скачать книгу бесплатно
Поверх рубахи я надела жилетку из толстой кожи, застёгивающуюся скрытыми петельками, которая внизу заканчивалась короткой юбкой с разрезом с обеих сторон, чтобы не сковывать движение ног. Я машинально отметила про себя, что при необходимости такая безрукавка значительно снизит силу прямого удара ножом. Натянув высокие сапоги из мягкой кожи, Андрей помог мне затянуть ремешки перевязи под клинки, в которой я постоянно тренировалась с Ежом и давно к ней привыкла.
Раздалось пиликание дверного звонка и через пару минут полиция должна начать ломать дверь, вдруг я вспомнила про отцовское кольцо и судорожно начала искать его в ящиках стола, на котором стоял монитор компьютера и клавиатура. Перстень я специально спрятала под канцелярским хламом, чтобы мой бывший парень его не стащил, и выдохнула с облегчением, когда нашла.
Звонить в дверь перестали, видимо, готовились её вскрывать, и Андрей поторопил: – Готова? – и на мой кивок взмахом руки открыл портал прямо посреди комнаты, но на секунду я не отказала себе в удовольствии взглянуть на себя в зеркало на двери шкафа и осталась довольна.
Из-за одного плеча торчал лук, из-за другого – рукоять клинка, который я называла старшим, а более короткий – младший располагался на спине параллельно старшему, но рукоятью вниз, и его было видно снизу левого бока. Как ни странно, но именно из такого их расположения у меня быстрее всего получалась обнажать оба клинка, чему, кстати, очень удивлялся Ёж. Сама перевязь была изготовлена на заказ: широкий низ от пояса до самой груди, и наискось крестом лямки через плечи, а спереди и сзади было по два потайных отделения для плоских и лёгких метательных лезвий. Я её называла на современный манер – разгрузкой, и с моего детства по мере того, как я росла, сменила три точно таких же, только разных размеров. И вот сейчас в этой одежде с ещё мокрыми чёрными волосами и обвешаная оружием я выглядела, как настоящая пиратка, для завершения образа не хватало только шляпы в виде треуголки.
Мне было страшно шагнуть в портал, это был шаг в неизвестность, вдобавок, не верилось, что сейчас увижу родителей, и одновременно я мандражировала перед встречей с ними. Из коридора послышался скрежет металла, видимо, приступили к вскрытию двери, и Андрей, видя мою нерешительность, прошептал мне на ухо: – Это прыжок веры! – и второй раз за сегодня швырнул меня в эту пугающую черноту.
Я приземлилась на траву и сразу поняла, что мы находимся в каком-то реденьком то ли лесочке, то ли роще, и, судя по сумеркам – скоро здесь наступит ночь. Больше никаких мыслей в голову не пришло, потому что позади меня начал материться Андрей, хотя теперь придётся привыкать к его новому имени – Аригат. И не просто ругался, а начал психовать и беситься по-взрослому. Он вспомнил мужчину нетрадиционной ориентации по фамилии Лебедев, которого пообещал скормить маме кракена. Я, кстати, так и не поняла – почему этого нехорошего человека надо скормить маме, а не папе кракена. Потом, в эмоциональном порыве он вырвал небольшое дерево и буквально голыми руками порвал его в щепки, при этом обещал вернуться на "Землю" и вырвать кишки через задний проход всё тому же банкиру Лебедеву.
По высказываниям Аригата, отбросив трёхэтажный мат, я поняла, что из-за этого человека он принял какое-то неправильное решение.
Этот истеричный концерт продолжался минут пять, я впервые видела дядю в таком состоянии, зато успела пополнить свой словарный запас на несколько десятков ругательств.
Когда Андрей, то есть, Аригат выдохся, я поинтересовалась причиной столь неадекватного поведения: – Что случилось?
На что он огрызнулся: – Мироздание меня наказало за то, что перекинул тебя почти на год раньше срока. Теперь я – обычный смертный!
Глава 3. Упущенный шанс
ИЛВУС ДЭ МОР.
– Илвус… Илвус… Милый, просыпайся, – сквозь сон доносился ласковый голос жены, но потребность организма выспаться и восстановиться была намного сильнее желания отвечать супруге.
– Илвус, я сейчас завтрак приготовлю, – не унималась Виола, – Будешь омлет? – и вдруг её интонации изменились не в лучшую для меня сторону: – Из собственных бубенцов!
И тут моё сонное и похмельное сознание через острую головную боль подало сигнал о том, что моей жены здесь, вообще, быть не должно, а значит, чтобы избежать угрозы физической расправы, пора просыпаться, оправдываться и, возможно, даже защищаться. Открыв один глаз, я резко сел, но мой мозг не выдержал такого кощунства и растёкся по задней стенке черепа, по крайней мере, именно так я расценил резкую боль в голове и тихонько застонал.
Виола нависла надо мной и, уперев в бока руки, принялась за моё воспитание: – Ты зачем в столицу отправился? Чтобы камни у гномов принять! А в итоге – снова попойку устроил со своими дружками! Мелотон с Киронием в соседней комнате дрыхнут, а Горелая Борода внизу храпит, громче любого огра. Опять с ним поспорил – кто кого перепьёт? Я эту харю барсучью точно теперь обрею! У нас во дворе гвардейцы топчутся, видите ли, они императорский зад охраняют. Да это от вас надо горожан охранять, а не наоборот. Двоим гвардейцам даже пришлось физиономии подправить, чтобы меня в собственный дом пропустили, – но, видя, что я никак не реагирую на её старания достучаться до моей совести, вампирша нагнулась и, посмотрев в мой пьяненький, чуть приоткрытый глаз, поинтересовалась: – Дома есть кто-нибудь?
Я промямлил в ответ: – Мой внутренний алкоголик не согласен с выдвинутыми обвинениями и сердито… ик… топает маленькими ножками.
– Идиот?! – снисходительно то ли поинтересовалась, то ли констатировала моя жена.
– А кто конкретно из нас двоих: я или мой внутренний голос? – еле ворочая языком во рту, в котором не было ни капли влаги, поинтересовался я.
– Оба! – фыркнула Виола и вышла, хлопнув за собой дверью, а я тут же завалился на бок и, собираясь силами, чтобы сходить в душ, попытался вспомнить, напрягая травмированный мозг, что привело мой организм к состоянию близкому к смерти.
В столицу я прибыл в одиночку, чтобы встретиться с гномами из клана "Поющий топор". Много циклов назад я помог им расшифровать одну карту, на которой было обозначено местоположение древних шахт с залежами богатых жил рубина. За эту услугу мы достигли договорённостей, что я должен получать каждый восемьдесят седьмой камень среднего размера, который добудут эти бородатые шахтёры, но при этом на меня накладывались обязательства скупать всю гномью настойку, которую они привезут вместе с камнями. Первая поставка камней состоялась через четыре цикла с момента нашей сделки, и надо сказать, что гномы превзошли все мои ожидания – они передали мне больше двухсот рубинов, при этом их качество было выше среднего, и примерная цена составляла от двухсот до трёхсот тысяч золотом, то есть, в среднем по тысячи монет за один экземпляр. И с тех пор мы встречались раз в цикл в столице империи, и я получал свою долю, и так же заключал с ними сделки, заказывая различный товар, необходимый моему клану Демона: начиная с ювелирки и заканчивая оружием.
Цены у гномов очень сильно кусались, но поставляемые ими изделия были наивысшего качества в этом мире. Тем более, что проблем с финансами у меня не было. После уничтожения Пожирателя Жизни император подарил мне Закрытые Земли, которые раньше служили гробницей Атона-Макра и находились под непроходимым куполом, следовательно не были разграблены кладоискателями со времён древних, которые жили здесь – чёрт его знает, сколько тысяч циклов назад. Естественно, я перерыл эти руины вдоль и поперёк и очень прилично, вернее, неприлично разбогател: помимо золота, серебра, драгоценных камней и различных ювелирных изделий, я откопал шестьдесят три камня-накопителя, которые в этом мире называли живыми кристаллами, и стоили очень дорого, а так же двенадцать свитков одноразового портала, каждый из которых при продаже бедняка делал богачом. Конечно же, всё реализовывать я не стал и часть оставил для нужд клана.
На свалившиеся мне на голову богатства я отгрохал себе замок, в чём опять же очень подсобили гномы. Почти за миллион монет имперским золотом, сорок живых кристаллов и пять свитков одноразового портала они сами доставили больше тысячи основных каменных блоков и уложили их, тем самым проделав основную работу, а облагораживанием и благоустройством занимались наёмные рабочие человеческой расы. И стройка по мелочи продолжалась до сих пор, а со временем я заселил крестьянами прилегающие земли, дав им серьёзные послабления в налогах. В этом вопросе так же немалую роль сыграла моя слава – после разгрома гноллов я стал легендой. Призвав на глазах всей столицы богиню брачных уз, которая по моей просьбе заключила четыре брачных союза между создавшимися парочками из моих друзей, жители столицы меня чуть ли не боготворили. Многие через чур суеверные горожане увидели в этом знак свыше, и решили начать новую жизнь на моих землях. Даже пришлось помогать им отстраиваться, благо лорд Лугат и его внук – Клаус прислали под моё руководство по сотне вампиров каждый, и в рабочих руках не было дефицита.
В итоге на данный момент у меня было три больших деревни, а я себя чувствовал помещиком-монархистом. Конечно, император мне предъявил претензии за то, что переманиваю его подданных, которые исправно платят налоги и пополняют его казну, и очень долго возмущался моим коварством, но морально выкручивать мне яйца – оказалось занятием бесполезным и не интересным. Любой гражданин империи, если он не относился к дворянскому сословию, не состоял у аристократии на службе и не давал клятву служить короне, мог идти – куда ему захочется, и заниматься тем, что душе угодно. Я так же не давал никаких клятв и, вообще, не считался подданным империи, поэтому просто послал Мелотона в путешествие, сопровождаемое очень изысканными интимными приключениями.
И вот вчера, по уже устоявшейся традиции, я встретился с гномами в таверне "Прожорливый Демон". Этот трактир по доброте душевной, хотя больше из-за влияния чрезмерного употребления алкоголя выкупил у хозяина и подарил мне правитель эльфов – Намирлоун, когда мы в компании императора и главы безопасности праздновали победу над Пожирателем Жизни. Хотя через пару дней, когда ушастый пришёл в себя, то клялся, что не помнит никаких подарков с его стороны и, вообще, он – приличный эльф, никогда не уходил в запой, тем более в компании порождения тьмы – демона, мол, он ничего не знает ни про какой трактир, поэтому я могу с ним делать – всё что хочу, хоть сжечь.
Три цикла заведение простояло закрытым, но, увидев сумму долга, которую выставил сборщик налогов, когда всё-таки сумел меня выловить в столице в моём доме, я понял, что император мне мстит и хочет содрать с меня три шкуры по завышенной ставке. Сначала в отместку я тоже хотел содрать шкуру со сборщика, чтобы сделать из неё огромный кошель, положить туда всю сумму и расплатиться с торговой гильдией, и даже успел того подвесить за ноги на дереве во дворе дома, но бедолага, который, заранее зная – к кому пришёл, от полученных впечатлений потерял сознание, а спасла его моя супруга. Когда я связывал ему ноги, Виола услышала истеричные визги этого посланника зла, имя которому – бюрократия, выскочила из дома, отчитала меня за излишнюю жестокость и неуважение к власти, потом привела того в чувство, заверила, что завтра принесут всю сумму, отвесила смачного подсрачника и выкинула со двора. А мне пришлось открывать трактир, чтобы он, как минимум, хотя бы сам себя окупал. Продавать я его не стал из принципа, чтобы не показывать свою слабость императору и утереть ему нос.
Управляющим я назначил Везунчика, во-первых, он больше всех проводил время в столице, так как его жена – Тара работала в академии магии, во-вторых, ему надо было найти какое-то занятие, чтобы у него совсем мозг не заплыл от безделья, а в-третьих, я ему полностью доверял. И надо сказать, что вампир справился, хоть и с моими подсказками. Он сделал ремонт, повесил большую красивую вывеску – "Прожорливый Демон", нанял семейную пару в качестве поваров, которых пришлось переманивать у конкурентов, в зале в углу установил жаровню, и прямо на глазах клиентов на ней всегда готовился небольшой поросёнок, вид и запах которого заставляли сводить желудки до спазмов от желания его попробовать, а блюда разносили опрятные молодые подавальщицы с аппетитными формами, которых было запрещено даже пальцем трогать. Так же Везунчик воспользовался моим советом и ввёл новизну в этот мир – скидки и различные акции. Например, если посетитель снимал весь трактир и отмечал у нас какое-то торжество, то все блюда были дешевле на несколько серебряных монет, или после полуночи продавали два пива по цене одного, ну, и так далее. И клиент попёр, даже пришлось ввести предварительную запись.
Кстати, зная – чей это трактир, люди боялись нарушать наши правила и устраивать пьяный дебош, но пару раз Везунчику пришлось демонстративно наказать самых непонятливых: одному прямо в зале отрезал нос, а второму три пальца, которые зачем-то забрал себе на память. Даже представители криминала, если и решались посетить наше заведение, то вели себя тихо и были паиньками. Они никогда не забывали, как я прищемил хвост главарям их шаек, когда город находился в ожидании нападения гноллов, и до сих пор моё имя произносили шёпотом.
В общем, наша репутация отбитых кровожадных маньяков принесла свои плоды, и трактир начал приносить доход, при этом работал автономно даже без присутствия Везунчика. И каждый цикл в конце тёплого сезона с гномами мы встречались именно здесь. Дети гор любили это место, потому что только здесь в меню были пещерные моллюски, которые бородатые коротышки сами же и поставляли, но в моей таверне их готовили по специальному рецепту, который повара узнали от меня. Увидев этот деликатес, я вспомнил обычные маринованные грибы, и способ приготовления знал ещё из прошлой жизни, когда бабуля брала меня в лес по грибы, а потом заставляла ей помогать закатывать их в банки. Дадарин – гном, с которым изначально была заключена сделка по камням, каждую нашу встречу пытался выкупить у меня секрет рецепта, а один раз даже пошёл на хитрость и попытался споить в надежде, что под гномьей настойкой у меня развяжется язык, но и тут ему обломилось, так как перепить ему меня не удалось, и мордой в собственной тарелке он оказался быстрее меня.
В этот раз встреча прошла как обычно, за исключением одного нюанса – Дадарин зачем-то притащил в столицу свою дочь, видимо, на экскурсию, и Горелая Борода, изучая камни на предмет трещин и вкраплений, постоянно отвлекался и посматривал в её сторону. Даже пришлось незаметно под столом пару раз наступить ему на ногу, чтобы напомнить о цели нашего визита. Я сначала подумал, что Донор просто давно не видел женщин своей расы, и природа взяла своё, поэтому он и пустил слюну, но потом понял, что ошибся. Этот похотливый сердцеед, любитель самок человеческой расы, развратник и блудливый кабель, который запрыгивал на всё, что толще него, с грудями, желательно больше его головы, и движется, вдруг взял и влюбился. Вот так просто – с первого взгляда. Это было видно по его нервозности, рассеянному и глупому взгляду, к тому же гном мне шепнул на ухо: – Я хочу жениться на ней!
Таких слов от Донора я никак не ожидал услышать. Всё время нашего сотрудничества и дружбы он никогда не упускал момента поглумиться над нами – бесправными женатиками, выпячивая свою свободу и презирая брак, как форму подавления мужского начала и права выбора, причём во всём.
При этом надо сказать, что дочь Дадарина не подходила под параметры женщин, которым отдавал предпочтение Горелая Борода. Звали эту особу Ринда, и, конечно, стройняшкой эту гному назвать язык бы не повернулся, но немного пухлая фигура, не портила её женственности, при этом милое курносое личико с неестественно большими ресницами создавало впечатление, что перед нами подросток. Но я поинтересовался её возрастом у папаши, и оказалось, что Ринде уже двадцать пять циклов, и гномы, примерно, с этого возраста начинали подыскивать своим дочерям мужей. Горелая Борода уже был знаком с ней, но видел Ринду больше восемнадцати циклов назад, как раз в то время, когда решил попробовать обустроиться в столице и познакомился со мной, тогда она была ещё ребёнком.
Когда мы закончили проверку рубинов, я передал гномам список необходимых мне товаров и рассчитался с ними за шестнадцать бочек самогона, то, ссылаясь на очень срочные и неотложные дела, отказался от предложения Дадарина – хорошенько скрепить наши деловые отношения хорошей попойкой. На самом деле, мне просто не хотелось проводить время в шумной, тем более малознакомой компании. Я специально никого не взял с собой в столицу, чтобы немного отдохнуть не только от обязанностей главы клана, но и от собственной семьи и близких, даже Виолу отговорил от поездки со мной. Последнее время совсем закрутился в делах и заботах своего молодого клана и морально вымотался.
Камни я убрал в тайник, оборудованный прямо в трактире, а бочки составили друг на друга в два ряда на небольшом огороженном забором заднем дворе, и с Горелой Бородой решили пойти ко мне и провести вечер в мужской компании в обществе друг друга, обсуждая под бутылочку настойки: как хорошо там, где нас нет, ну, и естественно, обязательно поругать власти, рассказывая, что каждый из нас бы сделал, если был бы императором. Вот только в этот вечер нам не суждено было воплотить наши планы, потому что власть сама решила прийти к нам в гости.
Возле забора моего дома топтались два гвардейца и сообщили, что их послал Кироний, и просит меня прибыть во дворец для личной встречи с императором. Наверняка о моём прибытии в столицу своим наблюдателям он приказал докладывать немедленно. На просьбу главы безопасности я передал ответ, что если император хочет поговорить, то пусть снимет свой величественный зад с трона и тащит его сюда, а у меня сегодня выходной. Оба гвардейца мялись, переступая с ноги на ногу, в надежде, что кровожадный Демон всё-таки передумает, но, хихикнув про себя, представляя какие слова они будут подбирать, чтобы передать мой ответ Киронию, не оставил им шанса, хлопнув перед их носом калиткой.
С Киронием и Мелотоном у меня сложились дружеские отношения, но они и я всегда держали определённую дистанцию, и сейчас император очередной раз решил, что может меня прогнуть, и я примчусь по первому его зову. Видимо, когда мы долгий период времени не общались, он забывал, что я – не подданный империи и могу его посылать так далеко, насколько мне вздумается. Это раньше я был мальчишкой, у которого, кроме двух мечей за спиной и чрезмерной наглости, больше за душой нечего не было, а сейчас я – лорд Илвус дэ Мор, глава клана Демона, по прихоти которого пляшут боги и по одному щелчку пальца которого под его руку встанут тысячи вампиров. Конечно же, это было не так, но императору и его верному пёсику лучше этого не знать, хотя оба – далеко не дураки, и понимают весь расклад моего влияния.
Во дворе дома я первым делом сходил к Пушку в специально отстроенный для него небольшой загон и угостил его целой и хорошо прожаренной курицей, которую прихватил в трактире. Это было его любимое лакомство. Кстати, я был единственным в столице, кто имел право от ворот города до дома добираться на ездовом животном. Такое распоряжение отдал лично Кироний после того, как я однажды оставил дарха на конюшне за стеной города. Местные конюхи никогда не встречали такое чудо природы и не вняли моим советам – близко к нему не приближаться, результатом чего один из них лишился кисти руки, а двое его помощников отделались более лёгкими травмами. Но Пушку оказалось этого мало, он покусал ещё с десяток лошадей и никого не пускал в конюшню пока, не разыскали меня, и я его не забрал. Мне пришлось неслабо раскошелиться, чтобы всем пострадавшим компенсировать ущерб, особенно безрукому. Виола предлагала подстроить ему несчастный случай, мол, шёл мужик по своим делам и случайно упал на нож, и так семь раз, но я решил не подмачивать репутацию убийством мирных жителей, хотя моя внутренняя жаба тоже советовала поберечь денежки и пустить конюха в расход. После этого инцидента глава безопасности решил сделать исключение и разрешил моему пушистому телёнку проезд от ворот и обратно.
Когда мы с Донором расположились в гостиной и приговорили половину бутылки самогонки, он мне пожаловался, что у него сердце ноет, и в паху горит, когда вспоминает Ринду, и что он загорелся желанием жениться на ней, но не сможет этого сделать, потому что её отец не согласится отдать дочь за такого оборванца, как Горелая Борода. Денег он успел прилично скопить, которые, кстати, хранились у меня, но вот дом так и не приобрёл, всё больше скитаясь по гостиницам, любовницам и частенько гостил то у меня, то у Таврона, то у Везунчика, который тоже приобрёл дом в столице. Да и своё торговое дело так и не открыл, продолжая заведовать моими лавками по продаже амулетов. Поэтому ни один приличный гном не выдаст своё чадо за такого балбеса, как Горелая Борода.
Я ценил Донора, как своего управляющего в торговых делах, особенно после парочки моих воспитательных бесед, сопровождаемых физическим насилием и травмами средней тяжести, после которых пьянство и бабы никак не влияли на его трудоспособность, и давно хотел его как-то отблагодарить за его преданность и труд. А тут появилась такая возможность – женить этого развратника, поэтому я решил отдать одну из наших торговых лавок в его единоличное пользование и добавить двадцать тысяч золотом на покупку дома, а когда сообщил гному эту новость, он сначала не поверил и с подозрением поинтересовался: – Это твой очередной прикол?
– Удостоверение почётного быка-осеменителя подарить другу на свадьбу – вот это прикол! – разливая по стаканам настойку, обиделся я, – А это считай моим вложением в будущую ячейку общества, если, конечно, у тебя хватит обаяния охмурить такую аппетитную красотку.
Гном, не поморщившись, опрокинул в себя стакан, странно на меня посмотрел и вдруг, пустив слезу, полез обниматься. Со стороны два взрослых мужика в объятиях друг друга, наверное, смотрелись очень странно, к тому же один из которых намного ниже другого, бородатый и при этом, хлюпая носом, клянётся завоевать сердце красотки. И конечно же, именно в этот момент зашла служанка, задрала брови, извинилась за нарушение столь интимной идилии, и сообщила, что Мелотон дэ Эрдан и Кироний дэ Фурт ждут у калитки и просят их принять.
Прислугу, в качестве которой у меня работали поочерёдно по четыре декады две пожилых супружеских пары из моих же деревень, и которые сейчас жили в отдельной небольшой пристройке, выбирала Виола, естественно, она руководствовалась не только их опытом и личными качествами, но и возрастом. Моя клыкастая жена не хотела, чтобы передо мной задницей крутила какая-нибудь молодая вертихвостка.
Под действием хмеля у меня сначала была мысль через прислугу откровенно послать Мелотона и Кирония, мол, я очень занят и пусть приходят в другое время и по предварительной записи, но потом решил, что император такого пренебрежения точно не простит и обязательно мне устроит какую-нибудь пакость, как с налогами на трактир, поэтому попросил пригласить обоих в дом.
В этот момент воспоминаний я понял, что больше не могу терпеть головную боль, а из-за отсутствия слюны даже язык к нёбу приклеился, поэтому собрав всю волю в кулак, пришлось тащиться в душевую. Утолив жажду, я упёрся двумя руками в стену, чтобы случайно не потерять равновесия, и наслаждался прохладными струями воды. Похмельный синдром ослабил свою хватку, стало немного легче, но я решил не экономить воду, так же продолжал получать удовольствие от включённого душа и попытался вспомнить последние события вчерашнего дня, остатки которых отложились в памяти.
Император не просто так, бросив все государственные дела, примчался лично, а значит, тема разговора была серьёзной, но, выяснив, что до завтра ничего критического не случится, и Мелотон с Киронием просто опасались моего отъезда из столицы, я уговорил обоих присоединиться к нашей скромной компании. В процессе беззаботного пьянства мы не касались никаких важных тем, зато травили байки, обсудили наши семьи, боролись на руках, дискутировали и давали советы гному – где и как лучше устроить торжество будущей свадьбы, и никого не волновало, что невеста даже ещё не дала своё согласие. Мелотон же после второй бутылки настойки, одурманенный алкоголем и в порыве проснувшейся любви к расе гномов пообещал Горелой Бороде лично присутствовать в храме богини брачных уз на его бракосочетании, что сразу должно было в глазах будущего тестя поднять авторитет Донора до заоблачных небес. В общем, обычная пьянка в мужской компании, сопровождаемая типичными в такой ситуации разговорами и обещаниями, вот только концовку нашего застолья я совсем не запомнил, видимо, отключился раньше остальных.
Закончив с водными процедурами, я почувствовал небольшое желание жить дальше и поплёлся сдаваться жене, которая не выдержала, и отправилась в столицу через сутки после моего отъезда. А внизу разворачивалась драма: вампирша вымещала свой гнев на бедном гноме. В одной руке она держала его бороду, а другой приставила к ней нож.
– Да что я сделал-то? – выпучив глаза, пытался понять Донор, который, видимо, ещё не успел проснуться и осознать всю степень своей вины.
Бардак на столе уже был убран, я взял единственный кувшин с морсом и, радуясь, что большую часть недовольства Виола выместит на гноме, присосался к горлышку.
– Тебе череп сильно жмёт и на мозги давит?! Я тебя предупреждала, чтобы больше не устраивал с Илвусом пьянок?! – прошипела моя злая супруга ему в лицо,
– Ты чего так возбудилась? Побойся богов, я-то здесь причём? – взвизгнул Донор и с надеждой посмотрел в мою сторону, но я из-за спины вампирши показал ему кулак, чтобы не смел перекладывать вину на меня.
– Слышь ты – портянка вонючая, я тебя сейчас калекой сделаю! – перешла к угрозам Виола.
Надо было спасать своего подчинённого, собутыльника и друга в одном бородатом лице гнома от своей кровожадной супруги.
– Милая! Хорош в ножечки играть! Наш толстяк решил жениться, и мы вчера отмечали это важное событие, – сообщил я Виоле.
Вампирша замерла, усвоила информацию и, отпустив Донора, удивилась: – Да вы гоните!
Ответить я не успел, по лестнице с помятыми рожами спускались Мелотон и Кироний.
– О-о-о-о, ещё два имбецила! – фыркнула Виола.
Кироний схватил кувшин и выпил остатки морса, а Мелотон, сообразив, что ему ничего не досталось, посмотрел на главу безопасности взглядом, в котором пообещал тому страшную месть: увеличение рабочего дня, уменьшение зарплаты, сокращение отпуска до нуля дней и никаких пенсионных выплат.
Но Кироний его проигнорировал, мол, в гостях все равны, и поинтересовался у вампирши: – Виола, у тебя прямо тучи над головой! Что случилось? А кто такой имбецил?
– Имбецил – это слабоумный кретин, который пьянствует с демоном! – грубо ответила она, схватила кувшин и, видимо, пошла за морсом, заодно и прислуге отвесить порцию на орехи.
– Как ты с ней живёшь? – зависнув, глядя вслед ушедшей Виоле, задал риторический вопрос Кироний.
– Женщина всегда права. Она не права, только когда виновата. Но разве она виновата, что всегда права?! – философски ответил я, а император поморщился от головной боли, которая обострилась, когда он попытался понять мою мысль, и я не удержался от подкола: – Мелотон, выглядишь, как будто тебя ребёнок нарисовал! Твоему лицу позавидовал бы любой породистый жеребец, а волосам – стог сена.
– От тебя сквозит сарказмом! И, вообще, сделайтесь потише, башка разламывается! – обиженно вздохнув, парировал император.
Пока мы обменивались любезностями, служанка, наверняка получив выговор, принесла ещё три кувшина морса, а Виола зашла вместе с Тавроном. Мы с ним по-дружески обнялись, так как не виделись уже пол цикла. Столицу я посещал не часто, а он редко наведывался в мой замок. Пора было закачивать этот балаган, так как у меня было ещё очень много запланированных на сегодня дел, и в том числе надо было переоформить одну торговую точку на гнома, и я спросил: – Кироний, вы вчера хотели о чём-то поговорить?
– Да! Кстати, хорошо, что Виола и Таврон тоже здесь, вас это так же касается, – подтвердил он и, присев рядом с гномом, поведал об их с императором интересе к нам: – Уже несколько декад с южной границы империи поступают тревожные вести о том, что орки собирают орду. У нас есть опыт войны с северными варварами, и последний раз это закончилось большой кровью, а южные орки не менее кровожаднее своих северных родичей. Пять дней назад в столицу доставили одного из пленных дикарей. Так вот он твердит одно и то же: скоро придёт кровавый дракон, возглавит орков, и они отомстят за убийство их женщин, детей и, вообще, за все унижение их народа. И, конечно же, они винят во всех бедах империю.
– Дракон? – спросила Виола, удивлённо задрав брови.
Вместо Кирония ответил Мелотон: – У орков есть предание, или легенда, или просто сказка для детей – называйте, как хотите. Весь смысл сводится к тому, что явится кровавый дракон со своим защитником, соберёт под свою длань всех степных орков и поведёт их расу к победам.
– А кто этот защитник? – опередив меня, поинтересовался Таврон.
– Какой-то посланник небес, который потом должен туда вернуться, – пожав плечами, пояснил император.
– А мы-то здесь причём? – задал я логичный вопрос, но уже начал догадываться, какой услышу ответ.
Слово взял Кироний: – Даже если дракон – это миф, то орда дикарей уже не отступит, но, скорее всего, дракон – это иносказательное имя обычного разумного, и если ты не забыл, то в мире двух лун меня тоже звали Великаном. Илвус, мы просим тебя и твоих бойцов отправиться на юг империи и принять участие в защите наших границ. Ты и Валькирия – легенды нашего мира! Одно лишь ваше присутствие поднимет боевой дух солдат до максимальной высоты. Буду с тобой честен: мы ожидаем очень кровавую, но скоротечную войну. Орки, конечно, не смогут собрать армию в пятьсот тысяч, как это сделали гноллы. Но эти варвары – очень опытные войны, каждый из них крупнее и выше любого нашего солдата, при этом они с детства учатся владеть оружием. И я сейчас смягчаю исходящую от них опасность. Биться со здоровенными орками – это не косить щуплых гноллов. Погибнут тысячи имперцев, в том числе и мирные жители: женщины и дети. Мы даже не знаем – в какой участок границы они ударят, а вывести из-под удара всё мирное население мы просто не в состоянии.
– Мы готовы очень щедро оплатить услуги твоего клана! – добавил Мелотон, – Можешь взять золотом, а можем прилегающими к твоему клану землями.
– Кироний, – хмыкнул я, – Ты постоянно повторяешь одну и ту же ошибку!
– Какую же? – хитро прищурившись, поинтересовался он.
– Ты забываешь, что я – демон, а ты пытаешься разбудить во мне моралиста. Я тоже буду с тобой честен: мне плевать на империю и на ваши будущие потери в людских ресурсах, в том числе и мирного населения. Это всё ваши проблемы! К тому же ты умолчал, что не исключаешь возможности того, что дракон – это не обычный смертный, а самый настоящий зверь в прямом смысле этого слова. И в этом случае ваши войска с его помощью орки просто сметут и утопят империю в крови. И вы пришли ко мне в надежде, что одно чудовище встанет на пути другого чудовища.
– Илвус, я всё время удивлялся твоей проницательности, – похвалил меня император.
На что я грубо его осадил: – Мелотон, ты император Эрдагании, а не Удивляндии! Прекращайте меня держать за идиота!
– Ты прав, Илвус! – согласился глава безопасности, – Как ты там говоришь – «Лучше перебдеть, чем недобдеть». Именно этого принципа мы сейчас придерживаемся.
– Кироний, запомни: недобдетое можно добдеть, а вот перебдетое отобдеть назад уже не получится! – продолжил я прессовать двух самых влиятельных личностей империи, – И если вы давно не видели меня в демоническом обличии, то это не значит, что я очеловечился. Чудовище внутри меня продлило аренду до моей смерти.
– И сколько вы готовы заплатить? – задал самый важный для любого гнома вопрос Горелая Борода.
– Тебя, вообще, кроме денег хоть что-нибудь интересует? – с усмешкой спросил Таврон.
Гном нахмурился и пробубнил: – Я ненавижу деньги, но только, когда они в чужих руках. Ради золота я готов на самые мерзкие и отвратительные вещи, например, работать на демона.
Конечно, деньги играли не маловажную роль, но речь шла о наших жизнях, а при том раскладе, что озвучили Мелотон и Кироний – на юге империи ожидается очень кровавая резня, и я пока не видел существенных причин для нашего участия в этой бойне. Единственной мотивацией было – это желание выгулять своего демона, а прогулки без убийств своими руками ему давно наскучили. В конечном итоге мы с Виолой обещали обмозговать предложение императора отправиться на границу, я договорился с Тавроном и Донором встретиться позже, и всех выгнал.
Трудно было не заметить, что у жены очень скверное настроение, наша вчерашняя пьянка вряд ли была тому причиной, поэтому поинтересовался: – Милая, я тебя слишком хорошо знаю, рассказывай, что случилось?
В связи с врождённой женской вредностью она сначала поупиралась, мол, всё нормально, но потом сдалась: – Ил, несколько дней назад у меня появилась сильная тревога. Я сначала подумала, что с тобой что-то случилось, поэтому и сорвалась в столицу через сутки после твоего отъезда, но уже в дороге поняла, что к тебе это не имеет никакого отношения. Не знаю, как правильно тебе это объяснить словами, но я почувствовала, как будто наша дочь вернулась в этот мир. И сейчас ощущаю, словно, она где-то рядом, но в тоже время очень далеко.
– Дорогая, думаешь, что наша дочь может наделать глупостей? – решил я успокоить супругу, но, видимо, неудачно начал, так как Виола посмотрела на меня, как на не отличающегося способностью много думать, и вспылила: – Она же твоя дочь, поэтому обязательно их наделает! Или ты забыл себя в её возрасте?! Ты же и шагу не мог ступить, чтобы не вляпаться в очередное дерьмо, которое начинало вонять на всю империю.
Я улыбнулся, обнял жену, поцеловал в макушку и, прижав к себе, попытался рассеять её тревогу: – Дорогая, Варгана находится с одним из сильнейших высших богов. Лучшего защитника, чем Аригат, наверное, просто не существует в природе. Даже если бы что-то случилось, то с его возможностями он нашёл бы способ нам сообщить об этом. Осталось совсем немного подождать, и скоро дочь вернётся к нам.
Моя клыкастая жена шмыгнула носом, потом схватила меня за руку и решительно потащила на второй этаж. Я догадался, что сейчас меня грубо изнасилуют, и даже был этому рад, главное, чтобы во время тряски не отбить уже травмированный мозг.
Ни я, ни Виола в этот момент не связали мои слова с рассказом императора про защитника. И если бы мы обратили на это внимание то, возможно, не произошло бы событий, последствия которых лягут тяжким грузом в душах каждого из нас. Ответ лежал на поверхности: Аригат идеально подходил под роль защитника – посланника небес, но, одурманенные желанием предаться похоти, мы об этом не задумались и упустили шанс остановить кровопролитие.
И с этого момента ничего исправить уже было нельзя, впереди нас ждала война, в которой многим придётся сделать сложный выбор: кто – друзья, а кто – враги.
Глава 4. Стайка гиббонов
ВАРГАНА ДЭ МОР.
Выплеснув свои эмоции, Андрей сообщил, что в наказание за моё возвращение в этот мир раньше положенного срока мироздание сделало его обычным смертным, потом он огляделся и включил командира: – Варга, быстро собирай дрова! Скоро совсем стемнеет, а без костра нас ждёт незабываемая ночка!
В наступающих сумерках я начала собирать сухие палки, которые дровами можно было назвать с большой натяжкой. Это был редкий лес с невысокими деревцами, и толстых брёвен тут, в принципе, не могло быть, поэтому я решила брать не качеством, а количеством. В голове была мешанина из полученных впечатлений от событий последних суток и вопросов, на которые мог ответить только Андрей. Не каждый день совершаешь убийство своего парня, попадаешь в камеру, откуда тебя порталом вытаскивает родной дядя, потом сообщает, что он – один из высших богов и, вообще, не дядя, а твой дед, потом переносит в другой мир к родителям, которых я считала давно мёртвыми, но при этом ненастоящий дядя теряет свою божественность, и мы оказываемся в каком-то непонятном лесу. И к тому же я не очень поняла, кем сама являюсь на самом деле: то ли вампиром, то ли демоном, то ли неким перевоплощением больного на всю голову Пожирателя Жизни, то ли во мне, вообще, было намешано всего понемногу – этакий взрывоопасный коктейль, который может сдетонировать в любую секунду. И сейчас я вспомнила Ежа, который всегда не упускал возможности меня подстебнуть, но в какой-то момент я поняла, что он это делал не для того, чтобы обидеть, просто в такой своеобразной манере учил меня мудрости. Как-то он сказал – «В жизни надо быть непредсказуемой и коварной, как огурец с горькой попкой». И вот теперь непредсказуемой я была не только для окружающих, но и для самой себя. Если моя вторая кровожадная половина снова захочет вылезти наружу, то за последствия её действий я ручаться не могу.
Сделав три захода, я набрала три охапки сухих палок, а Андрей уже в темноте настругал очень тонкой стружки кинжалом со странным чёрным лезвием и, сложив их в кучку, добавил к ним содранный пух с найденных им где-то перьев какой-то птицы. Потом попросил у меня младший клинок и, чиркая по нему своим необычным кинжалом, начал высекать искры, и с пятого раза появился дымок, а дядя начал раздувать тлеющий птичий пух, пока не появился огонёк, который резво принялся пожирать тонкие щепки.
– Это малый поглотитель душ! – подбросив в воздухе кинжал, сообщил он, хотя я ничего не спрашивала. – После смертельного удара этим ножичком, ни одному разумному существу не светит перерождение, даже богам.
– Ты же теперь не можешь мысли читать, а вслух я вопрос не задавала! Или я чего-то не понимаю? – удивилась я.
Ответил дядя воспитательными интонациями, как учитель глупому ученику: – Варга, я слишком долго живу и давно научился предугадывать действия разумных по их мимике, а у тебя на лице бегущая строка из вопросов.
Мне очень нравилось моё новое имя. Варгана – звучало, как будто я – воительница из легендарного мифа, и даже не подозревала, что уже совсем скоро стану ею. Правильно говорится – «Бойся своих желаний».
– Андрей…
– Варга, больше никаких Андреев, я – Аригат! Запомни и называй меня только так! – перебив меня, потребовал он.
