Лилии на воде

скачать книгу бесплатно


Знакомый вихрь, головокружение и жесткое приземление вызвали острое ощущение дежавю. Тем сильнее оно оказалось, когда я, осторожно поднявшись на ноги, узрела до боли знакомую сумку в узком пространстве мрачной каюты.

– Серьезно? Опять?! – спросила я пустоту.

И на сей раз пустота мне ответила.

– Кто здесь? – раздался мужской голос из душевой.

– Твою!

Я бросилась к зеркалу и, разумеется, снова уперлась похолодевшими пальцами в стекло, покрытое сероватым налетом, после чего испуганно заметалась по каюте, изящно спотыкаясь и путаясь в собственных ногах.

Дверь!

Я лихо перемахнула через сумку и даже смогла приблизиться к выходу на расстояние вытянутой руки, но тут дверь в санузел распахнулась, отрезав столь вожделенный путь и одновременно явив моему взору голый мускулистый торс незнакомого мужчины. Ну, или почти незнакомого.

Я подняла взгляд и тихонько застонала, узнав, что хозяином вымытого тела является не кто иной, как тот самый надменный Хранитель, о существовании которого последние полтора часа я тщательно старалась забыть.

Судя по его взгляду и убийственному молчанию, радость от встречи была взаимной.

– Милое… полотенце, – жалобно отозвалась я. И захлопнула дверь перед самым его носом.

А затем, для пущей надежности, еще и плечом подперла.

– Пучок? Ты что здесь делаешь? – донеслось по ту сторону ада.

– Я не знаю, – заскулила я и уперлась правой ногой в противоположную стену, благо размеры каюты это позволяли.

– Открой дверь.

– Не-е-ет! – взревела я так отчаянно, словно от этого зависела, по меньшей мере, моя жизнь.

– Ты не сможешь жить вечно под дверью, – на удивление спокойно отозвался пленник санузла, даже не пытаясь обрести свободу. Несмотря на мои отчаянные попытки этому воспрепятствовать. – Особенно в воплощенном виде. Рано или поздно тебе придется меня выпустить.

– Сначала оденься, – запротестовала я, упершись в противоположную стену уже двумя ногами.

– Как, по-твоему, я это сделаю? – иронично спросила дверь. – Предлагаешь душевой шторкой обмотаться?

Я живо представила сие действие и едва удержала трансформацию просто истерики в истерический смех. Отличное, просто замечательное завершение первоблиннокомового дня!

– Пучок, ты еще здесь?

– Не зови меня так!

– А как тебя звать?

– Эль.

– Как пиво? По-моему, пучок лучше звучит, не находишь?

– Ты хочешь там умереть? – неожиданно я разозлилась. На Хранителя, воплотившего в себе все пренебрежение, с которым мне довелось столкнуться за свое недолгое нефилимово существование; на Совет, чья законотворческая деятельность существенно осложняла жизнь тем, кто не был рожден ангелом; на себя, кто, несмотря на свои несомненные успехи в учебе, за один день успела натворить дел больше, чем Натаниэль за все годы обучения.

Я-то считала себя готовой ко всему! И спасовала перед обнаженным Хранителем. Ну ладно, почти обнаженным.

– Ты хоть знаешь, кого заставляешь мерзнуть? – выдернул меня из размышлений насмешливый голос.

– Удиви меня, – с вызовом бросила я и отошла от двери, поскольку до меня, наконец, стала доходить вся несуразность сложившейся ситуации. Да еще это не пойми откуда взявшееся головокружение и беспричинная спутанность сознания! Что за очередная реакция человеческого тела?

– Лион Рид, Ловчий третьего разряда и по совместительству твой ментор, – представился санузел, а у меня подкосились ноги, и я рухнула… эх, хотела бы я сказать, что на пол, но это было не так.

Такой подставы я уж точно не ожидала!

Разумеется, я понимала, что отправлять стажера на землю без присмотра как-то не принято, если не сказать больше – чревато неблагоприятными последствиями. Но все же слащавые речи куратора о моей успеваемости и идеальное академическое резюме не могли не вселять надежду, что меня действительно заметили и выделили, доверив пускай и простое, но все же самостоятельное задание.

Ан нет, оказалось я просто не дослушала до того момента, где говорилось об ожидающем меня менторе, у которого, исходя из нашего короткого знакомства, с благодушием и доброжелательностью явные проблемы.

И я заперла его в душевой! Предварительно как следует в него по«ты»кав и пригрозив расправой.

Какой там блин комом?! Настоящая катастрофа!

Я уже практически видела, как ректор расписывается в моем заявлении под фразой «Инициация – не пройдена», а потому не сразу сообразила, что уставшая мерзнуть катастрофа решила взять ситуацию под контроль и войти в каюту.

– Ну что ты, не вставай, – я вздрогнула от пронзившего все мое естество насмешливого тона, но оторвать взгляд от собственных кроссовок была не в силах. – Кстати, пока сидишь на моей сумке, не сочти за трудность и передай мне, пожалуйста, ремень. Он в крайнем правом кармане должен лежать.

Лион тем временем спокойно подошел к двухъярусной кровати, расположенной справа от меня, и, судя по шуршанию и мелькнувшему в моем боковом поле зрения куску джинсовой ткани, принялся одеваться.

Я довольно быстро нашарила искомый предмет внутри сумки, но кое-что меня насторожило. Осторожно приподняв правый край сумки, я с ужасом обнаружила весело журчащий ручеек, лихо устремившихся из темного пятна прямо на пол капель. Теперь хоть понятно, что за треск раздался в сумке, когда я на нее взгромоздилась. В моем воображении ректор под фразой «Инициация — не пройдена» аккуратно вывел «без права пересдачи» и заверил все это дело печатью.

– Что-то не так? – подозрительно уточнил Лион.

– Нет, – быстро ответила я и, все еще не глядя на своего ментора, протянула ему ремень, попутно предприняв попытку как можно незаметнее затолкать подтекающую сумку под прикроватный столик.

– Итак, уважаемая претендентка на статус Хранителя, что мы имеем? – наконец заговорил Лион, и у меня все внутри перевернулось. – Неустойчивое психическое состояние, безответственное отношение к заданию в общем и к подопечной в частности, и это не говоря уже о страсти к закрытым дверям. Почему ты, кстати, просто не вышла из каюты, чтобы дать своему ментору возможность одеться?

Я принялась переминаться с ноги на ногу, все еще надеясь скрыть свои осторожные попытки убрать сумку подальше от глаз ее хозяина. И совершенно не замечая, как под оной остается предательский мокрый след, словно из-под огромного слизняка.

– Почему я должна выходить из СВОЕЙ каюты? – в этот риторический вопрос было вложено столько самообладания и невозмутимости, сколько я не вкладывала ни в один экзамен. И надеюсь, этого было достаточно, чтобы замаскировать рвущееся наружу отчаяние от осознания того факта, что меня и моего мучи… ментора поселили в одной не самой просторной и располагающей к доверительным отношениям каюте. Вот и как я ему теперь скажу о том, что не могу найти свой рюкзак, где бережно упакованы так необходимые любому воплощенному небесному очки, которые позволяют скрыть неестественный блеск глаз без дополнительных усилий и разбазаривания заряда, коего у нефилима-стажера и так в обрез?

А впрочем, если данный косяк можно записать в колонку «безответственное отношение к заданию», то хуже уже все равно не будет. По крайней мере, до тех пор, пока он не обнаружит свою тихо писающую сумку.

– То есть наилучший выход в сложившейся ситуации для тебя – это запереть своего ментора в душевой, чтобы он там простудился, заболел и умер? Понимаю, нет ментора – нет проблемы.

– Ну что вы, разумеется, нет! – я все же осмелилась взглянуть своему мучителю в лицо, скрестив алый блеск своих глаз с его изумрудным. – Я просто не хотела нарушать ваше менторское уединение.

Лион хмыкнул и потянулся к лежащей на кровати записной книжке. Той самой, которая привлекла мое внимание в нашу с ним первую встречу.

– Вот, значит, как. А я уж было подумал, что чем-то тебя смутил.

Я все больше сердилась, зато мой собеседник откровенно веселился, что-то быстро помечая в ежедневнике.

И видит небо, он был всего в одной ироничной шутке от самого непечатного эпитета, который хранился в моем лексиконе как раз для подобных случаев. Но тут мой взгляд выцепил в самом дальнем и темном углу багажной полки свой рюкзак, и, не медля больше ни секунды, я поспешила к нему.

– Для этого понадобится нечто большее, чем полотенце с кактусами, – с досадой бросила я, попутно вынимая спасительный футляр.

Быстро нацепив очки на нос, выскочила в коридор в надежде, что этот день все же когда-нибудь закончится.

И только за дверью до меня постепенно дошло, что последняя фраза, возможно, стала увесистым таким кактусом на могиле моей инициации.

Далеко уйти мне не удалось. Побродив по прогулочной палубе под звездным небом, я с досадой ознакомилась с еще одним малоприятным человеческим ощущением, заставляющим все мое тело непроизвольно вздрагивать всякий раз, когда его обдувал морской ветер.

Я ужасно замерзла и сделала миниоткрытие, что переминание с ноги на ногу и потирание рук в этом деле совершенно не помогают. Неудивительно, что на открытой палубе в этот час было так малолюдно. В каюту после произошедшей перепалки возвращаться очень не хотелось. Впрочем, как и предпринять попытку согреться внутри шумных баров и ресторанов, которые, как выяснилось, в половине первого ночи жили бурной, не вполне адекватной и совершенно непредсказуемой жизнью.

Такой же жизнью, судя по ощущениям, жили и мои внутренности, попеременно то вытанцовывающие сальсу, то подкатывающие плотным комом к горлу. Вдобавок, меня слегка качало и совсем не слегка укачивало, создавая в голове мешанину из мыслей, воспоминаний и желания послать это задание к какой-то там матери. Вместе с противным ментором.

Я с досадой распустила пучок, справедливо решив, что так станет теплее хотя бы моей шее, на что ледяной ветер насмешливо сдул все волосы мне на лицо. Тихо ругаясь и сплевывая, я снова собрала шевелюру в пучок, но завязать не успела.

– Оставь. Так тебе идет больше.

Я вздрогнула и сквозь густую пелену выроненных от неожиданности волос разглядела довольное лицо своего ментора, удобно устроившегося спиной на перилах буквально в двух шагах от меня. Моя продрогшая гордыня завистливо покосилась на его черную куртку, края которой призывно развевались на ветру. Внезапно в памяти вспыхнула неприглядная картина нашего первого знакомства, от которой мои внутренности из сальсы перешли в плавно распирающий изнутри балет.

– В таком виде к тебе не подойдет ни один Искуситель, что обеспечит полную безопасность для твоего подопечного. Чем не стратегия?

– Так себе стратегия, – едва слышно сказала я и предприняла еще одну попытку собрать воедино растрепавшиеся на ветру волосы. Попытка успехом не увенчалась, затолкав мое подмерзшее настроение в самые недра беспросветного отчаяния.

– Полное пренебрежение советами старшего по статусу – так себе попытка стать Хранителем.

Я почти заскрежетала зубами, пытаясь придумать достойный ответ, который поставит Лиона на место, но при этом не откинет меня в самый конец списка претендентов на инициацию. Эта попытка тоже успешно провалилась, как и желание прогнать непрошенное видение о кактусах: по какой-то совершенно непонятной мне причине воспоминание о нагом торсе моего ментора не давало мне покоя, нарушая этот самый покой где-то в районе живота. Да что же это со мной такое?! Мутит, знобит и качает так, словно я… выпила?

Ну конечно!

Я едва сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу от внезапной догадки – алкоголь! Я же сама видела, как моя подопечная решила скоротать сегодняшний вечер в компании крепкого напитка и книг!

С облегчением выдохнула: мой ментор и доставучие воспоминания о нем, как выяснилось, здесь абсолютно ни при чем! Все дело в нашей с Лорейн связи, позволяющей мне всегда быть в курсе самочувствия моей подопечной. В данный момент не самого лучшего, надо признать.

– Зачем ты хочешь стать Хранителем? – внезапный вопрос моего ментора, о котором я успела слегка подзабыть, меня озадачил, если не сказать больше – ввел в ступор.

Я подозрительно покосилась на собеседника, который, к моему удивлению, все это время внимательно рассматривал звездное небо.

– Это моя мечта, – просто ответила я, не желая вдаваться в подробности психологически ничем не подкрепленного желания доказать всем и каждому, что нефилимы способны на куда большее, нежели пребывать в вечном служении у ангелов.

И только сейчас задумалась, что на самом деле значит для меня это желание.

– Мечта, говоришь? – задумчиво протянул ментор, все еще не отрывая взгляд от бесконечной мерцающей пустоты. – Мечта, значит… Мечтаешь отдать все свои чувства и эмоции в обмен на вечное существование в виде человеческой тени, которая позабудет навсегда, что такое свобода? Мечтаешь взять на себя полную ответственность за жизнь человеческую, вверив при этом свою жизнь в руки своенравной системы? Мечтаешь стать жалким подобием марионетки? Такова твоя мечта? Или же просто жаждешь заполучить статус Хранителя? – с этими словами он пронзил меня зеленым огнем насквозь.

Я твердо выдержала его взгляд.

– А вы проверьте, – тихо ответила я и, стараясь подавить дрожь в теле, поспешила убраться подальше от пронизывающего холода северного ветра и изумрудных глаз.

– Что ж, нефилим, – донеслось мне вслед, но повернуться я не рискнула – и напрасно: мне на плечи внезапно опустилась тяжелая, но божественно теплая мужская куртка. – Посмотрим, на что ты способна ради мечты. Возвращайся в каюту и подготовься – для предстоящей инициации тебе понадобится нечто большее, нежели отчаянное желание и непомерные амбиции. Так просто ты не отделаешься, – прошептал Лион мне на ухо, отчего по моему телу прошла очередная волна дрожи. И очень надеюсь, что эта дрожь всего лишь была следствием общего переохлаждения организма и связи с моей подопечной, чьи самоощущения все еще оставляли желать лучшего.

– И пучок, – опередив меня на порядочные двадцать шагов, Лион внезапно обернулся и широко улыбнулся. – Минус пять пунктов за испорченную сумку.

Проклятье!

Глава 2

Новый день встретил меня… правильно, никак. А как еще я могла понять, что наступил новый день, если в моей… ладно, в нашей каюте не было даже намека на иллюминатор?

Притащив поздней ночью в каюту внезапно отяжелевшее тело, я решила остаться воплощенной и удивить противного ментора превосходным знанием человеческой психологии. Если проще, я собиралась подружиться с подопечной. В этом не было прямой необходимости, но, как поговаривала молва, истинный Хранитель способен узнать все о своем подопечном в результате всего лишь одной беседы. А я собиралась стать истинным Хранителем, никак не меньше. Вот только позабыла три первостепенных требования к воплощениям: осторожность, предусмотрительность и внимательность к потребностям человеческого тела. Я-то забыла, а потребности в долгу не остались: зачитавшись в уютном мраке каюты характеристикой своей подопечной, я совершенно не заметила, как быстро меня сморило, после чего тело погрузилось в крепкий сон.