Черные волны: Шар-Айсид

Лина Ром

Черные волны: Шар-Айсид

Пролог

Тишину в поместье нарушил стук в дверь, эхом прошедший по коридорам.

Дал любил читать в небольшой библиотеке на втором этаже. От стука он вздрогнул, и книга скользнула с его колен, страницы захлопнулись, прервав строку: «Когда последний лист Древа опадет в огонь забвения, корни веков закричат ржавой кровью, ибо то, что питало жизнь, станет ядом для грядущих рассветов…».

Гости были редкостью на столь огромной усадьбе, где они жили вместе с матерью. Он встал, поправляя перстень. Изумруд в оправе точно повторял оттенок его глаз – как мох на северных камнях.

Дал решил проверить, что за шум. Выглянув в коридор, на него выскочил слуга из темноты, спотыкаясь о складки собственных штанов. Его пальцы впились в каменную стену.

– Господин… – слуга проглотил ком в горле, – Алые плащи пожаловали.

Далу стало не по себе. Холодок пробежал по спине. Алые плащи не появлялись в их поместье со дня похорон отца. Слуга, заметив, как дрогнули веки господина, выпалил:

– Госпожа приказала вам ждать здесь!

Но когда Дал двинулся к лестнице, паренёк перегородил путь. Его глаза метнулись к стрельчатым окнам, где уже мелькали отблески факелов.

– Король… – прошептал он, сжав кулаки. – Ваш дядя… Его нашли в опочивальне. Бездыханного.

Дал толкнул дубовую дверь библиотеки. Воздух пахнул пергаментом и пеплом. Он схватил со стола нож для вскрытия писем – рукоять врезалась в ладонь. Камин потрескивал, языки пламени вылизывали чугунную решётку.

Не смерть дяди заставляла сердце биться как бешеное. Матушка. Сдержит ли она свое слово?

Они договорились после смерти отца: Дал отречётся от прав на трон, а Лира защитит его от интриг рода. Но теперь, глядя на дрожащие руки, он вспомнил, как мать сжимала его пальцы в детстве, когда он боялся грозы: «Ты не обязан быть храбрым. Но обязан выжить».

По законам Эларии на трон мог претендовать любой, в ком течет кровь Тирриса – первородного эларина. Но взойти на него мог лишь один – достойнейший. Учесть остальных была не лучше, чем у преступников, приговоренных к казни.

Оказаться в одном списке со своим кузеном Рхааном, который ещё в пятнадцать лет перерезал горло своему сокольничему за смех, он не жаждал.

Дал швырнул нож в стену. Лезвие воткнулось в портрет прадеда, пронзив его черные волосы. Он ненавидел эти игры. Его миром были пыльные фолианты, а не кинжалы за спинами родственников. Каждая книга на полках молчала, но была честнее любого придворного.

Лира ворвалась в библиотеку, её дымчатое платье перехвачено серебряным поясом, а на ногах – стоптанные домашние туфли. Волосы, собранные в простую косу, растрепались, пряди прилипли ко лбу. В руках она сжимала подсвечник – тяжёлый, бронзовый, с наплывами воска.

– Через конюшни! – бросила сыну баул. Из него выпал ключ с фамильной печатью. – наемники Рхаана уже здесь.

– Ты дала клятву! – он дёрнулся, задев стопку книг. Фолианты рухнули на пол, подняв облако пыли. – Наша семья… Точнее мы не участвуем в этом безумии!

Лира вытащила из складок платья смятый пергамент. Печать Тиррисов была сломана, словно её вскрывали впопыхах.

– Отец внёс тебя в список наследников перед смертью. – Швырнула документ к его ногам. – Рхаан убил Эдрика и Каэлана.

– Я не буду убивать ради власти!

– Ты будешь убивать, чтобы не стать трупом в канаве! – Лира ударила подсвечником по столу. Воск откололся, упав на пергаменты. – Они зарезали стражей у восточных ворот. Их кровь уже стекает по сточным желобам!

Где-то внизу грохнула дверь. Лира рванула за шнурок гобелена. Потайная дверь скрипнула, открыв узкий проход. Запах плесени ударил в нос. Он шагнул в темноту, ожидая услышать за спиной шаги матери.

– Мама, быстрее! – обернулся Дал, но Лира стояла на пороге. В её руках дрожал окровавленный подсвечник.

– Иди. Сейчас же. – Она оттолкнула дверь ногой. Каменная плита начала медленно закрываться.

Дал бросился назад. Пальцы впились в край движущегося камня.

– Ты должна идти со мной!

Лира прижала ладонь к его щеке. В её глазах, обычно холодных, как сталь, дрожали слёзы.

– Помнишь, как мы разгадывали тайные знаки в звёздных атласах? – её голос был мягким. – Ты говорил, что Млечный Путь – это шрам на небе… Но шрамы напоминают, что раны заживают.

Лира ударила его ладонью в грудь. Удар был слабым, но неожиданным. Он отшатнулся, и дверь захлопнулась с глухим стуком.

– Нет! – Его кулак врезался в камень. Кровь сочилась из содранных костяшек. – Открой! Чёрт возьми, открой!

За дверью послышался лязг мечей. Голос Лиры прозвучал чётко, как в детстве, когда она учила его читать:

– Беги, сын мой. И живи.

Дал прижал ладонь к холодной плите. Где-то за ней кто-то закричал. Крик оборвался. Потом ещё один.

Он бил кулаками в камень, пока боль не стала острее страха. В тишине подземелья собственное дыхание гудело, как кузнечные мехи.

Фонарь дрожал в его руке. Свет выхватывал из темноты паутину, корни, проросшие сквозь кладку. Дал двинулся вперёд, спотыкаясь о неровные плиты. Каждый шаг отдавался в висках.

Где-то сверху грохнуло. С потолка посыпалась пыль. Он бежал, не чувствуя ног, пока не наткнулся на железную решётку. Замок поддался после третьего удара баулом.

Когда Дал выбрался на поверхность, над поместьем уже полыхало зарево. Алые отсветы танцевали на стенах конюшни. Он упал на колени, вцепившись пальцами в мокрую землю.

Где-то в огне кричала женщина. Или это ветер выл в трубах.

Он поднялся. В бауле брякнул метал. Лира положила туда карту и кошель с золотом. И ключ. Всегда этот проклятый ключ с гербом Тиррисов.

Дал швырнул его в горящую конюшню. Металл зашипел в пламени.

– «Корни веков закричат ржавой кровью», – процитировал он, глядя на огонь. – Но я не стану твоим ядом, Рхаан. Я старюсь дождём.

Глава 1

Луна скрылась за тучами, когда Ровен упёрлась подошвой в водосточную трубу. Железо заскрипело, обжигая пальцы даже через перчатки. Она потуже затянула кожаный корсет – бинты под рубахой зашуршали, грозя сползти. Лучше петля, чем снова голодать в переулках, – мелькнула мысль, пока лёд крошился под сапогами, словно сахарные осколки.

Финн уже исчез в чёрной пасти окна. Его темный силуэт мелькнул за шторами. Тук. Тук. Тук. Он подал сигнал.

Ровен втянула воздух и полезла, стараясь двигаться как он: резкие рывки, а не плавность девичьих шагов. Внутри пахло воском и пылью.

– Черепаха, – Финн схватил её за ремень, кожа затрещала. – Шевели клешнями, парень.

Они прошли мимо кухни, где на столе дымился суп. Ровен провела пальцем по краю котла – ещё тёплый. Слуги где-то рядом. «Грейвз должен был отвлечь его хотя бы на полчаса», – подумала она, поправляя широкий пояс.

Ровен восхитилась, наблюдая, как Финн ловко орудует отмычкой. Его рукав сполз, обнажив шрам в форме змеи.

Кабинет встретил их скрипом дубовой двери.

– Ищи связки с фейри, – он толкнул дверь плечом.

Комната была забита ящиками. Ровен потянула носом – горьковато, как в порту, где курильщики золотой пыли гнили в канавах. Она распахнула шкаф – петли взвыли. Пачки писем зашелестели, будто испуганные мыши.

– Вот, – она выдернула пергамент. Сургучная печать лопнула с хрустом. Письмо пахло гарью и морской солью – фирменный аромат Тир-Ванара. – Поставки.

Финн выхватил документ, сунул за пазуху.

– Ещё.

Ровен пнула ящик. Склянки выстрелили на ковёр, звеня. Одна разбилась – золотой порошок рассыпался, горьковатый дымок щекотал ноздри. Пепел сожжённых роз, – вспомнила она портовые байки.

– Подделка, – она растёрла порошок пальцами.

– Неважно. Нужны имена. – Финн рылся в столе, швыряя бумаги.

Где-то внизу хлопнула дверь. Шаги. Финн прижал её к стене. Его ладонь на её рту пахла мятой. Белокурые пряди спадали ему на глаза, но взгляд оставался собранным – острым, как отточенный клинок.

–…хозяин вернётся с рассветом, – женский голос за дверью. – Приберись в кабинете.

– Тише, – прошептал он, и пальцы смягчили хватку.

Шаги приближались. Финн наклонился, дыхание коснулось её уха:

– Слушай мой счёт. На три – к окну.

Ровен кивнула, чувствуя, как его рука дрожит. Не от страха – от адреналина.

– Раз.

– Два.

Мятный запах с ладони смешался с пылью старых обоев.

– Три!

Он толкнул её к окну, прикрывая спиной. Ровен схватила подсвечник.

– Назад! – она рванула Финна за рукав, отталкивая от распахивающейся двери.

Подсвечник врезался служанке в рёбра. Та рухнула, глухой стон смешался с лязгом падающего подноса.

Финн уже сидел на подоконнике, протягивая руку:

– Давай!

Его пальцы сомкнулись на её запястье слишком крепко – будто боялся упустить.

Ровен прыгнула на подоконник, цепляясь за карниз.

Они вырвались, спрыгнув в кусты. Ветка впилась в ладонь Ровен, пронзив ее резкой болью. Беги.

Они бежали, пока не упёрлись в стену трактира “Ржавый коготь”, едва переводя дыхание.

– Ты… – Финн схватил Ровен за руку, резко стянув перчатку. – Надо перемотать рану.

Кровь сочилась из рваной раны, оставляя на коже липкие полосы. Он достал платок и точными движениями обернул его вокруг ее руки. Ровен прислонилась к кирпичам, стараясь не смотреть, как его пальцы, грубые от мозолей, обматывают тряпьё вокруг её ладони. Давил слишком сильно – будто затягивал петлю.

– Больно? – спросил он, не поднимая глаз.

– Не впервой.

Финн дёрнул узел, заставив её сморщиться. Он потянулся к её повязке, сбившейся на лоб, но Ровен отстранилась.

– Это странно, когда мужчины друг другу раны латают.

Финн нежно улыбнулся, скрывая за своей улыбкой непонятные чувства. Погладил Ровен по голове, как гладил дворнягу, спасшую от голода.

– Ты мне как младший брат, – Его голос звучал мягко, будто объяснял ребёнку, почему нельзя трогать ножи. – Думаю, в нормальных семьях проявление заботы является обычным делом.

Ровен резко встала, сбивая с головы его руку. Семья. До тех пор, по кто-то и нас не продал другого за пару серебряных. Она поймала себя на мысли, что хочет ударить Финна – за эту дурацкую нежность, напоминание, что когда-то у нее действительно могла быть семья.

В кармане хрустнул свёрток – письмо с печатью совета Тир-Ванара. Ровен сплюнула, как сплёвывал Грейвз, и потянула повязку на голове ниже. Теперь ясно – Ариадна охотится за фейскими поставщиками.

– Проклятье! Возвращаемся с пустыми руками. – Финн едва сдерживал ярость, его лицо потемнело от гнева. – Отыщем Грейвза.

Трактир «Ржавый коготь» встретил их воем пьяного лютниста. В воздухе висела вонь прогорклого масла – так пахли все таверны у порта. Грейвза не было за стойкой. Финн рванул наверх, расталкивая подавальщиц. Второй этаж дышал стонами и скрипом кроватей.

Распахнув очередную дверь, мы увидели Грейвза нависшего над хрупкой девушкой, чья внешность едва ли могла считаться привлекательной. Финн резко оттащил напарника в сторону и с силой ударил его в живот, заставив скрючиться от боли.

Грейвз осел на колени, но не сопротивлялся – знал иерархию.

Девушка в панике выскочила из комнаты, а я тут же захлопнула дверь, не желая, чтобы другие гости таверны услышали, о чем мы говорим.

– Какого ты творишь, Грейвз? Ты должен был следить за торговцем. Где он сейчас?!

Грейвз, абсолютно обнаженный, стоял перед нами и саркастично усмехнулся. Подойдя к своим вещам, он извлек из скрытого кармана монету и небрежно бросил ее Финну, который с легкостью ее поймал.

Я подошла ближе, чтобы как следует разглядеть ее. На старинной монете отчетливо виднелись фейские крылья.

– А теперь лучше ты объясни, – процедил Грейвз, неспеша натягивая одежду, – как эта, казалось бы, плевое дельце оказалось связано с делами Фейри? И как долго ты собирался морочить нам голову? – он сделал паузу, сжимая кулаки – Я на подобное точно не подписывался!

Финн сжал монету, будто хотел вдавить её в ладонь.

– Ариадна прижала. Ты знаешь её методы.

– Знаем, – Ровен выхватила монету. – Потому мы и копались в бумагах в доме торговца.

Грейвз фыркнул.

– Хватит этой безделушки? Или опять будем рисковать жизнями?

– Я решу вопрос. – направившись к выходу произнес Финн.

Ровен усмехнулась. Врал. Врал как всегда. Ариадна не отпускала своих. Особенно его. Они вышли в переулок, где уже висела предгрозовая духота. Ровен поймала взгляд Грейвза – он тоже не верил. Но спорить не стал.

Когда они добрались до постоялого двора, Финн растворился в дверях борделя «У семи ветров», даже не обернувшись. Он направлялся к Ариадне. Грейвз направился к лестнице постоялого двора, но Ровен вцепилась ему в плечо, прежде чем он успел переступить порог своей спальни.

– Как тебе это удалось? – спросила она, пристально глядя ему в глаза.

– О чём ты? – Грейвз сделал вид, что не понимает.

– О монете, – Ровен понизила голос. – Это не та вещь, пропажу которой можно не заметить.

– Не твоя забота, братишка, – он ухмыльнулся, подчёркивая прозвище.

Ровен поправила повязку на голове, прикрывая свои длинные волосы. Она смотрела пристально, давя на него своим взглядом.

Он фыркнул, распахнув дверь своей комнаты. Запах дешёвого вина и крови ударил в нос. Грейвз швырнул на кровать пустой баул.

– Торговец флиртовал с девками. Потом к нему подсел юнец. Показал монету. Торговец ответил тем же. Их беседа длилась недолго – стоило ей завершиться, как торговец поспешно удалился с одной из куртизанок Ариадны. Видимо она ее и подослала. Я же решил проследить за мальчишкой.

Ровен прислонилась к косяку, скрестив руки. Её сапог нервно барабанил по полу.

– И что же тебе удалось разузнать?

Грейвз ухмыльнулся, и его глаза опасно блеснули.

– Он молчал до последнего своего вздоха.

Она сжала кулаки под плащом. Идиот. Убийство гонца фейри – петля на шее для всех.

– Труп?

– В сточной канаве. – Он потянулся за кувшином. – Ариадна приберётся.

Ровен выбила сосуд у него из рук. Стекло разлетелось о камень, обрызгав её штаны красными брызгами.

– Ты подписал нам смерть!

Грейвз взревел. Он рванул вперёд, прижав её к стене. Его ладонь впилась в горло.

– Слушай, щенок, – он дышал перегаром. – Мы с Финном вытаскивали друг друга из дерьма, когда ты в грязи копошился. Ты – случайный попутчик. Заткнись или сгинешь.

Ровен плюнула ему в лицо. Удар коленом в пах заставил его ослабить хватку. Она выхватила кинжал, приставив лезвие к его шее.

– Тронешь – Финн вырежет твоё сердце.

Грейвз захохотал, обнажив жёлтые зубы.

– Пожалуйся ему, братишка. Посмотрим, чью шкуру он спасёт.

Она отступила, пряча дрожь в пальцах. Семья? Да. Кто угодно, но точно не семья.

В коридоре скрипнула доска. Ровен резко обернулась – тень метнулась за угол. Слишком много крыс в этом проклятом месте.

– Подставишь ещё раз – умрёшь первым, – бросила она, выходя.

Грейвз засмеялся. Его смех был хриплым, как скрип виселичной верёвки. Где-то вдалеке завыли псы, словно вторя его хохоту, а ветер принёс запах приближающейся грозы.

Кабинет Ариадны прозвали «Ямой гадюки». Воздух пропитал терпкий аромат пачули и гранатового вина, смешанный с едва уловимым запахом змеиной кожи. В стенах, словно живые украшения, были вмурованы клетки из тёмного стекла. За ними извивались гадюки – их плоские головы следовали за каждым движением в комнате, а раздвоенные языки щёлкали в такт мерному тиканью старинных часов.

Ариадна полулежала на низком бархатном диване, её платье из чёрного кружева сливалось с тенями, оставляя открытыми только бледные плечи и изгиб бедра. Рыжие волосы, собранные в небрежный узел, были перехвачены серебряной заколкой в форме змеи, чьи рубиновые глаза сверкали в полумраке.

Финн замер у массивного дубового стола, заваленного пергаментами и пузырьками с ядами. Его взгляд скользнул к клетке над диваном – там кобра с изумрудной чешуёй медленно раскачивалась, словно гипнотизируя его.

– Твой дружок опять нагадил, – голос Ариадны был мягким, как шелест змеиной кожи по камню. Она провела пальцем по прутьям клетки, и гадюки замерли, будто затаив дыхание. – Фейри потеряли пешку. Но… – Она резко дёрнула цепь, и клетка с гремучником распахнулась. Змея проползла через всю комнату, взобралась на стол и опрокинула кубок. Вино хлынуло на пергаменты, пропитывая их кроваво-алыми пятнами. – Будем надеяться, что они и не вспомнят о ней.

Финн не шелохнулся, впиваясь взглядом в змею, которая теперь обвивала края стола. Ариадна поднялась с дивана, её каблуки стучали по каменному полу, будто отсчитывая секунды до казни. Она встала перед ним, упёршись ладонями в стол. Носок её туфли пополз вверх по его голени.

Ты пахнешь… возбуждением, – её голос звучал мягко, словно шорох шёлковых простыней. Запах жасмина и горького миндаля окутал Финна, почти перебивая привкус отвращения на его языке. Она провела носком вдоль его бедра, зацепив край пояса. – И глупостью. – Пальцы ног впились в ткань, заставив его податься вперёд. – Что ты мне принес?

Её рука скользнула под рубаху. Ноготь оставил царапину на груди, прежде чем вытащить свёрток. Фейская монета упала прямо ему в руки. Ариадна нежно провела своими пальцами по всей руке Финна, обнажив запястье с татуировкой – переплетённые змеи, кусающие собственные хвосты.

– Украл у фей их безделушку? – Она наклонилась, и запах её духов смешался с ароматом вина. – Они захотят вырвать твоё сердце. Или… – Губы коснулись его уха. – Ты хочешь, чтобы я сделала это первой?

Финн попытался отстраниться, но её нога резко сомкнулась у него между бёдер.

– Дрожишь, – она прошептала, впиваясь ногтями в его плечи. – Не бойся. Я не злая… я просто голодная.

Её пальцы расстегнули ремень, но в дверь врезался резкий стук. На пороге застыла девушка с кинжалом за поясом и свежим шрамом на шее.

– Продолжим позже, – Ариадна оттолкнула Финна, и он едва увернулся от гремучника, сползавшего со стола. – Передай Грейвзу, что его время истекло. Как и твоё… Найдите того, кто стоит над торговцем. Если нужно, поезжайте прямо за ним на острова фейри.

Когда дверь захлопнулась, Финн выдохнул. Ариадна порядком была старше его, но её красота сохранилась в былом виде. Его злило то ли её власть над ним, то ли то, что он и сам не против этого.

Ровен долго не могла заснуть. Холодный ветер врывался в комнату через распахнутые окна, колыхая тяжёлые занавеси. Тени от свечей плясали на стенах, отбрасывая причудливые узоры. Ровен сидела на краю кровати, обхватив колени руками, и вслушивалась в шёпот ветра. В её голове снова и снова звучал тот же голос: «Освободи меня… Освободи себя». Эти слова эхом отражались от стен её сознания.

Внезапный скрип открывающейся двери вырвал её из размышлений. Финн вошёл без стука, как всегда, его серо-голубые глаза блеснули в полумраке. Высокий силуэт отбрасывал длинную тень на пол.

– Всё ещё бодрствуешь? – его шёпот прозвучал почти угрожающе.

Ровен резко выпрямилась, машинально поправляя бандану, скрывающую её каштановые волосы. Её пальцы дрогнули – она знала, что малейшая неосторожность может выдать в ней девушку.

– Не спится, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Что там с Ариадной?

Финн усмехнулся, но в его смехе не было веселья.

– Как всегда, в ярости из-за выходки Грейвза. – Он подошёл ближе, остановившись в шаге от неё. – Знаешь, иногда мне кажется, что она больше злится на себя, чем на нас.

Ровен натянуто улыбнулась, опустившись на софу. Её пальцы нервно теребили край рубашки.

– Грейвз всё ещё считает, что мне не место среди вас, – в её голосе проскользнула горечь. – У меня никого нет, кроме тебя. Я даже не знаю, кто я на самом деле. Без тебя я бы…

– Не говори так, будто я собираюсь тебя вышвырнуть. Ты часть нашей команды, нравится это Грейвзу или нет. Так что мы в одной лодке.

Ровен почувствовала, как тепло разливается по телу. Его близость одновременно приносила тепло и пугала её. Она опустила глаза, пряча взгляд.

– Спасибо, – прошептала она. – Твои слова… они много значат для меня.

Финн наклонился ближе, его дыхание коснулось её щеки.

– Знаешь, – произнёс он тихо, – иногда мне кажется, что ты скрываешь от нас нечто большее, чем хочешь показать.

Ровен резко подняла голову, встретившись с ним взглядом. В его глазах читался немой вопрос, от которого у неё перехватило дыхание.

– О чём ты? – её голос предательски дрогнул.

Он лишь улыбнулся, но в этой улыбке было что-то опасное.

– Просто наблюдение. Отдохни как следует. Завтра у нас могут быть дела.

Когда он ушёл, Ровен осталась одна в полутёмной комнате. Ветер всё так же колыхал занавески, но теперь она слышала только биение собственного сердца.

«Он знает, – промелькнула мысль. – Или просто подозревает?»