скачать книгу бесплатно
– А почему бы нет? Не пропадать же вкусной рыбе, – флегматично заметил ценитель мёлье и невозмутимо продолжил трапезу.
– Реально, ребят, за час столько ещё всего можно попробовать! – поддержал незнакомца Артур и вернулся к столу в поисках замены любимого стейка чем-то более изысканным.
Кристина лишь развела руками и, обидевшись на весь белый свет, который её не слушает, села на землю, высунув ноги в розовых туфельках за пределы навеса, подставив их такому же предательскому ливню.
– Что, Кристи, бургеры закончились? – шутливо начал разговор с землячкой Роб.
– Пошёл ты! – Небезызвестный средний палец возник перед носом земляка.
– С Мичигана, видимо, да?
– Детройт.
– О да, ты, вижу, заводная.
– Пошёл ты снова!
– Да брось. Ну на кого ты тут дуешься? Мы пока не команда, чтобы собраться и сделать что-то вместе. Обстоятельства сильнее нас. Надо понять их. Большего мы пока сделать не можем. И ты нужна нам, чтобы создать одну большую команду. Ну давай, пойдём на дорожку подкрепимся. Пускай даже, как ты говоришь, это и будет последнее желание приговорённого к смертной казни. Но разве сам приговорённый станет от него отказываться добровольно?
– Нет, – улыбнулась Кристина. – А ведь, правда, не станет… Эй, девчонки! – прокричала она новым подружкам с разных уголков мира, понимала она их или нет – неважно. – Девчонки! Объявляю пир Судного дня. Жрём так, словно это наш последний в жизни обед!
И её услышали.
С новыми силами налетали на пиршественный стол с разных концов не только девчонки, но и внявшие зову мальчишки. Чуть меньше часа у них осталось – за это время стол должен стать совершенно пустым.
Это вызов.
И вызов принят.
Лагерь
Частокол был неприступным для подростков: стена из кольев высилась ещё метра на два над их головами. Впрочем, ворота оказались отворены настежь. Внутрь вела торная тропа, оканчивающаяся бамбуковым настилом, стоящим в центре лагеря, будто помост для казни в центре площади или сцена для выступления во время собрания.
Лагерь казался пустым. Двигаясь всё так же цепочкой: впереди Роб – теперь уже с Кристиной, за ними Артур и Азиз. Прочие слегка отставали, да и цепочка их больше походила не на висящую в воздухе, а на распластавшуюся на полу. Если с первыми что-то случится или дверь закроется, остальные тут же ринутся с холма водопадом.
Но первопроходцы благополучно оказались внутри и грозы не случилось, если не считать той, которая не прекращалась будто бы вечность.
– Там пленники! – закричала звонкая Кристина. – Людей связали!
Новость мгновенно разошлась по цепочке на разных языках. Она лишь раззадорила любопытство: все жаждали скорее оказаться по ту сторону частокола и тоже увидеть пленных.
– Дикари! – предполагали мальчишки, с выпученными глазами передавая слух девчонкам, следовавшим за ними.
– Варвары в цепях!
– Каннибалы! – с приглушённым шёпотом говорили девчонки подружкам.
– Они ели людей и теперь их казнят.
– Нас съедят! – Любитель мёлье, одетый в спортивную курточку, замыкал процессию, но это ничуть не помешало ему делиться сведениями с воздухом позади себя.
В самом отдалённом от подростков крае лагеря, со стороны холма, спускавшейся к морю, вдоль по периметру частокола аккуратно расставили девятнадцать стульев, к которым были привязаны люди в масках. Они не сопротивлялись: не пытались кричать или порвать верёвки. Они приняли свою судьбу и покорно ждали казни или ещё чего хуже.
Один из Смотрителей встал возле первого стула с пленником, второй – возле последнего.
Не говоря ни слова, порой с открытыми от изумления ртами, гости странного лагеря расходились по всей его площади, не сводя глаз с сидящих неподвижно.
– Ради кого же нас не принимали этот час? Я думала, ваш какой-нибудь мегакрутой босс был слишком занят, чтобы нас принять. А оказалось, в лагере никого и нет, кроме нас и ваших дикарей! – привычно возмущалась Кристина.
Ей никто не ответил. И это тоже выглядело привычно.
Но семя разочарования было брошено: подросткам снова никто не собирается ничего объяснять. Ни по прибытии на остров, ни спустя обещанный час.
– А это и не дикари, – зловеще отчётливым тоном заметила Сачинта. – Они же одеты, как мы. В кеды, кроссы, шлёпки, сланцы, да и футболки с платьями на них тоже…
– Нас свяжут и посадят рядом!!! – завизжала Кристина и, ожидая погони, стала расталкивать толпу, чтобы первой выбраться с проклятого лагеря. – Нас казнят!
Последние слова она крикнула в лицо всё ещё замыкавшему строй высокому подростку в спортивке и выскочила за ворота. Он поглядел ей вслед, размышляя, не ослышался ли.
Не зная, стоит ли бежать вслед за девчонкой в розовой кофте, все повернулись лицом к воротам. К удивлению, Кристина очень скоро вернулась, не дав должного времени на разрешение проблемы.
– Всех казнят! – кричала она, тряся руками с вытянутыми ладонями перед толпой и головой указывая куда-то за пределы лагеря.
Что же надвигалось оттуда, заманив подростков в ловушку?
Роб, Хёджин, Артур и Азиз перешли от пленников обратно ко входу, словно пытаясь оградить остальных от кошмарного Зверя из Преисподни.
Вместо Зверя внутрь вбежала настырная девочка, русская, как помнил Роб. За ней шёл её друг в мокром пиджаке. Через несколько мгновений пространство лагеря потеснили ещё десять подростков.
– Так корабль не потонул? – как бы для статистики спросил у Мэри Роб, не желая признавать вину…
– Как видишь… До сих пор стоит. Как и было в книге…
Роб ждал классического «Я же говорила», и он бы вытерпел, лишь бы не чувствовать вину…
Почему же он чувствовал её именно сейчас? Было бы лучше, если б он выиграл спор? Должны, что ли, были погибнуть эти двенадцать детей, чтобы Роб не чувствовал вину за своё решение оставить корабль и плыть на шлюпке?
Нет, конечно, Роб не мог так подумать. Они выбирали сами, они всё выбирали сами, ведь он дал им право.
Роба словно прожёг взгляд Хёджина, и во взгляде читалось: «Вот что значит быть капитаном, Роб. Если бы ты приказал всем идти за тобой, ты бы не убивался так сейчас».
«Нет, – мысленно ответил ему Роб. Или же себе. – Если бы я не оставил им выбора, я был бы виноват ещё и в их гибели. Вдвойне».
Замыкали шествие те два Смотрителя, которые, видимо, и оставались на корабле. Они зашли и закрыли ворота в лагерь. Теперь не выбраться никому: частокол слишком высок, чтобы попробовать перелезть, даже встав друг другу на плечи.
– Сейчас начнётся, – запаниковала Кристина. – Я не буду овечкой – я не позволю себя связать. Ребята, их только четверо. Будем кусаться, лягаться и бить всем, чем только можно!
– Вам нужно выбрать главного, – будто не слыша воинственных слов девчонки, загробным голосом пробасил Смотритель, стоящий возле первого стула с привязанными пленниками. – Вам нужно сделать это прямо сейчас.
Голос не предполагал каких-либо возражений – его слушали все, и не помышляя перебивать возмущёнными возгласами или ворчанием.
Внезапно прекратился ливень. Ветер стал тише, тучи таяли на глазах. В жарком климате, как здесь, можно было надеяться на то, что одежда и обувь быстро высохнут прямо на теле и завтра не проснёшься, страдая от ломоты в спине и кашля.
– На выборы вам две минуты. Пока сейчас идёт первая, вы уже решаете каждый для себя, кто будет отвечать за всю группу. Когда начнётся вторая минута, вы пальцем укажете на того, кого считаете лидером. Менять решение нельзя. Если вы передвинете руку, ваш голос не будет засчитан.
Смотритель говорил по-английски. В течение первой минуты сообщение переводилось остальным. Кто же владел языком, уже взглядами искал достойных кандидатов.
– Итак, голосуйте!
Указательные пальцы, подобно револьверам, выстрелили в нужных направлениях и застыли. Роб увидел себя, окружённым десятками устремивших на него пальцы подростков, как будто учителю сдали провинившегося недотёпу. Хотя настроение стало куда лучше, чем у пресловутого недотёпы: его выбрали, его уважают. Сам-то Роб направил палец на Кристину. А почему нет? Девчонка вечно всем недовольна и качает права, так пусть пробует себя в качестве главной, когда требовать все начнут с неё… За время первой минуты он сначала подумал о Хёджине, справедливом, заботливом, но потом представил его главным и понял, что не хотел бы подчиняться жёсткой воле одного человека, пусть даже и думающего о благородных целях.
Хёджина тоже выбирали, но немного меньше, чем Роба. В основном, представители Востока. Все же, кто остался на корабле, конечно, выбрали Мэри. К ним присоединилась ещё парочка недовольных, спасавшихся вплавь – видимо, то ли угощение посчитали недостаточной платой за пережитое приключение, то ли решили сменить «капитана» в память об утонувших по пути сюда.
Единственный голос был также у любителя мельё – на него показала Кристина. Роб решил, что это шутка такая. Или издевательство.
– Роберт Аллен, большинством голосов, ты выбран руководителем группы. В этом году именно ты будешь отвечать на вопросы от имени всей группы, получать задания, отчитываться и принимать важные решения, – отчеканил безэмоциональный Смотритель, словно Терминатор. – И первое решение тебе предстоит сделать сейчас. Ты можешь спасти только одного из пятнадцати, которым не суждено было оказаться с вами в Лагере. Ты Перст Судьбы. Не советуясь ни с кем, решай прямо сейчас.
Роб оторопело стоял, уставившись на привязанных к стульям. О чём говорит этот Смотритель?
– Не может быть! – закричала Сачинта. – Этого не может быть! Они не могли вернуться! Они утонули! Они погибли!
До Роба вдруг стал доходить безумный и одновременно разрушающий камень с души смысл слов Сачинты. Да, он запомнил не всех, но в самом высоком пленнике как можно было не узнать Джейсона?! Как могло подвести зрение, если он не признал ту самую баскетбольную майку, вылезающую из-под толстого каната?
А слева от Джейсона сидит себе жив-здоров малыш, слетевший с Вороньего гнезда: метку на лице не смогла скрыть повязка на глазах.
И вдруг до Роба дошёл смысл сказанных Смотрителем слов: он должен выбрать из выживших только одного. Получается, только вернул гармонию в душе, как придётся снова её потерять. Он будет виновен в казни четырнадцати человек!
Хотя… Как это виновен?
Нет. Он не будет виновен в казни. Снова его подставляют. Нельзя обвинять топор в кровожадности. Обвинять надо палача. Нет, даже не палача, а судью. Того, кто решил, что четырнадцать человек должны исчезнуть, и лишь один – выжить. Дурацкие правила садиста-кукловода. Он и виновен.
В бешенстве обводя глазами всех связанных, Роб решал сложную дилемму: конечно, группе нужен именно Джейсон, сильный и уверенный в себе. Джейсон мог бы завалить, например, Смотрителя, если дело дойдёт до драки. Но Джейсон…
Он соперник.
Роб не хотел становиться гадом, подло устраняющим конкурентов, но он боялся Джейсона. Сегодня эта гора мышц помогает тебе, а завтра – опускает на дно.
– Я выбираю её! – Принял ответственное решение первый глава группы подростков на острове. Он указал на кроху со спутанными волосами, девчонку, которой ни за что не дашь тринадцать лет – прямую противоположность Джейсону.
Смотритель кивнул напарнику, стоящему возле последнего стула. Тот достал из кармана пульт и стал нажимать кнопки, пока частокол за стульями опускался в землю, как в зыбучие пески. Когда не осталось ничего, кроме крутого обрыва, стулья полетели вниз. Один за другим привязанные пленники падали в море с высоты пятиэтажного дома, даже не поняв, что с ними происходит.
Осталась только девочка, выбранная Робом. Она так и сидела с завязанными глазами, пока остальные пропадали, улетая в пропасть.
Роб закрыл глаза после второго улетевшего вниз.
Стена поднималась обратно, заслоняя группу подростков от того, что только что свершилось на их глазах.
"Школа Рока"
Смотрители, все четверо, стояли на бамбуковом настиле в центре лагеря.
– Теперь, когда нет посторонних, можем поговорить открыто.
Они сняли капюшоны. Взорам подростков открылись лица троих мужчин и одной женщины. Старший казался лет шестидесяти, лысый, с крутым, слегка выпуклым посередине лбом, небрежной щетиной под носом и вокруг рта. Он и решил начать напрямую разговор с оставшимися на острове детьми.
– Не беспокойтесь насчёт них. Они целы и здоровы. И сейчас находятся на пути домой. В отличие от всех вас. Ваша судьба предопределена и теперь навсегда связана с этим миром.
Маленькая девочка, печально посмотрев на Роба, расплакалась. Она лишилась последнего шанса вернуться к родителям.
Шум поднимался волной по собравшейся здесь толпе. Они обречены. Они не вернутся!
– Стоп, стоп! Не переживайте. Я уверен, как и был уверен много лет подряд, вас всех ждёт куда лучшая жизнь, чем была у вас раньше. И своё предназначение здесь вам будет найти куда проще, чем там, где вы были никому не нужны.
Ропот постепенно стихал. Дети прислушивались к пожилому Смотрителю.
– Начнём с того, что сейчас вы находитесь так же на Земле, но в скрытом пространстве, главном пространстве, назовём его Душа Мира, или Корвишв. Вас выбрали Наблюдатели для того, чтобы вы стали учениками "Школы Рока". Здесь вы будете учиться управлять Судьбой. Своей судьбой, чужой судьбой, судьбами стран. Возможно, вы не замечали, но в вас уже были заложены способности управлять Роком? Не замечали, как порой ненавязчиво Судьба помогала вам выпутаться из сложных ситуаций? Оставляла целым и невредимым в те моменты, когда другой, возможно, бы и погиб? Наблюдатели заметили это, и вот вы здесь. Впрочем, не считайте себя Избранными, то есть Единственными и Неповторимыми. Нет, вы обычные мальчишки и девчонки, просто немного везучие – именно поэтому вы и здесь. Кроме того, вы пережили Первое испытание – Крушение корабля, вы выжили в отличие от тех, кто нас только что покинул, – и снова доказали и себе, и нам, что вправе стать учениками Школы. И, наконец, ваша отрешённость. Разве каждый из вас не чувствовал себя лишним дома, во дворе, во время уроков или одиноких прогулок, на вечеринках, даже если вас на них не позвали? Вы никогда не были вместе с толпой – потому что ваше место здесь.
– Говорит, как проповедник, – заметил Артур.
Остальные молчали, проглатывая смысл сказанного. И наживка приманивала рыбок в пруду.
– Но я сказал это вовсе не потому, что ваша отрешённость – знак Избранных. Нет. Снова нет! Ваша отрешённость – это большой плюс для того, чтобы забрать вас навсегда. Вы пропали без вести: убежали из дома, потонули в болоте, затерялись в лесу, похищены террористами, потеряли память – какая разница?! Мало кто хоть пальцем о палец ударит, чтобы вас найти…
Дети опустили глаза, словно им стыдно было за свою ненужность, как и всегда было стыдно, когда их в этом обвиняли родители, учителя, одноклассники, воспитатели, ребята со двора, пророчившие неудачу незнакомцы: «Кто так мяч подаёт, урод?», «Ты ошибка молодости», «У тебя мозгов нет и не будет», «Рукожоп, иди на фиг, я сам закручу», «Зря еду на тебя переводим», «Одни глупости на уме – хоть бы раз в жизни что умное сказал!» Дети привыкли к этому: они родились то ли не такими, то ли не там, то ли даже не тогда.
– Я Феликс Констанц, повелитель Судьбы. После окончания Школы вы тоже станете повелителями Судьбы. И тоже как минимум научитесь делать вот такие фокусы, – на миг лицо Феликса просветлело, и края тонких губ скривились – наверное, для детей это и стало главным фокусом: он умеет улыбаться. Потому что суть его демонстрации заключалась в том, что на бамбуковый настил откуда-то сверху шлёпнулся кокос, с треском проломил пару тростинок, но сам остался целым.
– Вы заставили Судьбу защитить вас от падающего кокоса? – не скрывая насмешки, спросила Кристина. – Я мечтаю обучаться в вашей школе, мистер Констанс, чтобы уметь делать так же.
Её шутка подняла настроение у взволнованных подростков. Они не понимали, что происходит и кому верить, многие мечтали вернуться домой, туда, где всё понятно, хоть и не всегда приятно. Но там есть те, кто реально смыслит в жизни, пусть хоть и назовут долбозвонами или куда хуже… А здесь? Какой-то Мерлин недоделанный хочет научить их ловить кокосы после того, как их швыряло до тошноты по волнам в шторм.
– Моё имя – Костанц, девочка. Запомнить нетрудно. И отвечу на твой вопрос: нет. Советую тебе не спешить с выводами – из-за этого ты можешь принять однажды для многих вредное судьбоносное решение. Посмотрите вокруг. Вы видите пальмы?
На самой площади лагеря вообще деревья не росли, как не было их и около забора.
– Но как здесь оказался кокос? – спросил тут же Роб.
– Правильный вопрос, юноша, – похвалил руководителя группы Феликс. – Кокос оказался здесь по моей воле, воле повелителя Судьбы. Я нашёл нужные нити, по которым один из плодов может упасть, мгновенно преодолеть расстояние с помощью случайно оказавшихся в том месте и в то время людей и предметов – и предстать перед нами. Предлагаю им полакомиться, раз уж довелась такая возможность. Мастер Фридхольд, вы не поможете «освежевать» добычу? Кстати, позвольте вам представить вашего ментора этого учебного года – Дедрика Фридхольда!
Один из Смотрителей, высокий, под два метра, мужчина с аккуратно подстриженной полной рыжей бородой, не обращая внимание на представление, не поздоровавшись и не поклонившись, подошёл к Феликсу с широкой деревянной миской и тесаком. Тупой стороной ножа ударил по кокосу, повернул и ударил снова – кокос раскололся, молоко вытекло в миску.
– Друзья, это был просто фокус, – с довольным лицом сообщил повелитель Судьбы. Машке, или Мэри, как знали её англоязычные друзья и соперники, почему-то вспомнился трудовик, который в век появления в каждой квартире телевизоров и даже игровых приставок и компьютеров с безумной радостью показывал им, какие табуретки он смастерил своими золотыми руками. Наверное, один раз поразил этим когда-то советских школьников лет сорок назад, и с тех пор пребывает в эйфории бога. – Вы же научитесь большему. А мы обязаны передавать свои знания другим, и потому раз в шесть лет проводим набор в "Школу Рока". Все вы должны выучиться до конца – кто-то лучше, кто-то хуже. И сегодня я лишь объясняю вам азы. Девочка, покажи всем свою книгу.
Он обращался к Маше. Она непонимающе посмотрела на Феликса.
– А? Какую книгу?
– Ту самую, которую ты украла из читального зала библиотеки.
