скачать книгу бесплатно
– И мне тоже, – дрожащим голосом произнесла Салли.
– Вы уверены, мисс Харрисон?
Керк увидел, как она опять побледнела. Но, верная бойцовскому духу Харрисонов, Салли отставила поднос с фруктами на стол и встала. Она оправила жакет, провела ладонями по бедрам. Руки у нее все-таки дрожали.
– Абсолютно уверена. Давайте покончим с этим.
– Вам не надо говорить, вам вообще не надо ничего делать. Я сам сделаю объявление.
– На самом деле? Вы считаете, что это удачная мысль, учитывая, что люди ожидали увидеть моего отца, человека, которого они знают и которому… доверяют, а вместо этого перед ними появитесь вы?
От едкости в ее голосе могло бы свернуться молоко.
– Они могут доверять мне, – ответил Керк на ее тираду. – И вы тоже.
– Простите, но мне трудно в это поверить.
Салли пожалела о том, что поела. Теперь ее подташнивало. Как осмелился Керк скрыть от нее, кто он? Что же он за дрянь такая, если добивается преимущества, поставив соперника в заведомо невыгодное положение? Он постарался дать ей понять, кто хозяин положения! А что, если он попытается использовать против нее их единственную ночь?
Салли выпрямила спину и посмотрела ему прямо в глаза.
– В отсутствие моего отца я сама хотела бы сделать объявление о слиянии. Вы сможете уточнить детали позже. Этого хотел бы папа.
Тошнотворное ощущение в желудке усилилось при мысли быть номинальной главой, поскольку именно она сделает заявление о расширении компании. Но она обязана это сделать хотя бы ради того, чтобы спасти репутацию. Керк с минуту смотрел на нее, потом пожал плечами, взял с письменного стола пачку бумаг и отдал ей.
– Вот официальное заявление, которое ваш отец приготовил вчера. Если вы уверены, что справитесь, я не возражаю, чтобы это сделали вы, а я отвечу на вопросы аудитории. После окончания вопросов и ответов онлайн мы повторим то же самое для прессы.
– Почему на вопросы будете отвечать вы? Почему не Сайлас Роджерс, как исполнительный директор, или один из старших администраторов?
– Салли, ваш отец и я несколько месяцев работали вместе над подготовкой этого решения. Никто другой кроме меня не сможет дать ответы на вопросы. Я единственный, кто разрабатывал план с вашим отцом. Вот почему я был назначен временным председателем. Совет директоров на совещании, которое состоялось сегодня утром, дал свое одобрение.
Сегодня утром… пока она была в больнице, сходя с ума за отца.
– Несколько месяцев? – не сдержавшись, выкрикнула Салли. – Но я не слышала об этом до вчерашнего дня!
– Это было решение вашего отца – ничего не разглашать как можно дольше. Он надеялся сделать объявление вместе со мной сегодня. Мы бы выступили единым фронтом, но, поскольку он не может этого сделать, сделаем мы с вами. Согласны?
Согласна ли она? Нет, категорически не согласна. Но разве отец не продумал все? И ни одно из его решений – за исключением совместного поспешного обеда прошлым вечером – не включало ее.
– Позвольте мне почитать заявление.
Салли читала текст, напечатанный на страницах через два интервала, и слышала голос отца в каждом прочитанном слове. Это неправильно. Он сам должен быть здесь и сам это сделать. Эта компания – предмет его гордости и радости, созданная его упорным трудом, и он уважал каждого из своих сотрудников, высоко их ценил.
Ей придется преодолеть свою фобию и стать тем человеком, на кого отец мог бы положиться.
Беспокойство и волнение росло с каждой минутой. «Будь смелой, – приказала себе Салли. – Ты сможешь это сделать». Она глубоко вздохнула, встала и встретилась глазами с Керком.
– Пойдемте.
– Вы уверены? Вы справитесь?
Серо-зеленые глаза просверлили ее. Салли чувствовала, что он наверняка видит ее насквозь, видит напускную браваду, видит, как она трясется внутри. Вероятно, ему рассказал отец про ее глоссофобию[1 - Глоссофобия, или логофобия, – страх говорить с незнакомыми людьми и публично выступать. (Здесь и далее примеч. пер.)]. Но она не отступит.
– Справлюсь, – ответила Салли, придав голосу твердость, которой не чувствовала.
– Салли, вы не должны…
Она тряхнула головой:
– Нет, должна.
Он не понимает, но сейчас для нее это жизненно важно. Способ доказать, что она чего-то стоит. Возможность доказать отцу, когда ему станет лучше и он об этом узнает, что она в состоянии побороть страх, робость, тревогу и на нее можно положиться.
Керк кивнул:
– Прекрасно. Помните, что я буду рядом.
Нужно ли ей это? Она не хочет зависеть от него, от человека, с которым вступила в интимную связь, но совсем его не знала.
«Не думай о прошлой ночи! Не думай о том, какой у него запах, какое тело и какое наслаждение он тебе доставил».
Она должна об этом забыть! Они вошли в конференц-зал. И на нее моментально нацелилась камера. За камерой – телеэкраны во всю стену зала. На каждом экране – лица сотрудников, собравшихся в своих отделах. И все смотрят прямо на нее.
Глава 4
Керк сразу почувствовал, что с Салли не все в порядке, как только они вошли в конференц-зал. У нее был такой вид, словно она сию минуту кинется прочь в коридор. Она внезапно остановилась, глаза были прикованы к экранам на противоположной стороне зала. Керк увидел капельки пота у нее на лбу и верхней губе. Она дрожала.
– Салли? – мягко произнес он.
Она сглотнула слюну и быстро взглянула на него.
– Я смогу, – сказала она.
Наверное, с такой же непреклонностью французская аристократка всходила на гильотину. На деревянных ногах Салли подошла к подиуму, установленному перед камерой, сжимая в руке бумаги. Положив их на подставку, разгладила ладонями.
– Пять минут до эфира! – крикнули из зала. – Пожалуйста, наденьте на них микрофоны.
Керк тронул Салли за руку.
– Позвольте, это сделаю я.
Она молчала, а двое помощников звукооператора тем временем прилаживали каждому микрофон к лацкану пиджака и проверяли звук.
Керк стиснул ей руку.
– Салли, никто не ждет этого от вас. Менее всех – ваш отец… особенно при сложившихся обстоятельствах.
– Как вы не понимаете, – не глядя на него, прошептала она, – именно поэтому мне нужно это сделать.
– Десять, девять, восемь… Прямой эфир через три… – Помощник оператора отсчитал последние две секунды, показывая пальцами.
Керк ждал, когда Салли заговорит, но повисло молчание. Она смотрела мимо мигающего красного глазка камеры на лица сотрудников на экранах в конце зала. Затем, едва заметным движением, подвинула бумаги Керку. Он с дежурной улыбкой представился аудитории, прежде чем поздоровался от лица Орсона, и коротко объяснил, что болезнь помешала ему быть на этом событии.
Салли, застыв, стояла около Керка, пока он говорил о необходимости слияния компании. Затем последовали вопросы и ответы. Как только он закончил и красный свет камеры погас, Салли сорвала с себя микрофон и направилась к двери. Керк догнал ее уже в коридоре, взял за руку и повернул к себе.
– Оставьте меня!
Керк увидел, что она плачет.
– Салли, все хорошо. Вы прекрасно держались.
– Прекрасно? Вы называете прекрасным то, что я выглядела дохлой рыбой?
Ее надо срочно отвлечь!
– Дохлая рыба? Вот уж на что вы абсолютно не похожи.
– Не надо быть таким буквальным.
– Не удержался. Когда я смотрю на вас, то представить холодную рыбу… увольте.
Плакать она, слава богу, перестала.
– Вы просто невозможны, – пробормотала Салли.
– Расскажите мне, насколько я невозможен, за обедом после пресс-конференции.
– Нет.
– Салли, нам надо поговорить о прошлой ночи. И о теперешних делах.
Было видно, что она собирается возразить, но к ним по коридору шел сотрудник службы по связям с общественностью. Керк понял, что их ждут на пресс-конференции.
– Пожалуйста. Просто обед. Ничего большего.
Наконец она кивнула:
– Никакого обеда. Но поговорить – да. Сначала я поеду на несколько часов в больницу. Увидимся позже в моем отделе.
Он рассчитывал не совсем на это, но сойдет и так.
Уже было поздно, и почти все служащие ушли домой. Медиасессия длилась дольше намеченного, а затем Керка вызвали на импровизированное совещание с исполнительным директором и другими администраторами. Совет директоров хоть и согласился назначить его временным председателем, но администраторы все же хотели увериться в том, что именно они ответственные лица. Керку удалось все уладить.
А сейчас у него более важная задача. Керк снял галстук, сунул в карман и отправился в отдел Салли. Постучав и не дождавшись ответа, он повернул ручку двери и вошел.
Салли сидела за письменным столом, уронив голову на руки. Керк испугался. Но она дышала ровно и размеренно, плечи в такт дыханию приподнимались и опускались. Она сняла жакет, под прозрачной тканью блузки проглядывало кремовое кружевное белье.
Желание прострелило Керка насквозь. Единственное, чего ему хотелось сию минуту, это снять с нее блузку и провести руками по соблазнительному белью. И по коже, гладкой и шелковистой.
Нет, с этими забавами покончено. Что бы ни было в Салли Харрисон заманчивого, он должен себя обуздать каким угодно способом. Керк заставил себя увидеть просто женщину, которая так крепко спит, что не слышит ни стука в дверь, ни шагов.
Она, несомненно, устала. Последние двадцать четыре часа ей туго пришлось. Да любой человек, переживший такой шок, не выдержал бы. Орсон предупреждал его о том, что Салли подвержена сильным приступам тревоги, когда дело доходит до публичного выступления. Но он понятия не имел, как это серьезно. Вот почему она оставалась менеджером среднего звена и не поднялась по служебной лестнице, чтобы быть рядом с отцом.
Он никогда прежде не видел такого отчаяния на лице человека при мысли выступить на публике. И никогда не видел такой смелости, которую она проявила, преодолевая страх. Возможно, не будь она эмоционально так выжата, у нее сегодня хватило сил побороть свою фобию. Но этого не случилось.
Салли пошевелилась, просыпаясь, и выпрямилась.
– Который час? Вы давно ждете?
На щеке после сна у нее осталась полоска от манжета рукава блузки. Почему-то эта мелочь еще больше расположила его к ней. Она нуждается в защите – он нутром чувствовал.
– Не долго, – ответил он. – Но уже поздно. Как ваш отец?
– Хорошо, насколько это возможно. В стабильном состоянии и по-прежнему подключен к приборам. Но врачи уверены, что он перенесет завтрашнюю операцию. – Салли встала из-за стола и оказалась лицом к лицу с Керком. – Вы ведь пришли сюда говорить не о нем. Что вы хотели мне сказать?
– Я надеялся обсудить это за ужином. Не знаю, как вы, а я умираю от голода.
– А я рассчитывала, что мы поговорим здесь.
– Но мы могли бы убить двух зайцев.
– Послушайте… – она вздохнула, – неужели это действительно необходимо? Зачем терять время за бессмысленными разговорами за едой? Мы оба взрослые, поэтому сможем продолжать вести себя, как будто ничего не было. Я с радостью забуду прошлую ночь.
А вот он не сможет забыть – в этом Керк уверен.
– И как взрослые люди, мы могли бы поужинать вместе. Мне на самом деле хочется есть, и я уверен, что вам тоже.
Ему показалось, что она откажется, но Салли, недовольно фыркнув, согласилась:
– Хорошо. Я сообщу своему охраннику, что ухожу с вами.
Ага. Тому коренастому парню, который сопровождал ее в баре.
– Вас всегда охраняют, куда бы вы ни пошли?
– Один из примеров папиной чрезмерной заботы. Когда я была маленькой и папина компания начала процветать, возникла угроза моего похищения. С тех пор он настоял, чтобы у меня был охранник. Поверьте, это не так гламурно, как выглядит.
– Едва ли это чрезмерная забота, – сказал Керк, помогая Салли надеть жакет. – Ваш отец серьезно относится к вашей безопасности.
Салли застегнула жакет на груди, скрыв от жадных глаз Керка просвечивающее сквозь блузку кружево белья.
– Он хочет знать, что со мной все в порядке.
– Я его понимаю – я тоже защищаю то, что принадлежит мне, – заявил Керк.
Салли подняла брови.
– Звучит немного первобытно.
