скачать книгу бесплатно
Закрыв дверь кабинета на ключ, они спустились по лестнице и вышли во внутренний двор.
Раскаленный, пахнущий пылью воздух обдал их удушливой обжигающей волной. Солнце, начавшее клониться к закату, припекало по-летнему безжалостно.
– Ну и жара, – выдохнул Фомин, когда они подошли к одной из служебных «Волг», стоявших во дворе. – Хоть бы дождик прошел.
– Как же, дождешься. – Морозов посмотрел на безоблачное небо. – По прогнозу, всю неделю так будет.
Открыв дверь «Волги», он сел на переднее пассажирское сидение. Фомин сел за руль.
– Напомни мне потом, чтобы я Красильникову отчитался, – проговорил он, взглянув на одометр, и завел мотор.
Лейтенант кивнул.
«Волга» вырулила на улицу Вайнера, проехала мимо здания УКГБ и остановилась на светофоре перед площадью 1905 года.
– Эх, скорей бы в отпуск, – мечтательно вздохнул Морозов, разглядывая двух девушек в мини-юбках, идущих в сторону ЦУМа.
– А когда у тебя? – равнодушно спросил Фомин.
– Через две недели.
– Бархатный сезон. – Фомин завистливо поцокал языком. – И куда намылился? Снова в Ялту?
– Не, – скривился Морозов. – В последний раз Крым меня разочаровал. Яблоку негде упасть, суета, толпы быдла. Просто ужас какой-то. Поэтому в этот раз я решил посетить место потише.
– Какое?
– Рижское взморье. Тихие улочки, интеллигентные люди, хорошая еда. Одним словом, Европа. Уже и путевки взял.
– Поздравляю, – пробормотал Фомин и замолчал.
Светофор загорелся зеленым светом.
«Волга» выехала на площадь, миновала здание горсовета и продолжила движение по проспекту Ленина.
– Слушай, ты же рассказывал, что Маша терпеть не может Прибалтику, – вдруг вспомнил Фомин, когда они проезжали плотину городского пруда. – Как ты ее уговорил?
По лицу Морозова скользнула тень.
– Она не едет, – пробурчал он, отвернувшись.
– Ничего себе, – удивился Фомин. – А кто за детьми смотреть будет? Неужели сам? Или родителей возьмешь?
Несколько секунд Морозов молча рассматривал узкую водную полоску Исети, стиснутую каменными плитами набережной. Затем, поняв, что отмолчаться не получится, повернулся к Фомину.
– В общем… тут такое дело… один я еду, без жены и детей, – отрывисто произнес он. – То есть не совсем один.
Фомин понимающе ухмыльнулся.
– Вот это да, – присвистнул он. – И кто она?
– Елагина, из кадров, – нехотя ответил лейтенант.
– Жопастая такая, – кивнул Фомин. – Силен, ничего не скажешь. К такой бабе на кривой кобыле не подъедешь. То есть получается, – хохотнул он, – жена с детьми в Свердловске будет нянчиться, а ты кадровичку в Юрмале будешь драть. Ну и жук ты, Женя. Что Маше-то скажешь?
– В том-то и дело, – вздохнул Морозов. – Ладно хоть путевка на две недели, а не на месяц. Скажу, что в командировку отправляют. Какая-нибудь стажировка в Ленинграде.
– Правдоподобно, – одобрил Фомин. – Но почему не в Москве?
– В Москве у нее тетка живет. Может попросить что-нибудь передать – и легенде конец.
– Вы великий конспиратор, – засмеялся Фомин. – А проживание в санатории тоже продумал? Вряд ли вас поселят в один номер.
– Все схвачено, – небрежно ответил лейтенант. – Во-первых, в путевках указаны соседние номера. Ну а в случае чего всегда можно использовать убедительный аргумент.
Он похлопал себя по нагрудному карману.
– Ты еще ствол с собой возьми, – поморщился Фомин и нажал на педаль тормоза.
«Волга» остановилась на светофоре перед перекрестком улицы Карла Либкнехта и проспекта Ленина.
– А ведь нехорошо это, лейтенант, – задумчиво произнес Фомин, наблюдая за очередью у входа в «Океан». – Получается, ты позоришь моральный облик советского чекиста. Злоупотребляешь служебным положением. Это выговор, не меньше. А если Маша мне позвонит и спросит про твою командировку? Нужно будет врать, а я это ой как не люблю.
– Что ты имеешь в виду? – побледнел Морозов.
Фомин пристально посмотрел ему в глаза и неожиданно расхохотался.
– Ой, не могу, – задыхаясь, проговорил он. – Ты бы себя видел. Радистка Кэт на допросе. Картина маслом. Да расслабься, шучу я. Прикрою, конечно. Так что спокойно развлекайся со своей кадровичкой. Но вот две бутылочки рижского бальзама, будь добр, так сказать, за хлопоты…
– Да, конечно, – выдавил лейтенант.
«Волга» свернула на улицу Карла Либкнехта и направилась к Вознесенской горке.
– Не дуйся. – Фомин похлопал Морозова по плечу. – Просто вид у тебя такой был – море по колено. Захотелось тебя немножко осадить. Чтобы не зазнавался. Ну, без обид?
На узких скулах Морозова проступили желваки.
– Без обид, – процедил он сквозь зубы.
Проехав мимо темно-серого здания филармонии, «Волга» вырулила на Вознесенскую горку, свернула на улицу Клары Цеткин и остановилась у дома Ипатьева.
– Ну вот мы и на месте, – бодро произнес Фомин и заглушил мотор. – Только не встревай, как ты обычно это любишь.
– Как скажешь, – пробормотал лейтенант.
Фомин и Морозов вылезли из «Волги», миновали желто-синий милицейский «бобик» и направились к главному входу, около которого курили два милиционера.
– Комитет государственной безопасности, капитан Фомин, – показал удостоверение Фомин. – Это мой коллега, лейтенант Морозов. Нам сообщили об антисоветской провокации в доме Ипатьева. От кого поступил сигнал и что именно произошло?
Милиционеры переглянулись.
– Я звонил, – смущенно проговорил один из них, темноволосый молодой человек лет двадцати пяти. – Лейтенант милиции Шевцов. Просто мне сказали, что по инструкции я должен сообщить…
– Ближе к делу, – прервал его Фомин.
– В общем… – Шевцов посмотрел на напарника, словно ища поддержки. – С утра патрулировали район, все как обычно. А около часу дня нам передают, чтобы мы срочно проверили этот адрес. Мол, женщина какая-то звонила, говорит, что какого-то Вову забрали. Ну, мы ближе всех были, приехали, зашли. Видим – за столом у входа уборщица сидит. Мы ее спрашиваем: «Вы звонили»? Она молчит. Мы к ней подходим, еще раз спрашиваем, что, мол, произошло. Ноль реакции. Тогда я решил ее по плечу похлопать. Думаю, вдруг поможет. Так она как вздрогнула, как давай на стуле раскачиваться и бормотать – мы с перепугу чуть кони не двинули. Посмотрели мы на нее и в скорую позвонили. Через двадцать минут приехали, укол поставили и забрали.
– Крыша у нее поехала, – кивнул второй милиционер, полноватый мужчина с сержантскими погонами. – Врач сказал, что вдобавок у нее еще и сотрясение мозга. Они ее в психушку увезли, на Сибирский тракт.
– А о чем она… – начал спрашивать Морозов, но, встретившись со взглядом Фомина, осекся.
– Да, о чем она бормотала? – спросил тот.
– «Не подходите к нему», – ответил Шевцов. – Только это и повторяла. Сначала мы не поняли, о чем это она. А потом я вспомнил, что она говорила про какого-то Вову. Ну, когда по телефону звонила. Судя по всему, это вахтер.
– Почему вы так решили? – поинтересовался Фомин.
– На спинке стула висел пиджак. В нем мы нашли паспорт на имя гражданина Караченцева Владимира Петровича, 1917 года рождения.
– Понятно, – кивнул Фомин. – И что вы стали делать?
– Мы решили обыскать дом. Проверили первый этаж и спустились на нижний. А там…
Он замолчал.
– Продолжайте, – нахмурился Фомин.
– Простите, товарищ капитан, – покачал головой Шевцов. – Но лучше вам это увидеть собственными глазами.
– Ну что ж, – вздохнул Фомин. – Пойдемте посмотрим.
Милиционеры побросали окурки, и четверо мужчин зашли в дом.
На нижнем этаже их встретил третий милиционер.
– Старшина милиции Ковалев, – представился он и вопросительно посмотрел на Шевцова.
– Это товарищи из Комитета, – ответил тот. – Капитан Фомин и лейтенант Морозов. Ну, как там дела?
– Все так же, – пожал плечами Ковалев. – Но дверь я прикрыл. На всякий случай.
Его бледное, одутловатое лицо казалось невозмутимым.
– Да что там такое? – не выдержал Морозов.
– Сейчас увидите, – отозвался Шевцов. – Идите за мной.
Пройдя по коридору, они подошли к проходной комнате.
– Только внутрь не заходите, – предупредил Шевцов и открыл дверь.
Увидев переливающийся световой поток, Фомин и Морозов застыли как вкопанные.
Милиционеры молча наблюдали за ними.
– Что это за херовина? – первым сбросил оцепенение Фомин.
– Мы не знаем, – ответил Шевцов. – Но думаем, что уборщица говорила про него. И, судя по всему, вахтер пропал тоже из-за него.
– Что вы имеете в виду?
– Мы думаем, что вахтер пошел прямо туда, – негромко произнес Ковалев.
Фомин с сомнением посмотрел на свечение.
– На кой ему туда лезть, – пожал плечами он. – Это же черт знает что… Может, это шаровая молния какая-нибудь? Я как-то передачу по радио слушал, там один академик про них рассказывал. Залетела через форточку и застряла в комнате.
– Товарищ капитан, на небе ни облачка, – покачал головой Шевцов. – Откуда молнии взяться?
– Точно, – хлопнул себя по лбу Фомин. – Совсем котелок не варит. А ты что думаешь, Женя?
Морозов не ответил.
Прищурив свои чуть раскосые светло-карие глаза, он неотрывно смотрел на струящееся световое кольцо. На его лице, озаряемом голубоватыми бликами, появилось странное выражение – смесь восторженного любопытства и отвращения.
– Лейтенант, ты тут? – повысил голос Фомин.
– Это мой шанс, – прошептал Морозов и, повернувшись к Фомину, громко произнес:
– Я проверю, что там.
Фомин недоверчиво наклонил голову.
– Очумел, что ли? – резко проговорил он. – Стой где стоишь. И не устраивай детский сад, перед товарищами позоришь.
Лицо лейтенанта исказила гримаса.
– Да пошел ты, капитан, – прошипел он. – Наелся я твоих нравоучений, хватит. Теперь я сам буду решать, что мне делать.
Расстегнув пиджак, Морозов достал «макарова» из кобуры, снял с предохранителя и быстро шагнул в проходную комнату.
– У страха глаза велики, – усмехнулся лейтенант и сделал еще несколько шагов в сторону свечения. – Главное…
Он не договорил, вдруг поняв, что не может остановиться.
– Это еще что такое… – пробормотал Морозов и, обернувшись к Фомину с милиционерами, растерянно крикнул: – Мужики, меня словно кто-то тянет туда.
– Что ты несешь? – раздраженно переспросил Фомин. – Немедленно вернись обратно.
