скачать книгу бесплатно
Движения становятся все резче, он меняет угол наклона и находит нужную пульсирующую точку внутри. Растекаюсь по столу лужицей и судорожно скребу пальцами по его матовой поверхности. Оргазм настигает резко, ноги дрожат, и я практически отключаюсь, слыша только звон в ушах и собственные тихие стоны. Глеб останавливается и ждёт, пока меня отпустит.
– Потерпи ещё немного, – говорит, снова врезаясь в меня.
Киваю, кусая губы. Он несколькими движениями доводит себя до предела, вынимает член и, сняв защиту, кончает мне на ягодицы.
– Идеально, – любуется результатами своих трудов. Я же прижимаюсь горящей щекой к прохладному столу и выдыхаю, чувствуя, как по бедрам и чулкам стекает теплая жидкость.
Согласна. Это было именно так. Идеально.
Вместо того, чтобы сразу подняться, продолжаю лежать в том же положении… Потому что не представляю, как сейчас посмотреть ему в глаза? О чём говорить?
Глеб стягивает с меня трусы и аккуратно вытирает ими свои следы на моём теле.
– Тебе помочь? – спрашивает, обходя стол. Выкидывает презерватив с бельем в мусорное ведро.
– Сама справлюсь, – сипло отвечаю, вставая на ноги.
Спускаю платье с талии, поправляю съехавшие резинки чулок. Замечательно, уйду из его кабинета с голой задницей.
Отлично поговорили.
Громов застегивает брюки и возвращается в свое кресло во главе стола.
– Есть зеркало? – спрашиваю, откашлявшись.
Он кивком указывает на встроенный в стену шкаф. Открываю дверцу и сталкиваюсь со своим отражением. Под пристальным взглядом кофейных глаз пытаюсь привести в порядок макияж и пригладить волосы.
– У тебя проблемы с самооценкой? – спрашивает он в тишине, задумчиво разглядывая меня с головы до ног и обратно.
Отрываюсь от зеркала и смотрю на него непонимающе. Наверное, это влияние серотонина и окситоцина после оргазма, но в этот момент он кажется мне безумно привлекательным. Белая рубашка расстёгнута на верхние пуговицы, на лице лёгкая небритость, которая очень идёт своему хозяину. Какой у него возраст? Кажется, он старше Андрея лет на десять. Значит, чуть больше сорока. Выглядит существенно моложе.
Он поднимает брови, ожидая ответа.
– А что, есть повод так думать? – отмираю наконец-то.
– Откуда такая любовь к силикону? –недовольно буравит взглядом моё лицо.
Перевожу глаза на отражение в зеркале. Я, правда, в последний раз увлеклась количеством геля. Губы выглядят излишне пухлыми для моего узкого лица. Самой непривычно. Что, в целом, не даёт ему повод, указывать мне на этот факт.
– Не помню, чтобы записывалась на исповедь, святой отец, – говорю, закрывая дверцу шкафа.
Он спокойно замечает:
– Ты и без этого красивая. Не нужно…
Пфф… Психотерапевт Громов. Принимает только за секс. Дайте два.
То, что он считает меня красивой, отзывается внутри приятной вспышкой. В наши редкие встречи мне казалось, что Глеб вообще не замечал моего присутствия.
– Буду иметь в виду, – замечаю, складывая руки на груди.
– Я серьёзно.
Делаю вдох-выдох.
– Ладно, я пошла, – говорю, разворачиваясь к выходу.
– Ксения, – вдруг окликает меня. В первый раз слышу, как звучит мое имя его низким голосом.
– Что?
– Не такой уж я и козёл?
Усмехаюсь и перед тем, как открыть дверь произношу:
– Хоть у кого-то нет проблем с самооценкой.
Глава 5. Ксения
В чем-то Глеб был прав, рассуждаю в субботу, направляя автомобиль к загородному дому Насти с Андреем.
С самооценкой у меня беда. С детства.
Мои родители были слишком молоды, когда я появилась. Матери только исполнилось восемнадцать, отцу девятнадцать лет. В то время они оба учились в химико-биологическом институте, и родительство в их планы совершенно не входило. Поздно спохватились и не успели прервать беременность.
Такая досада.
Первый год мы жили все вместе у матери по отцу. Моей любимой бабули. А потом родители уехали покорять Москву. Сначала пообещав забрать меня через полгода, потом еще через полгода. И так до того возраста, когда я просто перестала в это верить. Наверное, это произошло только к десяти годам. Детские иллюзии разбились о жестокую правду жизни.
Было очень горько…
Я просто была им не нужна. Они меня не хотели, не любят и никогда не любили. С годами я приняла их страшную позицию, но никогда ее не пойму. И сама такой никогда не буду.
Дети должны знать своих родителей и воспитываться в семье.
К слову сказать, в Москве у них через пару лет родилась моя сестра Оля. Иногда они приезжали к нам втроем и… я не очень люблю вспоминать те дни.
Страх быть отвергнутой самыми близкими людьми с тех пор больно бьет по щекам при любом удобном случае.
Бабушка окружила меня заботой и любовью, сделала все возможное, чтобы я ни в чем не нуждалась. Она мой свет и моя жизнь. Я бы с удовольствием перевезла ее к себе в город. Но она так обожает свою квартиру, сад и устроенную годами жизнь в деревне, что ни за что не соглашается. Поэтому стараюсь чаще ее навещать и по возможности помогаю финансово. Пока я не могу делать это в полном объеме, потому что стараюсь как можно быстрее выплатить ипотеку и откладывать на осуществление своей мечты. Но позже, я обязательно отплачу ей за все добро, что она для меня сделала. Хотя она этого и не ждет.
Наверное, Зоя Александровна – это единственный человек в мире, который любит меня просто за то, что я есть. Возможно, еще Настя… С ней мы познакомились, когда были детьми. Она гостила у своей бабушки, и мы были соседями.
С другими людьми мне все время кажется, что я недостаточно хороша. Недотягиваю. Хочется быть лучше, чем я есть на самом деле.
Но это ведь неплохо, правда?
Заехав в открывшиеся ворота, оставляю машину на небольшой стоянке и захожу в дом.
– Привет, – встречает меня подруга, обнимая.
– Привет, пахнет вкусно.
– Я тебя ждала. Андрей уехал по делам, а мы с Мирошей скучаем.
Около четырех месяцев назад она стала мамой. Ребенок долгожданный, роды были сложные и сейчас Насте совсем непросто, но она держится молодцом.
– Давай я тебе помогу? Может, погулять нужно или по дому что-то сделать? – предлагаю.
– Ой, нет, погуляем с тобой попозже вместе. А по дому сейчас помощница помогает. Лучше поболтаем. А то я скоро Громова съем от нервов, и он от нас съедет, – смеется Настя.
Вероятность такого события равна нулю, потому что между ними такие искры летают, что хочется немедленно оставить их наедине или испариться.
Болтаем на кухне за чаем, а потом два часа гуляем вокруг озера с коляской. Делюсь с Настей новостями с работы, беспокойством о здоровье бабушки и планами на ближайшую неделю.
– А на личном как? – спрашивает Настя. – Повеселишь историями с сайта знакомств?
Ох, я бы повеселила, думаю про себя. Но пока не решила, стоит ли рассказывать подруге про секс со старшим братом ее мужа. Хорошо, два секса, которые я полностью помню.
– Да особо нечего рассказывать, – бормочу под нос.
– Ты что, вся в работе? Отдыхать тоже нужно.
– Да, – говорю задумчиво. Я не привыкла что-то скрывать от неё, и меня гложет чувство вины.
Вернувшись в дом, Настя кормит Мирончика и отправляется в душ, оставив меня за няню. Ребёнок лежит в специальном коконе и внимательно изучает меня большими серо-голубыми глазами. Стараюсь постоянно улыбаться, показываю различные звенящие и поющие игрушки. В общем, развлекаю, чтобы не вспомнил о маме раньше времени.
С улицы доносится звук подъехавшей машины, и дверь в дом тут же отворяется. В гостиную заходит Андрей.
– Привет, Ксюш. Водишься? – говорит он приветливо.
– Да, привет. Настя в ванной.
– Хорошо, слушаешься Ксюшу? – спрашивает он, внимательно разглядывая сына. Тот уставляется на отца и задорно улыбается. – Руки грязные, сейчас приду к вам.
В дверном проеме замечаю ещё одну знакомую фигуру. Глеб. Странно видеть его не в деловом костюме. Ему очень идёт неформальный стиль, и я невольно заглядываюсь на то, как сидят на нем джинсы и рубашка. Мы не сталкивались ровно с того момента, как я вышла из его кабинета в понедельник без белья.
Громов старший внимательно окидывает нас с Мироном взглядом и сосредоточенно мне кивает.
Баснословное продвижение в наших отношениях! Просто глобальное потепление какое-то. Обычно он просто отворачивался. Или грубил. Киваю в ответ и тут же переключаю внимание на ребёнка.
– Пойдём, – зовёт Глеба Андрей. – Документы в кабинете.
Спустя пятнадцать минут хозяин дома возвращается и берет Мирона на руки. Тут же со второго этажа спускается Настя.
– Уже приехали? Сейчас будем обедать, – говорит, проходя в сторону кухни.
– У Глеба какие-то дела, он передумал по поводу обеда, – сообщает Андрей.
Внутренности холодеют от неуверенности.
Он что отказался из-за моего присутствия? Ему так неприятно сидеть со мной за одним столом?
Глава 6. Ксения.
В третьем классе, когда стало понятно, что в этом году в Москву я снова не еду, я в очередной раз прорыдала в подушку два дня. Бабушка в эти мои затяжные ежегодные истерики только охала, разводила руками и материла моих родителей такими словами, которые вслух при детях взрослые обычно не произносят.
Мама же объяснила тем, что Олечка ещё маленькая, а я буду приносить из школы вирусы. Сестра начнет болеть, мама не сможет работать, и будет не на что жить. С папой я практически не разговаривала.
Детский мозг отказывался воспринимать информацию. Я чувствовала себя плохой, ненужной.
Самое сложное было каждый год уходить в конце мая из школы, прощаться с одноклассниками, предупреждать, что в следующем учебном году ты не вернёшься, так как уезжаешь жить в столицу к родителям.
А осенью, после каникул, опустив голову, приходить в этот же класс.
В первый год дети провожали меня с улыбками. Оформляли открытки, письма на память. Второй год было уже не так активно. А на третий раз просто посмеялись и махнули рукой. Не придумывай. Никуда ты не уедешь.
Надо мной потешались до окончания одиннадцатого класса. Даже прозвище придумали.
«Москвичка». Ксюшка-Москвичка
И каждый сентябрь мама наставляла меня, чтобы я училась на отлично. Иначе останусь у бабушки. И я училась! Каждую четверку оплакивала, как самое худшее, что только могло со мной произойти. Грызла гранит науки днями и ночами, только, чтобы самые родные люди приняли меня.
Но они не приняли. Да и не планировали, думаю.
В четвёртом классе я перестала стараться и съехала на тройки. Мне стало всё равно. К чему это все?
* * *
Следующие недели пролетают стремительно. В основном, конечно, из-за работы. Несколько продавцов уходят на больничный, и я тружусь подменным консультантом даже в выходные. Когда коллектив возвращается в полный состав, чувствую себя слишком свободной. Привыкла.
Владельца «Вавилона» больше не вижу. Ни СМС, ни звонков, никакого напоминания о том, что произошло в тот день.
Хотя, честно признаюсь, я ждала…
В субботу наконец-то перестаю жить в режиме ожидания и соглашаюсь на свидание с давним ухажёром Гошей Афанасьевым. Мы познакомились в «Тиндере» и пару раз встречались в кафе. До чего-то большего так и не дошло. Как-то обоюдно.
Завиваю волосы и выбираю новый нежно-розовый комплект белья. Я, естественно, не собираюсь заниматься с ним сексом, но так буду чувствовать себя поувереннее. Надев короткое чёрное платье с внушительным вырезом на спине, делаю лёгкий макияж. Дополняю образ бежевыми туфлями на внушительной шпильке.
Август в этом году выдался холодным, поэтому в последний момент накидываю на плечи пиджак.
Гоша уже ждёт у подъезда, сидя в машине. Кое-как залезаю в высокий чёрный внедорожник из-за длины платья. Но прилично это всё равно не выглядит. По-моему, я перестаралась.
– Привет, – говорит парень, зыркнув на мои ноги.
– Привет, – отвечаю смущенно.
– Думал, так и будешь меня динамить, – ухмыляется он, заводя машину.
