free к другой. Приближалось второе назначенное к вылету время. После долгих ожиданий мы энергично направились к стойкам регистрации, где нас никто почему-то не ждал. Оказалось, что вылет вновь перенесён. Тогда мы начали требовать предоставления сухого пайка. Уж свои права мы знаем! Представьте себе, нам отказали, так как не вышел лимит времени, по истечении которого положено выдавать паёк.
– Должно быть, вас это очень расстроило! – предположил я.
– Не то слово. Я негодовал! В голове зародилась идея мести. На втором этаже терминала находился туалет, где висела табличка на разнообразных языках, в том числе на русском. Информация гласила, что посетители туалета обязаны выключать воду после использования рукомойника. Вовремя самолеты вылетать обязаны, а я ничего им не обязан. Таким образом, был вынужден включить все краны и покинуть туалет.
– Терминал не затопило?
– Конечно, нет. Оказалось, краны могут выключаться самостоятельно и моя диверсия по этому направлению не удалась. Пришлось работать по запасному плану. Эскалатор работал с использованием сенсоров движения. Если вылетающий или прибывающий подходил к нему близко, то он начинал движение. Мне пришлось пару десятков раз подойти к сенсору, но по самому эскалатору не двигаться. Надеюсь, что получилось прокрутить не один десяток киловатт электроэнергии.
– И вы на этом успокоились?
– Отнюдь! Напомню, что меня одолевал голод. В кармане имелись монеты на внушительную сумму турецких лир, но тратить их не очень хотелось. Надеялся обменять их по прилёту в нашем банке на рубли. Однако выход из положения по бесплатному ужину был найден. Оказалось, что в турецких магазинах по продаже «сладостей востока» принято выставлять в специальных блюдцах представленные товары. Каждый желающий может попробовать их в любом количестве, не потратив ни куруша.
– Никогда не пробовал сладости востока, – слукавил я. – Что же они из себя представляют?
– Ха, многое упустили, – закинув ногу на ногу, мой собеседник со знанием дела продолжил. – Кондитерские изделия, распространённые в странах Ближнего и Среднего Востока, насчитывают порядка ста семидесяти видов. Мне удалось насладиться всеми тремя группами восточных сладостей. Более всего понравились шакер-пури, рахат-лукум и парварда. Кроме обычных сахара, патоки, муки и жира, эти вкуснейшие изделия кондитеров-мастеров содержат различные пряности, специи и добавки, например, крахмал, мак или орехи.
– Вы прекрасно разбираетесь не только в стамбульских достопримечательностях, но и в восточной кулинарии.
– Скорее всего, в этом здорово разбирается тот турецкий врач, который спасал меня от заворота кишок. Во время мести сотрудникам аэропорта за задержку рейса, а также утоления голода вышло так, что я немного переел. Меня отправили в местную больницу. Затем спецрейсом я всё равно очутился на родине. К счастью, затраты легли на страховщиков, которые не учли, с кем связались.
– Как сейчас вы себя чувствуете?
– Прекрасно. Пью пиво, рассказываю истории. Кстати, думаю, что пора остановиться. Готов расплатиться за выпитое. На чаевые не рассчитывайте. Моё интереснейшее повествование будет лучшим подарком для вас.
Уверен, что в Приморске моему собеседнику не удастся найти такого кондитерского магазина, и его здоровье на отдыхе здесь не нарушится.
***
РОССОШАНСКИЙ КАЗАК
Люблю приходить на работу пораньше. В эти чудесные мгновения, когда безлюдны улицы и бесшумны дороги, можно насладиться охлаждающей зефирной дымкой тумана, пронизанной лучами багряного рассвета. Слегка заметное дуновение ветра со стороны бухты придаёт сил и подгоняет вперёд к новым открытиям, словно чашечка бразильского кофе.
В один из таких дней ничего не предвещало странной встречи. Только забрезжил свет утреннего солнца, а на пороге кафе-бара «Бриз» уже восседал незнакомый тип.
Его внешний вид соответствовал описанию девиантного человека в теории Чезаре Ломброзо. Нецелесообразно соглашаться со всеми умозаключениями этого представителя раннего позитивизма итальянской судебной психиатрии. Утверждение о том, что преступника, в силу его природных особенностей, нельзя исправить, не всегда верно. Тем не менее, массивная, выдвинутая вперёд нижняя челюсть, сплющенный нос, редкая борода, поросшие ранней сединой мочки ушей, низкий лоб и монголоидный разрез глаз говорили сами за себя. К тому же достаточно потрёпанная одежда, имеющая явно не подходящие размеры, подтверждала некоторые сомнения. На рукаве засаленной жёлто-белой рубашки алел шеврон непонятной этимологии.
– Сигареты не будет? – лихо начал первый гость кафе.
– Не курю, – без явного желания к продолжению общения ответил я.
– Тогда садись рядом, я покурю, – незнакомец подвинулся и поманил меня жилистой рукой.
К своему удивлению, я присел на бордюр, даже не задумываясь о его чистоте. Первоначальное чувство недоброжелательности отступило перед заинтересованностью в новом рассказе к моей коллекции. Чаяния не заставили себя ждать.
– Местный? Здесь работаешь? – начал он. – А я из Воронежской области, – не дожидаясь ответа, продолжил уроженец Черноземья, – россошанский казак.
– Это как?
– А ты послушай, – от собеседника пахнуло малозаметным амбре, история могла стать захватывающей. – Долгое время наши земли находились за пределами Русского государства. Мои предки терпели неисчислимые бедствия от монголов Золотой Орды, крымских татар, ногайцев и калмыков. Край был разрушен и разграблен, несколько веков он оставался так называемым Диким полем. Здесь проходили главные шляхи, или татарские дороги, по которым передвигались воинственные кочевники.
Мужчина говорил спокойно, всматриваясь вдаль. Уровень его познаний прогнал в моём сознании ранние недоверчивые мысли.
– Постоянная угроза набегов заставляла правительство заботиться об охране южных рубежей. В придонских степях появились первые дозоры. Воины несли не только ратную службу, но и занимались доходными промыслами, осваивали эту территорию в хозяйственном отношении.
Рассказчик постепенно стал напоминать лектора провинциального университета, ведущего занятия для ответственного, единственного студента.
– С течением времени на местность прекратились набеги кочевников, на этих отхожих полях появлялись выселки из городов. Именно в это время Россошанская земля стала объектом казацкой колонизации. Московский царь расселил в городах степной окраины черкасов, покидавших Малороссию после непрекращающихся казацких восстаний и усмирений. Селившиеся на московской окраине казаки получали земли, угодья и разные льготы с обязанностью нести военную службу.
Уроженец Россошанского района неожиданно повернулся в мою сторону, широко улыбнулся во всё лицо и начал хохотать. Мне не показалось ничего смешного в его повествовании, но гость успокоился не скоро. Отдышавшись и похлопав меня по плечу, он продолжил.
– Извини, бывает. Вспомнил деда Миколу, вот он лихой казак был. Не чета сегодняшним. А какие он шутки откалывал, сколько анекдотов знал. Однажды он лежал в больнице после гипертонического криза и развеселил компанию по палате так, что врач диагностировал у разных больных спазм брюшной полости, разрыв швов и черепно-мозговую травму лёгкой степени тяжести. Народ смеялся больше часа, а один из них скатился с койки и упал на пол.
– Что же он мог им сказать, чтобы вызвать такие последствия?
– Про больницу не знаю, только помню, что его любимыми фразами и прибаутками были: «Самый замечательный день – завтра. Вот завтра я и брошу пить и курить» или «Меня постоянно преследуют умные мысли, но я быстрее». Всё в таком роде. Тяжёлая у него жизнь была.
– А когда наступят лёгкие времена?
– Никогда! В то время на селе предпринималась попытка проведения сплошной коллективизации крестьянских хозяйств, – продолжил о своём предке гость, – он с семьёй был раскулачен. Перед началом войны работал от рассвета до заката на базе садоводства. Научная база станции смогла получить яблоко Россошанское лёжкое, которое не портится больше двух лет после сбора урожая. Но…
Рассказчик остановился, рассматривая клубок дыма, исходящий от новой сигареты. Мы редко замечаем тот момент, когда повествователь останавливается на самом главном. Ни в коем случае не перебивайте его, выдержите паузу и узнаете через некоторое время самое главное.
– Во время Великой Отечественной войны территория Россошанского района была ареной военных действий. Всю область оккупировали группировки немецких, итальянских и венгерских армий. Городу и району они нанесли огромный ущерб, разрушили предприятия, дома, взорвали железнодорожный мост через реку Чёрная Калитва. Дед прошёл все беды и лишения, два ранения, дошёл до Будапешта, имел медаль «За отвагу», которая оказалась никому не нужной. Мы, новое поколение, получившее право на жизнь, в подмётки ему не годимся.
– Так и есть…
– Денег взаймы дашь, – перебил меня казак из Россоши.
– Сам на мели. Извини.
Наступила тишина. Осторожно и не спеша, прислушиваюсь к шорохам и шумам. В настороженной тишине утреннего приморского города отчётливо слышен приближающийся гул дневной кутерьмы. Только вечером, оставив многочисленные встречи и порой бессмысленные разговоры, мы вновь попадаем в царство тишины. Сейчас её только изредка нарушает звонкий свист крыльев пролетающих на бреющем полёте стаи серебристых чаек.
– Бог с ним, – сказал себе под ноги мой собеседник. – Дай я тебя хоть обниму. Давно так не сидел, не курил, не общался.
– Я тоже, без проблем, давай.
Он крепко обнял меня, затем пожал мне руку и ушёл в сторону протяжённой улицы, моря, рассвета и нового дня. Я направился в кафе-бар «Бриз» со своими мыслями и умозаключениями.
Вдруг мне показалось, что в заднем кармане брюк отсутствует бумажник. Так и есть, в нём осталась лишь записка «Извини!», написанная крайне корявыми крупными буквами. Жаль, что совершенно пустой и старый кошелёк «пропал», я так привык к нему. С другой стороны, теперь у меня есть новая история, а денег толком никогда не было. Видимо, не в деньгах счастье.
***
НЕМЕЦКИЕ ТРАДИЦИИ ЧЕШСКОГО ГОСТЕПРИИМСТВА
Память бережно хранит файлы самых радостных, драматичных и ярких моментов. Интересно, если измерить человеческую память в гигабайтах, какой объём она составит? Мультимедийные файлы, конечно, потяжелее и со временем будут вымываться… обесцвечиваться, как старые фотографии и плёнки. Текстовые – самые лёгкие. Наверное, именно поэтому сказанные слова снова и снова прокручиваются, всплывают, как песня на повторе. Порой время и место возвращаются и ретранслируются в воспоминаниях. А есть и такие файлы, которые недоступны нашим мозговым гаджетам, не читаются они вовсе.
Бережно упакованные ощущения и эмоции – самые долговечные файлы: с тобой на всю жизнь. Очередная беседа с жизнерадостным посетителем пополнила мою личную библиотеку ими с лихвой.
В разгар рабочего дня, в период полного покоя в кафе-баре «Бриз» тишину безлюдья нарушил импозантный посетитель. От него повеяло обаянием добродушного толстяка, повидавшего на службе самодуров, пустословов и молодых амбициозных выскочек. Костюм-тройка отличался респектабельностью давнего профессионала из какого-нибудь руководящего органа, а свежая и не натянутая улыбка оставляла надежду на присутствие остатков совести, не характерных большим начальникам.
– Добрый день, – начал я, – в этот час редко увидишь гостя в наших Пенатах.
– Могу себе позволить. Отпуск – время отдыха. Не так давно вернулся из Чехии, догуливаю последние дни. Привык к хорошим заведениям, но в нашем городе не нашёл их. На безрыбье и рак – рыба, поэтому посетил вас.
– Что пожелаете? Основное меню, барная карта?
– Что-нибудь посытней и побольше. Мясного желательно.
– Пива? У нас большой выбор, отличный ассортимент.
– Лучше чешского не найдёте, поэтому алкоголь выберу попозже.
– Могу посоветовать средиземноморскую кухня. Есть несколько весьма сытных блюд.
– Например?
– Пицца с морепродуктами. Мясо гирос с лепёшкой пита. Мясная нарезка с несколькими сортами хамона.
– Предпочту гирос и пиццу… Ты себе не представляешь, как вкусно и много кормят чехи. Если гость может встать из-за стола и пойти своими ногами, то чешский кельнер считает себя обиженным, – респектабельный посетитель каждому слову давал вес, говорил басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом – как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют. Рассказ вёлся с искренним наслаждением, чему я был безмерно рад. – Красота чешской природы обязывает быть столь гостеприимными. Ты не поверишь, но солнечное сплетение ласковых возвышенностей, горных кряжей и утопающих в разнотравье равнин знаменует Чехию. Здесь зелёные гиперболы широколиственных склонов в апогее обрываются минеральным оперением скал. По нисходящим глиссадам стекают безводные «каменные реки» – потоки из валунов. В долинах сияют озёра, синие, как стратосфера. Красота этих мест – в точной пропорции, когда ландшафты равновеликие, соизмеримы друг с другом и человеком.
Чешские кони пьют из родников, пещеры пахнут дымом от костров, здесь в дни некогда определяющих языческих празднеств светятся под валунами клады разбойников и смутьянов. В этих местах перед рассветом переливы птичьих песен можно услышать над любой далёкой вершиной. Странные, заросшие липовыми рощами холмы – сторожевые редуты заповедных территорий – готовы к отражению натиска социума.
– Однако, вы успели так много увидеть.
– Нет, это лишь мои догадки. Путешествие преимущественно было гастрономическим. Наша туристическая группа полюбовалась в основном ключевыми достопримечательностями. Градчаны, Малая Страна, Карлов мост, Старый город, Еврейский квартал, Новый город предстали перед нами всеми красками необычайной Праги. Мне же удалось увильнуть от тривиальных штампов экскурсоводов, дат и событий, королей и других владык. Самое главное – жена упустила меня из виду, и я успел пойти по своему собственному маршруту, – простодушное повествование исходило от очень неглупого по-своему человека, прочитавшего не один десяток книг. В то же время его распирало от желания рассказывать и рассказывать, будто бы за дни пребывания на берегах реки Влтава его лишили возможности изъясняться на родном языке.
– Куда же вы направились?
– Благодаря не слишком большой высоте над уровнем моря и тесному соседству с Пражским Градом, где стояла наша гостиница, идеальным местом для прогулок на левом берегу реки стала роща Петржин. Некоторые тропы Петржина упираются в малопосещаемые, но довольно интересные достопримечательности – обсерватория, зеркальный лабиринт, великолепные розовые сады и множество памятников выдающимся людям. Главным и наиболее популярным местечком для меня стала небольшая кондитерская, в которой готовили великолепные и благоухающие кнедлики.
– Что это за чудо кулинарии?
– О, это безумно вкусно. Они делаются из теста или картофеля. Могут быть с какой-либо начинкой или без неё. Формируются в шарики или батон. Посыпаются сахарной пудрой, кунжутом, маком или даже изюмом. Кнедлики формы больших шаров с начинкой являются полноценным блюдом. Могут быть сладкими или нет, всё зависит от пожелания клиента. Сахарный кнедлик восхитителен, а картофельный с рубиновым пивом завода Гамбринус вообще не подлежит описанию! Как нельзя представить себе парижанина без утреннего багета, так же не бывает ни одной пражской улочки без кондитерской с кнедликами. А в роще Петржина они были особенно бесподобны.
– Вы выбрали напиток?
– Да, что-нибудь покрепче.
Клиент улыбнулся во всю луноподобную физиономию и прищурился, оценивая мою внимательность. Его выражение лица напоминало описание вида чиновников из гоголевской пьесы «Ревизор» при обхаживании их Хлестаковым. Проходят десятилетия и века, а российский управленец не изменился.
– Вы знаете, а у чехов всё связано с едой. Самый известный композитор и родоначальник местной классической музыки – Бедржих Сметана. Зал его имени в Общественном доме ежегодно встречает президента Республики циклом «Моя Родина», которым открывается музыкальный фестиваль «Пражская весна».
– Ваш гирос и пицца, чекушка и рюмка. Быть может, сока?
– Конечно, яблочного. Обещал не декламировать экскурсионных штампов, но как-то вспомнилось… – посетитель откусил большую часть лепёшки, заедая жирную свинину из гироса. – В целом чехи, хоть и находились под влиянием Австро-Венгерской дисциплины, схожи с нами по славянской неорганизованности. Забыть, потерять, пропустить мимо ушей – вполне свойственно им. Каждый вечер нам предоставлялась возможность посидеть в одном из ресторанов Золотой улочки. Постройки средневекового оборонительного вала заложили архитектурную основу для маленькой, живописной «улочки алхимиков». На ней чеканили по золоту, но и работали фальшивомонетчики. Позже здесь написал рассказы «Деревенский врач» Франц Кафка. Маленькая книжная лавка, плотно примыкающая к нашему ресторану, и надпись на стене «Здесь жил Франц Кафка» появилась значительно позже его международного признания. Просто забыли.
– Тот ресторан разительно отличается от нашего кафе? – спросил я с целью дать шанс на передышку в монологе гостя.
– Без обид, но небо и земля. Ты не видел той жареной утки с пивом «Жатецкий гусь», которую подал нам систематически нетрезвый, но остроумный кельнер. Только гарнир к утке можно было назвать самостоятельным блюдом. Свежая квашеная капуста, маринованные огурцы, варёный картофель, гренки с чесноком, тонко нарезанное сало и фасолевая паста радовали глаз ценителя европейской кулинарии. В тот день ресторан поставил передо мной сложную, но выполнимую задачу. Утка и пиво с превеликим удовольствием канули в желудочный Тартар.
– Лихо, мало кому такое под силу.
– И не говори. Кстати, неси хвалённый хамон и обнови графин с соком.
По-видимому, в этот час в одной из приёмных толпились посетители, желающие заверить важный документ не менее серьёзной подписью одного из заместителей руководителя очередного департамента или комитета. Узнав об его отсутствии ввиду пребывания в заслуженном отпуске, неуёмный собиратель росчерков пера власть имущих отправлялся по новым кругам преисподней. Сам же чиновник сидел перед барной стойкой и повествовал о бесшабашности братьев-славян.
– Далеко не все из чехов столь неаккуратны. Забавная история насчёт их рачительности произошла со мной не в Праге, а в небольшом городке на границе с Германией, – лёгкий хмель, посетивший гостя, раскрепостил его и прежде вольное поведение. – Дело в том, что название этого городка полностью совпадает с моей фамилией. Естественно, возникло желание посетить его. Скорый поезд, похожий больше на трамвай, из Праги за час доставил меня к границе. Оказалось, что этот городок меньше нашего Суздаля или Пскова. Все его достопримечательности – очаровательная парковая аллея с протестантской кирхой в центре, хоккейная арена «Вепрь» и повсеместные груши с переспевшими плодами, нагибающими ветви до самой земли. Ну и конечно, идеальная повсеместная чистота и порядок. Примерно за тридцать минут получилось обойти городок вдоль и поперёк, найти улицу Русская и зайти в местную пивную. Там всё и началось.
Посетитель развалился на стуле, положил перед собой на стол увесистый портмоне и внушительные ключи. Теперь передо мной был хозяин жизни.
– На удивление в этой пивной было лишь четыре сорта пенного напитка. Ранее меньше шестнадцати я нигде не встречал. Тут мне в голову пришла идея похвастаться остроумием. Я достал загранпаспорт и показал официантке свою фамилию, намекая на полное соответствие с названием их населённого пункта. Она действительно удивилась и начала радостно привлекать внимание к документу остальных клиентов. За считанные секунды вокруг стола стояло не менее полудюжины чехов, которые громогласно доказывали что-то друг другу. Вдруг они расступились, и передо мной появилась старая знакомая – официантка с несколькими бокалами пива. Видимо, намечался праздник в мою честь. Новые друзья подсели за мой стол, весело и наперебой стали посвящать меня в какие-то местные истории, заказали баварские колбаски, оломоуцкие сыры и жареного карпа. Кульминацией застолья стала рулька, или свиной окорок, под соусом из моравских белых сортов винограда.
– Красиво жить не запретишь.
– До определённого момента я думал так же, пока не принесли счёт. Оказалось, что это не подарок от шеф-повара или их традиция встречать гостей с необычными фамилиями. За всю еду и напитки пришлось платить в полной мере и из собственного кармана. С точки зрения аккуратности подсчёта барышей, чехи проявили в первую очередь немецкие традиции гостеприимства, а не наши – славянские. В счёт вошёл даже хлеб, причём по кусочкам.
– Может быть, и мне вас рассчитать?
– Да, ты прав. Пора идти, а то уже опоздал на очередное заседание общественной палаты умников-активистов из будущего электората. У меня отпуск, а приходится отмечаться на заседании. Во вторник белые вещи мы называли белыми, а сегодня в четверг те же белые вещи стали в наших изречениях чёрными. Работа сложная, но важная.
Лихо отсчитав денежные купюры и оставив щедрые чаевые, гость отряхнулся от накативших чешских воспоминаний и уверенно направился выполнять свой государственный долг.
***
