С любовью, Луна!

скачать книгу бесплатно


У тебя, Вика, нет Паши! Моего Паши! И детей нет! И я даже могу понять причину, почему у тебя их нет. Но… вот это но…

– Виктория Викторовна. – тихий голосок Юли вывел меня из состояния самобичевания. – Виктория Викторовна, вы слишком бледные. И губа у вас уже посинела. Может…

– Юля, а что это? – я перебила девочку и пошла к столу, на котором стояла длинная белая коробка.

Я так и не поняла, как мы оказались в этом кабинете, но судя по обстановке – это моё рабочее место.

– Не знаю, Виктория Викторовна. Может подарок от очередного воздыхателя. – проговорила задумчиво Юля.

А меня передёрнуло.

– И часто мне приходят подарки от… «воздыхателей»? – прорычала себе под нос.

– Довольно… – Юля запнулась, а я присвистнула, открыв крышку коробки, —… часто. – добавила приглушённо.

И мне бы сейчас расстроиться ещё сильнее, но в моих руках находится невероятно тяжёлая, деревянная, с какой-то надписью на ручке… бита!

– Хах! – выдаю нервно, но с предвкушением, – А мне нравится подарочек. И надпись какая, а! «Для убойной женщины. Спасибо за убойные анекдоты!» – читаю и начинаю нервно посмеиваться. – Юля-а-а. А проводила меня назад, к кабинету начбеза.

Говорю своей Дюймовочке и снимаю туфли. На каблуках не очень удобно будет битой махать.

Да, и кстати, мы недавно с детьми тренировали замахи. Изучали русскую игру – лапта, называется.

Вот сейчас и продемонстрирую навыки этой замечательной игры.

– Виктория Викторовна. – пискнула бледная Юля.

– Веди Юля. Веди! Судя по разговорам взрослых дяденек, они считают, что знают меня. Пора преподать урок таким умникам: женщину нельзя понять, узнать или приручить. Её нужно просто любить и, не дай Бог, не обидеть! Иначе она придёт в страшном сне и с… битой! Ну или как Я. Наяву.

Глава 12

– «А я такая, блин, такая, растакая… Мадам Брошкина!». – сижу в кресле начбеза, закинув ноги на стол, и напеваю себе под нос Пугачёву.

И так мне классно сейчас. Кайфово, как любит говорить моя Ксюха.

Хотя в данной ситуации меня лучше называть мадам Биткина. Вот! Точно! Какое прозвище шикарное, а ведь я их не любила никогда.

Ну да ладно, с этим можно жить.

Напротив меня сидит перепуганная Дюймовочка Юля со стаканом в руках, в который предусмотрительный фельдшер накапал успокоительного.

За её спиной сидят двое парней и девушка, такая же бледненькая, но уже без успокоительного.

А я… счастлива. Вот так мне хорошо сейчас, что словами не передать.

Последний раз, я такое чудила, когда мой, на тот момент ещё будущий муж, хотел решить конфликт с пьяной компанией идиотов миром.

Тогда, конечно, у меня была не бита, а всего-навсего брус, сорок на сорок. Но…

– Надо бы узнать, кто мне биту прислал. – проговорила спокойно Юле, – Отправить в ответ этому Джину благодарность, за такой шикарный подарок.

И для убедительности слов погладила «инструмент правосудия», который лежал на моих ногах.

– Ик. – громко выдала моя помощница, а я постаралась ей ободряюще улыбнуться.

Ох, как… феерично? Да, точно! Это слово подходит лучше всего.

Феерично я вошла, полчаса назад, в этот кабинет с битой на плече.

– Ну привет, мальчики! – проговорила громко и с улыбкой, – А поведайте-ка и мне, сколько и как часто, каждый из вас трахает меня физически и морально? А то что-то старая я стала, не слышу ничего-о-о… – и со всего маху, как снесла всё со стола Дмитрия свет Михайловича, что их шок быстро сменился паникой.

– Вика! – заорал Серёжа. Даже, можно сказать, завизжала, отчего я хохотнула, – Что ты творишь?

А после решил под шумок выскочить из кабинета, но немного не рассчитал.

Кто-то слышал когда-то, как визжит поросёнок? Слышали? – Отлично! Вот Серёжа – визжал. И я бы могла сказать, что не хотела, но ведь это будет неправда! Я хотела! Я так хотела сломать ему тыкательный пальчик, что даже немного не рассчитала и сломала три пальчиками, как уведомил меня всё тот же фельдшер.

А нечего, как говорится, хвататься за ручку двери, когда у «злой женщины», в руках находиться «инструмент правосудия».

И пока Серёженька опускался на пол, дёргая перед собой рукой, на которой пальчики стремительно начинали синеть, я развернулась к трём оставшимся членам, данного нашего общества.

Все трое стояли с обратной стороны рабочего стола и пытались вытеснить друг друга. И только Дмитрий Михайлович усердно жал какую-то кнопку, а другой рукой держал рацию и шипел в неё:

– Быстро в мой кабинет. Быстро!

Я же выдала свою самую обворожительно-кровожадную улыбку и добавила:

– Не просто быстро, добавьте Дмитрий Михайлович, а пулей пусть летят. А то пропустят такое представление. У-у-ух-х-х!

А следующим замахом снесла со стола остатки электроники. И, может, мне бы и жалко что-то стало, но не в этом состоянии.

– Вика! – это уже заорал Рома. – Что ты творишь? Что с тобой происходит вообще? – дёргаясь от стола подальше, начал сыпать вопросами, – Ты с ума сошла? Ты же…

– А вы верите в силу слова, мальчики? – перебила Рому, а то он начал меня раздражать, – Ну? Где же ваши ответы? – я ударила битой по краю стола и повела её к другому его краю, – Почему я должна выбивать из вас их, как с непослушных детей? И? – и пока дошла, всего-то за три шага до противоположного конца, мужчины переместились в противоположный конец. – Ну так как, верите? Ладно, начну по-другому: вот Серёженька, при прошлой встрече я обещала сломать тыкательный пальчик, если он не перестанет лезть туда… ну в общем, куда не нужно. И вуаля – свершилось! Тебе, Ромчик, я сказала, что оторву твои кокошки, если ты меня ещё раз «рыбкой» назовёшь, так? – Рома нервно кивнул, – Так. И что же я слышу, подходя к кабинету Дмитрия Михайловича? Ой! – прикрываю рот ладошкой, а у само?й адреналин начинает из ушей валить, и желание крушить только растёт, – Слышу это еб… грёбаное слово «рыбка»!

Я ещё раз ударяю битой по столу, отчего опять слышу:

– Вика! Прекрати этот балаган! – о-о-о, это уже Толик заговорил.

– А то, что Толичка? – спрашиваю приторно-ласково, а после передёргиваю плечами от противности самого? обращения.

– Виктор-р-рия! Ты ведёшь себя…

– Как, Дмитрий Михайлович? – перебиваю опять. – Вы знаете, ребятки, я до сих пор надеюсь, что в любой момент проснусь и этот дурдом, – обвела глазами и рукой всё вокруг себя, – закончиться. Но что-то мой сон не спешит заканчиваться, а вот противные ощущения и, самое страшно, омерзение к само?й себе только усиливается. – последнее слово уже прошипела, потому что вся весёлость быстро переросла во мне в злость, – Так как будем решать сложившуюся ситуацию?

– Я увольняюсь! – опять завизжал Серёжа, всё так же сидя под дверью и уже рыдая.

– Поздно Серёженька, ты уже уволен. – посылаю ему в ответ самую обворожительную улыбку, на которую способна.

– Ты не имеешь права! – сразу же прилетело мне в ответ.

– Хах! – уже не сдержалась я, – Ты знаешь, даже если учитывать, что я сейчас нахожусь хрен знает где и являюсь вот «этим», – уже по себе провожу рукой, – не меняет того, что в нашей стране: кто сверху, тот и руководит банкетом. Так, что я имею право! И не только его.

И после своих слов наваливаюсь посильнее на стол и начинаю его толкать прямо к стене, где стоит основная компания.

– Ух. Тяжёлый. – добавляю, а в ответ слышу.

– Что ты творишь, идиотка?

– Ай-ай-ай. Как грубо. – шиплю, но как только Рома пытается выскочить за моей спиной, ставлю ему подножку.

И вот сила слова в действии. Кто же знал, что он своими яичками приземлится на так «неаккуратно» перевёрнутое кресло.

Ещё один взвыл. Молодец, хоть не визжит!

– Отлично. – разгибаясь и видя, что Дмитрий с Анатолием упёрлись в стол с другой стороны, добавляю, – Осталось двое.

И тут… грохот открывающейся двери. Чей-то женский крик, причём не один, и тихий голосок Юли:

– Виктория Викторовна, я скорую вызвала, а ещё охрану позвала.

Поворачиваюсь и вижу её, опять, бледное личико, и почему-то сейчас мне становиться немного стыдно. Именно перед этой девочкой.