скачать книгу бесплатно
Не слушая, что мне говорят эти двое, я наблюдала, как красавчик подошёл к дорогущей машине и пикнул сигнализацией. Он в моём представлении казался из другой вселенной, которая мне недоступна.
Один из парней схватил меня за руку, от неожиданности я резко дёрнулась и отшатнулась.
Через мгновение, Никита уже стоял перед нами и грубо объяснял парням, куда им нужно идти, те спорить не стали.
Мы познакомились с Никитой, я скромно поблагодарила его за помощь, но от предложения подвезти меня, я сразу же отказалась, сказав, что моя общага недалеко.
Помню Никита молча пошёл к своей машине, а я подумала, что он сейчас просто уедет и направилась дальше.
Догнав меня через минуту, Никита проводил меня пешком.
По пути рассказал, что он профессиональный хоккеист, поэтому привык оценивать ситуацию моментально. Никите хватило одного мимолётного взгляда, чтобы понять картинку – пацаны докопались до девчонки, но вмешиваться не стал, потому что выглядело всё довольно мирно. Отреагировал он на моё резкое движение, это тоже спортивные навыки, рефлекс выработался.
Моя история, по сравнению с Никитиной выглядела серовато. Когда я рассказала, что буду учительницей начальных классов, он откровенно удивился и спросил почему я выбрала эту профессию.
Вспоминая, как я коряво объясняла Никите, что мне нравится общаться с детьми, потому что они искренние и открытые, то даже сейчас почувствовала себя глупо, так же, как тогда. Он слушал меня внимательно и серьёзно.
Я резко соскочила с подоконника, когда поняла, что улыбаюсь, вспоминая Никитино выражение лица и пошла собирать вещи.
Утром я осмотрела квартиру, прикидывая сколько вещей нужно будет перевозить, потому что жильё теперь придётся сменить.
В двенадцать часов дня, я уже выходила из автобуса, в своём провинциальном городке.
Сразу же позвонила маме и сообщила, что я уже приехала. Она сказала, что ключ у соседки и пообещала прийти на обед.
Я забрала у тёти Люды ключи и зашла в квартиру, кажется меня не было здесь целую вечность, а на деле всего три года.
Мама сама ко мне в город ездила и никогда не спрашивала, почему я не хочу к ней приезжать.
Заглянув в свою комнату, я сразу увидела, что ничего не изменилось с моих времён, ну разве что идеальная чистота и порядок, которых у меня не было.
В большой комнате тоже осталось всё по-прежнему, на кухне появился новый холодильник, мама вроде говорила, что старый сломался.
Через полчаса она пришла с полным пакетом.
– Ты, наверное, голодная? – сразу же спросила мама.
– Наверное, это ты голодная, раз спрашиваешь, – с улыбкой ответила я и пошла за ней на кухню.
– Я же здесь редко появляюсь, всё время в бабушкином доме, там ведь огород, – говорила мама, выкладывая продукты на стол. – Я у Надежды Егоровны отпросилась на обед пораньше, чтобы в магазин успеть забежать, – я смотрела на неё и не узнавала, мама очень изменилась.
Раньше она всегда сдерживалась, я никогда суеты не замечала. А сейчас мама мне, как будто рада.
Я поставила воду на пельмени.
– Сейчас перекусим, а вечером можно чего-нибудь посерьёзней приготовить, – глядя на меня с улыбкой сказала она. – Вон какая худющая и синяки под глазами, – мама села на табуретку и задумчиво посмотрела на меня.
– У тебя правда всё хорошо? – опять спросила она.
– Я пока не хочу разговаривать, мам, – я посмотрела на неё умоляющими глазами.
– Как только захочешь, сразу говори, нельзя всё в себе носить, а то ты-то это любишь, – мне точно не показалось, мама очень изменилась и я не понимала, что это значит.
– Обещаю, – заверила я.
– Я вечером забегу к тебе ненадолго и уйду, мне там огород полить надо, – предупредила она. – Завтра пятница, можно будет вечером отдохнуть, – рассуждала мама. – Посидим, поболтаем, а то мы с тобой совсем не разговариваем, – такое я точно впервые в жизни слышу.
– Ты можешь вечером сегодня не приходить, а то набегаешься, а завтра уснёшь за разговором, – улыбаясь, сказала я. – Я подумаю, что тебе про мою жизнь не интересно слушать, – я даже хохотнула, представляя эту сцену.
– А ты не обидешься? – спросила она, не обращая внимания на мою шутку.
– Я спать буду, – ответила я.
Под маминым бдительным контролем, я поела пельменей и чай с печенюшками.
Оставшись одна, я сходила в душ и завалилась спать.
Проснувшись в два часа ночи, я даже не сразу поняла, где нахожусь, после долгого и крепкого сна.
Заварила себе чай, на кухонном столе обнаружила записку от мамы. Она просила, чтобы я позвонила, как только проснусь.
Мне было интересно, с чего вдруг с мамой, такие перемены начались, раньше она себя со мной отстранённо вела, как будто кроме учёбы маму больше ничего не беспокоило.
Про тётю Тоню, Светкину мать, она тоже ничего не говорит, возможно мама до сих пор с ней дружит. И вся её забота, тупо какой-нибудь психологический эксперимент.
Похоже нам и правда пришла пора поговорить с мамой по душам.
На тот момент, когда мы с Никитой были вместе, я уверена, что они ещё близко общались. Кстати, Светка со своей мамой обо всём разговаривала в отличии от меня.
Не знаю, конечно, что она там ей наплела, но у нас с Никитой было всё по-настоящему. Он был моим первым мужчиной, хотя это никакая не гарантия от разлуки, как выяснилось.
После нашего знакомства, Никита каждый вечер приезжал в общагу и просил комендантшу позвать меня, одаривая её шоколадками.
На третий день я не выдержала и дала ему свой номер телефона.
Мы с Никитой просто гуляли, сидели в кафе, к нему домой идти я не соглашалась, особенно после, того, как Никита меня поцеловал.
Это не был поцелуй в щёку, а тот самый настоящий, в губы, чувственный и долгий. Даже сейчас от воспоминания его тёплых губ, сердце начало бешено колотиться.
Через две недели Никита уехал на соревнования, тогда я поняла, что по уши в него влюбилась. Я не могла не есть, не спать и никакая учёба в голову не лезла, хотя Никита звонил мне каждый день, а иногда и не по разу.
Где-то на четвёртый день, когда он позвонил мне вечером, я вышла из комнаты в коридор и разревелась прямо в трубку. Никита думал, будто у меня что-то случилось, перепугался за меня, начал успокаивать. И когда я наконец призналась, что очень по нему скучаю, в трубке несколько секунд была тишина, которая показалась мне вечностью.
Потом Никита очухавшись от шока, пообещал, что скоро приедет, заберёт меня из общаги и будет целовать в машине, всю ночь не отрываясь.
Вернувшись в комнату, я долго думала, взвесив все за и против, я приняла решение, что больше не буду отказываться от предложения поехать к нему домой.
Ещё неделю назад, мне от одной мысли становилось дурно, но оставшись без Никиты, я поняла, что хочу быть только с ним.
Никита вернулся через два дня и я не помня себя от счастья, спускалась к нему, по ощущениям казалось не касалась лестницы ногами.
Выскочив на крыльцо, я чуть не столкнулась с Никитой, в руках он держал огромный букет роз.
На улице уже был ноябрь, шёл мокрый снег и мы стояли обнимаясь под этой непогодой. Счастливее меня, чем я тогда была, не существовало никого на всём земном шаре. Я плакала Никите в свитер от радости, а он целовал меня в волосы и рассказывал, что чуть с ума без меня не сошёл.
Очнувшись от воспоминаний с кружкой чая в руках и с мокрым от слёз лицом, я понимала, как мне бесконечно жалко, что такое больше не повторится.
Поставив кружку на пол, я продолжила мучить себя воспоминаниями, боль должна быть обоснованной. Мне и без воспоминаний тоже было больно. Я вообще до этого не подозревала, что так можно любить и к самому слову относилась прохладно.
В тот далёкий и счастливый вечер, мы поехали в кафе, розы я бережно положила на заднее сидение.
Полчаса мы не могли выйти из машины, потому что целовались не отлипая, но Никита не предлагал больше к нему поехать.
В кафе, когда мы уже поели, я спросила сама у Никиты, актуально ли ещё его приглашение в гости. Никита ответил, что мечтает, чтобы я поселилась в его квартире, но и гостью такую тоже будет счастлив видеть.
Квартира у Никиты была огромная, новой планировки. Я рассматривала его хоромы с букетом в руках.
Остановившись у стеклянного шкафа с кубками и медалями, я внимательно рассматривала каждую награду.
Будучи далековатой от хоккея, я спросила у Никиты, за что кубки, потому что думала награждают полностью команду, а оказалось, что и игроков отдельно.
Никита был нападающим и как я поняла, очень часто лучшим.
Он явно не настроен был разговаривать про хоккей. Закрыв шкаф, Никита развернул меня к себе, а я вцепилась в букет и стояла не то что не шевелясь, даже дышать перестала. Он просто поцеловал меня и предложил поставить букет в воду.
Я призналась, что всё это для меня оказалось слишком, что так не бывает. Не успела я привыкнуть к огромному городу, где чувствую себя букашкой, которую вот-вот раздавят под ногами и тут ещё Никита взялся ниоткуда. Весь такой идеальный и красивый, как греческий Бог.
Я стояла и несла ему всю эту чушь, а Никита слушал не перебивая и не пытался меня успокоить. Потом сказала, что ему вовсе не такая, как я нужна и попросила Никиту увезти меня в общагу, чувствуя, что сейчас разревусь.
Притянув к себе, Никита сказал, что я маленькая девочка, которая напридумывала всякой фигни, пока его не было. Ещё сказал, что не собирался тащить меня в постель. Никите нужно, чтобы я была рядом и если я не готова, то он может и подождать.
Он выдал мне свою футболку и полотенце, после того, как я согласилась остаться.
После душа мне заметно полегчало, но спать я всё равно пошла на диван в большую комнату.
Проснувшись ночью, я лежала и смотрела в темноту, думала, как ещё несколько дней назад, я дико скучала по Никите и была уверена в своём желании, чтобы он стал моим первым мужчиной, а в идеале единственным. Сейчас Никита в соседней комнате, а я струсила, не смогла.
Я встала и пошла к нему в спальню, остановившись в дверях я смотрела на Никиту. Уличный фонарь освещал комнату, как будто специально для меня.
Он спал укрытый одеялом по пояс и без футболки. Понимая, что обратно дороги нет, я на цыпочках обошла кровать и залезла к Никите под одеяло, положив голову ему на плечо, а руку на живот.
Через несколько секунд Никита накрыл мою руку своей ладонью, потом приподнялся и посмотрел на меня с улыбкой. Сказал, что не поверил и подумал, что всё это ему снится.
Ужасно стесняясь, я предупредила, что раньше у меня никого не было, но Никита не сколько не удивился, обнял меня и сказал, что с каждым днём любит меня ещё больше, поэтому никуда не отпустит от себя.
Усевшись на кровати, он поднял меня за собой. Подняв моё лицо за подбородок, Никита спросил, кто такой красивой девчонке, как я внушил столько комплексов. Я ничего не ответила, хотя чувствовала себя ужасно скованно.
Он стянул с меня футболку и швырнул её на стоящую рядом тумбочку, а я инстинктивно закрыла грудь, скрестив на ней руки, потом поняла, что веду себя, как идиотка, опустила руки вниз.
Наклонившись, Никита начал меня целовать, через несколько секунд напряжение пропало, как и способность думать. Он медленно положил меня и начал ласкать невесомыми движениями, моё тело отзывалось на каждое Никитино прикосновение. Я почувствовала, что он снимает с меня плавки, я не выдержала и закрыла лицо руками.
Какое-то время я так и лежала, пока не услышала, что Никита шепчет моё имя, тогда только я убрала руки, но не смотрела на него, мне было очень стыдно и я ничего не могла с собой сделать.
Никита сказал, что не понимает из-за чего я так стесняюсь, если мы любим друг друга, значит всё что между нами происходит, касается только нас и лично он ни с кем это обсуждать не собирается.
Эти слова на меня подействовали, как анастэзия и я повернула голову к Никите, а он воспринял это, как призыв и прильнул к моим губам.
Больше я не зажималась, а наоборот поняв, что скоро всё произойдёт, чувствовала предвкушение.
От первых Никитиных продвижений, я испытала невероятное наслаждение и даже решила, что дальше так же будет, но внезапная вспышка боли, заставила меня вскрикнуть. Никита впился в мои губы и продолжал двигаться, испуг от боли отошёл на задний план, удовольствие вернулось. В следующий раз этой же ночью, я кричала от умопомрачительного и ни с чем не сравнимого кайфа, выгибаясь, как змея.
Когда всё закончилось, мне было даже не по себе от своего собственного поведения, а Никита обнимая меня без конца спрашивал, точно ли у меня ничего не болит.
Не в состоянии пошевелится, я уснула на его плече.
****
2. Яна
В окно лоджии уже во всю светило солнце, когда я вернулась в серую реальность из своего счастливого прошлого. Взяв с пола кружку с недопитым чаем, я вернулась в квартиру совершенно обессиленная.
Все шесть лет я запрещала себе даже близко подходить к этим воспоминаниям, теперь понимала почему.
После Никиты у меня больше никого не было, я не смогла его забыть, хотя очень старалась. Боль со временем затихла, но не исчезла. Он, как будто убил меня своим предательством, мне ничего не доставляло удовольствия.
С Соней я немного оттаяла и даже начала верить, что всё ещё может быть хорошо, но появился опять Никита и всё испортил.
Проснувшись, после садотерапии, я посмотрела на часы, на них было почти половина пятого, скоро должна мама с работы прийти.
Урчание желудка, раздавалось, чуть ли не на всю квартиру, я согрела чайник и налила себе какао. Съев бутерброд, я почувствовала себя бодрее.
Минут через пятнадцать сбрякала входная дверь.
– Господи, Яна! С тобой тут всё в порядке? – испуганно спросила мама, когда я вышла навстречу.
– Вполне, – улыбаясь ответила я и забрал у неё один пакет.
– А почему тогда не позвонила? – продолжала допытываться мама, настороженно рассматривая меня.
– Потому что проснулась только ночью, не буду же я тебя будить, чтобы сказать, что я в порядке, а потом опять уснула и встала недавно, перед твоим приходом, – объяснила я.
– Тебя там что пытали, не давая спать? – с недоумением спросила она.
– Зачем мне кто-то я сама себе палач, – ответила я, выставляя дары огорода на стол.
Увидев банку с малиной, я сразу же открыла её, засунув несколько ягод в рот и замычала от удовольствия.
– Я взяла на неделю отпуск за свой счёт, так что может завтра в дом со мной пойдёшь? – неуверенно спросила мама. – Там всё таки свой двор, позагораешь, воздухом подышишь, – продолжала уговаривать она меня.
