Победи свои страхи, себя и еще кого-нибудь

скачать книгу бесплатно


(стихи тоже мои)

Несовпадающие миры.

Одновременно со всеми вышеизложенными событиями в моей жизни происходили такие же отчаянные попытки обзавестись друзьями, кругом общения и достойным положением в школьном, а затем студенческом и рабочем коллективе.

Так получилось, что до школы общения со сверстниками у меня почти не было. Поэтому я не знала, как с этими самыми сверстниками себя ведут, как и во что играют, как и о чем говорят. А если добавить к этому представления о жизни, внушенные старшими родственниками и почерпнутые из детских книг – добрых и правильных, но имеющих мало общего с реальными живыми детьми 70х годов 20 века – картина получается и вовсе не внушающая оптимизма.

Вот со взрослыми общения было достаточно – единственный ребенок на несколько семей. Я знала, что они старшие, а я младшая, а значит надо слушаться, уважать и так далее.

А вот как общаться с равными, не было ни малейшего понятия. И что это за непонятные люди?

Разумеется, контакт не заладился с самого начала. Снова я переживала и на полном серьезе спрашивала у старших, чем так отличаюсь от остальных людей. Почему со мной не хотят дружить, смеются и называют разными грубыми словами.

То, что говорилось в ответ, не помогало, а скорее, наоборот. Очень-очень наоборот.

– Они глупы и примитивные, а ты из хорошей интеллигентной семьи.

– Они просто тебе завидуют. Оставайся такой же хорошей.

Сейчас мне самой с трудом верится, но слова старших были для меня абсолютной истиной. И я старалась изо всех сил. А когда ситуация становилась вовсе неприятной, уходила в себя. Никого из этих неприятных непонятных индивидуумов в моем мире не было.

И в результате все становилось только хуже.

– Скажите, что бы хотелось вам самой? – спросил семейный психолог, которого позвали родители, которых эта ситуация не на шутку обеспокоила.

Мой ответ поверг его в изумление.

– Что я должна хотеть? Пожалуйста, научите меня быть нормальной и современной, такой как все вокруг.

– Я спокойна и уверенна в себе, – пытался внушить психолог, поняв, что обычные методы со мной не действуют. – Я имею ценность сама по себе.

– Зачем вы говорит неправду?! – хотелось мне выкрикнуть в ответ. – Я не имею никакой ценности, об этом знают все, и вы в том числе.

У тебя это не по-настоящему

Таков был обычный вердикт, налагающийся на мои любимые занятия, влюбленность, влияние друзей. Для меня же из этого последовал вполне логичный вывод: это не по-настоящему и это мое. Значит, я не настоящая. Не настоящее и значит мое.

Я мучилась от этой раздвоенности. А слова старших, которые нередко использовались в качестве решающего аргумента, повергали меня в ужас – черный, запредельный как перед зубным врачом в семидесятые.

– Я расскажу твоим друзьям, какая ты на самом деле!

Друзьям, которые появились у меня с таким трудом! Тем, кого выбрала я и кто выбрал меня. Людям, которыми я дорожила как собственной жизнью.

Чтобы они появились, я выдержала настоящую борьбу. Стараясь контролировать и эту сферу моей жизни, старшие пытались навязать мне подруг по своему вкусу или тех, от кого не нахватаешься чуждого влияния и домашнего уклада. Не обязательно плохого, просто противоречащего «генеральной линии».

Мне, балансирующей в глазах одноклассников от определения «странная» до «ненормальная», очень хотелось общаться и дружить с теми, кто обладает авторитетом в классе. И к тому же мое положение в коллективе было – в одном шаге от места изгоя. И совсем не хотелось свалиться в эту пропасть.

Мне же упорно навязывали в подруги девочек именно из той самой категории.

– А вот я всегда подходила к тем, с кем никто не хочет дружить! – говорилось в ответ на протесты. – Мне было безразлично чужое мнение. Одинокая, самодостаточная!

…Слово «самодостаточная» для меня и сейчас спустя много лет является почти ругательством. А предложение встретить праздник одной встречается с бурным негодованием.

Меня оберегали от дурного влияния, а для этого не поощряли контактов с одноклассницами, с которыми так хотелось подружиться. Яркие, уверенные в себе, такие непохожие на меня… Этих одноклассниц постоянно развенчивали в моих глазах, вышучивали, ругали меня за неправильные предпочтения.

И анализировали, анализировали, анализировали.

Как правило после того, как за одноклассницей, которая пришла ко мне в гости, закрывалась дверь, на меня тут же вываливали самую развернутую ее характеристику. Остановить этот словесный поток было невозможно.

Навязать мне в подруги тех, дружить с которыми никто не хотел, у старших так и не получилось. Меня можно было убедить отказаться от желаемого, но взять то, что не хочется – это уж нафиг!

Шли годы, я все больше убеждалась, что не такая как сверстницы. Они уверенны в себе, общительные, веселые, пользуются уважением, а я не пойми что.

Родственники и немногие знакомые, которые бывали у нас, ни о чем таком не догадывались. Во мне по-прежнему видели книжную девушку, оторванную от мира и умилительно несовременную.

Романтичная и поэтичная – такой легче управлять. Не пропадет под чье-то дурное влияние, не вырвется в дурную компанию.

Так держать.

Остальное не имеет значения.

Ценность абстрактная и реальная.

– Ты ценная, прочувствуй же это наконец! – пытались мне внушить на все лады.

– Не нужно мне абстрактной ценности! – ответила бы я, если бы тогда сумела как следует формулировать. – Хочу быть востребованной, мне необходимо признание. Без всего этого мои достижения и достоинства не действительны. Как вы сами этого не понимаете?

Совершенно неожиданно эта мысль вылилась вот в такие стихи:

В одном антикварном салоне часы дорогие стояли

Творенье известного мастера черти какого «лохматого» века

Резьба, инкрустации, скань, золотые черненые стрелки

Ну и цена с целым рядом нулей – все как надо.

Вот и стояли, собою салон украшая

Думали – стать бы будильником лучше китайским.

Мирно бы тикали мы у кого-нибудь в доме

Чью-то бы жизнь мы тогда б наполняли уютом.

Нас берегут, и давно не заводят, едва пыль стирают

Нет уж терпения дальше так быть

экспонатом музейным

Или сгорел бы уж лучше салон антикварный

Тем положив бы предел, наконец, прозябанью.

Теперь наконец понятно, почему слово «хорошая» до сих пор воспринимается как самое изощренное издевательство? Ты хорошая, тебе не с нами. Ты хорошая, постой в сторонке, а то как бы ненароком не запачкаться. Ты хорошая, твое место в музейной витрине.

И потом, даже если бы мне каким-то волшебным образом удалось почувствовать эту самую ценность, не уверена, что старших бы это порадовало. Кого тогда жалеть, за кого беспокоиться?

9. Семейные застолья праздничные и не очень

Для чего члены семьи собираются за столом? Побыть вместе, отдохнуть душой, поднять себе и другим настроение… Только не для того, чтобы кто-то портил тебе настроение! Этого за предшествующую рабочую неделю и так у всех случилось предостаточно.

Наши семейные завтраки являли собой противоположную картину. Представьте себе шестиметровую кухню, за стандартным советским кухонным столиком собралось пять человек: двое родителей, две дочки и бабушка. Право приготовить завтрак и созвать всех принадлежит исключительно хозяйке, то есть маме. Услышав зов, всем следовало идти без промедления, отложив любое занятие. Тех, кто опаздывал, ждал выговор: ради них трудились, а они не ценят и так далее. Все время, сколько я себя помню, существовало это деление на две неравных группы. В одной – героическая труженица, самая усталая и самая разобиженная, в другой «вы все» – неблагодарные потребители, о которых надо заботиться, но с которыми можно не считаться.

Итак, остальные четверо членов семьи дисциплинированно сползаются на зов. Казалось бы, раз зовут, значит и еда готова и накрыто на стол. Тем более что тут накрывать – тарелки, вилки, хлеб. Но не тут-то было! Стол мог оказаться и пустым. Я готовила на вас всех, почему должна делать еще и это? О том, чтобы заранее договориться насчет того, кто сделает эту разнесчастную сервировку и речи не было. Всех просто ставили перед фактом.

Наконец общими усилиями тарелки и все остальное появлялось на столе. Пора начинать семейную трапезу. Но! В отсутствии хозяйки это делать нельзя – неуважение и к тому же, кому охота получить грандиозный разнос. А хозяйке вот прямо сейчас понадобилось отправиться в туалетную комнату. И все остальное семейство сидит, взирая на разложенные перед ними кушанья и не смея ничего взять. Папа без конца перекладывает вилку, я уставилась в окно, усиленно представляя себе, что меня здесь нет, бабушка выражает свое отношение к происходящему демонстративно громким оханьем и кряхтением. Все ждут появления хозяйки и команды «можно».

Много лет спустя, прослушав лекцию кинолога, я с изумлением узнала, что все происходившее тогда – ничто иное, как упражнение на доминирование. Хозяин забирает у собаки кость, а затем отдает. И так по несколько раз.

Сказать, что за таким завтраком царила непринужденная и доброжелательная атмосфера, значило бы значительно погрешить против истины. Нередко она сопровождалась монологами хозяйки, суть которых сводилась к следующему: «Жрите, такие-сякие, и слушайте, что я о вас думаю. А не думаю я о вас ничего хорошего.

Первой, кто добился освобождения от таких с позволения сказать, семейных завтраков, была сестра. Под предлогом болезни желудка, требующей особого рациона и полного отсутствия стрессов. Я же не возражала против субботних дежурств по кафедре – там куда спокойнее…

А вот нетушки! Человек ко всему привыкает – такое у него свойство. И неминуемо во всем начинает видеть хорошее. Не дают участвовать в кулинарном процессе, одновременно ругая белоручкой? Зовут к готовому, требуя за это сверхблагодарности? Зато можно быть уверенной, что, придя после тяжелого дня – после работы и учебы, найдешь на плите или в холодильнике готовую еду. А, если очень повезет, можно будет разогреть ее и съесть на кухне в полном одиночестве.

Но неожиданно могло случиться так, что никакого обеда не было. Вместо еды предлагался длинный список важных дел, помешавших ее приготовить. Казалось бы, ничего страшного: налить себе чаю, сделать пару бутербродов и порядок. Но такое крайне не одобрялось. Хочешь бутерброд – нарежь целую тарелку для всех, предложи, а потом можно съесть и самой. А если другие не хотят? Только что пообедали или – страшно сказать – поели в другом месте? Не имеет значения!

Страх перед праздником

Есть целая группа страхов, перед благополучием. Например, официально зарегистрированный страх перед богатством. А тут праздник, с чего бы его бояться? День, когда можно и нужно чему-то радоваться, отключиться от повседневных забот и так далее.

Все не так просто. Боялась я до недавнего времени не самого праздника, а обманутых, разрушенных ожиданий. Чтобы как тому ребенку не подсунули вместо конфеты пустой фантик. Или не положили в этот фантик какую-то пакость. Чтобы объяснить это, придется снова сделать отступление.

Не спорю, это один из методов держать домашних в повиновении, причем достаточно действенный. Если они только и будут думать, как избежать очередного скандала, на свободомыслие и вольнодумие сил попросту не останется. А если при этом демонстрировать готовность втравить себя и всех вокруг в опасную ситуацию, эффект станет куда убедительнее. Все равно, что раскачивать лодку или непринужденно барабанить пальцами рядом с ядерной кнопкой.

– Как ты беспокоишься за свою шкуру! – слышала я при любой попытке прекратить заигрывание с опасностью. – Нельзя быть такой трусишкой.

Но если опасной ситуации можно попросту избежать: не пускать в квартиру торговых агентов самого криминального вида, лишний раз проверить, хорошо ли выключена газовая плита, почему бы этого не сделать?

Итак, праздничный день в домашней обстановке. Позади целый день мучений: вместо того, чтобы в погожий праздничный день вместе выбраться в центр, в парк или в какое-нибудь красивое приятное место, все как настеганные поспешно делали уборку – выметали, подтирали полы и так далее. И добро бы ждали гостей, так ведь нет! Как же мы сядем за стол в неприбранной квартире?! На кухне идет героический процесс готовки – хозяйка в одиночку сражается с кучей продуктов. Попытки изменить раз и навсегда установленный порядок, уменьшись количество блюд, поучаствовать не на должности младшего подмастерья вызывают ужасный гнев. Все это знают и обходят источник опасности десятой дорогой.

И вот стол наконец накрыт, все привели себя в порядок, надели праздничную одежду и с грехом пополам создали себе соответствующее настроение. Сели за стол, подождали, пока явится хозяйка. Казалось бы, самое время начать само застолье и веселую приятную беседу. Но в ответ хозяйка начинает язвить, высказывать свое недовольство всеми присутствующими, самой ситуацией и еще много чем.

– А вот захочу – будет у вас праздник, – так и витало в воздухе перед очередной праздничной датой. – А захочу, наговорю всем гадостей и будете сидеть за этим столом как оплеванные. И жрать то, что я приготовила!

Восьмое марта. Ой, ужас! Особенно доставалось международному женскому дню. Не спорю, отношения во многих семьях далеко не идеальны и не безоблачны, но привлекать в супружеские разборки остальных и особенно детей – не лучшая мысль. И скорее всего то, что мы видели, было вершиной айсберга. Но как это выглядело со стороны? Папа приходит с работы, дарит маме букет и какой-то небольшой подарок. Постарался ведь, искренне, от души! А вместо «спасибо» слышит ехидное: