скачать книгу бесплатно
Сервирую для мужа стол и сажусь напротив. Я в тонкой короткой пижаме с довольно открытой грудью, но он словно не замечает моего полуобнажённого вида. На меня часто оборачиваются прохожие мужчины. На работе постоянно знакомятся посетители. А собственный муж смотрит сквозь меня. Такие вот дела.
– Ты помнишь, что я сегодня иду на танцы? Нужно посидеть с Марком.
– Блядь. Я забыл. Договорился со Славским, что поедем на футбол.
– Значит, позвони и отмени, – говорю, в очередной раз закатывая глаза.
Он морщится.
– Давай ты отменишь. На хера тебе эти пляски?
Пожимаю плечами.
– Чё за прихоти, Вика?
Пялится на меня через стол.
– Отвезу Марка маме, – решаю не ругаться, махнув на него рукой.
– Окей, – кивает, обжигаясь кофе. – Чё он такой горячий?
Пропускаю претензию мимо ушей. Поддразнить его горячим кофе или тем, что оставила машину и испортила ему вечер – часть моей семейной жизни. Я словно щупаю его оголённые нервные окончания и жду, что он сорвётся.
Быстро загружаю тарелки в посудомойку после завтрака и предлагаю мужу:
– Давай в парке погуляем? Погода отличная. Марк давно просит, чтобы ты научил его кататься на велике.
– Давай не сегодня, – отвечает муж, целуя меня в щеку.
В нос тут же проникает родной запах его кожи и тело прошибает желанием. Я все ещё хочу его ласки, но так часто бываю на него обижена, что даже признаться об этом не в состоянии.
А сам он не предлагает…
– Ладно, – соглашаюсь, провожая его спину и тёмный кудрявый затылок.
Глава 3. Виктория
Закинув сына к своей маме домой, выслушиваю лекцию о воспитании детей и домоводстве.
Моя мама – это просто великий педагог Макаренко и несравненная Мэри Поппинс в одном флаконе. Она всегда знает как надо, как правильно. И, конечно, по части непрошенных советов – в первых рядах. Со знаменем идёт.
Обычно я слушаю вполуха и быстро поддакиваю, киваю.
Ругаться – себе дороже. Проще потерпеть.
Добираюсь до офисного центра, в котором располагается новая студия, и долго ищу место, чтобы оставить машину. Припарковаться удаётся только рядом с огромным внедорожником, кричащего жёлтого цвета. Наверное, какого-нибудь попугая, усмехаюсь про себя.
Беру сумку с вещами для тренировки и быстро бегу к зданию. Чувствую себя немного зябко в тонких легинсах и топе под клетчатой пальто-рубашкой. Светлые волосы я предусмотрительно забрала в высокий хвост. На лице минимум макияжа.
Молодая девушка с ресепшн в смешных модных очках долго разбирается с купленным мной на сайте абонементом и медленно краснеет под моим взглядом:
– Извините, пожалуйста, произошла какая-то ошибка, и ваша запись к тренеру аннулирована.
– В смысле? – угрожающе сужаю глаза.
– Сайт новый, видимо какие-то лаги. Сейчас сообщу системному администратору. Но не переживайте, с вашим абонементом все в порядке.
– Естественно с ним все в порядке. Я его оплатила, – начинаю заводиться.
– Мы примем меры и подарим вам дополнительные мастер-классы, только не переживайте пожалуйста.
– Переживают горе, девушка. А я сейчас в гневе, – делюсь информацией, постукивая ногтями по столешнице.
Я сто кругов ада прошла, чтобы приехать сюда. Мечтала об этой тренировке. Она что не понимает?
Девчонка начинает дрожать как осиновый лист, перебирать пальцами листы с какими-то записями. Испуганно хватает телефон со стойки.
– Сейчас я уточню у тренера, сможет ли он подъехать.
Нервно забираю воздух в нос, чувствуя приятный запах мужской туалетной воды, который почему-то в данный момент раздражает мои рецепторы.
– Алё, Максим, это Яна. Ты можешь подъехать? У нас тут девушка на тренировку пришла. А в расписании ошибка.
Слушает ответ некоего Максима, и её красная кожа медленно зеленеет.
– Же-е-есть, – вылетает из меня невольно, и я вдруг понимаю, откуда у моего семилетнего сына эта новая привычка.
Яна убирает телефон на стойку. Её загнанный взгляд отправляется на моё лицо. От чего я злюсь ещё больше. Бесит подобная неклиентоориентированность. Я заплатила деньги и на меня же ещё смотрят, как на врага народа.
Подбородок девчонки начинает дрожать под моим цепким взглядом и в следующую секунду по помещению разносятся приглушенные рыдания. Это начинает бесить меня ещё больше.
Так можно было вообще?
Может мне тоже просто зареветь, когда муж отказывается вести нас с ребёнком в парк? Или когда не дотрагивается до меня второй месяц, и я сгораю от желания быть для него нужной?
– Что тут происходит? – слышу я бархатный голос из-за спины. По всей видимости, это владелец навязчивого парфюма.
Разворачиваюсь и замираю, потому что это сам Андреев. И на фотографии он кажется другим. Меньше. Не таким фактурным. Не таким идеальным.
Вообще не таким.
От его присутствия я впадаю в ступор, забывая про плачущую девчонку.
– Что тут происходит? – спрашивает он ещё раз мягче, переводя взгляд на Яну.
Его кожа такого ровного бронзового оттенка, что у меня нет сомнений. Её хозяин недавно выгулял свои бицепсы на каких-нибудь Мальдивах.
Яна начинает что-то блеять сквозь слёзы, и я наконец-то выхожу из анабиоза:
– Ваша система лаганула. Моя запись сорвалась.
Он медленно мажет равнодушным взглядом по моему лицу, словно идентифицируя меня на адекватность.
– И поэтому вы решили довести до слёз моего администратора? – спрашивает холодно, поднимая идеальную форму своих бровей.
Я… что? Это я довела её?
– С меня хватит, – бью ладонью по столешнице, подхватывая сумку. – Оформляйте возврат абонемента.
Он заходит за стойку и теперь я пялюсь на вырез черной рубашки, расстёгнутой на две пуговицы. У него там татуировка. Но рассмотреть её нет возможности. Жаль.
– Янчик, давай успокаивайся. Мы сейчас с нашей, – смотрит на меня издевательски, – …гостьей утонем.
– Ладно, – всхлипывает она.
– Я ничего такого Вам не сказала, – обижаюсь на этот цирк.
– Да это Вы меня простите, – начинает извиняться плакса. – У меня эмоциональность повышена, это с детства.
Киваю головой от удовлетворения. Слава богу, моей вины вроде как нет. И перевожу ждущий взгляд на хозяина данной богадельни.
– Что? – спрашивает он, и уголки его точёных губ летят наверх.
– По-моему, – замечаю, отводя наконец-то взгляд от шедеврального лица. Куда угодно смотреть, только не на него. – Не все извинения ещё прозвучали.
Он раскатисто смеётся, от чего рубашка на его груди натягивается.
– По-моему, тоже. Вы же извинитесь перед Яной?
Во мне что-то взрывается, и я раздражённо топаю ногой, как мой сын.
– На сайте возврат оформлю, – хватаю сумку и двигаюсь к выходу. Танцор, твою мать. Думает у него папочка с мандатом и всё!
Будет вести себя как хочет.
Перебегаю через лесенки, несусь обратно в машину. Сейчас заеду в любимую кондитерскую и куплю себе любимое пирожное с заварным кремом. Нажрусь и стану толстой. По крайней мере, будет адекватная причина того, что Лёша меня не хочет.
– Виктория, – слышу своё имя. – Виктория.
Разворачиваюсь и слежу как стремительным шагом на меня надвигается международная звезда современной хореографии. Господи, зачем ты позволил носить ему эти джинсы? Это преступление против моей чести.
– Виктория, произошло недоразумение. У вас годовой вип-абонемент и давайте не будем усложнять.
– А-а-а-а, – говорю намеренно отстранённо. – Я думала вы извиниться пришли.
Он переводит оценивающий взгляд на мой Мерседес, такой же, кстати, как у моего мужа, только серый. Мнётся, словно не может произнести заветные слова. Видимо извиняться для Матвея Андреева в новинку.
– Простите, я был не прав, – говорит он серьёзно, погружая меня в море своих серых глаз.
От этого я начинаю нервно теребить ремень спортивной сумки.
– Не будем терять время. Раз вашего тренера нет на месте, я сам проведу вашу первую тренировку. Только переоденусь.
Сглатываю не понятно, от чего подступившую слюну. То ли от того, что моя тренировка будет с танцором такого уровня. То ли от того, что я представила, как он расстёгивает ремень на своих джинсах и скидывает их, чтобы переодеться.
– Пойдёмте, – приглашает меня рукой обратно.
С королевским видом прохожу мимо, и чувствую у себя на спине касание его твёрдой руки.
Помоги мне. Господи, пережить этот вечер!
Глава 4. Виктория
Заламывая руки, жду Андреева в танцевальном зале, в который он любезно меня проводил, а затем ушёл переодеваться. Зеркало во всю стену отражает мою неуверенность перед первым занятием.
Я больше пятнадцати лет не танцевала, кроме как в ночных клубах. Ощущение, что вернулась, к истокам бьёт по невидимым точкам в груди. Вытягиваю правую руку в сторону, и плавно провожу кончиками пальцев по ней левой. От запястья до линии ключицы. Затем то же самое проделываю слева-направо.
Затем носком правой ноги провожу полукруг по напольному покрытию, вытянув руки над головой в третью позицию. Поднимаю левую ногу и проделываю то же самое. Любуюсь в зеркало на то, как оживает моё тело, благодаря давно забытым движениям.
Провожу ладонью по центру от шеи до низа живота, изогнув при этом линию бёдер.
– Неплохо для начала, – слышу хриплый голос позади и ищу глазами в зеркале его источник.
Андреев стоит возле входа в зал. На нем черные спортивные брюки и черная майка, открывающая его рельефные руки.
Не отрывая взгляда, наблюдаю, как он подходит ко мне и останавливается за спиной буквально в полуметре.
Матвей намного выше и если я чуть отклонюсь, то упрусь в его грудь затылком. От дикого желания попробовать это сделать чувствую лёгкое головокружение.
– Вы занимались раньше? – спрашивает он, размещая свою руку у меня на шее в районе верхних позвонков. Начинает её разминать и все слова улетучиваются с языка. Тело прошибает током.
– Виктория? – спрашивает ещё раз, приподнимая бровь.
– А-а-а, – нахожусь. – Да. В школе. Современный танец и немного бальных.
– Балерина, значит, – улыбается он открыто. Его поза свободна, и он достаточно расслаблен.
В движениях и мимике нет ничего личного. Того, чтобы могло оскорбить меня или как-то унизить. Но я все равно чувствую раздражение, которое расходится по венам от того места, где касаются его пальцы.
– Заниматься будем? – спрашиваю резко. Получается грубовато.
– Будем, – улыбается он, продолжая разминать мои позвонки. Тело наэлектризовано, и я чувствую желание, которое тлеет, как уголёк, во мне уже больше месяца. Вожделение предназначено не для него, выскочки-танцора и сына богатого папочки. А для моего мужа, Алексея Свободина. Но не реагировать на сильные мужские руки я не могу.
Вдруг ладонь резко исчезает с шеи, на коже оседает холод. Словно из печки в ледяную воду окунули.
Матвей отходит к окну и нажимает на кнопки стереосистемы.
Следующий час я нахожусь в бешеной эйфории. От того, как оживает моё тело. После лёгкой разминки мы разучиваем пару движений и до изнеможения повторяем их вновь и вновь. Для кого-то это ад, для меня – способ почувствовать себя живой, оказывается.
