Лялька. Закон бандита

скачать книгу бесплатно


Отрицательно качнула головой и еще сильнее зажмурилась, до белых мушек в глазах.

– Ева, открой глаза!

Надо же, он знает мое имя? Ни Лялька, ни как-либо еще, а именно Ева. Я подчинилась, ожидала увидеть гнев на лице и во взгляде, но этого не было. А то, что было, – нечитаемо.

– Стань моей, – просьба, которую невозможно было выполнить добровольно. – Я еще никогда и никому не предлагал дважды, – невзначай напомнил он о первом разе в его доме. – Подумай, третьего уже не будет. Я хочу тебя до одури, но не силой, мне это неинтересно, не люблю трахать бревно. Буду хотеть, даже если плеснешь кислотой в лицо. Зря ты порезала себя, Лялька, не за красивую мордашку я желал получить тебя. Время вышло, отвечай.

Так хотелось согласиться, плюнуть на условности, но, вспоминая опыт мамы, меня бросало в крупную дрожь страха.

– Я не могу… – простонала со слезами на глазах.

Не могу и не хочу. Хочу другой жизни, спокойной, без криминала и разборок. С обычным, добрым мужчиной, без черного прошлого, как у меня. С тем, кто бы помог мне исцелить израненную душу. С Русланом так не выйдет. С ним – как на пороховой бочке. Каждый день – как последний.

– Третий раз я спрашивать не буду, – проговорил он сухо. – У меня есть девица на примете, ее и возьму в свой дом. А ты…

Бехтеров выпустил меня из плотного кольца сильных рук, но не из машины, разговор не был окончен. Есть девица на примете… Почему я почувствовала себя так, словно мне только что плюнули в душу, растоптали… Мне бы радоваться, но не я могла. Злилась. На него и себя, на свои странные чувства и желания. Почему они плещутся внутри ядом, отравляя внутренности и скручивая их в тугой узел?

– Твой поезд ушел. Иди и постарайся не попадать больше в неприятности. Вчерашних крыс я возьму на себя, они тебя не тронут – слово Бэхи. Я умею быть благодарным. Брат – это все, что у меня осталось, за него кому угодно горло перегрызу. Проваливай и живи своей странной жизнью дальше. И да, я знал, что Максу помогла ты, вычислил по телефону.

Он открыл предо мной дверь и вытолкал из машины. Выставил, словно голую, на обозрение людей. Да, я была одета, но все мои чувства оголены и выставлены напоказ. Головорезы мигом уселись, машина тронулась с противным визгом колес, умчалась, а я так и стояла – растерянная и растоптанная.

ГЛАВА 4

Домой я вернулась под вечер, долго бродила по городу, думала, прикидывала. Уезжать мне не нужно, но что делать дальше? Куда идти работать? Практически везде нужны документы, даже если пойти техничкой в школу или посудомойкой в кафе.

Все это не то. Хотелось жить, а не выживать. Мне двадцать три года, пора задумываться о чем-то серьезном, вечный побег утомляет. Хотелось иметь свой уголок в этом мире, мужа, детей. Собаку или кошку. Жить нормальной жизнью.

Пока стояла на мосту, с завистью смотрела на замки, что висели как знак долгой любви молодоженов. Будет ли у меня однажды свадьба? Пусть не пышная, без платья и прочей мишуры, только роспись, но с любимым человеком.

Я ни разу ни в кого не влюблялась по-настоящему, были интрижки, симпатии, но любви – нет. Долгое время не верила в нее, возможно, не верю до сих пор. Но очень хочу. В детстве мама часто рассказывала мне, что всем сердцем и душой любила отца. Полюбила практически с первого взгляда. Я его не помню, его убили, когда мне было пять лет. И потом мы очутились в доме отчима.

Как же мне захотелось спросить у мамы, зачем она добровольно принесла себя в жертву монстру, ради чего? Не верилось в ту байку, которую охотно раз за разом пересказывал отчим, он постоянно затыкал матери рот и повторял:

– Она со мной ради красивой, богатой жизни. Ты же не хочешь жить, как прежде, в хрущевке, с соседями-алкашами и питаться чем придется?

Мать подтверждала, но чем старше я становилась, тем чаще видела в ее глазах боль и обреченность. Во всей этой истории осталась недосказанность, много пробелов и нестыковок. Я даже не знала, где могила отца. Не знала его фамилии, ни разу не видела фото. Любые упоминания о нем жестко пресекались отчимом. Порой мне казалось, что отец жив, но по какой-то причине бросил нас. Может, проиграл авторитету много денег или провинился как-то. А матери пришлось расплачиваться.

Отвлекшись от всего этого, я вспомнила про телефон, по которому меня вычислил Руслан. Странно, ведь первым делом я купила самый дешевый подержанный смартфон и заплатила бомжу с паспортом, чтобы он на себя оформил номер. Неужели бомж сдал? Больше так рисковать нельзя. Я сломала и выбросила симку в реку, собираясь позже придумать, как снова раздобыть себе новый номер.

В квартире меня ждала хозяйка. Бабуля хозяйничала на кухне – еще с порога я почувствовала дурманящий аромат духовых пирожков, в квартире витал запах травяного чая. Он успокаивал и дарил уют.

– Здравствуйте, Нина Валентиновна, – поздоровалась я, войдя на кухню.

Бабуля присела на стул, пригласила и меня. Вроде среда, а мне было велено уехать в пятницу, в чем же дело? Когда мы тут жили с Машкой, она приходила четко раз в месяц, за деньгами на аренду и квартплатой, строго следила, чтобы мы ей не наделали бардака и ничего не украли. Было бы что тут брать, один хлам вокруг.

– Я съеду в пятницу, как и договаривались, не переживайте.

– Так оплачено все, куда съедешь? – бабуля насупилась. – Смотри, деньги не верну!

Какие деньги, о чем она? Мы с Машкой не платили за следующий месяц. Или Маша решила вернуться, с парнем не срослось? Хотя, бред. Она бы мне сообщила первым делом.

– Так вам, наверное, новые жильцы заплатили, вы забыли? – Может, бабуля в маразме? – Мы с Машкой говорили вам пару дней назад, что съедем, а вы и жильцов нашли за пару часов.

– Ну, правильно, – она кивнула, взяла пирожок и сунула мне в руки. – За квартиру не волнуйся. Оплачено же. Ешь, остынут.

Теплые, ванилью пахнут. Я полной грудью вдохнула яркий аромат сдобы и… Да что она мне зубы заговаривает, пирожок тычет.

– Так, Нина Валентиновна, что происходит? Я не платила за аренду, и Маша тоже. Кто вам дал деньги?

– А мне откуда знать? – бабуля пожала плечами. – Пришел мужик, сунул конверт: так мол и так, продлевай аренду на год, на тех же девушек. А мне-то что, главное деньги платят, а кто тут жить будет – это ваше дело.

Если это был Бехтеров, то почему дал денег за двоих? Я ведь теперь одна собиралась снимать. Мне не нужны от него подачки, отдам, как только смогу, главное работу поскорее найти. В том, что деньги принес кто-то из его людей, я даже не сомневаюсь. Зачем же ты так хочешь меня оставить в городе? Какой смысл, если уже нашел мне замену?

Думая о его новой пассии, во мне вскипела кровь. Ярость поднялась горечью к горлу. Я с лютой ненавистью откусила кусок пирожка и прожевала. Мне нужно было хоть что-то делать, лишь бы погасить в себе странное чувство. Противное и мерзкое, скользкое, как рыба. Ревность. Как я могу ее чувствовать, если между мной и Бехтеровым ничего не было? Один короткий поцелуй ничего не означает. Ведь, так?

Пока я размышляла о своих чувствах, бабуля записала показания счетчиков и ушла. Машкиных вещей в комнате уже не было, она опустела и стала холодной, страшной. Ненавижу одиночество. Я не представляла, как жить в пустой квартире. С самого первого месяца в этом городе я ни дня не провела в одиночестве. Или с девчонками из клининга, или с Машкой. Я боялась пустых помещений, неуютно в них, тоскливо. Так хоть какая-то компания была, а теперь хоть волком вой.

***

Утром я первым же делом начала искать для себя хоть какую-то работу. Пока что самой идеальной оказалась работа промоутером. Договорилась с потенциальным начальником, а он предложил мне начать с листовок на улице. Так и пролетел мой день – и деньги сразу. На первое время сойдет.

Закупила продукты на пару дней, потратив практически все заработанные деньги. Ну, хоть не голодаю – уже хорошо. Завтра снова обещали поставить на точку и увеличить количество листовок. Мне нужно было накопить на фальшивый паспорт. Знать бы еще, у кого его взять потом. Решила пока не думать об этом, удовольствие не из дешевых, сколько мне понадобится работать на него? Год или два?

Пугала неизвестность. У меня не было ноутбука и интернета под рукой. Пока жила с Машкой, я время от времени просила у нее ноут и тщательно просматривала новости: кого разыскивают, кого убили. Ни отчима, ни меня – никого. Я даже отслеживала инст-страницы жен партнеров и друзей отчима, но и там не было никакой конкретики.

Он искал меня, я кожей чувствовала неприятности, с каждым днем жжение в солнечном сплетении становилось интенсивнее. Я не мониторила за последнюю неделю свои фото по сети, кто-то мог меня сфоткать и выложить в сеть, натолкнуть на след ищеек. Как бы я ни старалась себя обезопасить, всегда находились «но» и закон подлости.

Вечером следующего дня я была сильно вымотана, мне пришлось надеть на себя тяжелый костюм и ходить в нем под палящим солнцем. Я пыталась найти для себя плюсы в моменты духоты и отчаяния. По крайней мере, даже если бы меня сфотографировали и выложили в сеть, никто не узнал бы, кто под маской слоника.

Не переодеваясь, плюхнулась на диван, даже есть не хотелось, все потом. Завтра выходной. Какое счастье! Моему сну помешал звонок в дверь. С неохотой встала и поплелась к двери, взглянула в глазок. На пороге топтался незнакомый мальчик, он снова нажал на звонок. Может, внук хозяйки квартиры? Есть ли они у нее? Открыла дверь и улыбнулась парню.

– Привет, ты внук Нины…

Не успела договорить – из-за двери выскочили две крупные фигуры, одна из них затолкала меня в квартиру и прижала к стене. Одной рукой урод схватил меня за горло, а второй заткнул рот, прежде чем я успела закричать.

Я узнала мужчину… Широко распахнутыми глазами глядела в нахальную рожу самой преданной шестерки отчима – Березы. Нет! Ну, как же так? Как они смогли меня найти? Не хочу обратно, нет! Паника уже тянула ко мне свои липкие ручонки, из-за нехватки воздуха на глаза навернулись слезы. Сморгнула их – некогда раскисать и трястись от страха, нужно действовать. Быстро взяла себя в руки, больно укусила ублюдка за ладонь, он взвыл и на секунду потерял бдительность, отпустил мое горло. Закричала что есть сил, но упустила некоторые мелочи…

Звонкая пощечина прилетела со второй стороны, голова дернулась назад и ударилась о стену от грубого удара. Перед глазами потемнело, а во рту появился металлический привкус. Мир пошатнулся перед глазами, тошнота подкатила к горлу, но, несмотря на все это, все еще хотелось побороться за жизнь. Пока медленно приходила в себя, Береза схватил меня за волосы на затылке и рывком дернул на себя, проревел:

– Ты мне за это ответишь, сука!

Превозмогая боль и подкатившую к горлу тошноту, плюнула кровью в лицо козлу, да пусть хоть убьет прямо здесь, но к отчиму я не вернусь. Не вернусь в прошлую, гнилую жизнь. Заметила, как сволочь вскинул кулак, крепко зажмурилась перед неизбежным ударом в лицо. Березу остановил второй мужик:

– Не бей в морду. Забыл? Нам велено не портить товар.

Я распахнула глаза и внимательно присмотрелась к новой шестерке отчима. Уродливый, гнусный тип, ничем не лучше Березы. Такой же вонючий шакал, жаждущий легких денег и красивой жизни. Они не понимают, что служат расходным материалом? Когда станут бесполезными, их убьют и закопают на свалке, как ненужный мусор.

Товар… Я всегда для отчима была товаром, который можно удачно продать или обменять. Он держал меня при себе, как сладкую конфетку, которую мог преподнести только в эксклюзивном виде. Неужели уже нашел, кому продать?

– Это точно она? – засомневался шакал. – Что-то не похожа девка на модель, как описывал хозяин.

– Она, – подтвердил Береза. – Знаю эту строптивую сучку, хозяин будет доволен. Ну что, добегалась, принцесса?

Ублюдки заржали, а я отчаянно пыталась придумать, как сбежать от них. Что ж, две новости: отчим жив и меня вскоре отведут к нему. Думай, Ева, думай! Не теряй самообладание, не поддавайся панике, ты сможешь найти выход! Ты сильная и смелая!

– Девка изуродована, Черный нам этого не простит, – заныл шакал.

Береза осмотрел мою щеку, скривился, но в глубине его глаз до сих пор горела прежняя похоть. Я была объектом его вожделения, но тронь он меня, и отчим сразу бы отрубил ему член. Как и другим. Я находилась под запретом, можно было только смотреть, но не прикасаться. Хоть что-то сделал хорошее для меня. Но это было больше для него…

Если бы я знала раньше, что жизнь любого парня, находящегося рядом со мной, будет обречена… Ублюдок следил за моей жизнью и убирал любого, кто собирался посягнуть на мою невинность. Я не уберегла двух институтских парней, они пропали без вести и, боюсь представить, какие пережили муки перед смертью. Никогда себе этого не прощу…

– Пластика все исправит, не ной. Это не наша вина. Последи за ней, я позвоню боссу. Сообщу приятную новость. Уже не терпится получить обещанную награду!

Второй шакал притащил меня на кухню, вытащил из-под стола табуретку. Он действовал грубо: ударил меня в живот и сразу стиснул горло пальцами. Я скрутилась от боли, из глаз брызнули слезы отчаяния, легкие снова горели огнем из-за нехватки кислорода. Как только он разжал пальцы, раскрыла рот, но закричать не успела, в него вставили кляп. Шакал усадил меня на стул, но не связал – нечем, этим можно будет воспользоваться. Береза остался в коридоре, словно страхуя напарника, если я попытаюсь сбежать.

– Без фокусов, куколка, – предупредил он. – Твоя физиономия уже подпорчена, так что я церемониться не буду, сразу вмажу кулаком в лицо до потери сознания.

Это конец. Не вижу ни единого выхода из ситуации, но он должен быть, думай лучше! От размышлений отвлек разговор, я затаила дыхание и слушала:

– Босс, мы ее нашли, – с гордостью сообщил Береза, ухмыльнулся, козлина. – Только есть одна маленькая проблема… – он замолчал на несколько секунд, пока говорил отчим. – Конечно, я лично обрадую вашу дочь… – снова замолчал, – Понял, привезем, не переживайте, не уйдет. Лис позаботиться об этом.

Береза сбросил вызов, вошел на кухню. Я не отчаялась, у меня еще был шанс сбежать, пусть крошечный и рискованный, но все же. Им нужно воспользоваться, пока меня не вывезли из города.

– Хочешь знать, что с тобой будет, когда вернешься домой? – ехидно спросил шестерка.

– Нет.

Зачем спрашивать, если и так расскажет? Узнаю отчима, ублюдок намерено подливает масла в огонь, хочет, чтобы я изнывала от страха и паники, пока еду к нему. Чтобы знала свое место и впредь не совершала ошибок.

– Тебя продали, сучка. Знаешь, кому?

Продали… Я с отчаянием мотнула головой, не веря, что все правильно услышала.

– Мяснику. Он отвалил за твою целку миллион зелени.

Береза заржал, а Лис мгновенно подхватил его отвратный смех. Ледяной страх побежал мурашками по коже, меня бросило в жар, а затем в холод, слова Березы эхом прокатились по маленькой, душной комнатке. Слова ворвались в подсознание и устроили хаос в мыслях. Мясник… Отчим продал меня мужику, который обращается со своими женщинами зверским образом. Сколько их было за последнее время: десять или больше? Все они пропадали через месяц или раньше, мразь любит пускать кровь, упивается криками жертвы, приходит в экстаз, мучая женщин и насилуя их. Богатый больной ублюдок, которому не писан закон, закон – это он. Даже врагов он режет на части мачете, сам, лишь бы получить кайф от процесса и измазаться в крови…

– Я уже не девственница, – выпалила безжизненным тоном.

Может, так я буду не интересна больше Мяснику? Глупо, но нужно испробовать все способы. Я глядела в равнодушные глаза шестерки, а у самой тряслись поджилки. Береза хмыкнул, пожал плечами. Нет… Я лучше из окна выпрыгну, но домой не вернусь. Не хочу проходить через долгие часы мучения, лучше сразу умереть, чем постепенно, истекая кровью и теряя сознание от боли.

– Если так, – заговорил Лис, – тебе же хуже. Придется отрабатывать как-то отваленное бабло за целку. Видишь ли, Черный уже потратил зелень, вложился в бизнес, отдал долги. А Мясник не любит, когда его водят за нос. Нам и без того пришлось попотеть, чтобы вычислить тебя. Мы все на счетчике, поэтому, сучка, советую вести себя прилежно, иначе я за себя не ручаюсь, – рявкнул он мне в лицо.

С девственностью или без, мне все равно придется платить по счетам урода, как и маме раньше. Нет, не будет этого! Мама жертвовала много раз собой, терпела унижения и издевательства, не для того, чтобы однажды я пошла по ее стопам. Отчим клялся ей, что меня не тронут, но время изменилось, и теперь я – его золотой ключ к решению проблем.

Подумать только, они все на счетчике у Мясника, а выгребать придется мне. С какой радости? Паника сменилась лютой яростью, адреналин хлынул в кровь, разжигая внутри огонь и подталкивая к действию. Черта с два отчим получит меня, пусть сам подставляет жопу Мяснику, уж она у него точно девственная!

Я решила схитрить, поникла на глазах у шакалов, опустила голову. Сделала вид, что приняла свою участь, демонстративно заплакала. Этого оказалось достаточно, чтобы притупить бдительность – шестерки переключились на свой разговор.

Момент выдался удачный – твари упивались своей гениальностью, считая, что бабло уже у них в кармане. Они начали делить шкуру еще не убитого медведя. Идиоты вошли в кураж, даже не заметили, как я медленно встала со стула. Тихо взяла нож со стола. Руки тряслись из-за тревоги, что клубилась внизу живота и скручивала желудок в узел. Нелегко сознательно ранить человека, пусть и морального ублюдка, но я же не убийца, которому море по колено! Меня подталкивал страх за собственную жизнь, ведь если не я их, то они меня. Выбор очевиден.

Лис заметил меня, кинулся вперед, он собрался выхватить нож из моих рук. Я отчаянно закричала и со всей силы, которая гудела внутри, всадила лезвие по рукоятку ему в бедро. Пальцы постепенно запачкались в чужой крови, я отпустила ручку ножа и попятилась.

Вопль Лиса прогремел на всю кухню, он схватился обеими руками за нож и рывком вытащил, а затем не удержался на ногах и упал на пол. Он кричал и корчился от боли и вместе с тем старался зажать кровоточащую рану. Меня лихорадочно трясло. Надо уходить, бежать сломя голову, пока не спохватился второй…

– На этот раз ты не уйдешь, дрянь.

Взревел Береза, кинулся на меня с остервенением в глазах. За секунду нашла в себе новые силы, адреналин бил ключом, мне нельзя сдаваться на полпути. Нельзя опускать руки раньше времени.

– Пошел ты, мразь!

С силой оттолкнула его от себя, Береза пошатнулся и упал прямо на стол, ломая его. Минутное промедление сыграло мне на руку, пулей выскочила из квартиры и бросилась прочь, хоть куда, лишь бы убраться подальше, лишь бы спастись!

Пока я бежала, слезы застилали глаза, а мысли сбивчиво путались. Мне нужно тихое место, чтобы переждать бурю, придумать новый план, как обезопасить себя.

Где же найти такое место? Я специально петляла дворами, чтобы запутать Березу, пустить по ложному следу, и в итоге очутилась около вокзала. Бежать! Хоть куда… подальше ото всех! Спасение было так близко, мне стоило только выйти из тени и очутиться в спасительной толпе людей. На заднем плане услышала рев мотора, а уже в следующую секунду кто-то рывком схватил меня под локоть и с силой дернул на себя, усадил в машину. Дверь заблокировалась.

Нет, нет! Я боролась до последнего с похитителями, кричала и рыдала, колотила кулаками все, что попадалось на пути.

– Угомонись, дура.

Отрезвляющая пощечина эхом прокатилась по салону, меня ударили не сильно, но достаточно, чтобы очнуться. Голос не Березы, но где гарантия, что у них нет подельников?

– Бэха предупреждал, чтобы ни ногой из города.

Руслан… Точно! Неужели я подсознательно этого и добивалась, чтобы меня нашли и остановили его люди? Проморгалась, предо мной был тот самый тип, который в прошлый раз сидел на переднем сидении. Человек Руслана.

В отчаянии схватилась за футболку мужчины и дернула верзилу на себя, он подчинился:

– Вези меня к нему, живо!

Я заметила, что невольно перепачкала кровью одежду верзилы, быстро оглядела себя и выругалась под нос. Если бы я в таком виде пришла на вокзал, боюсь представить, какие могли бы быть последствия. На улицу выскочила босиком и в домашней одежде, с окровавленными руками. А еще у меня разбита губа, я облизнула ее и ощутила металлический привкус на языке.

– Мы отвезем тебя обратно в квартиру, – равнодушно заявил верзила.

Его не волновали красные разводы на футболке, как и мой внешний вид. Конечно, они такое каждый день видят, что тут удивительного. Мне же было не по себе, тошнота и противный ком застряли в горле, мешали нормально дышать полной грудью. Я держалась из последних сил, на честном слове и струящимся по венам адреналине. Я уже поняла, как мне спастись… Нужно принести себя в жертву.

– Вези. Меня. К. Бехтерову! – отчеканила каждое слово, я начинала постепенно терять самообладание. – Мне нельзя домой, не видишь, в каком я виде? Меня там убьют!

Верзила лишь хмыкнул и явно не собирался выполнять просьбу. Что же делать?

– Я спасла его брата, мне обещали защиту, но что-то не вижу ее. Меня нашли те ублюдки и едва не убили, чудом спаслась.

Вранье так легко сорвалось с губ, о последствиях собиралась подумать после. Мне надо поговорить с Русланом лично. Мне нужна защита, плевать, что придется стать его куклой. Уж лучше с ним, чем с Мясником. Отчим жив, он получил миллион за меня и, ясное дело, теперь из-под земли достанет. Землю носом рыть будет, и Мясник подключится. Так какой смысл ерепениться, отчим не оставил мне выбора, тварь! Жаль, что не застрелила его, я бы с огромным удовольствием снова навела на него дуло и выстрелила бы, но уже в голову, чтобы наверняка.

Наверное, во мне кричали эмоции и испуг, но, черт возьми! Я не товар и не вещь, я – живой человек с чувствами и амбициями. К тому же отчим продал мою девственность, сволочь! Не меня конкретно… За миллион. Уму непостижимо. Не дам мрази такое счастье, пусть теперь как хочет, так и разбирается со своим долгом.