скачать книгу бесплатно
– А что случится с нами, когда прилетят «Они»?
– Ники, это долго рассказывать.
– Ну, хоть чуть-чуть!
И я ей поведала про метеориты, про разлом, про Акридеров и Глиссеров. Как мы остались одни в сыром бомбоубежище, как со страхом искали в руинах, еду и медикаменты. Как я нашла в подвале колледжа вирус, который погубил всю колонию инопланетной саранчи:
– Я пошла на разведку по двухэтажному бункеру. Глеб, один из выживших парней, говорил, что туда стаскивали старые книги. В надежде, что я найду литературу для детей, чтобы отвлечь их. Зашла в помещение Агрохима. Пошарила фонарём по полкам с папками и книгами. На глаза мне попалась баррикада из картонных коробок. На нижней – выцветшим маркером написано «Худ. Литра». Я начала снимать верхние. Заглянула в предпоследнюю. Внутри находилась папка с номером 524 BmCPV Шелкопряд. Я подняла её. Под ней лежали восемь чашек петри. На каждой наклеен пластырь и ручкой подписано BmCPV-TS4, BmCСV-TS4, BmCPV-AS7, и так далее. В других чашках находились образцы насекомых, гусениц и бабочек. В одном – кузнечик, во втором – паутина и высохшие яйца. Пролистала папку с текстом, выбитым печатной машинкой.
Непарный шелкопряд
(Lymantria dispar) считается одной из самых распространённых бабочек в Европе и Азии. Гусеницы бабочек питаются листьями дуба, берёзы, липы и других деревьев.
Как правило, самки шелкопряда откладывают несколько сотен яиц в виде одного большого кокона, который оберегает яйца от непогоды и служит первым "обедом" для только вылупившихся гусениц.
Вирус-паразит превращает гусеницу шелкопряда в ходячую «биологическую бомбу» – он заставляет личинку влезать на вершину дерева, где умирает, а её «вирусное» содержимое распыляется над здоровыми шелкопрядами в нижних частях кроны.
Я оставила интересную находку в сторону и продолжила добраться до коробки с книгами. Нашла «Гулливер и Лилипуты».
Меня отвлекли вернувшиеся с разведки люди. Одному из них, Антону, Акридэр оторвал кисть руки. Ник, у нас ничего не было, ни медикаментов, ни еды. Всё было очень плохо. Когда я оказала ему первую помощь, села снова читать документы, которые нашла. В четырёх чашках петри, некто по имени Игорь В. Михлев создал вирусы, которые способны останавливать полчища насекомых разных видов.
Мне в голову пришла одна идея: «А что, если вирус из петри подсадить в кладку? Ведь эти существа тоже плетут что-то наподобие паутины! В общем, мы нашли яйца саранчи, и я ввела в разные личинки по одному вирусу. Через сутки эти гады стали истошно орать и стрекотать. Это действительно жутко. Когда мы вышли на поверхность, их огромными трупами было усеяно всё. Прикинь?
– Да-а-а, – протянула Ник. – Вот у тебя котелок работает!
– «Жить захочешь – не так раскорячишься!» – Процитировала я фразу из любимого фильма своего брата про охоту.
На улице уже смеркалось. Мы медленно и синхронно раскачивались с подругой на качелях. По лесной тропинке кто-то шёл. Я повернула голову. Из-за куста черёмухи показалась парочка. Юрка и его очередная пассия. На этот раз его сопровождала рыжеволосая кудрявая девушка с лошадиным лицом. Её юбка была настолько коротка, что напоминала набедренную повязку.
– О, привет. – протянул парень. Его ярко-голубые глаза светились в темноте. Военное училище пошло ему впрок. Он стал более мускулистым и обтекаемым.
– Привет, Юра! – поприветствовала я Летуна. – На каникулы приехал?
– Ага. Как жизнь? – довольно улыбнулся симпатичный парень, который кого-то мне напоминал.
– Хорошо. Тоже отдыхаем.
– Что, батя по-прежнему на поводке держит? – хмыкнул он.
– А ты на что-то рассчитываешь? – игриво спросила я. Раньше я бы опустила глаза в пол и скромно промолчала.
– Как будет восемнадцать, напиши. – подмигнул он. – Или ты по другой части? – Юра кивнул на Никушу, намекая на гомосексуальные отношения. Его очередная «зарубка» пошло хихикнула.
– Уж лучше голодать, Юра. Хорошего отдыха.
– И тебе приятного. Может, всё-таки сообразим на троих?
– Обязательно, Юрка, как только с пришельцами разберусь, сразу к тебе, обещаю.
Он всегда подкалывал меня таким обидными фразами и дразнил, что я маленькая девочка, читающая сказки.
– Завязывай с фантастикой. А то замуж никто не возьмёт. – крикнул Юрка, подняв руку с кулаком. – Передавай привет Джедаям! – пошёл вверх по дороге, к своей даче. Я грустно опустила взгляд на футболку с Мастером Йодой, нарисованным особой светящейся краской. Проводила взглядом нахала. А вдруг он услышал часть нашего разговора?
– No pasaran! – крикнула я ему в след, чтобы больше не было поползновений в мою сторону.
– Pasaremos! – огрызнулся Летун. Обернулся в мою сторону и хищно улыбнулся, показав оскал. – Время покажет!
– Это что за революционные пламенные речи между вами? – всполошилась подруга, шипя почти мне в ухо.
– Не заморачивайся! Вовремя мы «фен» стибрили. – выдохнула я.
– Ага. Красивый… Зараза! – протянула Ник. – Но хам.
– Хочешь стать очередной единственной? – спросила я у подруги.
– Не-е, на фиг такое счастье. Надеюсь, ты со мной солидарна. Уж больно вы горячо друг друга ненавидите.
– Ник, угомонись. Мне сорок. Думаешь, я клюну на это чудо в кедах? Вообще его не помнила, до сегодняшнего дня. – хотя маленькая бийсеренка обиды до сих пор царапала горло.
Уснули мы в полночь.
Прозвенел будильник в полтретьего ночи. Ники встала без уговоров. Налили кофе в кружки и про запас в термос. Оделись в чёрное. Я потребовала заплести волосы нам обеим. Прикрепили шнуры от гарнитуры на пластырь вдоль спины. Нашла в шкафу тёмную шапку и старую лыжную балаклаву графитового цвета. Перчатки. На ноги я прихватила из дома свои кожаные джазовки на шнуровке. Удобная нескользящая обувка. Взяли весь реквизит. Уже выходя, я вспомнила про рогатку любимого брата. Сунула её в поясную сумочку, а в другой карман насыпала шариков от подшипников, служивших зарядами. Дану мы оставили дома.
– Ну, как говорится, «ни пуха, ни пера»! – улыбнулась Ник и потянула за собой тележку.
Через сорок минут мы были у нашего караульного пункта. Сначала на дерево поднялась Ника. Я подала ей сумку, привязанную к верёвке. Подруга устроилась на одной из веток кривой сосны. Следом залезла я и отрегулировала прибор ночного видения. Ночь в это время года очень тёмная. С озера подступал туман, что усложняло обзор. Но пока дорогу к дому и сторожку было хорошо видно. Чуть дальше по улице горел одинокий фонарь.
Мы убедились, что всё спокойно, свидетели отсутствуют, и я спустилась вниз. Набрала номер Ник для проверки связи.
– Ну, я пошла.
– Удачи, и без бабла не возвращайся! – она хоть и притворялась наивной дурочкой, но такой далеко не была.
– Догадалась?
– Как только увидела дом.
– Тишина в эфире.
Я зашла со стороны покосившегося забора соседнего участка. Достала рогатку и дробь. Прицелилась в фонарь, и-и-и промахнулась. С третьей попытки раздался звонкий хлопок и свет погас.
Пёс за забором заворчал.
– Отлично, я тебя вижу. Чисто.
– Собака там?
– Да, чуть ближе к углу с твоей стороны.
Я прицелилась и рукой перебросила через забор три «сонные котлеты».
– Кажется, он не голоден. Понюхал и отошёл. Нет, подожди. Думает. Оглядывается. Есть контакт! Сожрал первую. Идёт ко второй. Вторая съедена. Третью найти не может. Возвращайся. Будем ждать.
Через полчаса я заправила рогатку и отправила металлический шарик прямо в шифер старого домика. Собака не подала голоса и даже не вышла из будки.
Я взяла сумки и направилась к забору. Очень осторожно я забросила якорь за кованые шпили. Сцепка глухо звякнула и зацепилась. Прислушалась. Тихо.
Перелезла через ограду и оказалась аккурат на крыше старой дачки. Подтянула трос и закрепила его обратной натяжкой. Нырнула в дыру и включила фонарик.
– Я вижу через торец дома свет от твоего фонаря – прозвучал голос Ники.
– Принято. Следи за окнами соседей и дорогой.
Я нашла чердачный лаз и спустилась в дом. Пошарила лучом света по полу. Ага! Вот люк в погреб. Прикрыт креслом, книгами и старым одеялом. Я тихонько разобрала баррикаду. В воздух взмыл столб пыли, отчётливо подсвеченный фонарём. В носу засвербило. Я зажмурилась и чихнула в локоть, чтобы хоть как-то заглушить звук.
Открыла крышку погреба. И спустилась.
– Етиже-пасатижи! – вырвалось у меня.
– Что случилось?
– Хьюстон, у нас проблема. – В маленьком подвальчике располагались старые полки для солений. Передо мной лежали ровные пачки наличности, заботливо сложенные брусками в два ряда. Вот только я забыла, что пятитысячные купюры введут годом позже. А там лежали пачки денег, тысячами и пятисотыми – Мы столько не унесём!
– Бери сколько сможешь!
Прикинула в голове. В одном миллионе примерно килограмм бумаги. Я огляделась, все полки с меня ростом заполнены деньгами. На нижнем ярусе лежали два пистолета с глушителями, гранаты и чехол от гитары. Я открыла его. Что я ожидала там увидеть? Инструмент с автографом Элвиса? Там лежала винтовка с оптическим прицелом, глушителем и треногой. Какая прелесть. Я посмотрела ещё на одну полку. О, валюта! Я быстро прикинула, что ее тяжелее тратить и вкладывать. Но по текущему курсу выгоднее брать её, так как легче унести. Итак, в одну сумку я сбросила рубли. В две другие – доллары. На баксы бросила шесть гранат, один пистолет и три пачки патронов. Я очень аккуратно подвинула к краю другие стопки, чтобы хозяин с первого взгляда не заметил пропажи. В любом случае, мне всё отсюда не унести. В дальнем углу под лесенкой стояла коробочка. Я протянула руку в перчатке и достала её. Перехватила в зубы фонарик. Открыла. Она оказалась наполнена СИМ-картами. Я загребла часть. Затащила украденное наверх. Я специально шаркала по полу, чтобы поднять как можно больше пыли и не оставить следов. По одной сумке перетаскала на крышу. Туман уже достиг дома.
– Ты видишь что-нибудь? – спросила я у Ник.
– Сторож. Выходил покурить и зашёл обратно. У соседей тихо.
– Я спускаюсь.
– Давай.
Два баула я сбросила вниз просто так. Они глухим звуком шлёпнулась на траву. С третьей – пришлось повозиться, ведь в неё я положила гранаты. Я привязала трос и медленно опустила её на верёвке. Бросила якорь на землю. А затем, повиснув на руках на краю забора, прыгнула вниз. На ногах я не удержалась и приземлилась ровно на пятую точку. Встала, достала из сумочки пакет с перцем и рассыпала вокруг. Сложила якорь и верёвку. Одну сумку погрузила на спину как рюкзак. Остальные в обе руки. Груз казался неподъемным. Я тащила на себе ношу больше собственного веса. Лямки врезались в плечи. Но я двигалась к нашему посту. Ники уже слезла с дерева и помогла мне с ношей.
– Надо вернуться засветло. – посмотрела на часы сотового, и отключила телефон.
– Ты уверена, что нас не выследят? – спросила Ник, стряхивая с меня пыль.
– Здесь связь два джи, наше точное местоположение не определяется. Пальчиков я не оставила. Всё вернула, как было. Остались только следы от ботинок. Но вряд ли хозяин сразу заметит пропажу, да и заявлять в органы он не будет.
Мы катили тележку сначала в гору, потом держали ее спускаясь с горы. Мне это напомнило кадры из мультфильма «Простоквашино».
– Главное – сейчас не встретить «Печкина».
– Ага, а то на опыты отправит в поликлинику.
Мы тихонько добрались до нашей дачи. Открыли сумки.
Ники взвизгнула – увидев гранаты.
– Спокойно. Голыми руками не трогай. Пальцы не оставляй.
Я достала старую УФ-лампу и включила её. Необходимо проверить, есть ли ни на купюрах метки. Мы выложили содержимое сумок на стол. Посчитали.
– Что ты будешь делать со всем этим?
– Не ты, а мы. Нам нужны средства на организацию миссии. Так здесь около сотни миллионов. Пока нам нет восемнадцати, валютный счёт открыть проблематично. Да, и в принципе, покупать что-то очень опрометчиво. Пользуемся деньгами экономно. В долг никому не даём. Не тратим на благотворительность. Стараемся покупать вещи в разных магазинах, не оставляя крупные суммы в одни руки. – Я достала мамин прибор по вакуумной упаковке заготовок.
– А с этим что? Она ткнула на боеприпасы.
– Тоже упакуем и уберём. Запомни, никому нельзя говорить.
– Я – могила.
– Не каркай! Это нам на расходы. Домой крупную сумму не бери. – отложив в сторону двадцать российских пачек, произнесла я. – Остальное упаковываем и прячем. Завтра идём записываться в автошколу. На работу ходим. Уволимся позже. Ведём себя, как обычно. – Ники кивала.
Мы упаковали всё и спрятали под фундаментом беседки, засыпав песком.
– Что дальше? – поинтересовалась Ник.
– Сейчас спать.
– Я тут подумала, знаешь, я наверно расстанусь с Оскаром.
– Давно пора. – зевнула я. Солнце уже выглянуло из-за леса. – Я бы ещё на твоём месте к психологу походила. Рано или поздно тебе придётся полюбить себя и научится отстаивать свои границы.
– Мне вроде и так нормально.
– Как знаешь, – я погладила пуделя и закрыла глаза.
Воскресенье мы провели вместе на даче. Вечером Ники забрала из моей квартиры новую одежду и отправилась домой. Спустя два часа она мне позвонила в слезах. Отец избил её за покупки. Но ревела она не поэтому. Он ударил Семёна, попытавшегося вступится за сестру. Мальчик от удара отлетел и стукнулся о край табуретки. Он без сознания. Я сказала ей вызвать скорую и что сейчас приеду.
– Папа! – крикнула я и побежала в комнату к родителям. – Беда! Срочно поехали к Нике! Там Семён без сознания!
Мой папа ни минуты не колебался. Схватил ключи от машины и в тапочках выбежал из подъезда нашей пятиэтажки. Мама бежала за нами следом в домашнем халате. Они знали, что у Ники дела плохи и волновались за мою подругу, так как мы были вместе с первого класса. Отец сразу понял, что виновником всему этот алкаш. Я рассказала родителям, что оплатила в магазине одежду для подруги с отложенных денег, что ей не в чем идти на учёбу, и что всё лето её батя пил не просыхая.
– Пап. Только спокойно, не бей этого мудака! Мы им поможем. Но по закону. Я не хочу, чтобы ты сел!
– Не переживай, я буду держать себя в руках.
– Надо сразу ментов вызвать.
Я набрала службу спасения и милицию (тогда она так называлась). Я чётко объяснила ситуацию, что в квартире есть пострадавший несовершеннолетний инвалид. И что его травма является причиной неадекватного поведения опекуна. На том конце оператор сказала, что это не их случай и нужно вызывать скорую.
– А теперь послушай меня, телефонная крыса! Этот разговор я записываю и опубликую на всех областных каналах. Ты сейчас вызываешь наряд полиции, представителя ПДН и органов опеки по указанному адресу. Если ты этого не сделаешь, я прославлю твоё имя на всю страну.
