Раз-ГНОМ-ление

Линнет Эрроу

Раз-ГНОМ-ление

«Вот, черт! А я-то думала, уже всё!»,

Кристин, писательница

СЕМЕРО?!

Небо над городом хмурилось, словно готовилось вот-вот зарыдать. К утру тяжелые синие тучи сошлись так плотно, что казались свинцовыми. Если бы Кристин не спала, решила бы: немного и ливанёт! Но в свой первый отпускной день она пребывала в сонной стране вечного лета. Правда, даже там, во сне, приятное тепло резко сменилось морозным ветром. Чей-то недовольный голос громко распорядился:

– Найди эту чертову дверь!

Вздрогнув, Кристина заворочалась. Ледяная фраза из сна стала таять стремительно, как снег на жарком солнце, уступая место привычной реальности. Открыв один карий глаз, Кристин нащупала рядом мобильный. 6:30. Ух…

– Пора вставать, – вздохнула она, опять прикрывая глаз.

– Ну-у-у, еще полчасика, – внезапно заумолял кто-то рядом.

А другой, совершенно бодрый, но по тону сердитый, рыкнул:

– Эй, Соня, мы же договорились, что выезжаем в семь!!!

Кристин испуганно вздрогнула и села в кровати, натянув одеяло к подбородку.

– Кто здесь? – прошептала она, оглядывая спальню.

Судя по плеску воды из ванной, муж давно мылся, а в кровати Кристин была не одна.

– О, посмотрите-ка кто проснулся!

Откуда ни возьмись посреди комнаты показался недовольный человечек. Ростом был с трехлетку, а лицом напоминал деда в весьма экстравагантном наряде. На седой голове сиял яркий красный колпак. Пухлое тельце обтягивал зеленый камзол и шорты-шаровары того же цвета. До коленок вверх ползли полосатые красно-белые гольфы. Ну, а обут дедок оказался в смешные башмачки с золотыми колокольчиками.

– Ты, что, гном? – вместо испуга изумленно спросила Кристин.

– Нет, фей! – сердито ответил человечек, смешно морща седые брови, усы и бороду. – Разве не видишь мои чудесные крылья?

– Н-н-не вижу, – растеряно пролепетала Кристин.

Ничего такого она, и правда, не рассмотрела…

– Конечно, не видишь, недотепа! У гномов не бывает крыльев!

И тот покраснел, как вулкан, готовый к извержению.

– Ладно-ладно, Ворчун. Она не поняла твоего юмора, – примирительно сказал еще один, невесть откуда взявшийся гном. По маленькому росточку, пухленькому тельцу, седым волосам и бородке он походил на первого, как две капли воды. Одет был один-в-один. Колпак тоже был красным, только цвет наряда – голубым, а из глаз лучилось добро. Звали гнома совсем по-другому: – Я – Док. А ты, верно, Кристин?

Вместо ответа та, наконец, пришла в себя и возмущенно спросила:

– Кто вы и что тут делаете?!

Тайком она ущипнула себя под одеялом за ногу, чтобы убедиться: не спит!

– Прости, что без предупреждения, но разгномление личности – штука коварная, – развел крохотными ручками Док. – Всегда нападает внезапно.

– Разгно… что? – не поняла Кристин.

– Недуг такой. Поражает тонкую душевную организацию творческих людей. Приводит к мучительной потере вдохновения, а при отсутствии должного лечения – к затяжному творческому кризису, – как по учебнику, ответил еще один гном, вылезший из-под одеяла Кристин (!). – Соня, – зевая, представился он, одергивая на себе тот же по крою, но фиолетовый наряд.

– И много вас тут?

Кристин по-прежнему не верила своим глазам, поэтому вытянула руку и легонько ткнула пальцем в пухленькое плечо Сони.

– Семеро, – сонно поежился тот.

– Семеро?! – Кристин обшарила спальню округлившимися глазами.

– Док, Ворчун, Соня, Чихун, Тихоня, Простак и я, Весельчак, – ответил из угла комнаты еще один трехлетний дедуля с озорной улыбкой и блестящими глазками.

Пока он называл имена, из-за мебели повыходили и остальные гномы в красных колпаках и разноцветных костюмчиках. Полурослики с лицами «печеное яблочко», они напоминали коренастых пухляшей, как в рекламе знаменитого молочного шоколада с изюмом и орешками. А еще рвали в клочья все шаблоны реальности Кристин!

– И что вы все тут делаете? – она плотнее закуталась в одеяло.

– Прибыли лечить тебя, – ответил Весельчак.

– От чего?

– От разгномления.

– Я, что, заболела? – испугалась Кристин.

– А разве ты не забросила книгу, потому что не можешь выдавить из себя ни слова? – вместо ответа поинтересовался Док.

Услышав это, Кристин поджала губы. Увы, так и было. Недавно она, начинающая писательница, добралась до первого пит-стопа и надолго там застряла. Наполовину готовая рукопись уже несколько месяцев пылилась в памяти компьютера и не вызывала у Кристин ничего, кроме раздражения. Много раз та открывала черновик с намерением сделать хоть что-то, но тщетно. Буквы в слова, увы и ах, не складывались.

– Так это из-за раздроб… разкрот… – споткнулась Кристин.

– Разгномления, – зевнув, подсказал Соня.

– Ты съела отравленное яблоко внутреннего раздора… – робко начал Тихоня.

– …а потом превратила свою писательскую жизнь в хрустальный гроб, – подхватил Простак. – Снаружи выглядит неплохо, но жизни ноль!

– Апчхи! – вдруг подпрыгнул на месте Чихун, утираясь рукавом.

– Он болеет по-настоящему? – обеспокоено спросила Кристин.

– Он – нет, а вот ты – да, – «успокоил» ее Док. Но, увидев округлившиеся карие глаза, поспешил объяснить. – Под гнетом однообразия и рабочей рутины твое творческое «я» расслоилось на семь частей. В трещины упали семена сомнений. Они пустили корни и теперь рушат писательское ядро внутри тебя. А это, сама догадываешься, ничего хорошего не сулит!

– Ясно, – ничего не понимая, ответила Кристин. – Но у меня никаких симптомов этого раз-гном-ления. Ни слабости, ни температуры.

– Неписун и есть симптом, дубина! – вышел из себя Ворчун. – Внешне кажешься самой обычной, а внутри вот-вот превратишься в пустыню.

– Да ты не бойся! – улыбнулся Весельчак, настойчиво оттесняя собрата Ворчуна вглубь спальни. – Мы тебя в два счета на ноги поставим!

– Но мы с мужем… – растеряно заморгала Кристин, а потом прокашлялась. – Мы, вообще-то, уезжаем.

– Мы в курсе и едем с вами! – еще больше просиял Весельчак.

Распахнуть глаза сильнее Кристин уже не могла, так что нервно дернулась.

– Все семеро?! Да куда же мы вас посадим??

– Много места не займем, – потянулся Соня, – ты нас и не заметишь.

От такого Кристин захотелось и смеяться, и плакать. Их, вообще-то, было семеро!

– А что мне сказать мужу?

– Ну ты же писатель, придумай что-нибудь, – недовольно буркнул Ворчун. – Что историю новую пишешь. Образы в деревенской глуши собираешь. Жемчужины на помойке раскапываешь. А за золотом готова в любой пруд сигануть! Хоть в чистый, хоть в грязный. Или что похлеще выдумай…

– Да-да! Расскажи мужу историю со счастливым финалом, – оживился Простак.

– А про разгномление не говори, – вдруг шепнул Тихоня. – Чтоб не волновать его. Глядишь, тогда дверь и найдется.

– Какая дверь? – не въехала Кристин.

– Ну та, чертова, из твоего сна. Ведь зачем-то тебе надо ее найти, – добродушно ответил вместо него Простак. И улыбнулся так, словно не знал значение слова «чертова».

Кристин взволновано откинулась на подушку и задышала мелко-мелко. Эти гномы свалились на нее, как снег на голову. Да еще и в первый день отпуска. Бред какой-то! Ну, и что ей с ними делать?! Придумать ответ она не успела, потому что будильник, по привычке заведенный дважды, вновь запищал, бескомпромиссно призывая Кристин вставать. «Ладно, – решила она, нажимая «отбой». – Пусть едут с нами. В конце концов, как преодолеть неписун с этим, как там его, раз-гном-лением, я не знаю. Вдруг полурослики и впрямь мне помогут?». С этими мыслями Кристин выбралась из постели и обнаружила, что в комнате… пусто! «А где гномы? – ошалела она. – Что это было?!».

– Доброе утро, – чмокнул ее муж, неслышно вышедший из душа, и с энтузиазмом воскликнул, – нас ждут приключения! Правда?

Как быстро они собрались, Кристин не запомнила. Вместо этого кружила по квартире, то и дело вопрошая про себя: «А гномы, вообще, тут были?..».

ТА ДВЕРЬ

– Погоди-и-те-ка, – озарило Кристин уже в машине. – Ведь раз-гном-ление от слова «гномы»! Выходит…

Как всегда, она не заметила, что заговорила вслух. Став писательницей, только и знала, что вовсю болтать о сюжетах и героях. В ответ муж оторвал одну руку от руля и понимающе погладил Кристин по колену.

– О, ты не упоминал, что она так туго соображает…

Сердитый голос Ворчуна заставил Кристин от перепуга подпрыгнуть на пассажирском сиденье. Так это был не сон!

Обернувшись, она обнаружила всю гномью компанию на заднем сиденье и опасливо сверкнула глазами в сторону мужа, прошептав:

– Куда вы подевались? Я вас обыскалась!

– Неправда. Ты вещи паковала, – зевнул в ответ Соня. – Тебе не до нас было.

Он уютно устроился сзади и явно собирался проспать всю дорогу.

– Мы не хотели мешать, – мирно добавил Док. – Впереди первые пятьсот километров пути. Хорошо, твой муж давно привык к странностям, которые живут в тебе, писательнице. Даже с нами болтать не мешает. Не видит нас. И все-таки, – вдруг покачал Док головой, – утром настаивать вернуться домой из-за утюга – не шутки! Тебе нельзя сомневаться во всем! – на секунду он замолк. А потом добавил: – Про разгномление ты права. Мы, гномы, напрямую с ним связаны.