скачать книгу бесплатно
– Я же говорил, что пора бы тебе иметь свою с водителем, а ты все как пацан.
– Это ты, как старый дед со своим фикусом, – парирует Эд. – Скорость – это жизнь, – он мило улыбается, сверкая зелеными глазами. – Кстати, я видел в коридоре Виктора, он был очень недоволен, что-то бурчал себе под нос. У вас что-то произошло? – Эд прикладывается еще к бокалу.
– Он хотел встретиться, но после его очередной авантюры я не хочу его видеть. Он гнилой, и ты это знаешь, – Сергей заметно начинает злиться. Он ставит уже пустую чашку на стол и тянется к бокалу.
– Знаю, но… Собаки со страху начинают кусаться. Думаю, он может подпортить нам жизнь, – Эд наливает в бокал Сергея ром. – Нам надо им заняться. Я давно говорю тебе это, – возмущается парень и кидает на друга многозначительный взгляд.
– Я не решил пока, что с ним делать, – пожимает плечами как ни в чем не бывало Сергей. – А пока он у меня под присмотром.
– Ну, как знаешь. Мое дело предупредить.
– Давай к нашим делам, – Сергей переводит разговор и с интересом разглядывает цвет рома в бокале.
Эдуард весь собирается и, кажется, расслабленные мышцы снова превращаются в камень:
– Я тебе практически все рассказал по телефону. Я нашел одну крысу.
Парень прикрывает глаза и вспоминает ту ночь.
***
Серые, грязные стены раздражают глаза, сжимаются и давят на давно болевшую голову. Монотонная пульсация в висках заставляет прищуривать глаза. Запах сырости и земли глубоко оседает в ноздрях, покрывает грязью нежную слизистую. Эд аккуратно спускается по узкой и очень крутой лестнице. Шаг за шагом погружается в темноту подвального помещения. Каждый неровный вздох отражается болью в голове и напоминает о работе. О той грязной части, которую Эдуард старается сразу же забыть после того, как за ним закроется железная дверь подвала. Он спускается нарочно медленно и уже представляет, как будет оттирать свое тело, как мягкая теплая вода поможет смыть запах крови и горячей плоти, а если повезет, то и воспоминания. Потом он долго будет напиваться, смешивая дорогой алкоголь, и забудется в объятиях кого-нибудь. Желчь подступает к горлу, и парень нервно сглатывает этот комок, набирает полную грудь сырого воздуха. Ему страшно, каждый раз страх переполняет сердце, бьется о грудную клетку белой птицей. Эд твердо идет по пустому темному коридору, вырывает с корнем эту птицу, не позволяет смущать душу. Он не может подвести того, чьи приказы важнее собственной души. С каждым шагом Эдуард начинает различать голоса, крики, стоны с примесью электрического жужжания. Звук его шагов громко разлетается по узкому пространству, разбивается о бесцветные стены и оседает на мокрую землю под ногами. Парень идет заученной дорогой, снимает с себя любимую куртку, автоматически проверяет карманы. Нащупывает телефон, внимательно смотрит на проснувшийся от прикосновения экран, который ослепляет глаза, и быстро выключает звук. Эд завершает свой недолгий путь у стальной двери. Он прикрывает уставшие глаза, договаривается сам с собой, что все быстро закончит. Когда он так оступился? Когда стал воплощением зла? Он задает себе эти вопросы каждый раз, когда стоит у этой двери и умирает. Хоронит все хорошее, что, возможно, в нем еще осталось, иначе никак, иначе не справится. Убеждает свою душу, что скоро вернется, возродится, что это последние мгновение перед жизнью. Парень толкает дверь и отключает все эмоции.
– Убирайтесь все вон! – с порога рычит он и откидывает куртку на ближайший ободранный табурет.
Он оглядывает такое знакомое помещение. Кидает разъяренный зеленый взгляд на двух своих бойцов, которые переглядываются и тихо врастают в землю. Они, как двухметровые дети, моргают ресницами в испуге, не ожидая такого гнева «папочки».
– Я что сказал, вон! – Эд делает несколько шагов вперед, видит, как выбегают парни, открывая ему вид на сидящего посередине комнаты человека.
Эдуард бегло рассматривает пространство безразличным взглядом. Чувств нет, только животные рефлексы. Серые, грязные стены хранят на себе следы чужой боли и злобы, которая годами оставалась в этом страшном месте. Парень подходит еще ближе, обходит два длинных железных стола с жестокими орудиями боли. Взгляд цепляется за ножи, тесаки, молотки и горсть гвоздей. Железные, уже местами проржавевшие цепи, свисают до пола и тихонько позвякивают в такт его сильным шагам. Электрический приглушенный свет в испуге мигает, потрескивает и режет слух. Эд привык, уже давно не замечает раздражающие сетчатку всполохи. Он полностью собран, хоть и дышит через раз. По венам бежит ток, а нечитаемый взгляд пробивает насквозь.
Эд подходит к сползшему практически на пол телу. Обходит, разглядывает с разных сторон еще дышащий труп. Мысленно хвалит своих ребят за скорость работы. Не прошло и пары дней, как все ниточки привели к этому мужчине. Он совсем еще молодой, замечает Эд. Может, ровесник, с семьей, с детьми. В глубине души зарождается жалость, но тут же тушится холодным гневом. Парень, как зверь, ходит по кругу, упивается зрелищем. Осматривает, как ребята все подготовили, и тянет пухлые губы в улыбке. Мужчина сидит на стуле, ноги бесформенно сползли на пол, а голова завалилась на левое плечо. Эдуард хватает его за светлые волосы, тянет голову вверх, всматривается в черты лица, изуродованного крепкими кулаками в костетах. Боится запомнить. Пленник что-то мычит, тянет звуки, но глаза не открывает. Опухшие веки темной синевой наваливаются на щеки, а из сломанного носа струится тонкая струйка крови. Эд отпускает его голову, та валится на грудь с глухим ударом. Мучитель со знанием дела туже затягивает стяжки на окровавленных запястьях. Клянется, что слышит, как капля густой алой крови разбивается о холодный мрамор пола. Полураздетое тело чуть содрогается, говорит нечленораздельное, изо рта пузырятся слюни, вперемешку все с той же кровью. Эд замечает, как из закрытых глаз текут крупные слезы.
– Давай, приходи в себя, мразь, – бьет его по бледным щекам Эд, – не заставляй лить на тебя воду, – презрительно фыркает он и смотрит на полное ведро воды в углу помещения. Пленник еще раз мычит и открывает глаза. В порыве сбежать, дергает руками и ногами, натягивает сильнее стяжки и еще больше режет руки.
– Вот, молодец! – очень довольно тянет Эд. – Ну что, узнал? Сволочь, – парень со всей силы бьет тело по опухшим щекам, с удовольствием, с оттяжкой. От удара голова запрокидывается назад. Мужчина хрипит, собирает алую жижу во рту.
– Я уже сказал твоим уродам, что ничего не знаю, – он сплевывает наполнившую разбитый рот кровь прямо к ногам Эда. Тот морщится и брезгливо делает шаг назад. – Они не смогли меня расколоть и вызвали «пса», – мужчина старается смотреть в глаза обидчику, но проваливается в их зеленый омут.
Эд смеется уголками глаз на такие смелые речи. Как часто его называют псом? Он почти привык к этой кличке. Каждый пытается убедить его, зверя, в своей силе и не виновности, но Эд знает, чувствует тонкую ложь, разбавленную болью и ужасом перед неминуемой смертью. Палач знает свою работу, знает, как развязать язык, научился за долгие годы практики. Эдуард цыкает зубами, скалится белоснежной улыбкой, встаёт напротив мягкого и уже такого податливого тела, достаёт любимую игрушку из заднего кармана джинс. Лезвие мигает холодной сталью, нож плавно раскрывается и ложится в руку хозяина, впиваясь камнем в ладонь, здоровается. Эд сливается воедино со своей игрушкой. Плавно подносит к лицу блестящее лезвие, показывает свое орудие пыток.
– Я ничего не знаю, – кричит в испуге мужчина, дергает ногами в панике перед новыми пытками. Ноги только предательски скользят по гладкой и мокрой плитке. Он старается отвести до упора голову от приближающегося оружия. – Ты гребаный ублюдок. Я все равно ничего не скажу, – паника захватывает сознание и грозит унести в темноту.
– Хм, – дергает уголки губ Эд, – зря ты так, очень зря.
У него теплится только одно желание – как можно быстрее покончить с делом и убраться из этих давящих стен. Головная боль отражается в затылке. Ненависть к самому себе гонит эту боль по кругу и оставляет расплавлять виски. Эдуард упирается кончиком ножа в голую, уже покрытую гематомами грудь. Приноравливается, примеряет лезвие к теплому телу, чуть надавливает, пускает первые алые бусины крови. Мужчина широко распахивает глаза, нежно голубые, замечает Эд. Кричит, его голос отлетает от обшарпанных стен и разбивается хрипом. Палач кривится от крови, но вида не подает. Втягивает железный запах, ведет языком по небу, размазывает этот вкус. А сам мечтает о воде, которая смоет всю грязь, о доме, который скроет от ненавидящих его глаз и о сне, который хоть ненамного, но подарит свободу. Эдуард поднимает лезвие к связанной руке мужчины, кончиком подцепляет вздутую, синюю вену и, как портной, искусно распарывает вдоль жизненный сосуд. Кровь хлещет бурным потоком, а крик закладывает уши.
– Урод, – только и вырывается из кривых уст жертвы.
Эд следит за яркой струйкой, которая стекает на пол и расползается змеями в разные стороны, затекает в щели плитки. Эд не останавливается, не дает передохнуть. Сразу цепляет вторую вену, не обращает внимание на бесполезное сопротивление мужчины. Крики переходят в хрип. Жизнь медленным потоком уходит из хозяина.
– Прекрати, – тихо рычит пленник, молит о пощаде. Он начинает задыхаться и хватать спертый воздух. Чувствует, как холодное острое лезвие вспарывает кожу, жжет вены огнем.
– Говори, откуда! – тихо просит Эд практически по-хорошему.
Он присаживается на корточки у самого лица мужчины. Отключенные эмоции не терзают, поэтому Эд надавливает пальцами на порезанную руку. Заставляет кровь бежать быстрее и уже, как сумасшедший, сам любуется этими кровавыми переплетениями.
– Якутия. Он из Якутии! – последнее, что слышит парень, перед тем как мужчина теряет сознание.
Эдуард поднимается, разминает окаменевшие мышцы, смотрит на дело рук своих. Брезгливо вытирает лезвие ножа о штаны обмякшего тела и поправляет свою черную футболку. Убирает любимую игрушку, радуется результату, отходит к двери и забирает куртку. Чувствует скорую свободу. Дело сделано, и хозяин может им гордиться. Дверь громко открывается, и перед ним стоят все те же ребята.
– Уберите тут все, а я домой, – кидает он им и направляется к лестнице.
Как только дверь закрывается, Эд оживает, распускает крылья свободы и оставляет за спиной весь ужас, который он натворил. Эд быстро поднимается вверх, выходит из подвала и набирает полную грудь ночного воздуха. Практически бежит к мотоциклу, чтобы быстрее провалиться в сон без кровавых сновидений.
***
–
Это наш сотрудник, – продолжает Эд, когда сбрасывает с себя пелену воспоминаний. – Он возглавляет филиал в Якутии. Каким-то способом, скорее всего не без помощи третьих лиц он узнал, как мы отмываем деньги, и что большая часть дохода у тебя идет из Америки. Вот он и хотел слить эту информацию твоим конкурентам,
– Эд откидывается на спинку стула и стряхивает с колен невидимые пылинки. – Теперь они суют свои носы туда
, куда не нужно, и мы пока не знаем, удалось ли кому-то что-то разузнать, – парень сидит в полном спокойствии, потягивает ром, облизывает приятный вкус с губ.
–
Где он? – задает вопрос Сергей, совсем позабыв о выпивке.
–
Ребята привезли его сюда, но он пока молчит. Они тихонечко пытаются его разговорить, но без твоих указаний мы не давим.
–
Я поговорю с ним сам в четверг, – Сергей ставит на стол бокал с ромом, так и не сделав глоток. Мужчина встает и отходит к окну, смотрит вдаль на металлические небоскребы. Ситуация, и правда, непростая, и если вовремя не устранить проблему, то сидеть им пожизненно срока так три, не меньше.
Он разворачивается к другу, смотрит в спокойные глаза без грамма тревоги.
– Нам самое главное узнать, как далеко ушла информация, кто теперь знает в Америке и что может грозить Анне Львовне.
Сергей смотрит пристально и получает понимающий кивок. Эд знает, что вот как раз ее Сергей и не вправе подставить.
Глава 15.
– Помирились! Вот это новость, – голос Нади ликует. Аня даже представляет, как подруга ежится с трубкой телефона в руке от восхищения. – Я хочу все знать!
Только Аня открывает рот, как возглас подруги прерывает ее.
– Нет, молчи, расскажешь при встрече, – Надя немного молчит, явно что-то придумывает. – Давай встретимся в нашем кафе. Нет, нет, мы идем в бар. Это надо отметить! – ставит точку Надя.
Аня лишь возмущенно фыркает, ну, ничему ее жизнь не учит.
– Я не буду с тобой спорить! Знаю, это бесполезно. Пожалею свои нервы, – смеется в трубку Аня. – Говори, когда и куда.
– А твой-то теперь тебя отпустит? – язвит Надя, пытаясь уколоть.
– А я его буду спрашивать? – дразнится Аня, потом отвечает уже серьезно. – Сергей приезжает к одиннадцати. Я хочу быть дома еще до его возвращения. Ты меня поняла? – грозно. – Мне хватило с лихвой. И давай без приключений.
– Я тебя не узнаю. Послушная и такая унылая жопа. Фу, как скучно, – хохочет внаглую Надя. – Ладно твоя взяла, попробуем. Заезжай за мной к семи. Надеюсь, твой водитель не стукач.
– А вот и проверим, – Аня отключает телефон и смотрит на часы.
Остался час, чтобы собраться.
Ровно в шесть тридцать Аня стоит в лифте и спускается на подземную стоянку. В огромном зеркале лифта ее отражение кажется странным. Сегодня она сама скромность. Ухмыляется сама себе. Это ей так не хочется расстраивать Сергея или у нее настроение не клубное? Аня рассматривает себя. Сегодня она в джинсах небесного цвета с вышивкой по низу. Ажурная футболка, достаточно широкая для ее миниатюрного тела. А самое главное, она скрывает грудь. Просто шикарно. Джинсовая куртка в тон джинсам небрежно свисает с одного плеча. На поясе притаилась спортивная маленькая сумка. Просто и лаконично, а главное – нет повода прикопаться.
Пока Аня откровенно любуется собой, лифт спокойно и без остановок спускается на парковку. Еще при выходе из квартиры Аня набрала своему водителю и предупредила, что спускается. Стеклянные двери парковки бесшумно открываются, впуская девушку в подземный холод. У самых дверей стоит машина Toyota синего цвета, а рядом с ней человек. Он не замечает девушку, поэтому по-хозяйски протирает боковое зеркало с такой заботой, что Аня аж загляделась. Она от изумления распахивает глаза и замирает на месте, не понимая, что происходит. Ведь точно не ошиблась, да и татуировка черными узорами проскальзывает на шее от каждого движения мужчины. Мысль, что это тот самый охранник, нашла Аню сама собой, как только она смогла разглядеть черные узоры. Да и совпадений таких не бывает, иначе зачем Сергею менять ей водителя.
– Здравствуйте, я Олег, – замечает ее парень и склоняет голову в знак приветствия. Делает шаг к Ане, отбрасывая тряпку на сиденье. Он смущенно улыбается, давая понять, что девушка не ошиблась, и он обращается именно к ней. – По приказу Сергея Александровича я поступаю в полное ваше распоряжение. С сегодняшнего дня я ваш водитель и телохранитель. О всех передвижениях вы должны договариваться со мной. Свой телефон я вам скину смс, – парень тараторит заученный текст, как солдат присягу. Аня все так же стоит, как вкопанная, и с нескрываемым интересом разглядывает своего «2 в 1».
Теперь-то она понимает Надю. Перед ней стоит амбал ростом примерно 1 метр 80 сантиметров. Коротко стриженный, отчего совсем непонятно, какого у него цвета волосы. Грубые черты лица как бы неаккуратно высечены из камня, противоречат добрым глазам, цвет которых напоминает тучи в хмурый день. Бездонно серые. И конечно, он красив. Аня хмурится своим мыслям. Где же их таких рожают и почему они все идут работать телохранителями? Широкие плечи, мускулистое тело, которое вполне может загородить от пули двух таких, как Аня. Она пугается своего внимания и поспешно прячет взгляд. На парне надет классический костюм и белая рубашка. «Слава Богу, без галстука,– смеется про себя девушка, – а то он и так смотрится смешно». Пиджак рвется на могучих плечах, чуть прикрывая кобуру с пистолетом. Аня понимает, что строгая форма – это приказ Сергея. Консерватор, блин. Она подходит чуть ближе, уже смелее разглядывает эту статую, в которую сложно не влюбиться. Теперь ясно, почему ее дражайшая подруга подняла такой кипиш из-за этого парня. Аня радуется своим мыслям, а с Надей сегодня точно будет инфаркт.
– Значит, Олег? – Аня со всей своей вредностью смотрит на парня, морщит нос, оценивает.
Подходит еще ближе, обходит по кругу, цокает языком. Ну, прям стерва, не меньше.
– Так, значит, зовут меня Аня, и без ваших там имя-отчество. Понял?
Олег кивает, получая инструктаж, мысленно уже корит всех чертей.
– Та-а-ак, – тянет она. Ей доставляет удовольствие издеваться над бедным парнем. Знает, что он ни в чем не виноват, но отдувается за Надю. – В следующий раз приезжаешь ко мне, одетый в городской стиль. А сейчас сними пиджак, не позорься.
Олег удивляется дерзости. Не такой он себе представлял любовь его босса. Он смотрит на себя сверху вниз как-то презрительно. Стягивает пиджак и кидает его под колеса машины. Девушка удовлетворенно улыбается в ответ.
«Аня, значит? Мы подружимся», – думает про себя Олег и открывает заднюю дверь.
«Подружимся», – мысленно отвечает ему Аня и садится в машину.
Синяя Toyota резко выбивается из общей черной массы машин. Предвкушение от встречи с Надей поднимает настроение. Оно игривой волной пролетает по нервной системе и будоражит кровь, выделяя адреналин. Аня жалеет только об одном, что нельзя ускорить время. Ну, не в ее это власти. Она от нетерпения елозит по кожаному креслу. Смотрит то на Олега, то в окно, ожидая увидеть знакомый пейзаж. Машина едет медленно и очень аккуратно, что начинает раздражать. Но уже через 15 минут она въезжает в спальный район города и неторопливо пробирается по старым улицам. От такой тоски Аня постепенно теряет свой заряд эмоций.
А почему Сергей прислал к ней Олега? Эта мысль быстро пробивает ее насквозь, впечатывает в кресло. Аня выпрямляется. Догадки цепляют ум девушки, а сомнения начинают разрушать ее маленький пазл. Аня начинает перебирать в голове все свои слова, которые успела наговорить Сергею вечером. Помнит, что только спросила про Олега, но не успела дать хоть каких-то внятных объяснений. А вдруг Сергей до сих пор думает, что парень ей понравился. Безумие. Он не дурак. Тогда его действия лишены здравого смысла. Наоборот, он должен был держать Олега как можно дальше. А может, это проверка? От таких размышлений у Ани идет кругом голова. Она сидит смирно, кусает уже опухшие губы. Все это какая-то глупость. Девушка смотрит на водителя через зеркало заднего вида. Тот с каменным лицом маневрирует в потоке машин. Эмоции не посещают его, даже когда маленькая Kia подрезает его и громко бибикает, доказывая свою правоту. Олег глубоко вздыхает, сжимает челюсти, не реагирует, только играет желваками. Вот, вот, – восхищается его выдержкой Аня. Такой-то как раз и нужен ее фурии.
– А почему Сергей назначил именно тебя? – решается задать интересующий ее вопрос. Она старается мило улыбнуться и разрядить обстановку.
– Я не знаю, – пожимает плечами Олег, крепче сжимает руль, стараясь не отводить взгляд от дороги. – Сергей Александрович не отчитывается о своих распоряжениях. Может, ты извела предыдущего, а я лучший из лучших, кто сможет с тобой справится? – пытается отшутиться охранник. Он и сам до конца не понял, почему его сорвали с задания и отправили охранять девушку.
Аня задирает нос и хмыкает на такую наглость, но поддерживает игру.
– А может, он просто захотел от тебя избавиться, и поэтому отдал мне, чтобы я и тебя извела? – очень серьезно говорит она.
Олег дергает руль, машина скользит в сторону. Чертыхается. Вот и первые эмоции. Аня начинает хохотать в голос. Ее смех заполняет салон. Остаток пути они едут молча. Думают каждый о своем, но скоро у них появятся общие темы для разговора. Аня знает это точно. С этим “балбесом” она подружится. За две минуты до приезда Аня набирает подруге короткое: «Выходи», – и погружается в ожидание эмоциональной бури. Вот теперь-то она ей за все отомстит. Теперь-то она в ее власти. Советчики, блин.
Надя выскакивает из подъезда старенькой пятиэтажки, в которой и снимает комнату у престарелой женщины… Аня следит за подругой через толстое тонированное окно. Развлечение начинается. Она, как маленький ребенок, припадает носом к стеклу, отчего оно изрядно запотевает. Надя минуту стоит, ищет глазами знакомый черный Mercedes, но взгляд натыкается на синий пикап, который аккуратно припарковался у самого подъезда и загородил обзор узкой улицы. За секунду Надя меняется в лице. Сначала злится, ее брови сурово сдвигаются, а вид становится грозный. Она смешно задирает свой нос, делает вид, что ей не интересна машина, и она просто тут стоит, вся такая нарядная. Потом начинает смущаться, теребит подол своего джинсового платья. Крашенная в зеленый цвет джинса идеально гармонирует с ее глазами и весенней листвой. Черная легкая куртка доходит ей до середины талии, а на плече висит маленькая сумочка. Надя то ли пританцовывает, то ли переминается на своих худеньких ножках в белоснежных кроссовках. Уйти не может и оставаться на одном месте сложно. Она мысленно проклинает Аню за опоздание. У подруги в машине аж затылок начинает гореть от этих проклятий. Аня начинает суетиться, но все же еще наслаждается местью.
Олег же, напротив, сидит смирно и медленно покрывается румянцем. Девушка замечает это, и уже не знает, где ей интересней. А дело-то пойдет быстрее, чем она думала. Аня поглядывает на водителя, который еле дышит, поняв, куда приехал. Олег, конечно же, знает, что девушки подруги и что их встреча была бы неизбежна, но он надеялся, что это произойдет не так скоро. Он еще не готов. Его накрывает холодный шок от мысли, что теперь так часто будет видеть Надю. Эта сумасшедшая девчонка понравилась ему сразу. Был в ней озорной огонек. Тот задор, который заставляет гореть глаза и плавит сердца. Почему-то именно блеск ее зелёных глаз растворился в серой пучине глаз Олега, перемешался и навсегда отвоевал себе местечко в его каменном сердце. Ее взбалмошный образ застрял у него в голове и никак не хочет покидать его мысли и фантазии. И теперь он готов благодарить Вселенную за такую помощь. Иначе сам бы никогда не осмелился. Ведь укротить эту фурию – непростая задача даже для такого бойца, как он. Хотя Олег только с виду кажется грозным, а внутри, где-то глубоко, он скромный и добродушный, работа на Сергея Александровича научила носить маску, как и всех в его рядах. Олег вздыхает, клянет свою наивную нерешительность и украдкой поглядывает на Надю. Ему теперь до жути стыдно за каждое свое прикосновение, за каждый робкий взгляд, который оставлял на пьяном теле, за каждый свой приезд к институту и тайные мечты. Он мучает себя мыслями, которые кричат, что он просто-напросто трус. А ему еще и в глаза ей смотреть. Аня чувствует, как накаляется воздух в машине, а напряжение нарастает. Она наконец-то открывает дверь и машет подруге. Надя не верит своим глазам. Оглядывается по сторонам, делает шаг вперед и сразу пару шагов назад. Глаза округляются, рот открыт, дышит через раз и быстро-быстро моргает. Задает немой вопрос, а на лице все сразу: и радость, и страх, и изумление.
– У нас мало времени, – приводит ее в чувства Анин голос.
Надя берет себя в руки и уверенной походкой идет к машине. Молча садится рядом с Аней. Онемела просто.
– Так, едем в «Гранд Плаза», – Аня обращается к Олегу. – Мы хотим отдохнуть.
– А Сергей Александрович знает? – приходит в себя охранник. Собирается, вспоминает о работе и смотрит на Аню с укоризной в зеркало. Он-то хорошо помнит, чем закончился их последний отдых.
– Нет, не знает. И не узнает, – утвердительно говорит Надя, у нее прорезается голос.
Олег в удивлении разворачивается, уже впритык смотрит на дерзкую девчонку, которая решила вставить свое слово. Глазами задает вопрос Ане: «А почему она командует?» Аня смеется и пожимает плечами, отвечая: «Ну, привыкай». Их немой разговор не остается незамеченным.
– А вы уже давно спелись? – Надя возмущенно смотрит на двоих.
– Я хотела бы, чтобы Сергей не узнал об этом, – спокойно отвечает Аня, оставляя Надин вопрос без ответа. – Мы просто тихонечко посидим, без приключений, обещаю.
Парень хмурится и заводит машину. Про себя отмечает две вещи:
Намучается он с этими девчонками.
Надо купить себе место на кладбище. Понадобится.
Глава 16.
Неоновая вывеска клуба привлекает к себе внимание. Прохожих останавливают манящие огни. Разноцветная иллюминация и яркая реклама приглашают в небывалое наслаждение, получить удовольствие и, наконец, увидеть экзотику. Но голубые стеклянные двери, как врата Ада, открываются только избранным, безгрешным, которые готовы вкусить грех и оставить себя во власти наслаждения. Ворота Ада стережет «волк» – большой, сильный охранник, одетый во все черное. Этот Анубис решает, достоин ли ты вкусить амброзию Богов или пойдешь со слезами к черту.
Девушки со сверкающими глазами взирают на все это великолепие, а верный привратник Ада презрительно их рассматривает. Они стоят, как завороженные, не обращая внимания на холодный вечерний ветер, который треплет их волосы. Еле уловимая морозная дымка вечера покрывает облака, и они начинают сгущаться, предвещая дождь. «Волк» мотает головой, недовольно морщит нос и сплевывает. Не то, совсем не то. Но вспоминает, что сегодня понедельник, и народа в клубе и так мало, опускает перед подругами ленту, предлагая войти.
– С оружием нельзя, – останавливает он Олега, который идет по пятам за девушками.
– Я личная охрана, – рычит он, сбрасывая каменную ладонь с плеча.
Девочки начинают нервничать около самых дверей, закрывают собой проход, что приносит неудобства. Они с испугом смотрят в сторону охраны. Олег осторожно лезет в задний карман джинс и что-то показывает мужчине. Тот немного мешкает, но все же решается его пропустить.
И вот, наконец-то, стеклянные двери разъезжаются, погружая подруг в полумрак. Аня идет по зеркальному коридору в предвкушении. Сердце начинает улавливать звуки музыки и пускается вскачь под громкие биты. В этот дорогой клуб она приезжала нечасто, так как пройти сюда всегда было огромной удачей. И вот сегодня она им улыбнулась. Этот длинный коридор, как золотой путь, отделяет суету мира от мира волшебства. Аня делает шаг за шагом. Звуки музыки приближаются с каждым ударом ее сердца. Надя идет впереди, уже пританцовывает, ловит волну. Вот кто всегда готов с разбега да в ощущения. Следом за Аней твердой походкой идет Олег. Она косится на него. Взгляд у охранника суровый и сосредоточенный. Девушка ощущает его мощь всем своим нутром, и от этого становится как-то спокойно. Аня проглатывает остатки свежего воздуха и ныряет в какофонию звуков и запахов. Становится ярко и очень шумно. Лазерные лучи рассекают пространство, режут глаза и отбрасывают на стены странные узоры. Аня на секунду зажмуривается и сразу теряет координацию. Музыка забирается в голову, бьет по барабанным перепонкам и шаманским бубном ударяет о грудь басами. Все, что Аня успевает разглядеть, это силуэты мерцающих тел на танцплощадках, где на возвышенных подиумах практически обнаженные девушки танцуют гоу-гоу. Надя немного стоит на входе, дает своему телу привыкнуть. Потом берет растерянную Аню за руку и тянет за собой.
– Пойдем на третий этаж, – кричит она прямо в ухо подруге, – там столики, да и атмосфера потише. Сможем поговорить.
Аня следует за подругой, то и дело оглядывается, боясь потерять из вида Олега. А он, как прирос, идет рядом, не отставая ни на шаг. Отталкивает особо пьяных и не контролирующих себя людей. Миновав танцпол, Надя останавливается у длинной винтовой лестницы. Переводит дыхание.
– Ну, что я тебя, как на аркане, тащу? Ты можешь сама передвигаться? Или тебя музыкой прибило? – Надя смеется и ее смех уносят электронные звуки. – Ну же, пойдем, – кричит она и быстро взлетает наверх.
