Санта

скачать книгу бесплатно

Санта
Лина Янт

Краски и холст – лучшие друзья Алессы Дэвис. Молодая художница ведет закрытый образ жизни из-за тайн своего прошлого, пока не получает необычное предложение. Обаятельный и влиятельный заказчик хочет получить не только картину, но и саму Алессу со всеми ее секретами.

Лина Янт

Санта

Пролог

Марк Ферренс прогуливался по галерее, заполненной множеством людей: здесь находились как обеспеченные ценители искусства, так и привлекательные девушки, у которых ни гроша за душой. Пару раз он ловил на себе пристальные взгляды тех, под чьими платьями прятались неотрезанные бирки, а в глазах светился голод. Однако никто не рисковал подойти к нему ближе, чем на два метра – прищур темных глаз Марка отпугивал всех желающих поживиться за его счет.

Остановившись перед картиной автора с поэтичным именем Санта, Марк склонил голову вправо, любуясь мрачными переливами оттенков на полотне: от бледно-голубого до темно-зеленого и серого. Цвета казались выцветшими, блеклыми, а само изображение вселяло тревогу: поле с высокой травой – точно зеленое море, – невзрачные цветы с бледными бутонами и низко нависшее небо с застывшими облаками.

Такая погода могла быть перед грозой – Марк почувствовал бы легкую прохладу ветерка, аромат собирающегося дождя и отдаленные раскаты грома, если бы не одно «но»: трава, как и цветы, были неподвижны. Напряжение, в котором они замерли, свидетельствовало вовсе не о приближении непогоды – нет, луг притих в ожидании чего-то другого, чего-то более ужасного…

– Несколько мрачновато, вы не находите? – раздался рядом женский голос.

Марк с раздражением повернулся, вырываясь из плена, в который его затащила картина Санты. Девушка со светлыми, выбеленными добела локонами – как же он ненавидел этот неестественный, вульгарный цвет волос, – растянула в улыбке губы, щедро накрашенные красной помадой.

– Не нахожу, – бросил Ферренс, возвращаясь взглядом к полотну.

Девушка, несколько ошарашенная таким грубым ответом, отвернулась, но не ушла. Пару секунд она нервно переминалась с ноги на ногу, пока снова не заговорила:

– В той части зала есть очень красивые пейзажи. Не хотите посмотреть?

Марк собрал все самообладание, чтобы не сорваться на дерзость. Свое время он ценил, а моменты, когда ему удавалось насладиться чем-то, были и вовсе бесценны. Увы, в жизни Марка Ферренса было буквально все – и к своим тридцати годам он по большей части ощущал лишь пресыщение.

– Я хочу, – тонкие губы Марка изящно двинулись, выговаривая безжалостные слова ласковым тоном, – чтобы вы исчезли. Немедленно.

Незадачливая хищница удивленно приоткрыла рот, обнажая верхний ряд зубов, чуть испачканный помадой. По гневу в ее глазах Ферренс понял – девушка крайне возмущена и собирается дать отпор, потому он прикрыл веки и взглянул на нее особенным взглядом.

Взглядом, которым его наградила жизнь – тщательно выученным, вросшим в него намертво, да так, что вовек не выскребешь. Это был взгляд дикого зверя – полный холодной, как лед, ярости.

– Хам, – вырвалось из уст собеседницы. Смешно прижав сумочку к боку, она поспешно отошла от Марка, стараясь скрыть нервную дрожь, пронзившую ее тело.

Ферренс снова повернулся к картине, оценивающе прищурился – раздражение внутри никак не утихало, и он перешел к следующему полотну авторства Санты. Здесь, на небольшом холсте размером с компактный ноутбук, художница нарисовала заросший пруд. От изображения веяло прохладой и запахом болотной воды: узкие и острые, как стрелы, растения торчали по краям пруда, синяя гладь смешивалась с зеленоватой ряской, превращаясь в аквамарин, прогнившие доски причала разбухли и покрылись скользким налетом.

Марк пригляделся. Заросли зелени и очертания деревьев вдали его не привлекали – он смотрел в воду, на очертания едва заметного темного силуэта. Кто там, под водой? Большая коряга, или притаившаяся хищная рыба? Мифическое чудовище?

А может, человек?..

Картина называлась «Сестра». От короткого слова позвоночник Марка пробрал пронизывающий холод, сердце, в существовании которого многие сомневались, гулко забилось под ослепительно белой рубашкой.

Сбросив с себя наваждение, Ферренс подошел к последней из трех картин Санты. Темная, она притягивала его взор с момента, как он вступил в галерею – однако Марк решил оставить ее напоследок, почти уверенный в том, что это полотно будет интереснее других.

Он не угадал. Картина была не просто интереснее. Стоило Марку увидеть, что на ней, как воздух будто выбили из его легких мощным толчком. Несколько мгновений Ферренс молча смотрел на полотно – чернильная темнота разлилась по холсту, подбираясь к хрупкому силуэту девочки. Она сидела боком, отвернув лицо – копна спутанных волос спускалась почти до пола, смешиваясь с щупальцами мглы. Единственным цветным пятном оставалось блеклое розовое платье с дурацкими рюшами оранжевого цвета – нелепое и смешное.

Но Марку было не до смеха.

Отступив назад, он отыскал официанта, разносившего напитки по залу, залпом выпил бокал шампанского и направился к владелице картинной галереи, которая встретила его, как родного сына.

– Мистер Ферренс, – расплылась в улыбке миссис Ванс. – Какое счастье, что вы заглянули к нам! Приглядели себе что-нибудь?

– Я покупаю все три картины Санты.

Миссис Ванс, ничуть не удивленная его ответом, подобострастно закивала, одобряя выбор Марка.

– Санта постаралась на славу, но, может быть, вы взглянете на что-нибудь еще?

– Ничто другое меня не интересует, – отрезал Марк. – Скажите, Санта не передумала насчет моего предложения?

– Вы о личном знакомстве? Боюсь, что нет, – заговорила огорченным голосом миссис Ванс. – Санта – девушка закрытая, стеснительная. Да вы и сами знаете: люди творческие, ко всем нужен подход. Бог ведает, что у них в голове…

На толстой шее миссис Ванс, уютно расположившись в ложбинке грудей, сиял золотой крестик с бриллиантами, словно выставленный напоказ. Марк, посмотрев на него, скривился, не пытаясь скрыть гримасу – он жертвовал этой галерее столько, что Эмили Ванс могла завалить свой дом такими крестиками.

«Не Бог», – подумал Марк, вспомнив мрачные картины Санты. – «Скорее, Дьявол. Эмили назвала ее девушкой… Уже что-то».

Ферренс не в первый раз пытался добиться личной встречи с художницей. Им двигало банальное любопытство – до поры, когда Марк увидел ее картины, искусство его не особо интересовало. Он вкладывал в него деньги, но чтобы самому пялиться на мазню и с восторженным придыханием восхищаться красками – увольте, нет. Однако картина Санты, которую он приобрел на благотворительном аукционе, буквально заворожила его – Марк понял, что не может отвести от нее взгляд. Буквально.

Что-то было в ней, помимо синих, голубых и розовых красок, изображавших восход солнца над морем. Что-то, запрятанное глубоко-глубоко, но Марк чувствовал это.

Картину, которую он планировал поместить в одну из дальних комнат своего особняка, Ферренс повесил в собственной спальне. С нее начинался каждый его день: Марк открывал глаза, смотрел на розовые пятна в воде, и вставал вместе с солнцем, а желание познакомиться с художницей, сотворившей такое, росло в геометрической прогрессии.

Но Санта отказала ему – через миссис Ванс передала, что не может удовлетворить его просьбу несмотря на то, что Марк был постоянным и щедрым покупателем. Дважды Ферренс просил о знакомстве – и дважды Санта давала неуклонный ответ. Уважая право на частную жизнь, Марк не стал разыскивать ее, однако сегодняшняя выставка все изменила.

Время пришло. Им с Сантой пора встретиться лицом к лицу.

Глава 1

– Почему ты не хочешь с ним встретиться? – с недоумением в голосе пробормотала Таша, вертя в пальцах прямоугольник из плотной бумаги. – Марк Ферренс явно твой поклонник, а еще – красивый и состоятельный мужчина. Не думаю, что он окажется маньяком или начнет трогать тебя за коленки при первой встрече.

– Странно, обычно ты как раз против сомнительных знакомств, – сухо ответила Алесса, втягивая молочный коктейль через трубочку.

Они сидели в летнем кафе, расположенном на углу улицы – мимо медленно ползли машины, непрерывно сигналя друг другу, дневное солнце раскалило асфальт до предела, заставляя прохожих задыхаться от духоты. Алесса и Таша, устроившиеся в тени зонтика, с сочувствием смотрели на бедолаг, распивая прохладительные напитки.

– Это нельзя назвать сомнительным знакомством. Марк Ферренс – владелец гостиничного бизнеса, щедрый спонсор и просто обворожительный холостоймужчина, – подчеркнула Таша. – Где твои глаза, Алесса? Да он же шикарен! Посмотри, какой у него взгляд!

Она повернула экран телефона, демонстрируя свежее фото Марка Ферренса, сделанное прессой. Алесса машинально включила зрение художника, отмечая цветовую гамму: костюм оттенка графита, смоль волос, контрастирующая с белизной рубашки, благородное мерцание запонок из белого золота и хищный взгляд.

– Вот именно. У хороших людей не бывает такого взгляда.

Таша цокнула языком.

– Где ты вообще встречала их, этих хороших людей? Посмотри вокруг, Алесса. Каждый в чем-то да виновен. Уверена, наступи сейчас Судный день, никто бы не спасся.

– Ты хорошая, – незамедлительно ответила Алесса Дэвис, и, предвосхищая возражения подруги, добавила: – Ты меня спасла, и даже не смей спорить с этим.

Таша Эйбл махнула рукой.

– Я просто не могла пройти мимо, – она хлопнула по сумочке, где хранилась лицензия частного детектива, – кем я была тогда? И уж, сказать честно, спасать тебя практически не пришлось.

Голубые глаза Алессы потемнели.

– Нет, – чуть тише сказала она. – Ты меня спасла от самой себя, понимаешь?

Таша кивнула, не желая спорить и ворошить столь болезненную для подруги тему. Они познакомились при весьма необычных обстоятельствах: Алесса, вышедшая на вечернюю прогулку, чуть не стала жертвой насильника – Таша вовремя подоспела. Благодаря ее хладнокровным и решительным действиям никто не пострадал в тот день – день, с которого Алесса и Таша не расставались.

– И все же, – настаивала Эйбл, – почему ты отказываешься? Одна встреча, и Марк от тебя отстанет. Можешь даже высморкаться в скатерть – он сбежит из ресторана, не дождавшись десерта.

– Я просто не хочу, – сказала Алесса.

«Ты боишься», – раздался шепот в ее голове. – «Ты трусиха».

Дэвис нервно дернула плечом, не желая признавать очевидную правоту. Ей было хорошо в своем маленьком уютном мирке, который ограничивался квартирой, редкими вылазками в галерею и встречами с Ташей. Никого нового впускать в свою жизнь Алесса не собиралась. Да и не имела права – представив мужчину, который добровольно примет ее, Дэвис мрачно усмехнулась.

– Ладно, закрыли тему, – видя, что Алесса готова вот-вот спрятаться в своей раковине, Таша решила не давить. – Ты помнишь, что сегодня мы идем в ресторан праздновать успешное завершение моего дела?

Алесса кивнула. Дело, о котором говорила Таша, стало первым значимым в ее карьере – до этого Эйбл следила за неверными мужьями или собирала компромат для любовниц. Когда к ней обратился Майкл Корн с просьбой помочь ему отыскать пропажу семейной реликвии, Эйбл страшно оживилась и целых два месяца Алесса не видела подругу: Таша носилась по стране, как гончая, взявшая след. Реликвию благополучно отыскали, Таша получила хороший гонорар, а Майкл пообещал посоветовать ее своим знакомым.

– Сарафанное радио работает лучше всех реклам, – с довольной усмешкой сообщила Таша. – Надеюсь, скоро у меня отбоя от клиентов не будет, так что стоит ловить момент и провести друг с другом время сейчас, иначе потом я снова буду рыться в развалинах какого-то дома и чихать от пыли.

– Если дела пойдут успешно, ты сможешь нанять помощника, – с улыбкой заметила Алесса. – Но отпраздновать – хорошая идея. Куда хочешь пойти?

– В «Фламинго», – беспечно ответила Таша, отпивая свой мохито. Солнце подсветило ее золотистые волосы, делая их похожими на нимб.

– Это… Весьма дорогой ресторан, – подняв брови, заметила Алесса. – Ты уверена?

– А еще там полно красивых мужчин, – подмигнула ей Таша. Дьявольски хитрая улыбка на ее лице резко контрастировала с сиянием волос. – А я одинокая женщина.

– А как же Майкл?

Таша сразу поскучнела и принялась утрамбовывать соломинкой мяту в стакане. Алесса терпеливо ждала, зная, что подруга не сможет долго хранить молчание.

– Все туманно, – фыркнула Эйбл. – Вроде как я ему нравлюсь, но… Никаких решительных действий с его стороны не было.

– Возможно, он хотел подождать, пока перестанет быть твоим клиентом?

– Ой, да кого это волнует, – скривилась Таша. – Не знаю, чего он ждал, но свой поезд точно упустил.

Алесса засмеялась. Эйбл всегда была категоричной – но только на словах. Уверенная, что подруга забудет обо всех прегрешениях Майкла, если он вдруг появится на ее пороге с цветами, Дэвис согласилась:

– Ресторан, так ресторан. В шесть?

– В семь, иначе я не успею собраться и привести в порядок волосы, – Таша с грустью покосилась на водопад темных локонов Алессы: они спадали картинными кудрями до талии. – Не всем так повезло, как тебе.

– Не прибедняйся, – шутливо шлепнула ее по руке Дэвис. – Мужчины головы сворачивают, когда ты проходишь мимо.

– Это результат моей ежедневной каторги, – простонала Таша. – Попробовала бы ты каждый день бегать по утрам и мучиться в спортзале.

– Я слишком ленива для спорта, – легкомысленно отозвалась Алесса, вонзая ложечку в воздушный и приторный десерт, в котором притаилась масса калорий.

Эйбл с завистью проследила за куском крема, исчезающим во рту подруги, и придвинула к себе тарелку с овощным салатом, думая, что душу продала бы за возможность есть и не толстеть, как Алесса.

– Пойдем в черном и белом? – уточнила Таша, обожающая контрасты. – Я помню, что у тебя было миленькое светлое платье. А я как раз надену то, что мы вместе купили в …

Ее речь прервал звонок мобильного Алессы, лежащего на столе возле локтя хозяйки. Извинившись, она приняла вызов, выразительно округлив глаза:

– Да, миссис Ванс? Конечно, я слушаю вас.

Таша, жующая сельдерей, наблюдала, как спокойно-апатичное лицо подруги меняется на встревоженное. Дождавшись, пока Алесса попрощается с хозяйкой картинного галереи, где выставлялись ее работы, Эйбл тут же накинулась с вопросами:

– Что? Выкладывай.

– Миссис Ванс хочет со мной о чем-то поговорить, – Алесса растерянно допила остатки молочного коктейля с отвратительным хлюпаньем. – Но не сказала, о чем. Попросила приехать завтра к десяти в галерею.

– Может, она хочет порадовать тебя какой-нибудь сногсшибательной новостью?

– Вряд ли, – усомнилась Дэвис. Дурное предчувствие охватило ее с головой. – Обычно так сообщают плохие новости.

– Какие плохие новости могут быть? Ты пишешь замечательные картины, которые покупают, а миссис Ванс имеет с этого хороший процент, – возмутилась Таша.

– Покупает.

– Что?

– Мои картины не покупают, а покупает. Марк Ферренс купил три последние. И до этого… Большая часть моих полотен ушла к нему.

– Тогда тем более не пойму, чего ты отказываешься от встречи с ним, – проворчала Таша.

Алесса упрямо промолчала. Спустя минуту подруга, с усталым вздохом приняв поражение, спросила:

– Так ты наденешь белое?

– Только если ты наденешь черное, – ответила Алесса, и они обе расхохотались в голос.

Отказать Таше в такой мелочи она и впрямь не могла – поэтому в семь вечера Алесса Дэвис грациозно поднялась по ступеням ресторана, одетая в элегантное платье сливочного цвета до щиколоток. Свои роскошные кудри Алесса собрала в пышный пучок, оставив несколько прядей свободными у висков, шею украсил скромный кулон.

Платье Таши выглядело как полная противоположность – короткое, черное, как ночь, оно было закрытым сверху, однако полностью открывало спину Эйбл. Встретившись с подругой, Алесса с усмешкой заметила, как несколько мужчин, курящих у входа, синхронно повернули головы вслед Таше.

– Я заказала нам столик, – довольная донельзя Таша болтала без умолку. – Тебе наверняка понравится! Он в самом углу, но возле окна, так что ты можешь не бояться чужих взглядов и пристального внимания.

Алесса, с любопытством оглядывая убранство ресторана, удовлетворенно кивнула, найдя цветовую гамму очень приятной.

– А еще тут готовят божественные десерты, – понизив голос, сообщила Таша. – Я решила, что непременно попробую один из них. Уж один-то день в году я точно могу себе позволить полакомиться чем-нибудь жутко вредным.

– Не представляю, как ты выносишь жизнь без сахара, – ответила Алесса, не покривив душой. – Я бы точно совершала тайные набеги на холодильник по ночам.

– Потому я и не держу сладкое дома, – поучительно подняла палец вверх Таша.